Сценарии гибели россии, америки, европы и крах мировой валюты. Читать книгу «Крах Европы. Хаос или затопление» онлайн полностью — Валерий Афанасьев — MyBook

Ининский сад камней расположен в Баргузинской долине. Огромные камни как будто кто-то специально разбросал или расставил с умыслом. А в местах, где расставлены мегалиты, всегда происходит что-то таинственное.

Одной из достопримечательностей Бурятии является Ининский сад камней в Баргузинской долине. Он производит удивительное впечатление – огромные камни, разбросанные в беспорядке на совершенно ровной поверхности. Как будто кто-то специально то ли разбросал их, то ли расставил с умыслом. А в местах, где расставлены мегалиты, всегда происходит что-то таинственное.

Сила природы

Вообще «сад камней» - это японское название искусственного ландшафта, в котором ключевую роль играют камни, расставленные по строгим правилам. «Карэсансуй» (сухой пейзаж) в Японии культивируется с 14-го века, и появился он не просто так. Считалось, что в местах с большим скоплением камней обитают боги, вследствие этого и самим камням стали придавать божественное значение. Конечно, сейчас японцы используют сады камней как место для медитации, где удобно предаваться философским размышлениям.

А философия здесь вот при чём. Хаотичное, на первый взгляд, расположение камней, на самом деле строго подчинено определённым законам. Во-первых, должна соблюдаться асимметрия и разность размеров камней. В саду есть определённые точки наблюдения – в зависимости от времени, когда вы собираетесь созерцать устройство своего микромира. И главная хитрость – с любой точки наблюдения всегда должен быть один камень, который… не виден.

Самый известный в Японии сад камней находится в Киото – древнейшей столице страны самураев, в храме Рёандзи. Это пристанище буддийских монахов. А у нас в Бурятии «сад камней» появился без усилий человека – его автором является сама Природа.

В юго-западной части Баргузинской долины, в 15 километрах от посёлка Суво, где река Ина выходит из Икатского хребта, расположено это место площадью более 10 квадратных километров. Значительно больше, чем любой японский сад камней – в той же пропорции, как японский бонсаи меньше бурятского кедра. Здесь из ровной земли выступают крупные глыбы камня, достигающего 4-5 метров в поперечнике, а в глубину эти валуны уходят до 10 метров!

Удаление этих мегалитов от горного хребта достигает 5 километров и более. Какая же сила могла разметать эти огромные камни на такие расстояния? То, что это сделал не человек, стало ясно из недавней истории: для гидромелиоративных целей здесь был прорыт 3-километровый канал. И в русле канала там и сям лежат огромные глыбы, уходящие на глубину до 10 метров. С ними бились, конечно, но безуспешно. В результате все работы на канале были остановлены.

Учёные выдвигали разные версии происхождения Ининского сада камней. Многие считают эти глыбы мореными валунами, то есть ледниковыми отложениями. Возраст учёными называется разный (Э. И. Муравский считает, что им 40-50 тысяч лет, а В. В. Ламакин - более 100 тысяч лет!), в зависимости от какого оледенения отсчитывать.

По предположениям геологов, в древности Баргузинская котловина представляла собой пресноводное неглубокое озеро, которое было отделено от Байкала неширокой и невысокой горной перемычкой, соединяющей Баргузинский и Икатский хребты. При повышении уровня воды образовался сток, превратившийся в русло реки, которая все глубже и глубже врезалась в твёрдые кристаллические породы. Известно, как ливневые потоки воды весной или после сильного дождя размывают крутые склоны, оставляя глубокие борозды балок и оврагов. Со временем уровень воды упал, и площадь озера из-за обилия взвешенного материала, приносимого в него реками, уменьшилась. В результате озеро исчезло, а на его месте осталась широкая долина с валунами, которые отнесли позже к памятникам природы.

А вот недавно доктор геолого-минералогических наук Г.Ф. Уфимцев предложил очень оригинальную идею, никак не связанную с оледенениями. По его мнению, Ининский сад камней образовался в результате сравнительно недавнего, имевшего катастрофический характер гигантского выброса крупно-глыбового материала.

По его наблюдениям, ледниковая деятельность на Икатском хребте проявилась только лишь на небольшой площади в верховьях рек Турокчи и Богунды, в средней же части этих рек следов оледенения не наблюдается. Таким образом, по мнению ученого, произошёл прорыв плотины подпрудного озера в течении реки Ины и её притоков. В результате прорыва с верховья Ины селем или грунтовой лавиной в Баргузинскую долину был выброшен большой объем глыбового материала. В пользу этой версии говорит факт сильного разрушения коренных бортов долины реки Ины на месте слияния с Турокчей, что может свидетельствовать о снесении селем большого объема горных пород.

На этом же участке реки Ины Уфимцевым отмечены два крупных «амфитеатра» (напоминают огромную воронку) размерами 2,0 на 1,3 километра и 1,2 на 0,8 километра, которые, вероятно, могли быть ложем крупных подпрудных озер. Прорыв плотины и спуск воды, по мнению Уфимцева, мог произойти в результате проявлений сейсмических процессов, поскольку оба склоновых «амфитеатра» приурочены к зоне молодого разлома с выходами термальных вод.

Здесь шалили боги

Удивительное место издавна интересовало местных жителей. И для «сада камней» люди придумали легенду, уходящую корнями в седую древность. Начало нехитрое. Поспорили как-то две реки, Ина и Баргузин, кто из них первым (первой) добежит до Байкала. Баргузин схитрил и отправился в дорогу тем же вечером, а утром рассерженная Ина помчалась следом, в гневе отбрасывая огромные валуны со своего пути. Так и лежат они до сих пор по обоим берегам реки. Не правда ли, это просто поэтическое описание мощного селя, предложенного для объяснения доктором Уфимцевым?

Камни всё ещё хранят тайну своего образования. Они ведь не только разного размера и цвета, они вообще из разных пород. То есть выломаны были не из одного места. А глубина залегания говорит о многих тысячах лет, за которые вокруг валунов наросли метры грунта.

Тем, кто видел фильм «Аватар», туманным утром камни Ины напомнят висячие горы, вокруг которых летают крылатые драконы. Вершины гор выступают из облаков тумана, как отдельные крепости или головы великанов в шлемах. Впечатления от созерцания сада камней удивительные, и люди не случайно наделили камни магической силой: считается, если прикоснуться к валунам руками, они будут забирать отрицательную энергию, взамен одаряя положительной.

В этих удивительных местах есть ещё одно место, где шалили боги. Это место прозвали «Сувинским саксонским замком». Это природное образование находится недалеко от группы солёных Алгинских озёр возле села Суво, на степных склонах сопки у подножья Икатского хребта. Живописные скалы очень напоминают развалины древнего замка. Эти места служили для эвенкийских шаманов особо почитаемым и священным местом. На эвенкийском языке «сувойя», или «суво» означает «вихрь».

Считалось, что именно здесь обитают духи - хозяева местных ветров. Главным и самым известным из которых был легендарный ветер Байкала «Баргузин». По легенде, в этих местах жил злой правитель. Он отличался свирепым нравом, ему доставало удовольствие приносить несчастья бедным и неимущим людям.

У него был единственный и любимый сын, которого заколдовали духи в наказание жестокому отцу. После осознания своего жестокого и несправедливого отношения к людям правитель пал на колени, стал умолять и слёзно просить вернуть здоровье сыну и сделать его счастливым. А все свои богатства он раздал людям.

И духи освободили из власти недуга сына правителя! Считается, что по этой причине скалы разделены на несколько частей. Среди бурят есть поверье, что в скалах живут хозяева Суво - Тумуржи-Нойон и его жена Тутужиг-Хатан. В честь сувинских владык были установлены бурханы. В особые дни в этих местах проводят целые ритуалы.

Тревожные звоночки для стран основательниц Евросоюза, поступают уже давно. Можно сказать, что начало конца Евросоюза уже положено. Об этом свидетельствуют и такие очевидные факты, как референдум в Великобритании, так и менее очевидные в виде попыток получить суверенитет Шотландией, Уэльсом, Каталонией. Аналогичные настроения имеют место и в других странах Европе.

В целом, складывается весьма показательная ситуация – пока в единую Европу стремятся новые страны, такие как , Украина, Грузия, другие желают прекратить свое членство в европейском союзе. Эти тенденции тем более интересны, что выход из союза обсуждается в странах, чья европейская принадлежность не вызывает никаких сомнений.

Между тем, попасть в Евросоюз всячески пытаются те государства, которые могут быть отнесены к Европе с большими оговорками. Безусловно, речь идет не о географической Европе, а о культурной и цивилизационной общности народов и стран.

Более того, подобные центробежные силы все нарастают. Помимо чисто экономической составляющей все большее значение получают и политические, а также национально-культурные противоречия. Обилие мигрантов из стран Ближнего Востока, лавинообразно растущая их террористическая активность, обуславливают вывод о том, что крах Евросоюза неизбежен .

Как бы руководство стран старой Европы не старалось объяснить все более частые и масштабные теракты экономическими проблемами и растущей активностью исламистских группировок, очевидно, что такие настроения превалируют в среде мигрантов последних волн.

Это создает условия не только для совершения террористических атак, но и общего неприятия европейских ценностей, пренебрежения ими. В результате, мигранты совершают огромное количество преступлений. А это, в свою очередь, формирует неприятие со стороны коренных жителей. Подобная ситуация полна неразрешимых противоречий и это понимают и во властных кругах европейских государств. Однако, реального выхода из сложившейся ситуации просто нет. Закрывать границы и не пускать мигрантов могут определенные страны. Но те государства, в которых уровень таких мигрантов высок, остаются заложниками общеевропейской системы и политической концепции.

Провал миграционной политики, по сути, признает даже – основоположник принципов равенства и братства. Как следствие, противоречия все увеличиваются и эти процессы нарастают лавинообразно. Всеобщая напряженность и отсутствие реальных механизмов решения существующих проблем способно и неизбежно приведет к выходу из Евросоюза отдельных его членов. За примером отдельных государств последуют другие.

Таким образом, в среднесрочной перспективе, крах Евросоюза представляется закономерным. При этом, последствия распада ЕС вовсе не будут катастрофичными. Экономика бывших стран-участниц не придет в состояние хаоса, их политические системы также сохранятся.

Одновременно, такие государства получат возможность решать свои задачи так, как они считают это необходимым. Они станут свободными в выстраивании стратегических отношений с другими государствами. В первую очередь, имеется в виду Россия. Именно поэтому, распад Евросоюза сулит немало преимуществ и самим этим странам и России.

Начиная с неудачной попытки расчистить «джунгли» Кале и до ужасающей ситуации на Греко-македонской границе, ЕС трещит по швам под напряжением массированного кризиса беженцев. Даже кафкианские брюссельские еврократы это признают - неофициально, конечно же, поскольку официально ЕС должен демонстрировать мифический образ единства: «Мы на краю бездны».

По всему ЕС и среди интеллектуальных элит России распространяются сценарии неизбежного коллапса Западной цивилизации, поскольку огромное количество беженцев невозможно должным образом ассимилировать. В России этот процесс рассматривают с огромной тревогой, ведь всё это происходит недалеко от западной границы России и затрагивает тех, кого Кремль традиционно определяет как наших партнеров.

Но что, если замедленное фиаско европейцев было вызвано не антиутопией вроде «Безумного Макса», а привнесено с цунами мусульман, фактически изгнанных развязанными Западом войнами?

Рассмотрим цитадель Европы

Всего шесть месяцев назад правительство Ангелы Меркель взялось играть по-крупному, приняв так называемую «гуманитарную» политику в отношении беженцев; можно назвать это, так сказать, цивилизованным лицом концепции политически подпорченной R2P (ответственности по защите), с помощью которой жёстко манипулировали вторжением и разрушением Ливии.

Спустя шесть месяцев возник рой беженцев, растянувшийся по всему Балканскому маршруту - и всё более он окружён/пойман в ловушку жестким пограничным контролем, исчезновением социальных привилегий, возведением заборов и стен и практически уничтожением Шенгенского соглашения. Гамбит Меркель окончен, цитадель Европа вернулась с жаждой мести.

Вы уже слыхали треск корзины разрушенных мифов? Вот вам несколько. Идея «Европейской солидарности», не говоря уж о равенстве и братстве. Идея, что члены ЕС примут разумное, гармоничное, пропорциональное количество беженцев. Идея, что Европа не отвергнет, не депортирует и не репатриирует людей, бегущих из охваченных войной регионов. Идея, что Турция защитит ЕС от кризиса.

Балканский маршрут, в сущности, ныне закрыт для беженцев, а Анкара со своей стороны медленно строит стену вдоль турецко-сирийской границы - не столько для того, чтобы действительно сдержать их (в конце концов, Анкара должна же сохранить открытый коридор для джихадистов), сколько в качестве пропаганды.

Гуманная политика Германии в отношении беженцев - в руинах, и изъедена неуверенностью в себе; всего лишь две недели назад канцлер Меркель сомневалась, стоит ли ей придерживаться «нашего европейско-турецкого подхода» или ЕС должен ни больше и ни меньше, как полностью закрыть греко-македонскую границу.

И это подводит нас к сути дела - конечно, же к Турции.

Большинство консервативных немецких политиков хотят, чтобы Меркель закрыла для беженцев границы Германии, а сама Меркель всё еще верит в Руку Провидения, в помощь «европейских партнеров» - которой не дождется - и больше всего в помощь Анкары.

И именно этого от неё ожидает Султан Эрдоган - быть просителем, а не лидером европейской экономической державы №1.

Силовая игра Анкары

Один из основных мифов всего кризиса с беженцами состоит в том, что правительство Партии справедливости и развития Эрдогана (ПСР) делает всё, что может, чтобы сдержать беженцев.

Чушь. Сам кризис был создан Анкарой в 2015-м - когда беженцы были выпущены из лагерей в Турции, где они содержались, под угрозой, что больше о них не будут заботиться. Поток беженцев не был «спонтанным», - словно сирийцы, иракцы и/или афганцы вдруг решили бежать в ЕС - их прямо поощряла Анкара. И Эрдоган с самого начала уже продумывал Большой Приз: подкупить ЕС, в частности, Меркель, чтобы они заплатили - как минимум 3 миллиарда евро - за то, чтобы большая часть беженцев не оставалась на турецкой земле, а - в соответствии с одним из нео-оттоманских вторичных планов - на сирийской территории была создана «безопасная гавань».

Дополнительным доказательством, указывающим на замысел Анкары, стало то, что Турция не усиливала патрули на средиземноморском побережье - месте, откуда десятки беженцев стремились на лодках испытать свою удачу на пути к безопасным греческим островам. Для Анкары приоритетом было закрытие турецко-сирийской границы. Но не «закрыть» её на самом деле, ведь свободный проход оставался гарантирован избранным «умеренным мятежникам».

В располагающемся в Варшаве Европейском агентстве по управлению оперативным сотрудничеством на внешних границах государств-членов Европейского Союза «Фронтекс» совершенно убеждены , что силовая игра Турция-ЕС с беженцами будет продолжаться. Директор Фронтех Фабрисе Леггери дипломатично заявляет, что Турция должна затруднить контрабандистам условия переправки мигрантов.

А вот этого-то и не будет. И Германия - не ЕС в целом - продолжит оставаться заложником политических маневров Турции.

В ноябре 2015 года прошёл саммит ЕС-Турция. Тогда Эрдоган обещал, что побережье Эгейского моря будет более защищено и будет больше рейдов против контрабанды мигрантов. Слишком мало, слишком поздно. Турецкое побережье Эгейского моря протянулось на 2800 км. У Анкары нет ресурсов должным образом его контролировать.

Так что контрабанда в огромных масштабах не стихает. Круги контрабандистов с нужными контактами - в турецкой полиции и среди связанных с ПСР политиков - должны лишь платить приблизительно 3000 евро за каждую группу беженцев, которая уйдёт с границы в море.

Параллельно Анкара открыто ведёт войну на юго-востоке Анатолии против курдов PKK. Это приоритет номер 1, а никак не контрабанда беженцев, не говоря уж о борьбе с ИГИЛ/ИГ/Даиш (организация, запрещённая в России ). Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу не мог выразиться яснее, когда в прошлом году был в Берлине: план «А» Эрдогана/Давутоглу состоит в уничтожении курдской PKK. Плана «Б» нет.

Хаос, созданный и одобренный

Никто в Брюсселе этого не сделает. Так что фрау Меркель в итоге должна оказаться единственным руководителем ЕС, кто будет противостоять Эрдогану и вынесет ему строгое предупреждение. Дело не в том, чтобы вежливо попросить Анкару сократить число беженцев. Надо приказать ему так сделать, спросить его, почему это он массово их выпустил в прошлом году, и задержать любой будущий пакет финансовой помощи, в том числе и на строительство лагерей для беженцев на территории Сирии.

Неприкрытый факт, весь кризис с беженцами, - а этот кризис угрожает существованию Европы, - используется Анкарой как козырь для рэкета с вымогательством. Эрдоган хочет получить финансы ЕС и цунами уступок в переговорах Турции о вступлении в ЕС.

В то же время, согласованной политики ЕС в отношении беженцев не наблюдается. Нет даже баланса между гуманитарными тревогами и сдерживанием, альтруизмом и риал-политик. Ни один политический лидер ЕС не окажет сопротивления натовским войнам (при поддержке нефтедолларами со стороны Совета по Содружеству Персидского Залива), создающим весь этот кризис. Абсолютное большинство беженцев - сирийцы, афганцы и африканцы, покинувшие континент через уничтоженную НАТО Ливию.

Опросы общественного мнения постоянно показывают, что большинство граждан ЕС более не приветствуют беженцев. Как верно отметил автор «Гуманитарного империализма » Жан Брилмонт, проживающий в Бельгии, граждане ЕС, с которыми никогда не обсуждали проблему беженцев и постоянно просили пойти на жертвы, поскольку «денег-то нет», более не принимают эти моральные рассуждения, что вполне понятно.

Брикмонт - один из немногих в Европе, кто связывает причины и следствия: те самые люди, кто поощрял «гуманитарные» интервенции и «поддерживал» вооружённые мятежи за границей, ведущие к бесконечным войнам, создающим постоянный поток беженцев, теперь требуют, чтобы население их собственных стран «приветствовало беженцев». Они сначала создают хаос там, а затем аплодируют хаосу здесь.

Ну, что ж, такова по сути своей, вся логика Империи Хаоса.

Пепе Эскобар

Немецкий журнал Der Spiegel опубликовало некий секретный отчет бундесвера на случай «краха Европы». В нем фигурируют несколько сценариев, один пессимистичнее другого. Самые мрачные – это дезинтеграция ЕС, постепенное превращение в халифат, либо же режим осажденной крепости.

Есть там варианты и с сотрудничеством с Россией и расколом Европы по этому признаку. Но, пожалуй самое пессимистичное для европейских чиновников и экспертов в том, что называется этот документ «Стратегическая перспектива 2040». ТО есть, вот этот «ад и апокалипсис» – это самые реальные стратегические перспективы, которые усматривают немецкие правительственные аналитики.

Есть, впрочем, версия, что это не столько «нечаянная утечка информации», сколько сознательный слив, чтобы «подстегнуть» евробюрократию к решительным действиям, а заодно к тому, чтобы Германия эти решительные действия возглавила и координировала. В общем, может статься, что это очередная попытка немцев официально возглавить Евросоюз. С чем, в целом, соглашаются и российские эксперты.

С другой стороны, совсем уж «фэйком» эти прогнозы не назовешь. В Европейском союзе в последние годы действительно наблюдаются центробежные процессы. Каталония, Брэксит, Греция с постоянным «если не дадите денег, то уйдем», еще можно вспомнить Венгрию с их демонстративной про-российской политикой, вопреки всему Евросоюзу.

Впрочем, говоря, объективно, она в первую очередь не про-российская, а про-венгерская. И это очень важно для понимания того, что европейские эксперты, да и общество доходят до мысли о том, что сотрудничество с Россией – это не уступка России, а адекватная географии, истории и геополитике стратегия мирного существования самого Евросоюза и государств, в него входящих.

Дабы не делать таких утверждений голословно, стоит процитировать Федора Лукьянова, редактора журнала «Россия в глобальной политике», который видел и слышал все эти комментарии от европейской экспертократии на конференции «Разговор о НАТО возле Бранденбургских ворот».

Так вот, по его словам, «бывший министр обороны и иностранных дел Чехии Александр Вондра, из поколения старых диссидентов-антикоммунистов, убежденный сторонник НАТО заявил: “Вы знаете, меня точно нельзя отнести к ‘русофилам’, с Россией большие проблемы. Но что вообще сейчас творится в Европе и особенно в Америке? Совсем сдвинулись? Скоро уже рукопожатия с русскими запретят? В холодную войну мы вели непримиримое соперничество, но это не мешало по-деловому общаться с Советами для укрепления безопасности? До чего мы сейчас дошли?” Любопытно, кажется, кое-кто начинает ощущать, что совсем переусердствовали».

Тут, конечно, дело не в «переусердствовали», а в том, что после всего этого либерального идеализма, идеологической накачки на дружбу с США и санкции в адрес России, все больше европейцев начинает считать деньги. Которые потеряны, и которые могли бы быть приобретены от сотрудничества с РФ.

Это, кстати, тот случай, когда ясно видно, что «история учит, что она ничему не учит». Поскольку во всей этой политике последних лет, когда ЕС следовало в фарватере США, у европейцев была надежда на активную поддержку со стороны Штатов. Но если поглядеть на историю XX века, то ясно видно, что вся помощь Штатов, кому бы то ни было, сводится к приобретению политических и экономических прибылей самими Штатами.

Радует то, что, кажется, доходить эта простая мысль до европейцев стала всего через три года после геополитического обострения.

Кстати, америкснкие эксперты, по словам, Лукьянова, на конференции тоже были и вели себя весьма неуверенно и «зажато», хотя и сыпали «победными реляциями». Тут, кстати, нужно отойти от политики и копнуть в американский менталитет. Если американец ведет себя неуверенно, то это значит, что он пытается строить хорошую мину не просто при плохой игре, а при игре катастрофической.

Откуда эта катастрофа? А, собственно, от того, что политические элиты воюют с Трампом. И нет, тут сейчас речь не про «русских хакеров» или трамповских реднеках. А о самом факте конфликта, который создает в США внутриполитический хаос, который в свою очередь влияет и на внешнюю политику. По отношению к ЕС в том числе. Эти самые эксперты и чиновники, грубо говоря, не знают, что обещать европейцам, потому, что завтра в силу конфронтации вокруг Белого Дома, Дональд Трамп может сделать что-нибудь «на зло» американским элитам, а это отразится на европейской политике, например.

Кстати, снова безотносительно России, вот такие моменты нестабильности с цепной реакцией «от Вашингтона, до самых до окраин» – это и есть один из глобальных недостатков пресловутой однополярной системы мира. Пока у США все стабильно, все стабильно и у сателлитов, но если стабильность в Вашингтоне нарушена, то… Читайте «Стратегию 2040» от бундесвера, как говорится.

Желание сближения с Россией в европейском обществе подтверждают и последние социологические опросы фонда имени Кёрбера. Эти социологи спросили немцев, поляков и россиян о желании сближения России и Европы. И оказалось, что Россию считают Европой 57% немцев, 56% поляков и только 49% русских. А самое главное, что сближения хотят 95% и 80% немцев и поляков соответственно, а вот в России о таком курсе на сближение думает только 66% респондентов. И здесь снова не стоит петь панегирики на тему «вот как нас в Европе любят». Не любят, но деньги считать умеют. И, в России, кстати, тоже.

Потому, что за годы «расхождения по углам» мы не только вышли из глобального европейского рынка благодаря их санкциям и нашим контрсанкциям, но организовали форсированным темпом свою полноценную инфраструктуру. И теперь возвращаться в этот глобальный рынок многим гражданам просто боязно, а ну как опять дешевле будет покупать польские яблоки, чем выращенные в наших широтах, и снова наш аграрный бизнес «свернется»? И опасения такие, естественно, не только в аграрном секторе.

Понятно, что есть еще и политический резон: наша экспансия, европейская экспансия, державное величие, которое, кстати, и в Европе никто не отменял, просто принято говорить только о «русских имперских амбициях», но и там такого много. И у нас с нашим величием все значительно лучше на данный момент, а вот чувство национальной гордости у народов Европы несколько унижено. Потому, что смотрим на внешнеполитическую стратегию США по отношению к Европе и вспоминаем о том, что такое однополярная модель мира. Кстати, тут еще и фактор мигрантов, которые просто каждый день и наглядно, под покровительством нынешней евробюрократии показывают европейским нациям, в традиционно национальных европейских государствах, чего это их национальное достоинство стоит.

Россия в этом плане, со своей многополярностью, некоторой медлительностью и интровертностью, как внезапно оказалось, куда предпочтительнее. К тому же русские туристы, даже формата «Тагил!» – это совсем не ближневосточные мигранты. Хотя бы потому, что туристы тратят, а мигранты впиваются в европейскую экономику, в те самые «деньги честных налогоплательщиков».

В общем, резюмируя, можно выразить осторожный оптимизм в плане некоторого отрезвления европейцев. Если такие тенденции будут наблюдаться и далее, то лет через несколько, весьма возможно сближение и произойдет. Только, важно понимать, что оно должно произойти уже исключительно на наших условиях и к вящему благу государства Российского. И нет, вовсе не из-за каких-то «имперских амбиций», а в силу типично европейской прагматичности. Нас же в конце концов они сами считают Европой, так что нужно соответствовать.

Победа Европы в Холодной Войне

После падения Берлинской стены четверть века назад, распался Советский Союз, растратили все средства, высвободившиеся в результате сокращения гонки вооружений, чтобы сохранить свое мировое господство, а Европа спокойно стала процветать, начала процесс интеграции и стала важным игроком на международной арене. С 1989 по 2014 год практически удвоил численность своего населения и вышел на третье место после Китая и Индии. Сегодня ЕС гордится своим статусом крупнейшей экономики мира и возглавляет список мировых торговых держав. В 2012 году ЕС стал лауреатом Нобелевской премии за превращения Европы «из континента войны в континент мира».

Китай теряет свои позиции в гонке за звание «истинной мировой сверхдержавы», вследствие обеднения крестьян и коррумпированной иллиберальной бюрократии в городах. США также теряет позиции из-за разваливающейся инфраструктуры и гипертрофированного ВПК, который может обанкротить экономику. Европа же выходит на первое место благодаря политическому процветанию и своему статусу как сверхдержавы, основанной на верховенстве закона, несмотря или возможно даже благодаря тому, что у неё нет военной мощи, чтобы играть роль мирового жандарма.

Но не смотря на все эти успехи, европейский проект на грани краха. Наблюдается довольно слабый рост экономики, а социально-экономическое неравенство только набирает обороты. Страны Центральной и Восточной Европы, включая преуспевающую Польшу, не смогли достичь уровня доходов богатой части континента. А страны должники на периферии могут вскоре взбунтоваться.

Власти ЕС не могут удерживать другие страны в составе ЕС и все может развалится. Слева стоят такие партии как Сириза в Греции, которые сопротивляются мерам жесткой экономии Европейского союза. Справа – евроскептики, которые ставят под удар всю систему квазифедерализма. Расизм и ксенофобия приобретают все больше сторонников в таких ранее спокойных регионах как Скандинавия.

В настоящий момент, пожалуй, самой актуальной проблемой для Европы является растущая популярность исламофобии и «социализма для дураков».

Войны на Ближнем Востоке повлекли за собой многие трагические события в Европе, начиная от убийств на Олимпиаде в Мюнхене в 1972 году и заканчивая нападением на Charlie Hebdo и кошерный супермаркет в Париже. Сегодня Европа представляет из себя континент, поделенный на два лагеря: тех, кто следует настоящему исламу и тех, кто считает, что Исламу (любому) нет места в Европе.

Раздробленный Евросоюз 2015 года, совсем не то, что представлял себе Френсис Фукуяма в 1989 году, когда предсказал «конец истории» и окончательное торжество либеральной демократии и бюрократии в Брюсселе, штаб-квартире ЕС, которая управляет всеми делами континента. И совсем не то, что представляла себе британский премьер-министр Маргарет Тэтчер, когда еще в 1980 году она говорила, что «нет альтернативы» («there is no alternative») и о бренде рыночного либерализма. Вместо этого Европа возвращается к периоду между Первой и Второй Мировыми войнами, когда ультраправые и ультралевые политики раскололи общественное мнение, когда экономика вошла в штопор, вновь появился антисемитизм и тучи начали сгущаться над Европой.

Еще одной войны возможно и не будет, но Европа точно столкнется с еще одним крахом режима: распадом еврозоны и концом региональной интеграции. Если обратить внимание на события на восточных границах ЕС, то можно увидеть и мрачное будущее самой Европы. Там, федеральные структуры, которые связывали между собой многокультурный народ, имеют паршивый послужной список за последние 25 лет. Советский Союз распался в 1991; Чехословакия в 1993, а Югославию разорвали на куски после серии войн в 90х.

Если экономические, политические и социальные структуры ЕС подвергнуться дроблению, то Евросоюз вполне может постичь участь СССР и Югославии. Как континент Европа сохранится, а государства по-прежнему будут вместе развиваться и процветать, но идея объединенной Европы умрет. Если Европа, в конце концов, проиграет после своей победы в Холодной войне, то ей некого будет винить кроме себя.

Взлет и падение концепта Тэтчер

Холодная война была эрой альтернатив. США предлагали свою версию неограниченного капитализма. А Советский Союз продвигал свой бренд централизованного планирования. По середине находился проект социального рыночного хозяйства континентальной Европы – капитализма с элементами центрального планирования и углубленной заботе о благосостоянии всех членов общества.

Сотрудничество, а не соперничество стало олицетворением европейской альтернативы. Американцы могли оставить себе свой принцип «человек человеку волк». Европейцы вместо этого выбрали усиление координации между работниками и руководством, Европейское сообщество (предшественник Евросоюза) решило прилагать усилия, чтобы привести все новые страны участники к уровню жизни стран ядра.

Затем, в 1980х, когда модель СССР перестала оказывать влияние на мир, пришла и концепция отсутствия альтернативы (TINA).

В это время, британский премьер-министр Маргарет Тэтчер и американский президент Рональд Рейган начали свои кампании по сокращению правительства, что позднее станет известно, как глобализация, а именно уничтожение торговых барьеров и создание новых возможностей для финансового сектора. Тэтчер назвала этот дивный новый мир своим концептом «отсутствия альтернативы»: у планеты больше не было альтернативы кроме как глобализированная рыночная демократия.

Тогда не удивительно, что после эпохи Холодной войны, европейская интеграция сместила акценты в сторону устранения барьеров с пути притока капитала. В результате, расширение Европы больше не подразумевало равенство. То, что получила Ирландия (в 1973) и Португалия (в 1986) за присоединение, теперь смотрится как артефакты прошлой эпохи, времен Плана Маршалла. Огромное количество потенциальных новых членов ЕС оказывают серьезное влияние на финансовые ресурсы Евросоюза, в частности, такие страны как Румыния и Болгария, чей уровень жизни был гораздо ниже среднеевропейского. И даже, если бы у ЕС были почти неограниченные средства, они бы не имели значения, поскольку неолиберальный дух капитализма, который сейчас воплотился в политике Брюсселе, настаивал бы на сокращении правительства и свободном рынке.

В сердце Европы, также как в этой новой традиции, находится Германия, образец континентальной налоговой честности. Еще в 90е эта объединенная нация превысила расходы над доходами, чтобы поднять уровень жизни Восточной Германии до уровня остальной страны. Однако, такой метод не применялся к остальным странам советского блока. Германия, выступая в качестве эффективного центрального банка для Европейского Союза, наоборот требовала сбалансированного бюджета и мер строгой экономии от всех новых членов ЕС (и даже о некоторых старых), как единственный эффективный ответ госдолгу и страхам от будущей депрессии.

Остальные бывшие участники Варшавского договора не имели доступа к фондам ЕС по восстановлению инфраструктуры и им не было предложено ничего сравнимого с тем, что получила Восточная Германия. В этой связи они остаются в некоторой степени в экономическом «доме на полпути». Уровень жизни в Венгрии спустя 25 лет после падения коммунизма, остается на уровне вдвое ниже, чем в соседней Австрии. Похожая ситуация и в Румынии, у которой ушло 14 лет, чтобы поднять ВВП до уровня 1989 года, и она остается на одном из последних мест по уровню жизни в ЕС. Люди, которые посещали только центральные города Восточной и Центральной Европы уезжают оттуда с искаженным представлением о экономической ситуации там, потому что Варшава и Братислава богаче, чем Вена, и они почти на одном уровне с Будапештом, однако, Польша, Словакия и Венгрия экономически сильно отстают от Австрии.

Страны Восточной и Центральной Европы после 1989 переживали один курс шоковой терапии за другим, такой путь и был выбран властями ЕС для всех стран под угрозой дефолта во время финансового кризиса 2007 года и кризиса государственного долга в 2009 году. Забыв о дефицитном расходовании, которое помогло бы странам самим выйти из экономического кризиса, и, забыв о пересмотре долговых обязательств. Уровень безработицы в Испании достиг 25%, среди молодежи 50%. Все члены ЕС, которые подверглись мерам жёсткой экономии, зафиксировали рост числа людей, живущих за чертой бедности. Недавно ЕЦБ заявил о «количественном смягчении» (уловка, чтобы накачать больше денег в Еврозону), но этого мало и уже слишком поздно.

Коренным образом изменился основной принцип европейской интеграции. Вместо того, чтобы позволить странам Восточной и Центральной Европы подняться на одну планку с остальными странами ЕС, страны «запада» начали отставать от стран «востока». Например, ВВП на душу населения Греции упал ниже, чем у Словении, а с точки зрения покупательной способности, то и ниже, чем в Словакии (обе в прошлом коммунистические страны).

Ось «иллиберализма»

Европейцы начинают осознавать, что Маргарет Тэтчер ошибалась, и, что существуют альтернативы и либерализму, и европейской интеграции. Наиболее ярким примером иллиберализма является Венгрия.

26 июля 2014 года премьер-министр Виктор Орбан в своей речи признался, что он собирается реорганизовать страну. Однако, модель реформирования не имеет ничего общего с США, Великобританией или Францией. Скорее всего, он стремится создать то, что он прямо назвал «иллиберальным государством» в самом центре Европы, с одной стороны основанным на христианских ценностях, а с другой на западном либертинаже. Другими словами, он хочет превратить Венгрию в мини-Россию или мини-Китай.

Орбан заявил: «Общества, созданные по либеральному принципу не в состоянии быть конкурентоспособными и в будущем они будут терпеть одну неудачу за другой, пока не будут в состоянии реформировать себя». Также он стремился переориентироваться с Брюсселя на более выгодные рынки сбыта и инвестиции из России, Китае и Ближнем Востоке.

В юле Орбан был готов вбить кол в сердце идеологии, которая породила его. 25 лет назад, будучи еще молодым, он возглавлял Альянс молодых демократов Фидес, одну из самых перспективных либеральных партий. За прошедшие годы он, прочувствовать более перспективные политические возможности, направил Фидес из Либерального интернационала в сторону Европейской Народной партии, наряду с партией Христианских демократов канцлера Германии Ангелы Меркель.

Однако, теперь он сменил позицию и ушел от модели Меркель к модели безжалостной политики президента Владимира Путина. Учитывая плохие результаты либеральных реформ и политику ЕС, было не удивительно, что он решил обратить внимание на Восток.

Европейский суд жестко раскритиковал правительство Орбана за конституционные изменения, ограничивающие СМИ и ставящие под угрозу судебную власть. Сейчас в Венгрии наблюдается всплеск расизма и ксенофобии, в частности, рост антисемитизма и антицыганских настроений. А государство предприняло шаги по взятию контроля над экономикой и иностранными инвестициями.

Некоторые считают, что отношения между Венгрией и остальной Европой напоминают 1960е, когда Албания вышла из советского блока и присоединилась к коммунистическому Китаю. Но Албания тогда была второстепенны политическим игроком, а Китай еще слаборазвитой страной. Венгрия же является важным членом Евросоюза, а иллиберальная модель развития КНР, которая привела Китай на вершину мировой экономики, набирает силу на международной арене. Другими словами, это не Албания. Иллиберальная ось, которая соединит Будапешт, Москву и Пекин будет иметь далеко идущие последствия.

Более того, венгерский премьер-министр имеет много союзников в своем проекте евроскептиков. Ультраправые партии лидируют в опросах по всему континенту. Например, Национальный фронт Марин Ле Пен возглавил французские выборы в Европейский парламент в прошлом мае. На местных выборах в 2014 он занял 12 примэрий, а опросы показали, что если бы президентские выборы проводились в этом году, а не в 2017 то Национальный фронт победил и на них. В результате нападения на Charlie Hebdo, Национальный фронт продвигает инициативы по возвращению смертной казни, закрытию границ, что бросает вызов европейскому проекту.

В Дании, ультраправая Народная партия получила большинство голосов на выборах в Европарламент. В ноябре она впервые возглавила результаты опросов. Народная партия призвала отказаться от политики «открытых дверей» по отношению к беженцам и ввести пограничный контроль. Подобно тому как Партия зеленых поступила в 1970е годы в Германии, так и Партия Независимости Великобритании, партия Истинные Финны, и даже партия Шведские демократы разрушают консервативно-социальную дуополию власти, которая была в Европе на протяжении всей Холодной войны.

Исламофобия, получившая широкое распространение после убийств во Франции, только помогает таким мейнстримовым партиям. Антиисламские настроения, проявляющиеся и в манифестациях, и в СМИ, напоминает старую Европу, когда вооруженные паломники отправлялись в крестовые походы против мусульман, когда зарождавшиеся государства мобилизовались против Османской Империи и, когда европейское единство основывалось не на экономических интересах и политических целях, а на «цивилизационном» ответе неверным.

Европа сегодня гораздо более мультикультурное место, а региональная интеграция основывается на «единстве в многообразии», как на девизе Евросоюза. В результате рост антиисламских настроений коренным образом противоречит европейскому проекту. Если ЕС не сможет смирится с исламом, то это повлечет за собой этнические, религиозные и культурные проблемы.

Евроскептицизм исходит не только от правых. В Греции, партия Сириза выступает против жестких мер экономии, навязанных ЕС и ЕЦБ, которые ввергли страну в рецессию, а люди уже готовы восстать. Как и по всей Европе ультраправые извлекали бы преимущество из экономического кризиса, если бы правительство не арестовало членов Золотой Зари по обвинениям в убийствах и других правонарушениях. На парламентских выборах в это воскресенье, Сириза одержала убедительную победу и теперь партии не хватает лишь пары мест для абсолютного большинства. В знак того, что Сириза намерена сменить политику в отношении ЕС, она вошла в коалицию не с левоцентрийской партией, а с правой партией Независимые греки, которая тоже скептически относится к Евросоюзу, а выступает за контроль над нелегальной иммиграцией.

Евроинтеграция по-прежнему остается двухпартийным проектом партий середины политического спектра, но евроскептики набирают все больше голосов благодаря своей антифедералистской риторике. Хотя они и поумерили свою риторику касательно «деспотичного Брюсселя», как только стали ближе к власти, они все еще представляют угрозу для европейского проекта.

Когда добродетель становится порочной

На протяжении десятилетий евроинтеграция была замкнуты кругом – политическая поддержка, которая способствовала интеграции, которая в свою очередь давала рост европейской экономике. Это была формула успеха в современном мире. Однако, теперь европейская модель ассоциируется с мерами жесткой экономии, а замкнутый круг процветания ЕС стал порочным. Одна страна бросает вызов еврозоне, другая закрывает границы, третья возвращает практику смертной казни. Евросоюз уходит в штопор, даже если ни одно государство не попытается выйти из него.

В Восточной и Центральной Европе растущая группа людей, которые не доверяют властям ЕС, считают, что Брюссель лишь занял место Москвы в постсоветскую эпоху (Евроскептики из бывшей Югославии ставят на это место Белград). По их мнению, Брюссель устанавливают параметры экономической политики для стран ЕС, игнорируя риски, а страны еврозоны и вовсе утрачивают контроль над своими финансами. Даже, если и указы, поступающие из Брюсселя, экономически обоснованы и легитимны, для евроскептиков они все равно представляют угрозу легитимности их стран.

Таким образом, то что разрушило СССР и Югославию начало разрушать Европейский союз. Помимо Польши и Германии, где по-прежнему верят в европейский проект, осталось слишком мало стран где отношение к ЕС положительное. Популярность европейского проекта колеблется в пределах 50%, а таких странах как Италия и Греция и того ниже.

ЕС, без сомнения, был замечательным достижением современной государственности. Он превратил регион, который, казалось, погрязнет в «родовой ненависти», в самый спокойный регион на планете. Но как случилось с СССР, Югославией и Чехословакией, федеральный проект ЕС дал трещину в отсутствии сильного внешнего врага, как это было во времена Холодной войны. Еще один экономический удар или политический вызов и система даст сбой.

Единство в многообразии – хорошая концепция, но ЕС нужно нечто большее, чем просто риторика и добрые помыслы. Если власти ЕС не придумают как справится с экономическим неравенством, политическим экстремизмом и социальной нетерпимостью, то противники ЕС вскоре обретут достаточно силы, чтобы изменить ситуацию в свою пользу. Распад Евросоюза будет не только трагедией для всей Европы, но и для тех, кто надеется преодолеть все конфликты прошлого и найти убежище от конфликтов настоящего.