«Антиутопия как обособленный литературный жанр»

Характеристика жанра «антиутопия», его история и основные черты

Антиутопия, как правило, изображает общество, зашедшее в социально-нравственный, экономический, политический или технологический тупик из-за ряда неверных решений, принятых человечеством. Антигуманный тоталитаризм, диктат, отсутствие свободы, страх, доносительство, безнадёжность борьбы - вот темы, затрагиваемые этим жанром. Сюжет часто выстраивается на противодействии личности или небольшой группы личностей правящему диктату, чаще всего заканчивающемся поражением героев [Морсон 1991].

Рассмотрим жанр антиутопии более подробно.

Антиутопия как жанр является разновидностью утопии (греч. ou - не, нет и topos - место, т.е. место, которого нет; иное объяснение: eu - благо и topos - место, т.е. благословенное место) - литературно-художественного произведения, содержащего картину идеального общества, населенного абсолютно счастливыми людьми, живущими в условиях совершенного государственного устройства [Полонский 2003]. В основе утопии лежит религиозно-мифологическая идея о Земле Обетованной. Жанр зародился ещё в эпоху Возрождения, название ему дала одноименная книга Томаса Мора, английского гуманиста и политика, вышедшая в 1516 году. Действие книги происходит на фантастическом острове Утопия, где нет частной собственности, труд -- всеобщая обязанность, а распределение благ происходит по потребностям граждан. Создавая книгу, Мор частично опирался на диалог Платона «Государство». Развитием идей Мора стал труд «Город Солнца» (1602) Томмазо Кампанеллы, мечтаниям об идеальном мире также предавались Фрэнсис Бэкон («Новая Атлантида», 1627), Игнатиус Доннелли («Золотая бутыль», 1892), Эдвард Беллами («Золотой век», 1888) и др. Утопические линии можно проследить и в произведениях Вольтера, Руссо, Свифта [Ионин 1988].

Термин «антиутопия» впервые употребил британский философ Джон Стюарт Милль в парламентской речи 1868 года, однако в литературе элементы антиутопии проявились значительно раньше. История антиутопии, ещё не выделенной в отдельный жанр, уходит корнями в античность. Некоторые труды Аристотеля и Марка Аврелия имели явные антиутопические черты. Те же черты можно проследить и в третьей книге «Путешествий Гулливера» (1727) Джонатана Свифта, где описание летающего острова Лапута фактически представляет собой технократическую антиутопию. Элементы антиутопии встречаются в книгах Жюля Верна («Пятьсот миллионов бегумы»), Герберта Уэллса («Когда спящий проснется», «Первые люди на Луне», «Машина времени»), Уолтера Бесанта («Внутренний дом»), Джека Лондона («Железная пята») [Чаликова 1991].

Поводом к расцвету жанра антиутопии послужила Первая мировая война и сопутствовавшие ей революционные преобразования, когда в некоторых странах начались попытки воплотить в реальность утопические идеалы. Ярче и нагляднее всего этот процесс произошёл в большевистской России, тем закономернее появление первой великой антиутопии именно здесь. В своём романе «Мы» (1924) Евгений Замятин описал запредельно механизированное общество, где отдельная личность становится беспомощным винтиком-«нумером». Замятин заложил основы будущего развития жанра, многие детали тоталитарной системы, придуманные автором, впоследствии стали классическими в работах антиутопистов всего мира: насильственное искоренение инакомыслия, навязчивые СМИ как главный способ прививания идеологии, развитая система слежения, синтетическая пища, отучение людей от проявления эмоций [Архипова 1992]. В числе прочих советских антиутопий стоит отметить «Ленинград» Михаила Козырева, «Чевенгур» и «Котлован» Андрея Платонова, также антисоциалистические настроения легли в основу произведений «Будущее завтра» Джона Кенделла (1933) и «Гимн» Эйн Рэнд (1938).

Помимо социализма, ХХ век подарил писателям и такую антиутопическую тему, как фашизм. Первое антифашистское произведение, «Город вечной ночи», было написано американцем Мило Хастингсом в 1920 году, спустя всего год после возникновения НСДАП. В этом провидческом романе Германия отгораживается от всего мира в подземном городе под Берлином, где устанавливается «нацистская утопия», населенная генетически выведенными расами сверхлюдей и их рабов. К теме фашизма обращались и Герберт Уэллс («Самовластие мистера Парэма», 1930), Карел Чапек («Война с саламандрами», 1936), Мюррей Константайн («Ночь свастики», 1937) [Любимова 2001].

Под перо антиутопистов попали и менее радикальные общественные тенденции. Олдос Хаксли в одной из величайших антиутопий в истории литературы «О дивный новый мир» (1932) искусно препарирует капитализм, доведённый им до абсурда. Автор изображает технократическое кастовое государство, основанное на достижениях генной инженерии, где летосчисление ведется от Рождества американского автомобильного магната Генри Форда, а зато такие понятия, как «мать», «отец», «любовь» считаются непристойными [Лазаренко 1991].

С вариациями на тему тоталитаризма и абсолютного конформизма можно ознакомиться в произведениях Джорджа Оруэлла «Скотный двор» (1945) и «1984» (1948), которые будут рассмотрены далее. Близки к идеям Оруэлла более поздние «451 по Фаренгейту» Рэя Брэдбери и «Заводной апельсин» Энтони Берджесса (обе -- 1953).

В настоящее время жанр антиутопии во многом смыкается с научной фантастикой и пост-апокалиптикой, также логическим продолжением традиций технократических антиутопий стал жанр киберпак, популярный как в литературе, так и в кинематографе.

Антиутопия является логическим развитием утопии. В противоположность последней, антиутопия ставит под сомнение возможность достижения социальных идеалов и установления справедливого общественного строя. Расцвет антиутопий приходится на ХХ век, век бурных социально-политических и культурных событий, двух мировых войн и революций, интенсивного развития науки и создания тоталитарных режимов. На смену романам-мечтаниям проходят романы-предупреждения, писатели выносят на суд читателя своё видение дальнейшего развития человеческой цивилизации, обусловленное разочарованием в утопических идеалах прошлого и неуверенностью в завтрашнем дне. Угроза потери нравственности подкреплена научно-техническим прогрессом, делающим возможным духовное и физическое порабощение человечества. Идеи и цели писателей-антиутопистов мало отличаются друг от друга, средства же их выражения дают простор для осмысления как учёным-литературоведам, так и многочисленной читательской аудитории [Новиков 1989].

Жанр антиутопии как никакой другой связан с истоической действительностью. Антиутопия выделяет наиболее опасные, с точки зрения авторов, общественные тенденции, чаще всего современные самим авторам, как то фашизм, тоталитаризм и др. Произведения этого жанра являются одновременно и реакцией на эти тенденции, так и предсказанием их дальнейшего развития. Черты общества, вызывающие наибольшее неприятие автора, приписываются некоему воображаемому обществу, расположенному на расстоянии - в пространстве или во времени. Действие антиутопий происходит либо в будущем, либо на географически изолированных участках земли [Шишкин 1990].

Общество, описываемое в антиутопии, обычно изображено зашедшим в тупик - экономический, политический или технологический, причиной чему послужил ряд неверно принятых человечеством решений. Это может быть, к примеру, неконтролируемый технологический прогресс, выражающийся в роботизации производства, внедрением технически совершенных систем слежения за населением, кризис перепроизводства и перевооружения; или диктат, крепнущий годами и держащий в страхе всё государство; или финансовая избыточность, обедняющая нравственность людей; или же совокупность этих причин [Шишкин 1993].

Важнейшей чертой мира, описанного в антиутопии, является ограничение внутренней свободы, отнятие у личности права на критическое осмысление происходящего. Людям прививается абсолютный конформизм, устанавливаются рамки мыслительной деятельности, выход за которые - преступление.

Сюжет выстраивается на противодействии личности или небольшой группы личностей царящему диктату. Судьбы героев в разных произведениях отличаются, но в большинстве случаев антиутопии лишены счастливого конца, и главного героя ждёт поражение, моральное и/или физическое. Это своего рода конкретизация общего для литературы и искусства вопроса о человеке:

«Жанр антиутопии по-своему конкретизирует общий для литературы и искусства вопрос о человеке. Писатели-антиутописты, подобно естествоиспытателям, проводят своего рода научный эксперимент над общественной природой человека, помещая его в заведомо искаженные, девиантные условия жизни и наблюдая за тем, как он будет себя вести. <…> В данном случае, реализуя свое право выбора, человек следует одному из двух возможных вариантов выхода из определенной экзистенциальной ситуации: либо подчиниться и принять предлагаемые условия и, как следствие, утратить собственно человеческую сущность, либо бороться, но и этом случае исход борьбы остается крайне проблематичным» [Борисенко 2004, 5].

Что касается отличия жанра антиутопии от её антипода, то формально антиутопия может быть отнесена к направлению утопии, являясь логическим развитием последней. В то же время, жанры антонимичны друг другу: утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описываемого общественного и/или политического строя, антиутопия отображает его негативные черты.

Также утопии свойственна определённая статичность, тогда как в антиутопии рассматриваются возможные варианты развития описанных социальных устройств. Таким образом, антиутопия обычно имеет дело с более сложными социальными моделями, нежели утопия [Морсон 1991].

Ещё одним, на наш взгляд, важным отличием жанров является своего рода законсервированность жанра утопии, невозможность его литературного развития в отсутствие подкрепления историческими примерами. Антиутопия, в данном случае, является жанром более актуальным, т.к. темы и модели, которые могут послужить её основой, множатся и модифицируются вместе с человечеством.

Антиуто́пия - разновидность в художественной литературе, описывающая государство, в котором возобладали негативные тенденции развития (в некоторых случаях описывается не отдельное государство, а мир в целом). Антиутопия является полной противоположностью утопии .

Антиутопия является логическим развитием утопии и формально также может быть отнесена к этому направлению. Однако, если классическая утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описанного в произведении общественного устройства, то антиутопия стремится выявить его негативные черты .

Важной особенностью утопии является её статичность , в то время как для антиутопии характерны попытки рассмотреть возможности развития описанных социальных устройств (как правило - в сторону нарастания негативных тенденций, что нередко приводит к кризису и обвалу). Таким образом, антиутопия работает обычно с более сложными социальными моделями .

Интересно! Советским литературоведением антиутопия воспринималась в целом отрицательно.

Цитата:«В антиутопии, как правило, выражается кризис исторической надежды, объявляется бессмысленной революционная борьба, подчёркивается неустранимость социального зла; наука и техника рассматриваются не как сила, способствующая решению глобальных проблем, построению справедливого социального порядка, а как враждебное культуре средство порабощения человека»

В СССР любая антиутопия неизбежно воспринималась как сомнение в правильности этой теории, что в то время считалось неприемлемой точкой зрения. Антиутопии, которые исследовали негативные возможности развития капиталистического общества, напротив, всячески приветствовались, однако антиутопиями их называть избегали, взамен давая условное жанровое определение «роман-предупреждение» или «социальная фантастика». Именно на таком крайне идеологизированном мнении основано определение антиутопии, данное Константином Мзареуловым в его книге «Фантастика. Общий курс»:

«…утопия и антиутопия: идеальный коммунизм и погибающий капитализм в первом случае сменяется на коммунистический ад и буржуазное процветание во втором ».

Современное литературоведение выделяет в качестве структурного стержня антиутопии «псевдокарнавал», если основная эмоция описанного Бахтиным карнавала - амбивалентный смех, основой тоталитарного псевдокарнавала становятся абсолютный страх в соединении с благоговением перед государством.

Антиутопия - течение общественной мысли, которое в противоположность утопии не только отрицает возможность создания идеального состояния совместной жизни людей, но и исходит из убеждения, что любые попытки построить произвольно сконструированный «справедливый» общественный строй приводят к катастрофическим последствиям.

История жанра

В России, в конце XVIII века создателем антиутопии в современной её форме и функции стал писатель Михаил Матвеевич Херасков.

Его дилогия «Кадмос и Гармония» (1789) и «Полидор, сына Кадмоса и Гармонии» (1794) имеет достаточно обычную для классицизма форму аллегорического странствия , тесно связанного с классическими образцами утопии: герои путешествую по вымышленным странам, сравнивая «хорошие» государства с «плохими».

Однако в «Кадмосе и Гармонии» Херасков выходит за данные жанровые границы, не ограничиваясь статическим сравнением, но показывая как утопическое государство, основанное на идеях cвободы, равенство и братства постепенно эволюционирует к своей противоположности.

Группа философов-просветителей и их последователей основывает идеальное государство на плодородном острове. Вскоре на острове начинается борьба за власть, и философы, пользуясь своими знаниями завоёвывают ряд привилегий. Происходит приватизация: земля, поля и леса делятся между гражданами в равных долях, вводится иерархия чинов. Учёные начинают брать плату за медицинские, юридические и хозяйственные советы, постепенно превращаясь в тиранов-олигархов. Заканчивается данный утопический эксперимент междоусобной войной, в результате которой остров погибает в огне.

Своего расцвета жанр достиг в XX веке. В Советской России - стране, в которой утопические идеи пытаются претворить в жизнь на государственном уровне,

• Евгений Замятин пишет в 1920 году роман «Мы».
• За ним в 1925 году следует «Ленинград» Михаила Козырева,
• Андрей Платонов с середины 1920-х по начало 1930-х годов пишет «Чевенгур» и Котлован.

Вслед за «Мы» Замятина классическими образцами жанра становятся романы «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли, написанный в 1932 году и созданный в 1948 году «1984 (роман)» Оруэлла

Самыми культовыми книгами являются следующие авторские произведения:

1. Джордж Оруэлл «1984». Роман описывает мир, разделенный между тремя тоталитарным государствами. Книга о полном контроле, уничтожении всего человеческого и о попытках выжить в мире ненависти. Роман неоднократно подвергался цензуре со стороны социалистических стран. Был запрещен в СССР.
2. Рэй Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». 451° по Фаренгейту - температура, при которой воспламеняется и горит бумага. Это мир будущего, в котором все письменные издания безжалостно уничтожаются специальным отрядом пожарных, хранение книг преследуется по закону, а интерактивное телевидение успешно служит всеобщему оболваниванию.
3. Олдос Хаксли «О дивный новый мир». Перед нами предстаёт общество, в котором, казалось бы, нет места боли и печали. Каждому человеку едва ли не с самого рождения внушается, что его место в обществе - самое лучшее; все обеспечены любыми нужными им благами. Если же всё-таки в душу закралась грусть - достаточно принять пару таблеток сомы, и от плохого настроения не останется и следа.
4. Джордж Оруэлл «Скотный двор». «Скотный двор» - притча, аллегория на революцию 1917 года и последующие события в России. Животный мир скотного двора долго терпел скотское обращение со стороны людей, но однажды это терпение лопнуло. Четвероногие взбунтовались и прогнали фермеров, ну а сами объявили себя свободной республикой под руководством свиней.
5. Евгений Замятин «Мы». Одна из самых знаменитых антиутопий мира. В двадцать шестом веке жители Утопии настолько утратили свою индивидуальность, что различаются по номерам. Во главе Единого Государства стоит некто, именуемый Благодетелем, которого ежегодно переизбирают всем населением, как правило, единогласно. Руководящий принцип Государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы.
6. Энтони Бёрджесс «Заводной апельсин». Это злая сатира на современное тоталитарное общество, стремящееся превратить молодое поколение в послушных воле вождей «заводных апельсинов». Умный, жестокий, харизматичный антигерой Алекс, лидер уличной банды, проповедуя насилие как высокое искусство жизни попадает в железные тиски новейшей государственной программы по перевоспитанию преступников и сам становится жертвой насилия.
7. Татьяна Толстая «Кысь». «Кысь» - актуальная антиутопия, страшная и прекрасная сказка о гибели нашей цивилизации, о мутировавших горожанах, дичающих в радиоактивных лесах, но главное - о деградации языка, все еще узнаваемого, но уже малопонятного.
8. Андрей Платонов «Котлован». В «Котловане» как в кривом зеркале отражены главные события проводившейся в СССР первой пятилетки: индустриализация и коллективизация. Замечательный пример антиутопии, жёсткой сатиры на реалии быта и социального устройства советского государства.
9. Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня». Кэти, Томми и Руд росли в закрытой школе. Учились, рисовали картины, играли в школьных спектаклях. Со временем они узнали, что их судьба - это донорство. Они были созданы специально для того, чтобы спасти безнадежно больных. И этих детей это не шокирует. Они безропотно готовятся к тому, чтобы сначала стать помощниками и скрасить последний дни своих товарищей, а потом и самим получить вызов на выемку.
10. Курт Воннегут «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей». Хотите представить себя на месте Билли Пилигрима, который ложится спать пожилым вдовцом, а просыпается в день свадьбы, входит в дверь в 1955 году, а выходит из нее в 1941-м? Нужно только научиться у тральфамадорцев видеть в четырех измерениях. Один вам совет: блуждая во времени, выбирайте двери, чтобы случайно не оказаться на бойне номер пять.
11. Владимир Набоков «Приглашение на казнь». В неназванной вымышленной стране молодой человек по имени Цинциннат Ц. ожидает казни, будучи заточен в крепость и приговорен к смерти за свою нарушающую общественный покой непрозрачность или, как говорится в заключении суда, «гносеологическую гнусность». Навещаемый «убогими призраками» охранников и родственников.
12. Аркадий и Борис Стругацкие «Улитка на склоне». В повести «Улитка на склоне» существуют два мира, два разных общества, каждое из которых живёт по своим законам. Мы видим мир глазами Кандида и Переца. Это ученые, люди мысли, которые не приемлют насилия и преследований. Оба они «больны тоской по пониманию» и до самого конца будут стремиться к истине, но каждый своим путем.
13. Алекс Гарленд «Пляж». Пляж - это кусочек рая на земле среди таиландских островов. Его обнаруживает группа людей. Полное отсутствие цивилизации и сплошная дикая природа пленяет всех людей, которые видят это. Об этом месте ходит масса слухов, его даже окрестили Эдемом. Но попасть туда не так-то просто. Чтобы там очутиться, нужно быть сообразительным, смелым и целеустремленным.
14. Лорен Оливер «Делириум». Недалекое будущее. Мир, в котором запрещена любовь, потому что любовь - болезнь, опаснейшая амор делириа, и человеку, нарушившему запрет, грозит жестокое наказание. Посему любой гражданин, достигший восемнадцатилетнего возраста, обязан пройти процедуру освобождения от памяти прошлого, несущего в себе микробы болезни.
15. Стивен Кинг «Бегущий человек». В обычном маленьком городке живет обычный человек, медленно, но верно погружающийся в пучину черной ненависти к себе и окружающим. И когда повод находится, его уже не остановить. Америка превратилась в ад. Люди умирают от голода, и единственный способ заработать - принять участие в самой чудовищной из игр, порожденной извращенным разумом садиста.

Характеристика жанра

Главной целью антиутопического настроения, является:

• подрыв основы оптимистического взгляда на будущее;
• доказать невозможность и кошмарность каких бы то ни было утопий.

Для антиутопии характерно:

• проекция на воображаемое общество именно тех черт, которые вызывают наибольшее неприятие в обществе современном;
• расположение антиутопического мира на расстоянии – в пространстве или во времени;
• описание характерных для антиутопического общества негативных черт таким образом, чтобы возникло ощущение кошмара.

В антиутопии, главная мечта – это выжить, возродиться, вернуть свой мир, приняв таким, каков он есть. Ведь антиутопия – это изображение «будущего без будущего», мертвого механизированного общества, где человеку отведена роль простой единицы.

Функции антиутопии

Посредством романа антиутопии автор демонстрирует собственное убеждение касательно проблем человечества и общества, а также предупреждает людей об их слабости. Писатели обычно прибегают к жанру антиутопии для обсуждения реальности и отображения проблем, которые очень вероятны в будущем. Несмотря на то, что роль антиутопии в литературе сводится к тому, чтобы обучить и предупредить аудиторию, не стоит недооценивать ее влияние на освещение проблем насущных в сфере социальной, политической, правительственной.

Структура антиутопий

Предыстория : Антиутопия обычно является частью вымышленной вселенной, в которой повествуется о том, как образовался этот мир или как эволюционировал (или деградировал) по отношению к нашему обществу. Предыстория наглядно демонстрирует процесс смены рычагов контроля над обществом, изменения социальных норм или становление власти правительства, управляемым отдельными корпорациями, тоталитарными диктаторами или бюрократами.

Главный персонаж : существует несколько типажей протагониста, который может фигурировать в книге антиутопии. Одним из таких является персонаж, который на уровне интуиции ощущает проблемы общества и пытается исправить их, откровенно полагая, что скинуть диктатора с Олимпа власти действительно возможно. Зачастую мировоззрение такого персонажа формируется под воздействием окружающей его среды, также неравнодушной к противостоянию с держателем власти.

Другой тип протагониста является неотъемлемой частью общества, которое воспринимает себя не иначе как утопическим, но в определенный момент он осознает, насколько неправым является это самое общество, и предпринимает попытки по его видоизменению либо разрушению.

Завязка : часто главный герой встречает персонажа, наделенного антиутопическими чертами, возможно, лидера всего общества. Происходит конфликт, при котором протагонист также встречает, либо его поддерживает группа людей, движимых идеей разрушить антиутопию. Иногда эти люди были ранее частью этой антиутопии, но им удалось образумиться и скинуть с себя это бремя.

Кульминация : в романе антиутопии проблема зачастую остается нерешенной, в большинстве случаев попытки разрушить антиутопию оказываются тщетными. Иногда герою удается разрушить замкнутый круг и вырваться на свободу, однако в подавляющем большинстве случаев главный герой (либо группа людей, о которой мы говорили выше) терпит поражение и антиутопия продолжается.

Отличия антиутопии от утопии

Как форма социальной фантазии утопия опирается в основном не на научные и теоретические методы познания действительности, а на воображение. С этим связан целый ряд особенностей утопии, в том числе таких, как намеренный отрыв от реальности, стремление реконструировать действительность по принципу «все должно быть наоборот», свободный переход от реального к идеальному. В утопии всегда присутствует гиперболизация духовного начала, в ней особое место уделяется науке, искусству, воспитанию, законодательству и другим факторам культуры. С появлением научного коммунизма познавательное и критическое значение классической позитивной утопии начинает постепенно падать.

Большее значение приобретает функция критического отношения к обществу, прежде всего к буржуазному, которую берет на себя так называемая негативная утопия, новый тип литературной утопии, сформировавшийся во второй половине XIX века. Негативная утопия, или антиутопия, резко отличается от утопии классической, позитивной. Традиционные классические утопии означали образное представление об идеальном, желаемом будущем. В сатирической утопии, негативной утопии, романе-предупреждении описывается уже не идеальное будущее, а, скорее, будущее нежелаемое. Образ будущего пародируется, критикуется. Это не значит, конечно, что с появлением негативных утопий исчезает или девальвируется сама утопическая мысль, как полагает, например, английский историк Чэд Уолш.

На самом деле негативная утопия не «устраняет» утопическую мысль, а лишь трансформирует ее. Она, на наш взгляд, наследует от классической утопии способность к прогностике и социальному критицизму. Конечно, антиутопии – противоречивое и неоднородное явление, в котором встречаются как консервативные, так и прогрессивные черты. Но в лучших произведениях этого типа возникла новая идейная и эстетическая функция – предупреждать о не желаемых последствиях развития буржуазного общества и его институтов.

Антиутопия в кино

«451º по Фаренгейту», 1966 год

Великобритания. Режиссёр – Франсуа Трюффо.

Этот фильм чаще всего вспоминают, когда начинают сравнивать книги и картины, снятые по этим книгам: «Бойцовский клуб», «Заводной апельсин», «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» и «451º по Фаренгейту». Сказать однозначно, что фильм лучше, нельзя, но споры на этот счёт не утихают вот уже пятьдесят лет.

Вслед за автором романа, Рэем Брэдбери, Трюффо рассказывает нам историю человечества, в которой все письменные издания безжалостно уничтожаются специальным отрядом пожарных-огнемётчиков, а любовь к литературе и хранение книг преследуются по закону. Молодой сержант Гай Монтэг выполняет приказы по уничтожению литературы, но встреча с юной Клариссой меняет всю его систему ценностей. Он становится инакомыслящим в глубоко тоталитарном обществе, читающем только комиксы. Интересно, что все титры в картине прочитаны актёрами, а не написаны. Это полностью соответствует идее нового мира, в котором нет места печатному тексту.

«Туманность Андромеды», 1967 год

СССР, режиссёр – Евгений Шерстобитов.

Единственный отечественный фильм, попавший в наш список. Конечно, советская фантастика известна на весь мир, но в первую очередь – как литературное направление, а не кинематографическое. Фильм Шерстобитова переносит нас в далёкое будущее. Группа учёных-астролётчиков отправляется в рискованное путешествие по нашей галактике. Звездолёт, на котором они передвигаются, по странному стечению обстоятельств выходит за пределы эклиптики и оказывается в гравитационном поле планеты под названием Железная звезда, о которой учёные знали уже давно, однако никто не мог определить её точное местоположение. Земляне принимают решение высадиться на планете, рассчитывая пополнить запасы топлива на звездолёте Чужих и вернуться на Землю.

«Безумный Макс», 1979 год

Австралия, режиссёр – Джордж Миллер.

Первая картина 34-летнего австралийского режиссёра Джорджа Миллера стала настоящей сенсацией в мире кино. Она была продана американцам для мирового кинопроката за очень маленькие деньги и в результате принесла гигантские доходы, которые превысили сто миллионов долларов. В 1998 году «Безумный Макс» попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый прибыльный фильм. Именно после этой роли в Голливуде узнали о 23-летнем актёре Мэле Гибсоне, который позже стал мировой знаменитостью. В недалеком будущем, после крупной катастрофы, которая навсегда изменила нашу цивилизацию, хоть какая-то жизнь стала возможной только рядом с бескрайними магистралями. Полицейский Макс получил прозвище Безумный за непримиримую, жестокую, тотальную борьбу с дорожными бандами ещё более сумасшедших маргиналов на мотоциклах и машинах. В кровавой войне Макс теряет жену и ребёнка, и после этого его месть бандитам становится делом всей его жизни.

«Бегущий по лезвию», 1982 год

США, режиссёр – Ридли Скотт.

Фильм снят по мотивам романа Филипа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?». 45-летний британский режиссёр Ридли Скотт до этого снял эффектную космическую картину «Чужой». В этом фильме Скотт удачно сочетает стиль «чёрного фильма» о циничном частном сыщике и классическую фантастику с высокотехнологической составляющей. Это история об отставном детективе Рике Декарде, который восстановлен в полиции Лос-Анджелеса для поиска банды киборгов, совершившей побег из космической тюрьмы на планету Земля. Рик Декард получает задание выяснить мотивы действий киборгов, а затем уничтожить их.

«Бразилия», 1985 год

Великобритания, режиссёр – Терри Гиллиам.

Сценарий этого фильма гениальный Терри Гильям написал совместно с сэром Томом Стоппардом. Этот факт уже говорит о многом и поднимает фильм на совершенно новый качественный уровень. Год создания «Бразилии» – 1984 – совпадает с названием известного романа-антиутопии Джорджа Оруэлла. Изначально картина должна была называться «1984 1/2», однако в итоге Терри Гиллиам выбрал более иллюстративное название. Мелкий чиновник Сэм Лоури вполне доволен своей скучной и бессмысленной жизнью. Он выбрал работу незначительного клерка и согласен мириться с необустроенным бытом вопреки воле матери, которая занимает важный пост в элитных кругах системы. В один прекрасный день он встречает девушку, которую до этого постоянно видел в своих снах. Ради того, чтобы снова встретить её, Сэм принимает решение сменить работу. Этот шаг меняет всю его жизнь.

«12 обезьян», 1995 год

США, режиссёр – Терри Гиллиам.

Терри Гиллиам имеет особенность снимать отличное фантастическое, но безобидное с точки зрения возрастного рейтинга кино. И, конечно же, имеет свой неповторимый стиль. Его «фирменная» манера повествования лучше всего проявляется именно на его антиутопических проектах.

В этом фильме режиссёр переносит нас в недалёкий 2035 год. Чудовищный, неизлечимый вирус убил 99% населения нашей планеты. Оставшиеся в живых люди вынуждены влачить своё жалкое существование под землёй. Матёрый преступник Джеймс Коул добровольно отправляется в рискованное путешествие на машине времени: по заданию, он должен попасть в прошлое, чтобы помочь учёным найти источник возникновения смертоносного вируса и понять загадку таинственных «Двенадцати обезьян». Роль Коула сыграла большое значение для дальнейшей карьеры Брюса Уиллиса, и он с ней отлично справился. А Брэд Питт, который в тот момент находился в статусе молодой восходящей звезды, сделал очень яркую заявку на то, чтобы войти в состав элиты Голливуда.

«Гаттака», 1997 год

США, режиссёр – Эндрю Никкол.

Само слово «гаттака» (gattaca) образовано из первых букв четырёх азотистых оснований цепей ДНК: гуанин, аденин, тимин и цитозин. Эта информация никак не помогает понять фильм, а скорее, наоборот, запутывает зрителя. Видимо, именно этого и добивался режиссёр и сценарист Эндрю Никкол. В мире, который он создал, каждый человек генетически запрограммирован, и всё меньше остаётся тех, кто был рождён в любви, а не в лаборатории. Один из последних «детей любви», Винсент Фриман, получает при рождении ярлык «непригоден». Он подвержен страстям, поддаётся эмоциям, однако он верит в то, что его мечты когда-нибудь сбудутся. Для этого он покупает личность другого человека, пытаясь обмануть отборочную комиссию и стать уважаемым членом Корпорации Будущего Гаттака. Однако он и предположить не может, насколько это утомительно и непросто – быть одновременно двумя разными личностями. Особенно когда за тобой по пятам идёт полиция…

«Матрица», 1999 год

США, режиссёры: Энди Вачовски, Ларри (Лана) Вачовски.

Сложно сейчас найти человека, который не смотрел или хотя бы не слышал об этом фильме. Сцена, в которой Морфеус предлагает главному герою выбрать красную или синюю таблетку, уже давно стала классикой и много раз цитировалась другими режиссёрами. Однако и сам фильм «Матрица» не обошёлся без скрытых цитат (об этом выходила даже целая книга). Например, сцена, в которой Нео встречается с одарёнными детьми в квартире Оракула – дань уважения японской полнометражной мультипликационной картине «Акира».

Как только фильм вышел на экраны и поразил зрителей эффектом замирающей камеры, тут же появилось огромное число людей, утверждающих, что именно они первыми перенесли это изобретение на большой экран, а Вачовски были уже последователями. Правда это или завистливые сплетни – неизвестно, но фильм от этого хуже точно не стал.

«Господин Никто», 2009 год

Германия, Бельгия, Франция, режиссёр – Жако Ван Дормель.

Его зовут Немо Никто, он – уравнение, в котором нет ничего, кроме неизвестных. То серьёзный не по годам мальчик, застрявший на перроне, то стодвадцатилетний старик, последний смертный счастливой Земли XXII века, благополучно забывший о том, как прожил жизнь. С уверенностью можно сказать только одно: Джаред Лето здесь настолько красив, что его не могут испортить ни грим старика, ни порой нелепые и слащавые сцены в фильме. Однако не оценить виртуозного качества режиссуры Жако ван Дормеля было бы непростительной ошибкой. В итоге фильм нуждается в нескольких просмотрах, так как с первого раза не всегда всё становится ясно.

«Интерстеллар», 2014 год

США, режиссёр – Кристофер Нолан.

Сценарий братьев Ноланов основан на научных работах физика-теоретика Кипа Торна, исследующего теорию гравитации, а также на его популярной книге «Чёрные дыры и складки времени…». При проектировании зданий в фильме создатели этого весьма сомнительного блокбастера вдохновлялись работами архитектора-модерниста Людвига Миса ван дер Роэ.

Может обозначать и , что какое-то имеющееся, весьма несовершенное общество и является как раз осуществлением самых высоких социальных мечтаний.
Антиутопические настроения сквозят уже в сатирических произведениях Дж. Свифта, Вольтера, С. Батлера, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Г.К. Честертона и др. Однако цельные А. появляются только в нач. 20 в., когда на историческую арену выходят и национал-социализм, возникают тоталитарные режимы, становится реальной угроза новой мировой войны. Популяризации жанра А. в дальнейшем способствовало и обострение глобальных проблем. Типичными А. являются романы Е. Замятина «Мы», О. Хаксли «Этот прекрасный новый » и «Обезьяна и », Дж. Оруэлла «Ферма зверей» и «1984», А. Кёстлера «Мрак в полдень», Л. Мэмфорда «Миф о машине», Р. Хейлбронера «Исследование видов человечества на будущее», М. Янга «Возвышение мерито-кратии», У. Голдинга «Повелитель мух» и др. К А. примыкают романы-предупреждения Дж. Лондона, К. Чапека, А. Франса, Р. Брэдбери, А. Азимова и др., описывающие опасности, подстерегающие общество в будущем.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

АНТИУТОПИЯ

идейное течение совр. обществ. мысли на Западе, которое, в противоположность утопии, отрицает возможность достижения социальных идеалов и установления справедливого обществ. строя, а также, как , исходит из убеждения, что любые попытки воплотить в жизнь справедливый обществ. строй сопровождаются катастрофич. последствиями. В аналогичном смысле в зап. социологич. литературе употребляются также понятия «дистопия», т. е. искажённая, перевёрнутая , и «какотопия», т. е. страна зла (от греч. - плохой, злой и - ) . А. получила распространение на Западе после победы социалистич. революции в России, которая была воспринята мн. представителями бурж. интеллигенции как того, будто любые утопич. социальные идеалы могут быть воплощены в жизнь. Переход от третирования проектов преобразования общества к страху перед перспективой их претворения в жизнь был лаконично сформулирован Н. А. Бердяевым: «Утопии выглядят гораздо более осуществимыми, чем в это верили прежде. И ныне перед нами стоит , терзающий нас совсем иначе: как избежать их окончательного осуществления?» (О. Хаксли приводит это в качестве эпиграфа к своей А., см. «The Brave New World», L., 1958 , p. 5) . Подобная стала лейтмотивом всей последующей антиутопич. тенденции в бурж. обществ. мысли 20 в. , согласно которой утопия является насилием над действительностью, над человеч. природой и пролагает путь к тоталитарному строю, а любое идеализируемое в утопиях будущее может быть только хуже настоящего.

Наиболее известными и типичными А. являются романы «Мы» Е. Замятина, «Отважный новый мир» и «Обезьяна и сущность» О. Хаксли, «Ферма животных» и «1984 год» Оруэлла, «Механич. апельсин» и «1985 год» Э. Бёрджесса, «Возвышение меритократии» М. Янга, «Повелитель мух» У. Голдинга и мн. др. соч. в жанре социальной и политич. фантастики. С ними также созвучны некоторые публицистич. произведения, напр. «Мрак в полдень» А. Кёстлера, «Последняя ночь мира» Ч. Льюиса, «Миф о машине» Мэмфорда, «Исследование видов человечества на будущее» Р. Хейлбронера и т. п. В этих антиутопич. соч. проявились враждебность к марксизму и социализму и смятение перед лицом грядущих социальных последствий научно-технич. революции, стремление защитить традиц. бурж. индивидуализм от рационализированной технократич. цивилизации. В ряде утопий эта сочетается с оправданной тревогой за судьбу личности в «массовом обществе», с протестом против растущей бюрократизации и манипулирования сознанием и поведением людей в условиях гос.-монополистич. капитализма.

Формально А. ведёт своё происхождение от сатирич. Дж. Свифта, Вольтера, У. Ирвинга, С. Батлера, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Г. К. Честертона и др. Однако в отличие от острой критики социальной действительности антагонистич. общества А., напротив, является сатирой на демократич. и гуманистич. идеалы, призванной морально оправдать существующий строй и выливающейся в прямую либо косвенную апологию антагонистич. общества. В этом же состоит и принципиальное между А. и т. н. романом-предостережением, к которому обращались в своём творчестве А. Франс, Дж. Лондон, Г. Уэллс, К. Чапек, С. Льюис, Р. Брэдбери, Р. Мерль, П. Буль и многие другие прогрессивные писатели, чтобы предостеречь от подлинных, а не мнимых опасностей. А. представляет собой типичное т. н. кризисного сознания совр. бурж. общества. Антиутопич. тенденция в обществ. мысли выливается в отречение от прогрессивных социальных идеалов, от демократич. и гуманистич. традиций прошлого, для неё характерен историч. . В совр. условиях А. на Западе несколько утрачивает своё , ибо её негативное к социальным идеалам не оправдало себя в идеологич. борьбе, и в поисках привлекательных для масс позитивных идеалов бурж. идеологи всё чаще прибегают к попыткам воскрешения различных либерально-реформистских и радикальных утопий.

Бердяев Н., Смысл истории, Берлин, 1923 ; А р а б-О г л ы Э. А., В утопич. антимире, в сб. : О совр. бурж. эстетике, в. 4, М., 1976 ; Шахназаров Г., Этот прекрасный новый мир в этом пресловутом 1984 г. , «Иностр. литература», 1979 , JV« 7; H u ? 1 е у A. L., Brave new world revisited, L., 1958 ; Amis К., New maps of hell, N. Y. , 1960 ; Cioran E. M., Histoire et Utopie, P., 1960 ; W a l s h G h., From Utopia to nightmare, N. Y. , 1962 ; H i I 1 e g a s M. R., The future as nightmare, N. Y. , 1967 ; Коestler ?., The ghost in the machine, L., 1975 ;

Э. А. Араб-Оглы.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

АНТИУТОПИЯ

течение общественной мысли, которое в противоположность утопии не только отрицает возможность создания идеального состояния совместной жизни людей, но и исходит из убеждения, что любые попытки построить произвольно сконструированный «справедливый» общественный строй приводят к катастрофическим последствиям. В принципе антиутопия ведет свое происхождение от сатирических традиций Дж. Свифта, Вольтера, М.Е.Салтыкова-Щедрина, Г.К.Честертона, Г.Уэллса и получает логическое завершение в романах и публицистических произв. Е.Замятина («Мы»), О. Хаксли («Этот прекрасный новый мир», «Обезьяна и сущность»), Дж.Оруэлла («Ферма животных», «1984 год»), А. Кёстлера («Мрак в полдень»), Л.Мэмфорда («Миф о машине») и др., в которых утопические проекты представляются не иначе, как насилием над человеческой природой, пролагающим путь к тоталитаризму, как идеализируемое будущее, не могущее быть лучше настоящего. К антиутопиям примыкают романы-Предупреждения, с которыми выступали такие видные писатели, как Дж.Лондон, К.Чапек, А.Франс, не говоря уже о писателях-фантастах Р.Бредбери, А.Азимове, И.Ефремове и др. В то же в русле антиутопии часто прослеживается конструктивная существующего общества или отдельных его модификаций и стремление исправить его некоторые недостатки. См. также Утопия.

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

Смотреть что такое "АНТИУТОПИЯ" в других словарях:

Антиутопия … Орфографический словарь-справочник

Современная энциклопедия

Самоосознающее течение в литературе, представляющее собой критическое описание общества утопического типа. А. выделяет наиболее опасные, с точки зрения авторов, общественные тенденции. (В аналогичном смысле в западной социологической литературе… … Новейший философский словарь

Англ. anti Utopia; нем. Anti Utopie. Идейное течение современной обществ, мысли, к рое в противоположность утопии ставит под сомнение возможность достижения соц. идеалов и установления справедливого обществ, строя. Antinazi. Энциклопедия… … Энциклопедия социологии

Сущ., кол во синонимов: 1 дистопия (3) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

Антиутопия - АНТИУТОПИЯ, современное течение общественной мысли, которое ставит под сомнение возможность достижения социальных идеалов и исходит из убеждения, что произвольные попытки воплотить эти идеалы в жизнь сопровождаются катастрофическими последствиями … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Прежде чем рассмотреть лучшие книги в жанре антиутопия, ознакомиться с их содержанием и понять, почему книги этого жанра во все времена вызывают неподдельный интерес читателей, вернемся к истокам происхождения этого термина.

Что такое «антиутопия»?

Термин «антиутопия» появился в литературе как полная противоположность произведениям, написанным в жанре утопии. Первым писателем, давшим старт целому литературному направлению, был английский философ Томас Мор. Начало утопического жанра принято выводить из его романа «Утопия» (1516). Собственно, большинство его трудов показывали идеальное общество, в котором все живут счастливо и спокойно. Название этому миру - утопия.

В противовес его «безмятежным» произведениям стали появляться работы писателей, рассказывающих о совершенно противоположном обществе, стране или мире. В них государство ограничивало свободу человека, зачастую и свободу мысли. Произведения, написанные в таком ключе, стали называть антиутопией.

В словарях «антиутопия» характеризуется как кризис надежды, бессмысленность революционной борьбы, неустранимость социального зла. Наука рассматривается не как способ решения глобальных проблем и способ построения социального порядка, а как средство порабощения человека.

Довольно сложно определить, какие из книг в этом жанре являются самыми популярными, поскольку их рейтинг, как правило, зависит от многих обстоятельств: страны и государственного устройства, социальных и экономических факторов, времени и возраста читателей. Конечно, особняком, как лучшие книги утопии и антиутопии, стоят первые произведения, написанные в этих жанрах.

Истоки антиутопии

Родиной этого термина, так же как и его антагониста, стала Англия. В 1848 году философ впервые употребил слово «антиутопист» как полную противоположность «утописта». Как литературный жанр термин «антиутопия» ввели Г. Негли и М. Патрик в своей работе «В поисках утопии» (1952).

Сам жанр расцвел много раньше. В двадцатые годы, на волне мировых войн и революций, идеи утопизма начали воплощаться в жизнь. Не удивительно, что первой страной, реализовавшей такие идеи, стала большевистская Россия. Построение нового общества вызвало мировой общественности, и новый строй безжалостно стал высмеиваться в англоязычных произведениях. Они и сегодня занимают первые строки списков «Лучшие антиутопии», «Книги всех времен»:

• 1932 - «О, дивный новый мир», О. Хаксли.
• 1945 - «Звероферма», Дж. Оруэлл.
• 1949 - «1984», Дж. Оруэлл.

В этих романах наряду с неприятием коммунистической тирании, как и всякой другой, отражается общее смятение перед возможностью бездушной цивилизации. Эти произведения прошли проверку временем как лучшие антиутопии. Книги этого жанра востребованы и сейчас. Так в чем же секрет антиутопии?

Суть антиутопий

Как видно из вышесказанного, антиутопия - это пародия на утопическую идею. Она подчеркивает опасность смешения социального «вымысла» с фактами. То есть проводит границу между реальностью и вымыслом. В антиутопиях, которые раскрывают так называемое идеальное общество, описывается внутренний мир человека, живущего в этом обществе. Его чувства, мысли.

Увиденное «изнутри» показывает сущность этого общества, его неприглядную изнанку. На поверку оказывается, что идеальное общество не столь совершенно. Разобраться в том, как расплачивается обыкновенный человек за всеобщее счастье, и призывают лучшие антиутопии. Книги, как правило, написаны авторами, для которых объектом исследования становится человеческая душа, неповторимая и непредсказуемая.

Антиутопия отображает «новый мир» изнутри с позиции человека, живущего в нем. Для огромного, бездушного государственного механизма человек словно винтик. И в определенный момент в человеке пробуждаются естественные человеческие чувства, которые несовместимы с существующей системой, построенной на ограничениях, запретах и подчинении интересам государства.

Между личностью и общественным укладом возникает конфликт. Антиутопия показывает несовместимость утопических идей с интересами отдельной личности. Раскрывает абсурдность утопических проектов. Отчетливо демонстрирует, как провозглашенное равенство оборачивается уравниловкой; государственное устройство насильно определяет человеческое поведение; технический прогресс превращает человека в механизм. Это и призваны показать лучшие антиутопии.

Произведения в жанре утопии указывают путь к совершенству. Цель же антиутопии - показать абсурдность этой идеи, предупредить об опасностях, ждущих на этом пути. Осмысливая социальные и духовные процессы, анализируя заблуждения, антиутопия не ставит своей целью все отрицать, а лишь стремится указать на тупики и последствия, возможные пути преодоления.

Самые лучшие антиутопии

Книги, которые предшествовали появлению антиутопии, призваны показать, к чему могут привести тревожные явления современности, какие плоды они могут принести. К таким романам можно отнести следующие:

• 1871 - «Грядущая раса», Э. Булвер-Литтон.
• 1890 - «Колонна Цезаря», И. Донелли.
• 1907 - «Железная пята», Дж. Лондон.

В тридцатые годы появляется целый ряд произведений - предупреждений и антиутопий, которые указывали на фашистскую угрозу:

• 1930 - «Самодержавие мистера Паргема», Г. Уэллс.
• 1935 - «У нас это невозможно», С. Льюис.
• 1936 - «Война с саламандрами», К. Чапек.

Сюда же можно отнести и указанные выше произведения Хаксли, Оруэлла. «451 градус по Фаренгейту» (1953) Р. Брэдбери считается одним из лучших романов в данном жанре.

Итак, ма разобрались, что такое антиутопия. Книги (список лучших из них, известнейших, которые на все времена признаны непревзойденными в рамках данного направления, рассмотрим более подробно далее) эти до сих пор пользуются спросом. Более того, сегодня они актуальны, как никогда. В чем же их ценность? О чем предупреждают авторы этих романов?

От классики до современности

Повесть Р. Брэдбери «451 градус по Фаренгейту», бесспорно, является классикой антиутопического жанра. Книга на все времена. Автор, один из немногих, предупреждает здесь об угрозе тоталитаризма. Мнение читателей, оставляющих отзывы о произведении, схожи: как много предвидел автор. То, что сейчас происходит вокруг, Брэдбери предсказал еще несколько десятков лет назад. О чем эта повесть, многие годы не покидающая первых строчек списка «Лучшие антиутопии»?

Книги этого жанра действительно написаны «мастерами изображения человеческих душ». Насколько точно многие из них смогли отобразить внутренний мир человека и далекое в те времена будущее. Повесть «451 градус» - очень смелая, хорошо написанная книга. Автор знакомит читателя с рядовыми людьми. Вводит в обычный дом, где хозяйка отрешается от окружающей жизни «ракушками» - радиоприемником или ожившими телевизорными стенами. Знакомо? Если «телевизорные стены» поменять на слова «интернет и телевизор», то получим окружающую нас действительность.

Мир, нарисованный автором, искрится всеми цветами радуги, льется из динамиков, билборды тянутся вдоль трасс сплошными многометровыми полотнами. Друзей заменяют «родственники», с экранов интересующиеся делами и отнимающие все свободное время. На окружающую красоту времени не остается - на первые цветы и весеннее солнце, закаты и рассветы, даже на собственных детей.

Но люди, живущие среди говорящих стен, счастливы. И рецепт их счастья довольно прост: они одинаковы. Они ничего не хотят, живут только в мире своих гостиных. Им большего не надо. Мало запоминают, мало думают, их головы забиты одним и тем же.

Книги в этом мире под запретом. Хранение книг - карается. Здесь их сжигают. Пожарные не спасают жизни людей, не тушат огонь. Они сжигают книги. Разрушая тем самым человеческие жизни. Один из героев повести, пожарный Гай Монтэг, встречается однажды с девушкой, которой удается «встряхнуть» этого героя, разбудить в нем тягу к нормальной жизни, к истинным человеческим ценностям.

Оруэлл и его романы

«1984» - потрясающий роман, в котором общество показано как тоталитарный строй, основанный на духовном и физическом порабощении. Пронизанный ненавистью и страхом. Обыватели этого мира живут под неусыпным оком «старшего брата». «Министерство правды» уничтожает историю, регулирует, какие факты уничтожить, какие исправить или оставить.

«Распыление», то есть социальный отбор, считается частью государственной машины. Человека могут арестовать, могут выпустить. А случается так, что он пропадает без вести. Жить в этом мире непросто. Государство ведет войны, объясняя населению, что это для их блага. «Мир - это война». Товаров первой необходимости нет, еда - отмеренный паек.

Ударный труд на благо общества, внеурочные работы, субботники, государственные праздники - обычное явление в этом мире. Шаг в сторону от общепринятых законов - и человек не жилец. «Свобода - это рабство». Профессионалы оруэлловского мира заняты дезинформацией населения. Уничтожение и искажение документов, подмена фактов. Везде ложь, вопиющая ложь. «Незнание - это сила».

Романы Оруэлла тяжелые, но сильные. Безусловно, это лучшие антиутопии. Книги написаны хорошо, от первой и до последней страницы пронизаны здравыми мыслями. Автором движут только благие намерения - предостеречь человечество от социальной катастрофы. Показать, что насилие, жестокость, безжалостность, безмолвие общества порождают абсолютную власть. В конечном итоге счастливы только те, кто живет ради партии. Но абсолютная власть убивает личность. Возвращает его в первобытное состояние. Даже больше. способна погубить человечество.

«Скотный двор»

Второе произведение этого автора, которое считают одной из лучших антиутопий, - «Скотный двор» (второе название - «Звероферма»). Здесь автор показывает не государство, политическую систему или какой-либо строй. В этом произведении он классифицирует людей, сопоставляя их с животными.

Овцы - безвольные, глупые люди, которые делают и говорят только то, что им велят. Они неспособны думать собственной головой и от этого воспринимают все нововведения как что-то само собой разумеющееся. Кони - наивные, добродушные, готовые работать за идею день и ночь. На таких держится мир. Псы не гнушаются грязной работой. Их главная задача - исполнить волю хозяина. Они готовы служить сегодня одним, завтра другим, лишь бы сытно кормили.

Свирепый хряк Наполеон в романе Оруэлла узнаваем. Человек, готовый воздвигнуть себе трон в любом месте, лишь бы водрузиться на него и удержаться любыми способами. Обвал, которого автор представляет в романе как молодого хряка, должен был быть Такой человек удобен при любой власти - обвинить, свалить на него любой грешок. С подсвинком Стукачом все ясно - он способен сделать черное белым, и наоборот. Убедительный лжец и прекрасный оратор, он изменяет факты одним только словом.

Сатирическая, поучительная притча, близкая к реалиям жизни. Демократия, монархия, социализм, коммунизм - какая разница. Пока к власти будут приходить люди, низкие в своих желаниях и порывах, неважно, в какой стране и при каком строе, общество не увидит ничего хорошего. Благо для народа - достойный правитель.

Новый мир

В романе Олдоса Хаксли «О, дивный новый мир» не все так страшно, как у Оруэлла. Его мир зиждется на сильном Мировом государстве, которое охватила технократия. Оставлены небольшие резервации, как экономически невыгодные, в качестве заповедников. Казалось бы, все стабильно и правильно. Но нет.

Людей в этом мире делят на касты: альфы занимаются умственным трудом - это первый сорт, альфа-плюсы занимают руководящие должности, альфа-минусы - люди поменьше чином. Беты - женщины для альф. Беты-плюсы и минусы, соответственно, умнее и глупее. Дельты и гаммы - обслуга, сельскохозяйственные рабочие. Эпсилоны - низший слой, умственно отсталое население, исполняющее рутинную механическую работу.

Особи выращиваются в стеклянных бутылях, воспитываются по-разному, даже цвет одежды у них отличается. Главное условие нового мира - стандартизация людей. Девиз - «Общность, одинаковость, стабильность». Отвергая историю, они все Все и вся подчинены целесообразности во благо Мирового государства.

Основная проблема этого мира в том, что искусственное равенство не может удовлетворить мыслящих людей. Некоторые альфы не могут приспособиться к жизни, ощущают полное одиночество и отчуждение. Но без сознательных элементов новый мир невозможен, ведь именно они отвечают за благополучие остальных. Такие люди принимают службу как каторгу или отбывают на острова из-за разногласий с обществом.

Бессмысленность существования этого общества в том, что им регулярно «промывают» мозги. Целью их жизни стало потребление. Живут и работают они для того, чтобы приобретать абсолютно ненужные вещи. Им доступна разнообразная информация, и они считают себя достаточно образованными. Но у них нет желания заниматься наукой или самообразованием, расти духовно. Их отвлекают незначительными и приземленными вещами. В основе этого общества все тот же тоталитарный режим.

Если все люди смогут мыслить и чувствовать, то стабильность рухнет. Если их лишить этого, то все они превратятся в омерзительных тупых клонов. Привычного общества уже не будет, его заменят касты искусственно выведенных особей. Устраивать общество путем генетического программирования, разрушая при этом все основные институты, равносильно его уничтожению.

В своем жанре названные выше книги считаются лучшими. К таковым можно также отнести:

• «Заводной апельсин» Энтони Берджесса (1962).
• «Мы» Евгения Замятина (1924).
• «Повелителя мух» Уильяма Голдинга (1954).

Эти произведения считаются классикой. Но современные авторы тоже создали немало замечательных книг в утопическом жанре.

Современные антиутопии

Книги (список самых лучших можно увидеть ниже) нынешнего столетия отличаются от классики тем, что в них настолько тесно переплетены различные жанры, что проблематично отделить одно от другого. В них встречаются и элементы научной фантастики, и постапокалипсис, и киберпанк. Но все же несколько книг современных авторов заслуживают внимания любителей антиутопий:

• Трилогия Лорен Оливер «Делириум» (2011).
• Роман Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня» (2005).
• Трилогия Сьюзен Коллинз «Голодные игры» (2008).

Без сомнения, рассматриваемый нами жанр приобретает все большую популярность. Антиутопия предлагает читателям увидеть мир, в котором для них никогда не будет места.

Читатели в своих отзывах сходятся в одном: не все антиутопии читаются легко. Есть среди них «тяжелые книги, дающиеся с трудом». Но идея и суть написанного просто удивляет: насколько происходящие в романах события напоминают современную жизнь, недалекое прошлое. Это серьезные, пробирающие до глубины души романы, которые заставляют задуматься. Многие из книг можно читать с карандашом в руке - люди отмечают обилие интересных мест и цитат. Не все антиутопии читаются на одном дыхании, но каждое произведение надолго остается в памяти.

Антиутопия – это целое направление в литературе, искусстве, философии, возникшее как противовес другому жанру – утопии. Существует ряд признаков, которые выделяют антиутопию как отдельный жанр. Антиутопии - художественные произведения и различные учения, в которых ставится под сомнение возможность достижения социальных идеалов и резко критикуются образы "машинизированного" будущего, отождествленного с тоталитарным государством, где наука, техника доведены до совершенства и где подавлены свобода и индивидуальность личности .

Взлетная полоса I, иными словами Британия, - необычный мир. Попадая в него, читатель не понимает, радоваться ему или же грустить. Краски в этом мире сгущаются, серые тона нагоняют тоску, марш и бодрый голос диктора из динамиков наполняет энергией. Так радоваться или грустить? Ни то, ни другое. Правильный ответ – выжить. Этот мир – антиутопия. И единственное, что остается человеку, попавшему в этот мир, - приложить все усилия, чтобы обмануть систему, найти ее слабые стороны, чтобы выбраться из ее оков, вырвать из серой повседневности клочок счастья. Роман «1984» является одним из самых ярких примеров антиутопии. В нем раскрыты ее самые характерные черты и показана судьба человека, попавшего в такой мир.

Первым, и, скорее всего, основным признаком антиутопии является ее спор с жанром утопии, не обязательно с конкретным автором или произведением (хотя данный случай также возможен), а скорее с направлением в целом. «1984» можно трактовать как противовес всему советскому обществу, идеологи которого всегда считали его эталоном утопии. С другой стороны роман Оруэлла спорит не только с коммунистическим СССР, но и с демократическим обществом Соединенных Штатов Америки, бюрократия в котором ничуть не менее абсурдная.

Следующей характерной чертой антиутопии можно назвать псевдокарнавал. Основа псевдокарнавала – абсолютный страх, который помогает автору создать совершенно особую атмосферу, которую принято называть «антиутопическим миром». В мире «1984», несомненно, витает страх. Читатель чувствует его с первых строк романа до мрачной развязки. Жители Взлетной полосы I боятся сделать лишнее движение, сказать лишнее слово, даже подумать запретную мысль, ведь Старший Брат постоянно следит за ними. Любое неповиновение системе приводит к страшному наказанию. Особенно ярким чувтсво страха становится тогда, когда главный герой начинает противиться системе и его поимка будет значить лишь одно – пытки, допросы и в конце концов – смерть.

Герой антиутопии всегда эксцентричен. Он живет по законам аттракциона. Аттракцион оказывается эффективным как средство

сюжетосложения именно потому, что в силу экстремальности создаваемой ситуации заставляет раскрываться характеры на пределе своих духовных возможностей, в самых потаенных человеческих глубинах, о которых сами герои могли даже и не подозревать . Главный герой романа Уинстон Смит – характерный тому пример. Пока Уинстон мирился с законами тоталитарного режима, он был боязливым, мрачным, у него не было никаких целей в жизни. Но когда Смит бросил ей вызов и встал на путь борца, он совершенно преобразился, стал смелым, агрессивным, стал принимать важные, порой экстремально рискованные решения. Эксцентричность главного героя совершенно логична, ведь карнавал, каким бы он ни был, - создан для эксцентричных персонажей.

Ритуализация жизни – еще один важный элемент антиутопии. Общество, реализовавшее антиутопию, не может быть хаотичным и не подчиняться правилам. В романе «1984» ритуал – это настоящий стержень социума. Ритуал царит везде: дома, на работе, на улице. Любой житель Взлетной полосы I обязан каждое утро делать физические упражнения, на работе все обязаны посещать минуты ненависти и смотреть пропагандистские ролики, на улице постоянно играет марш или же звучит идеологическая речь. Люди, которые не соблюдают ритуалы, - враги системы. Если полиция замечает нарушения ритуалов, непослушных обязательно наказывают.

Антиутопия развращена до целомудренности. Она проникает даже в интимную жизнь человека и подчиняет ее своей воле. По сути, той самой интимной жизни у людей нет. Любые проявления эмоций, любви между людьми считается очернением идеологии и подлежит наказанию. В романе Оруэлла эта тенденция прослеживается отчетливо. Уинстон Смит влюбляется в Джулию, но он ничего не может ей сказать, не может признаться в своих чувствах, потому что подобный поступок может стоить ему жизни.

Антиутопия Оруэлла, по сути, эталонная. Это идеальный механизм, который не может умереть. Любые неполадки устраняютя в мгновение ока.

В ходе развития сюжетной линии автор подводит читателя к тому, что мир Взлетной полосы I все-таки не идеален, и повстанческое движение, в конце концов, организует бунт, который подорвет систему. Уинстон в тайне от полиции встречается с Джулией, он находит единомышленника в правительстве, который обещает приложить все усилия, чтобы повести людей за собой и свергнуть тоталитарный режим. Но в итоге оказывается, что никакого повстанческого движения нет, что это выдумка самого правительства, которая помогает выявлять мятежников. Чиновник, который казался Уинстону другом, на самом деле жесткий идеолог режима. Все мечты Смита рушатся, его разлучают с любимой и все его попытки бороться приводят к кошмарным последствиям.

В романе Оруэлл критикует научно-технический прогресс, раскрывая его темную сторону, что характерно для антиутопии. Общество «1984» полностью «машинизировано». Житель Взлетной полосы I не может сделать ни одного шага и остаться незамеченным. Город, улицы, дома, квартиры усыпаны «телекранами», которые фиксируют каждое движение гражданина. Любое неправильное слово, жест, эмоция – и к вам через считанные секунды приезжает «полиция мыслей». Город кишит огромными экранами, на которых постоянно проигрывают пропагандистские ролики. В огромных зданиях сосредоточены громадные базы данных, в которых хранится информация на каждого гражданина, на каждую фабрику, на каждое событие. За считанные секунды любой человек может быть стерт с лица земли. Военная промышленность заполонила весь мир. Кажется, что война никогда не закончится. Такой мир очень похож на США и СССР в годы холодной войны, только в более совершенной редакции. Полное подавление личности, труд только во благо прогресса. Война – это мир. Свобода – это рабство. Незнание – сила.

Роман «1984» - наглядный пример антиутопии. Его миру присущи основные ее черты. Антиутопия чем-то схожа с жанром научной фантастики, но научная фантастика больше направлена на поиск новых, неизвестных миров. Мир же антиутопии угадывается, потому что какой-то ее вариант, пусть и не настолько идеальный, можно найти на страницах истории. «1984» - не исключение. С одной стороны, он очень похож на тоталитарное общество СССР с его целомудрием, ритуальностью, четкой планировкой жизни. С другой – на общество США с ее бюрократичностью и параноидальной слежкой за гражданами.

Утопия - место, которого не существовало; по другой версии, благословенная страна.

Слово «утопия» стало нарицательным для обозначения различных описаний вымышленной страны, призванной служить образцом общественного строя, а также в расширительном смысле всех сочинений и трактатов, содержащих персональные планы социальных преобразований.

Утопия трактовалась как страна грез о счастье, страна изображение идеального общественного строя, лишенное научного обоснования; произвольного конструирования идеалов; страна проектов, для реализации которых не было практических оснований, осуществленных планов социальных преобразований; страна, где совокупность социальных идей, лозунгов, целей имели оттенок популизма.

Утопия как одна из своеобразных форм общественного сознания воплощала в себе такие черты:

Осмысление социального идеала;

Критику существующего строя;

Желание сбежать от мрачной действительности;

Попытку предсказать будущее общества.

Изначально история утопии тесно переплеталась с легендами о «золотом веке», об «островах блаженных», а также с различными теологическими и этическими концепциями.

Потом, во времена античности и в эпоху Возрождения утопия приобрела форму описания совершенных обществ, которые вроде бы существовали где-то на земле в прошлом. В XVII - XVIII вв. широкое распространение получили различные утопические трактаты и проекты социальных и политических реформ. С середины XIX в., а особенно в XX в., утопия превратилась в специфический жанр полемической литературы, которая была посвящена проблеме социальных ценностей.

Открытие утопии как представления о желаемом будущем земли и человечества» расширило сферу побудительного воздействия фантастического идеала. И то, что предполагалось только как умственная возможность, не достигнута на определенном историческом этапе развития человеческого общества, превратилось на установку отдаленного будущего. Итак, утопия стала существующим элементом в жизни общества, потому что в ней открылось умение человека смотреть вперед и предчувствовать становления нового, создавая его художественные модели. Утопические романы отражали созревшую историческую потребность предвидеть будущее, художественно определить ту цель, идейно-нравственный ориентир, пример для подражания и возможный общественный идеал, борьба за достижение которого непрерывно прискорювалась в самой действительности.

Именно утопия, которая вышла из триединства «действительного - возможного - желаемого» и которая была ориентирована на эстетический идеал, который соответствовал гуманным потребностям общества, заложила основы современной социальной фантастики, которая подверглась интересным метаморфозам.

Утопия как литературный жанр - это абстрактная модель идеальной социальной системы, которая соответствовала представлениям писателя о гармонии человека и общества. Ее корни можно найти в фольклоре (например, сказки про счастливые острова), в Библии (Царство Христово), в философских трактатах Платона («Тімей», «Республика»), Эволюционный обзор утопии позволил проследить жанровые преобразования, которые претерпела утопическая литература в течение веков.

Развиваясь сначала как публицистический и научный трактат [Платон «Государство» (III в. до н. э.), Т. Мор «Утопия» (1516), Т. Кампанелла «Город Солнца» (1623), Ф. Бэкон «Новая Атлантида» (1619), И. Андреэ «Христіанаполіс» (1619), С. Хартліб «Макария» (1641), Дж. Уинстенли «Закон свободы» (1652), Дж. Харрингтон «Океания» (1656), В. Годвин «Исследование о политической справедливости» (1793)], утопия, начиная с XVIII в., стала действительно художественным произведением и чаще всего выступала в жанре романа [Д. Дефо «Робинзон Крузо» (1719), Л.-С. Мерсье «2240 год» (1770), Дж. Свифт «Путешествия Гулливера» (1726), Е. Кабе «Путешествие в Ікарії» (1840), Е. Бульвер-Литтон «Грядущая раса» (1871), Э. Беллами «Через сто лет» (1888), В. Моррис «Вести ниоткуда» (1890)]. Утопические содержались экскурсы в романе Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1552), в пьесе В. Шекспира «Буря» (1623).

Внимательное чтение прославленных книг в течение почти половины тысячелетия, что прошло с момента выхода из печати «Утопии», и четырех веков от создания «Города Солнца», и особенно под прожектором событий и явлений XX в., позволило увидеть в этих утопиях, как и в позднейших утопиях Шарля Фурье, Роберта Оуэна, Этьена Кабе и других социалистов - утопистов первой половины XIX в., ростки многих негативных сторон нашего мира. Будущее до определенного времени казалось лишь фантазиями, чистыми умственными спекуляциями, не больше. Так оно и было. В XVIII-XIX в. утопические проекты общества равенства, труда и счастья начали экспериментально воплощать в жизнь, но не удалось это сделать. В XX в. эти фантазии, переосмысленные раціоналістичними и прагматично волевыми практиками, которые ставили свои гигантские эксперименты на миллионная людей, обернулись грозными реальностями.

Всем утопическим произведениям XVI-XIX вв. был присущ дух жесткой регламентации всего образа жизни и мышления граждан идеального государства. Как в гротескных аракчеєвських поселениях начала прошлого века, где крестьяне стройными колоннами в определенное время должны были идти на поля или возвращаться из них, желательно с бодрыми песнями, так и у Мора законодательно установлено, в какое время суток надо было заниматься общественно-полезным трудом (это сделано для удобства специальных надзирателей - сифрагантів, которые следили, чтобы никто не сидел в праздности»), обуславливался и момент всеобщего отхода ко сну, расписан было свободное время, строго регламентировались часа для игр, занятий науками, ремеслами (из любви к нему, а не по обязанности). Одинаковость всех подчеркивалась унифицированность занятий и одежды, абсолютной подчиненностью регламента во всем: даже поездки в другой город возможны только с разрешения властей, то есть специальных чиновников. В трактате швейцарского анабаптиста Г. Грегота - также утопии - были регламентированы не только одежда, но и еда. Не случайно в одной из самых веселых и злых новелл выдающегося швейцарского писателя Готфрида Келлера «Ландфогт из Грейфензее», что входила в цикл «Цюрихские новеллы», иронично была воссоздана реальная историческая попытка осуществить в республике утопию и вместе с тем идиллию в духе Грегота, Бодлера и Геснера. Это обернулось в действительности строгим и скучным, расписанным до мелочей существованием под гнетом кальвинистских законов и правил, запретом для граждан любого проявления собственной свободы, независимости, оригинальности. Посещение церкви под страхом наказания было обязательное для всех; требовалось получения специального разрешения, чтобы можно было выйти за пределы цюрихских городских стен в воскресенье; запрещалось долго оставаться за столом во время обеда или ужина, чтобы не опоздать на церковное служение, а также красиво одеваться или носить украшения, - вот лишь некоторые формы коллективной единообразия, которой строго требовали «отцы» города от цюрихских жителей. Реальный республиканский эгалитаризм в Швейцарии XVIII ст., конечно, не полпотівщина, но он также был страшным, невыносимым для свободолюбивой личности, для ее нормального развития и самоутверждения.

Особенно ужасна казарменість описана в Кампанеллы, где регламентация распространялась и на отношения между женщиной и мужчиной: отмечалось, что представителей одного пола надо случать с представителями противоположного и почему именно следует случать, потому что нельзя, усердно заботясь об улучшении собак и лошадей, пренебрегать в то же время породой человеческой». Именно эту выдумку итальянского утописта взял на вооружение Гитлер в своем описании «Майн Кампф». Позаимствовал не непосредственно, а, пожалуй, косвенно, из вторых и третьих рук, но разработал подробно и, что особенно поразило, став фюрером, воплощал эту селекцию в жизни. Раздел в «Майн Кампф», где он преподавал методы улучшения немецкой породы, звучал гротескно, почти пародийно, и это уже не была невинная фантазия.

Унификация быта и форм повседневной жизни дополнялись контролем над жизнью духовной. Наука и искусство имели лишь прославлять и укреплять государство. В «Городе Солнца» разрешалась лишь единодушие. Все люди искусства были сугубо государственными служащими, задача которых состояла в воспевании славной победы и полководцев в наиболее правдивом и близком к реальности виде, без выдумки, потому что за это наказывали. Система наказания была разработана подробно. Преступника убеждали в том, что он заслуживал казни, которую исполнял народ, выступая как коллективный кат.

Первые целостные российские утопии: В. Брюсов «Республика Южного Креста» (1904 - 1905), роман А. Богданова «Красная звезда» (1908), в котором автор использовал прием путешествий в будущее. Богданов был одним из первых художников-утопистов, кто поставил вопрос о соотнесении целей и методов достижения идеала. Его роман - утопия «Инженер Мэнни» (1912) соединил техническую утопию с научным представлениям о коммунизме с идеей социальной революции.

Борьба за социализм в начале XX в. была поставлена в очередь для истории. В результате победы Октябрьской революции и пропаганды большевиков миф о социальный рай завладел умами миллионов людей. Этим объяснялось появление в 1920 - 1930 годах утопических произведений о коммунизме, об устройстве будущего мира, о морали человека будущего. К их ряду относили «Страну Чонгурі». Утина (1922), «От нэпа к социализму. Взгляд в будущее России и Европы» Есть. Преображенского (1922), «Грядущий мир» Я. Окунева (1923), «Следующий мир» Есть. Зеліковича (1930), «Страна счастливых» Я. Марри и др.

Все они были построены по одному принципу: главный герой путешествовал коммунистическим раем и восхищался достижениями революции и научно-технического прогресса (НТП). В этих произведениях идеологический аспект иногда преобладал над художественным.

Самой главной проблемой утопической литературы XX в. стала проблема здійсненості-неосуществленности утопии, которая, в общем, привела к появлению антиутопии.

По сравнению с положительной классической утопией проблема определения антиутопии усложнилась потому, что она еще не имела единого названия: в трудах современных ученых в различных соотношениях употреблялись термины «какотопія» (плохое место, государство зла); «негативная утопия» (альтернатива положительной утопии); «контрутопія» (сознательное противопоставление другой, написанной ранее, утопии); «дистония» (плохое место, перевернутая утопия); «квазіутопія» (мнимая, ложная утопия) и др. Наиболее распространенными в научной литературе были термины «негативная утопия», «антиутопия», «дистония».

Антиутопия существовала как явление философско-художественной мысли с античности, то есть с того времени, когда возникла сама утопия.

Антиутопия появились тогда, когда государство и общество проявили свои отрицательные черты, стали опасными для человека, не способствовали прогрессу. Антиутопия - это критическое изображение государственной системы, которая не отвечала принципам механизма. В антиутопии всегда выражался протест против насилия, абсурдного социального устройства, бесправного положения человека.

Однако, в отличие от острой критики социальной действительности, антагонистическое общество антиутопий по своей сути практически стало сатирой на демократические и гуманистические идеалы, оно требовало нравственного исторического социального устройства, который вылился в прямую или дополнительную аналогию антагонистического общества.

Формально антиутопия взяла свое начало от сатирической традиции Дж. Свифта, Ф. Вольтера, И. Ирвина, С. Бутлера.

Антиутопические элементы находим:

В комедиях Аристофана (как сатиру на утопическое государство Платона);

В произведениях многих писателей XVII-XVIII в. как своеобразное поправления реальности в утопиях Т. Мора, Ф. Бэкона, Т. Кампанеллы, где они в большинстве случаев выступали лишь как сатирический вспомогательное средство идеологического и практического комментария к утопических построений (Т. Гоббса «Левиафан» (1651), Б. Мандевиль «Басня о пчелах» (1714), С. Джонсон «Фасселас» (1759), третья и четвертая книги «Путешествий Гулливера» (1726) Дж. Свифта;

В фантастических произведениях писателей XIX в. [М. Шелли «Франкенштейн» (1818), С.Батлер «Эдин» (1872), «Возвращение в Эдин» (1901), Г. Уэллс «Машина времени» (1895), «Современная утопия» (1905), Г.Честертон «Наполеон из Ноттинг-Хила» (1904)]. Другой подход акцентировал внимание на возникновении антиутопии как массового явления, как сформированного литературного жанра. К антиутопии первой половины XX в. традиционно относили романы «Мы» (1921) Является. Замятина, «Солнечная машина» (1925). Винниченко, «Котлован» (1930) А. Платонова, «Этот странный новый мир» (1932) О. Хаксли, «Бессмысленная погоня» (1937) Ф. Уррена, «1984» (1949) Дж. Оруэлла. К антиутопии как жанра, образовавшийся в XX в., относили труда К. Булычева, Г. Марсана, Т. Файса, О. Сабініної, В. Чалікової, Есть. Черткової и др.

В XX в. антиутопия получила еще большее распространение. Англичанин Ч. Уолли в своей книге «От утопии к кошмару» отмечал, что небольшой процент воображаемого мира - это утопии, а остальные - ужасы.

Причины такого поворота утопической литературы обусловлены, прежде всего, сложностью исторического процесса развития человечества в XX в., насыщенном потрясениями и относительно коротким временем, равный жизни одного поколения, вобравший в себя экономические кризисы, революции, мир и колониальные войны, возникновения фашизма, противоречивых последствий научно-технической революции, которая стала прочным двигателем математического прогресса, но при этом с собственной остротой выявила катастрофическое отставание социального и духовного прогресса в буржуазном мире. Логическим следствием подобных настроений и стала переориентация социально-утопической литературы на антиутопию, которая в изображении будущего исходила из принципиально других взглядов, хотя и давала, подобно утопии, более развернутую панораму общественного будущего. В антиутопии содержался описание более-менее отдаленного будущего, всегда присутствовала действительность, которая дышала ему в затылок, ибо страшные картины жизни, созданные писателем в антиутопии, стали производными от реальной действительности, некоторые черты и социальные тенденции которой фантастически перебільшувалися и полемически обострялись. Именно поэтому романы - антиутопии часто воспринимались как социально-критические, иногда с использованием сатирического элемента, разоблачением буржуазного образа жизни. Однако, хотя некоторые современные антиутопісти в своих книгах изображали старый мир с его глухими углами общественного развития, они не всегда могли предложить читателю позитивную программу решения поставленных проблем или приблизиться к косвенной аналогии капитализма.

Страх буржуазии перед коммунизмом и социализмом, которые воплощали в себе главные идеи утопистов, нашел свое выражение в антиутопии, но уже реакционного направления. Среди них произведения, которые были проникнуты чувством вселенского пессимизма и неверия в человека, критики традиционного утопического и социалистического представления о будущем общество, выражения открытых антикоммунистических взглядов авторов («Багровое царство» Д. Перри, «Обезьяна и сущность» О. Хаксли, «Пропасть» К. Хайплана, «Триумф» Ф. Уайли, «Волки в городе» С. Кансера и др.). Такого рода антиутопия на долгие годы стала ведущим жанром антикоммунистической пропаганды.

«Антиутопия как литературный жанр представляла собой всего лишь вершину, которая возвышалась над поверхностью гигантского антиутопического айсберга в общественном сознании и мировосприятии значительных слоев населения на Западе», - отмечал советский ученый - философ Е. Араб-Оглы, который исследовал судьбу утопической традиции в XX в.

Русская антиутопия вступала в новую стадию, разрушив очередные утопические иллюзии, пытаясь предупредить общество о новых исторической непредсказуемости. Современные авторы использовали не только традиционные формы антиутопии - повести, романы, но и рассказы, очерки, сказки. Фантастическое переплеталось с хронікальністю, подчеркнутым документалізмом. Было и трагическое в современных произведениях рассматриваемого жанра, и оно преобладало над комичным, потому что именно жизнь мало причины для смеха. И вместе с тем сатирическое начало (аллегория, гротеск, карнавализация и т. д.) помогал писателям активно выявлять пороки социальной действительности.

В русской литературе жанры утопии и антиутопии формировались позже, чем в западной. До XVIII в. существовали только народные представления о проведении жизни и христианская традиция изображения Царства Божьего. «Желанная благодать будущего» такое мнение основывается в «едином обществе» Ермолая Єразми, в «общности имущества» Феодосия Косого, в произведениях Квирина Кульмана и др.

В XIX в. утопические и антиутопические элементы стали составлять уже целые фрагменты, которые включались в реалистичное сообщение или фантастически-приключенческий сюжет («Ученые - путешественники до Медвежьего острова» О. Сенковского, «Предки Калімероса. Александр Филиппович Македонский» А. Вельтмана, «Что делать?» М. Чернышевского и др.).

Также были сделаны попытки создать целые произведения в жанре утопии и антиутопии, но они остались незавершенными и сохранились в отрывках («4338-й год» В. Одоевского, «Жизнь через 1000 лет» Г. Данилевского и др.).

Стремительные процессы исторических изменений, размах революционных движений, распространения утопических идей в России обусловили бурное развитие утопии и антиутопии в русской литературе XX века. Ситуация на рубеже XIX-XX в. поставила перед художниками две проблемы:

1. идейно-эстетическое осознание кризиса в обществе и поиски путей ее переборювань;

2. поиски новых форм развития искусства, которые были бы способны отразить кризисное состояние общества и перспективы его совершенствования. Появление целостных произведений в русле антиутопии и утопии стала своеобразным решением этих проблем на уровне жанра.

Известные русские философы Н. Бердяев, С. Булгаков, С. Франк, А. Лоев и другие уже в начале века предупредили об опасности увлечения абстрактным социализмом, о большой розрушая энергию, которой вступил в революционное движение. Они призывали вернуться к идее конкретного идеализма, то есть до конкретного человека, которая была целью и главным содержанием исторического бытия. Идея ценности личности, ее индивидуальной судьбы и духовной реализации стала центральной в русской литературе XX века.

Таким образом, рассмотрев процесс формирования и развития антиутопии, можно сказать, что утопия изобразила действительность такой, какой она хотела ее видеть, а анти - утопия - идеал таким, каким он был воплощен в действительности. Можно привести красноречивую фразу утописта Этьена Кабе: «Мы делаем на пользу человечеству все то, что тираны творили ему на погибель».

Исследователи не пришли к единому определению жанровых разновидностей утопии и антиутопии. Появилось ряд новых терминов: дистопія, какотопія, екоутопія, трактотопія, еупсихія и др. Утопия и антиутопия довольно многозначны, поэтому теперь нецелесообразно было говорить о устойчивые жанровые разновидности утопии и антиутопии.

Антиутопия по своей жанровой природе родственна с утопией. Это жанры - спутники как по своей идейно-содержательной установкой - осмысление настоящего и предсказания будущего, - так и по структурно-образной системой.