Борьба с коррупцией в советский период. Советский опыт антикоррупционной деятельности

Когда мы слышим сегодня о воровстве бюджетных и внебюджетных средств, о хищениях на производстве, то искренне возмущаемся. При социализме появилась новая разновидность воровства - «хищение социалистической собственности», которое продолжалось все 74 года перехода страны от капитализма к капитализму…

Разумеется, тут же находятся защитники славного советского прошлого, которые берутся на пальцах утверждать, что в те времена порядка было больше, а воровали меньше. Но это как всегда - откровенное вранье. Сняты сотни фильмов советского периода, изобличающие данный вид особенностей социалистического благоденствия (столь любимые комедии Гайдая "Бриллиантовая рука", "Кража"). Журналы и газеты наподобие "Крокодила" пестрели статьями и тысячами карикатур на эту тему. Отрицать очевидное невозможно. Какова суть системы, которая принуждала людей к массовому воровству. Что произошло с моралью людей?

В государстве общей собственности, тотального дефицита и нищеты воровство стало нормой от уборщицы до директора.

В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) хранятся рассекреченные документы - письма МВД и прокуратуры в адрес отдела административных и торгово-финансовых органов ЦК КПСС по РСФСР за 1958 - 1964 годы. Каждые два-три дня правоохранительные структуры сообщали в ЦК о случаях хищения соцсобственности. Естественно, рапортовали не о всех, а только о резонансных, крупных и раскрытых преступлениях…

В июле 1964 года министр охраны общественного порядка РСФСР В. Тигунов отправил в ЦК сообщение о том, как в городе Ростове-на-Дону 34-летний слесарь Михайлов и его 30-летняя супруга в течение двух лет занимались подделкой троллейбусных билетов. Металлические штампы слесарь изготовил у себя дома, а бумагу купил в типографии местной газеты. И наштамповал аж 100 тысяч билетиков, которые с помощью кондукторов были реализованы...

Впрочем, воровали не только слесари и кондукторы. Как-то раз майским вечером 1964 года отдел милиции Ждановского райисполкома Москвы провел «спецоперацию»: вместе с комсомольским оперотрядом проверил рабочих колбасного завода № 3 Московского мясокомбината. В справке, направленной в ЦК КПСС, рассказывалось о том, как уборщица Сезина похитила из варильного цеха 16 килограммов любительской колбасы, привязав их к себе под одеждой. А другая уборщица, Васильева, украла 11 батонов вареной колбасы и 1 кг любительских сосисок на общую сумму 42 руб. Похищенные колбасные изделия Васильева привязала к туловищу и ногам. В общем, женщины сумели вынести на себе 120 килограммов колбасы, корейки, сосисок, фарша и других продуктов.

В милицейских справках по разным областям России перечисляется количество привлеченных к ответственности за хищения в течение нескольких месяцев. В одном месте - 15 тысяч человек, в другом - 30, в третьем - 60 тысяч… Тащили практически все - от скрепок до предметов культа. В Татарской АССР секретаря Казанской и Марийской епархий Козлова арестовали за то, что он организовал подпольное производство свечей и за полгода скрыл от учета и похитил продукции на 40 тысяч рублей.

Анатолий Черняев, с 1976 года бывший членом Центральной ревизионной комиссии КПСС, вел довольно подробный дневник, в который записывал свои впечатления. В нем довольно много говорится о содержании «закрытых» писем ЦК и секретных докладов, которые получал ограниченный круг лиц. В них приводились реальные цифры, иллюстрировавшие масштабы воровства в брежневские времена.

В 1977 году он записал: «В прошлый вторник на Секретариате ЦК обсуждался вопрос «О хищениях на транспорте». Я буквально содрогался от стыда и ужаса. Три месяца работала комиссия ЦК под председательством Капитонова. И вот что она доложила на Секретариате: за два года число краж возросло в два раза; стоимость украденного - в 4 раза; 40% воров - сами железнодорожники; 60% воров - сами работники водного транспорта; 9000 - 11000 автомашин скапливается в Бресте, потому что их невозможно передать в таком «разобранном» виде иностранцам; 25% тракторов и сельскохозяйственных машин приходят разукомплектованными; 30% автомобилей «Жигули» вернули на ВАЗ, так как к потребителю они пришли наполовину разобранными; воруют на много млрд. рублей в год; мяса крадут в 7 раз больше, чем два года назад, рыбы - в 5 раз больше».

Еще одна цитата: «Заместитель министра внутренних дел доложил, что в 1970 году поймали 4000 воров на железной дороге, в 1979-м - 11 000. Это только тех, кого поймали. А кого не поймали - сколько их?»

Самое позорное, отмечал Черняев, было то, что партийные руководители разного ранга были непосредственными участниками многих корыстных преступлений. В бюллетене оргпартотдела ЦК и КПК (он издавался «для служебного пользования») отмечалось, что многие работники райкомов, исполкомов, горкомов, начальники всяких трестов и объединений в Мурманской и Архангельской областях, имевшие возможность вне очереди купить дефицитные «Жигули» или «Волги», заработали на их перепродаже огромные деньги. И лишь только одного заместителя заведующего отделом пропаганды Мурманского горкома партии исключили из КПСС, остальные отделались выговорами…

Упоминает Черняев и про Ядгар Насриддинову, которая была председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР. Он писал в том же 1977 году: «Известно, что несколько лет назад ее сняли, потому что на делах по амнистии она набрала взяток на 23 миллиона рублей. Ей дали строгий выговор в КПК, однако сделали замминистра промышленности строительных материалов... Вернула она из 23 миллионов только 3. Причем в дальнейшем выяснилось, что вокруг действовала целая мафия: смертные приговоры преднамеренно выносились в делах, которые совсем необязательно требовали высшей меры, - чтоб легко было их отменить с помощью Насриддиновой».

На этом примере красноречиво видно откуда растут ноги проблемы в странах бывшего СССР.

Чистки коррупционеров начались еще при Брежневе в Азербайджане и Грузии. Специальной следственной бригаде КГБ в 70-х удалось доказать, что крупные суммы денег, стекавшиеся в виде взяток в ЦК КПСС Азербайджанской ССР и в руки лично первому секретарю Ахундову, уходили за границу и оседали на зарубежных счетах. Были арестованы несколько сотен партийных функционеров уровня секретарей райкомов, председателей райисполкомов, чиновников различного ранга и даже несколько районных прокуроров. Аналогичная операция была проведена в Грузии, где ее движущей силой стал тогдашний министр внутренних дел этой республики Эдуард Шеварднадзе. Андропов лично принял участие в допросе первого секретаря Куйбышевского райкома партии г. Москвы Галушко, арестованного за получение взятки в сумме полтора миллиона рублей от грузинских дельцов за выделение им квартир в столице. На допросе Галушко признался, что был всего лишь посредником у вышестоящих партийных бонз из горкома партии. Однако первый секретарь Московского горкома Гришин успел принять предупредительные меры — он пожаловался Брежневу. И тот встал на его защиту.

Брежнев в присутствии старых партийцев Суслова, Черненко и Гришина прочитал Андропову нотацию, что его задача охранять партноменклатуру, а не искать на нее компромат. Галушко отпустили на волю, и дело по взятке прекратили. В 1982 году Юрий Андропов стал генеральным секретарем. И тут же объявил наступление на коррупцию. Главным направлением удара была выбрана самая проблемная отрасль в стране — торговля. Сфера торговли — главный распорядитель дефицита, вообще была наиболее подвержена коррупции. Особенно в среднеазиатских и кавказских республиках. Но южным завмагам и не снились деньги, которые умудрялись делать их московские коллеги. Близость к верхам, например, позволяла руководителям столичных универмагов заблаговременно получать инсайдерскую информацию о грядущем повышении цен на тот или иной товар. Директор универмага «Сокольники» Кантор за день до повышения цен скупил в ювелирной секции своего же магазина изделий из золота на сумму более трехсот тысяч рублей. При их последующей перепродаже он смог получить 150% прибыли. Говорят, что скупкой и перепродажей драгоценностей увлекалась дочь генсека Галина Брежнева. Пока отец был жив, ни ее, ни «торговую мафию» трогать было нельзя.

Начались громкие разоблачения. Одним из первых был арестован директор Елисеевского гастронома № 1 Соколов. Его задержали с поличным в момент получения очередной взятки. «В награду» за правдивые показания о системе злоупотреблений и взяточничества в торговой сети Москвы Соколов был приговорен к высшей мере наказания. Для многих стало понятно, что «омерта» — закон молчания действенен не только в рядах сицилийской мафии, но и в московской торговле. Тем не менее громкие процессы продолжались. Через некоторое время к уголовной ответственности были привлечены только в Москве более 15 тысяч работников торговли. Были арестованы директор Куйбышевского райпищеторга Бегальман, директор гастронома «Новоарбатский» Филиппов, начальник Мосплодоовощпрома Уральцев и еще ряд руководителей. В ходе следствия удалось установить, что в Московском главторге, который возглавлял Трегубов, сложилась целая система злоупотреблений и взяточничества, в сферу которой было втянуто свыше семисот сотрудников. Сам Трегубов на допросах вел себя сдержанно, свои злоупотребления признал, но на вышестоящее руководство в министерстве показаний не дал. Он был приговорен к 15 годам лишения свободы.

Теперь на очереди у правоохранительных органов находился директор универмага «Сокольники» Кантор, на которого скопилось изрядное количество оперативной информации. Правда, начать в отношении его следственные действия было не так-то просто, Кантор находился под покровительством первого секретаря МГК Гришина. Операцию сотрудники ГУБХСС начали, когда Гришин отправился во главе правительственной делегации в Венгрию. Те, кто проводил обыск в квартире Кантора, ощущали себя так, будто попали в антикварный магазин. А в многочисленных тайниках они нашли 750 ювелирных изделий на сумму около миллиона рублей. В ходе следствия было установлено, что Кантор всего за два года работы в универмаге присвоил несколько миллионов рублей, также ему было доказано получение свыше двадцати взяток от подчиненных. Всплыл и ряд «неподсудных», но весьма любопытных фактов.

Например, за счет хороших отношений с председателем Мосгорисполкома Промысловым Кантор получил от столичной администрации 15 квартир для своего универмага и две для своих сыновей. Учитывая печальный пример Соколова, Кантор на следствии вел себя замкнуто. Но высокие покровители, на которых он так надеялся, не помогли. Суд приговорил его к восьми годам строгого режима. Всего за короткое время в Москве были арестованы 775 торговых работников. Народ, который «торгашей» откровенно не любил, воспринял эту чистку с чувством глубокого удовлетворения.

И все же гораздо больший общественный резонанс, чем борьба с «торговой и рыбной мафиями», вместе взятыми, вызвало разоблачение злоупотреблений в ближайшем окружении бывшего генерального секретаря Л.И. Брежнева. К девяти годам лишения свободы был осужден Г.Д. Бровин, на протяжении 13 лет работавший секретарем «дорогого Леонида Ильича». Оказалось, он по совместительству с секретарской работой занимался и небескорыстным решением внеслужебных вопросов. Стоило ему снять телефонную трубку, набрать номер любого должностного лица и назвать свою должность — любой вопрос решался легко и быстро. Отказа в просьбе Бровину не могло быть по определению. Все-таки «близость к телу» первого лица государства — великая сила.

Начинал брать Бровин с малого. Сначала вроде бы подарки — часы, дубленку. Потом «борзых щенков» сменили деньги: три тысячи рублей, 10 тысяч — аппетиты росли. В ходе расследования Прокуратурой СССР уголовного дела по обвинению во взяточничестве высокопоставленных работников Министерства легкой промышленности РСФСР выяснилось, что начальник 2-го Росшвейпрома РСФСР Зиняков через своего заместителя Бабаева и посредника по фамилии Петросян передал взятку Бровину в размере 25 тысяч рублей, чтобы удержаться в своем руководящем кресле. Любопытно, что до секретаря генсека дошло из этих денег только шесть тысяч, остальные 19 Бабаев оставил себе.

Но, конечно, фигура Бровина просто померкла в свете других ярких личностей из брежневского окружения, тоже попавших под следствие за злоупотребления. Это прежде всего касается министра внутренних дел Николая Щелокова и его заместителя, зятя генерального секретаря Юрия Чурбанова. Но сначала в неприглядном свете предстала фигура дочери Брежнева — Галины. В начале 80-х большой резонанс в московской элите вызвала кража драгоценностей у известной укротительницы Бугримовой. Три драгоценных камня, похищенных у укротительницы тигров, «всплыли» в январе 1982 г., когда на таможне был задержан человек, пытавшийся их вывезти. Вскоре воры были задержаны и на первых же допросах назвали заказчика этого преступления — Бориса Буряце. Все бы хорошо, да только Буряце на тот момент был любовником Галины Брежневой. И, как выяснилось, под именем «Бриллиантового Бори» был не последним человеком в теневой экономике страны. КГБ вынужден был проинформировать генсека, что члены его семьи «обеспечивали дельцам подпольной экономики протекцию различных министерств, должностных лиц для получения из государственных фондов сырья, оборудования и машин, а также способствовали проникновению преступных элементов на высокие партийные и государственные посты».

Тем не менее необходимо признать, что в РСФСР никогда не было такой масштабной, всепроникающей коррупции, как в республиках бывшего СССР. Настоящим громом средь ясного неба в стране стали выявленные факты коррупции во всех ветвях власти Узбекистана, выявленные следственно-оперативной бригадой Гдляна и Иванова по «хлопковомуделу». Это дело началось в январе 1984 года с задержания сотрудниками УКГБ по Москве директора Учтепинского хлопкоочистительного завода Муминова и товароведа Дустликского хлопкозавода Халматова, пытавшихся вручить взятку в размере 40 тысяч рублей главному инженеру Серпуховского хлопчатобумажного комбината Иванову за оформление фиктивных документов о якобы произведенной поставке комбинату ста пятидесяти тонн хлопка. Иванов взятку не взял, а, напротив, сообщил о попытке подкупа в КГБ.

По материалам этого задержания КГБ СССР направил информацию тогдашнему руководителю страны К.У. Черненко, который на них начертал: «Разобраться следственным путем». Таким образом, для Прокуратуры и МВД был дан зеленый свет. До конца 1984 года правоохранительными органами по преступлениям в системе хлопководства Узбекистана было возбуждено семьдесят уголовных дел. Раскрылась масштабная панорама злоупотреблений в этой сфере. Для сокрытия приписок примерно на миллион тонн хлопка в год руководители узбекских хлопкозаводов отправляли на перерабатывающие предприятия России, Украины и Казахстана вместо хлопка его отходы, так называемый «линт». За приемку каждого вагона отходов давалась взятка в размере 10 тысяч рублей. В результате этих махинаций узбекским предприятиям фактически за воздух из госбюджета было выплачено свыше трех миллиардов рублей.

А потом Гдлян и Иванов вовсе вскрыли страшную картину коррупции, опутавшую в результате хлопковых махинаций всю республику. Разветвленная и коррумпированная система хищений была вскрыта в том же 1984 году и в Киргизии. Только там махинации были связаны не с хлопком, а с мясом. Расхитители наладили бесперебойное и массовое хищение скота из соседнего Казахстана, незаконно перечисляли денежные суммы с целью последующего их изъятия. За мзду и подарки эти махинации страховали заместитель прокурора республики, прокурор и начальник ОБХСС города Токмака. Ряд крупных «хлопковых» скандалов прокатился и по Казахстану. Большой резонанс вызвало уголовное дело по Карагандинскому автохозяйству. По нему был арестован первый секретарь райкома, который выразил весьма любопытную теорию. Будто бы, получив более миллиона рублей в качестве взяток, он не подрывал отечественную экономику, поскольку держал эти деньги в сберкассе.

Правда, в Казахстане борьба с коррупцией пошла по «бархатному пути». Прокуратура и ЦККП республики приняли решение освобождать от уголовной ответственности раскаявшихся расхитителей и взяточников, если их грехи были не особо тяжкими. Там даже воззвали к совести жуликов через печать, и это дало определенный эффект. За два года в Казахстане было сдано более 15 млн. наворованных денег. Хотя и имеются большие сомнения, что эти деньги сдавались действительно добровольно.

Развитие подпольных цехов получило особенно широкое развитие в кавказских республиках: Грузии, Армении, Азербайджане. И это было обусловлено прежде всего тоже менталитетом — на Кавказе «цеховики» быстрее и успешнее находили небескорыстное взаимопонимание с представителями власти и правоохранительных структур. К середине 80-х уже не только для сотрудников БХСС, но и для большей части народа стало очевидным, что в СССР серьезные проблемы и с экономикой, и с коррупцией. И только власть, казалось, упорно не хотела замечать этих проблем. Тогда вообще считалось, что в нашем социалистическом обществе по определению нет ни организованной преступности, ни коррупции. Об организованной преступности заговорили лишь в конце этого десятилетия, и то благодаря генералу А.И. Гурову, а термин «коррупция» стал использоваться только в начале 90-х.

Смена государственного строя и формы правления российского государства, проведенная большевиками в октябре 1917 г., не изменила содержания взяточничества и иных форм корыстных злоупотреблений по службе и их причины. Взятки продолжали брать и давать и получившие власть представители трудящихся. Это обстоятельство вызвало беспокойство в высших эшелонах государственной власти Советской России.

Выполняя указания Ленина, подготовили проект, и 8 мая 1918 г. ВЦИК РСФСР был издан Декрет "О взяточничестве" – первый в Советской России нормативный акт, предусматривающий уголовную ответственность за взяточничество. Новшеством в данном правовом документе явилось понятие субъекта должностных преступлений.

С 1 июня 1922 г. на территории Российской Федерации стал действовать Уголовный кодекс, разработка которого началась еще в 1918 г. В данном законе было закреплено, что "со взяткой государственное политическое управление может и должно бороться и карать расстрелом по суду".

Постановлением ВЦИК РСФСР от 22 ноября 1926 г. с 1 января 1927 г. на территории Российской Федерации был введен новый Уголовный кодекс. Ответственность за взяточничество была предусмотрена в нем в ст. 117 и 118. Статья 117 УК РСФСР гласила: "Получение должностным лицом лично или через посредника в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия, которое должностное лицо могло или должно было совершить исключительно вследствие своего служебного положения, – наказывается лишением свободы на срок до двух лет".

• 31 октября 1927 г. постановлением ВЦИК и СНК РСФСР высшая мера наказания – расстрел – за получение взятки при отягчающих вину обстоятельствах была отменена.
• 27 октября 1960 г. Верховным Советом РСФСР был принят новый Уголовный кодекс, введенный в действие с 1 января 1961 г. Уголовная ответственность за взяточничество наступает в соответствии с ним по ст. 173 и 174. Эти статьи были аналогами ст. 117 и 118 УК РСФСР 1926 г. и не изменили содержания законодательства о взяточничестве.

Наиболее крупным нормативным актом, регулирующим нормативную ответственность за взяточничество, после принятия Уголовного кодекса 1960 г., является Указ Президиума Верховного Совета СССР от 20 февраля 1962 г. "Об усилении уголовной ответственности за взяточничество". На его основе было принято, изменено и дополнено уголовное законодательство, регулирующее ответственность за совершение взяточничества. В целях усиления уголовной ответственности за взяточничество как опасное преступление Президиум Верховного Совета СССР постановил следующее.

Получение должностным лицом лично или через посредников в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего взятку какого-либо действия, которое должностное лицо должно было или могло совершить с использованием своего должностного положения, – наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества.

Те же действия, совершенные должностным лицом, занимающим ответственное должностное положение, либо ранее сулившимся за взяточничество или получившим взятки неоднократно, либо сопряженные с вымогательством взятки, – наказываются лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества и ссылкой после отбытия лишения свободы на срок от двух до пяти лет или без ссылки, а при отягчающих обстоятельствах – смертной казнью с конфискацией имущества.

С приходом к управлению М. С. Горбачева законодательной властью СССР в соответствии с решениями ЦК КПСС о мерах по борьбе с нетрудовыми доходами, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 28 мая 1986 г. "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РСФСР" было изменено содержание ст. 173 УК РСФСР. Статья имела три части. Были снижены санкции в ч. 1 этой статьи.

Квалифицирующие признаки в зависимости от их общественной опасности были разделены в ч. 2 и 3.

В ч. 2 указаны следующие квалифицирующие признаки:

• 1) неоднократность получения взятки;
• 2) получение взятки по предварительному сговору группой лиц;
• 3) получение взятки, сопряженное с вымогательством;
• 4) получение взятки в крупном размере.

К квалифицирующим признакам ч. 3 были отнесены:

• 1) получение взятки лицом, занимающим ответственное должностное положение;
• 2) получение взятки лицом, ранее судившимся за взяточничество;
• 3) получение взятки в особо крупном размере.

За получение взятки при квалифицирующих обстоятельствах, предусмотренных ч. 3 ст. 173 УК РСФСР, при наличии других особо отягчающих обстоятельств, законодателем предусматривалась высшая мера наказания – смертная казнь.

Постановлением Верховного Совета СССР " О введении в действие Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик" с 24 июля 1991 г. смертная казнь за получение взятки при отягчающих обстоятельствах на территории СССР была отменена. Законом РСФСР от 5 декабря 1991 г. эта мера наказания была исключена из санкции ч. 3 ст. 173 УК РСФСР.

Распад СССР увенчал новые экономические, политические, социальные, духовные и международные отношения, коррупция в России приобрела новую окраску и поистине катастрофические размеры.

Уголовный кодекс РФ от 24 мая 1996 г. весьма либерально отнесся к преступлениям о взяточничестве и другим коррупционным преступлениям.

Даже самые убеждённые сторонники возрождения Советского Союза сходятся в том, что к восьмидесятым годам прошлого века СССР подошёл далеко не в лучшей форме. Необходимость реформ - причём реформ не косметических, а глубоких, кардинальных - была совершенно очевидна.

Горбачёв совершил стратегическую ошибку: доверил проведение реформ нашим врагам американцам, которые и расстарались до такой степени, что в 1991 году Советский Союз перестал существовать, а в конце девяностых его дорогой чуть было не последовала и Россия.

Можно ли было провести реформы иначе: так, чтобы сохранить СССР и чтобы не погружать страну в разруху девяностых годов? Пожалуй, да. Опыт нашего союзника Китая показывает, что были у Советского Союза и нормальные пути развития. Вместе с тем сейчас, по прошествии двадцати с лишним лет после распада СССР, мне регулярно приходится слышать о Советском Союзе как о сказочной стране, в которой не было бедности и преступности, в которой квартиры бесплатно выдавали всем нуждающимся, в которой было великолепное образование, и в которой совсем не было коррупции.

Это не очень хорошо. Во-первых, подобные мифы активно используются певцами революции. Дескать, давайте снова пойдём с горящими покрышками на Зимний дворец, установим народную власть и заживём как в сказке.

Не заживём, по целому ряду причин. Есть устойчивый миф, согласно которому Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Согласно второй части этого мифа сейчас, наоборот, ничего не строится. Как хором поют коммунисты и либералы, за последние 15 лет якобы не было построено ни одного завода.

Упрямые цифры однако говорят, что сейчас Россия развивается быстрее, чем во время сталинских пятилеток. Можете сами сравнить, сколько заводов строилось при Сталине и сколько строилось, например, после 2000 года:

Впрочем, сегодня я хочу поговорить конкретно о коррупции. Была ли коррупция в СССР?

Давайте рассмотрим несколько распространённых в СССР видов коррупционных отношений.

1. Магазины. Коррупция в торговле была распространена повсеместно. Необходимость налаживать коррупционные связи даже для покупки такого элементарного товара как мясо вошла в анекдоты. В то время как товары первой необходимости до самого конца перестройки можно было, отстояв очередь, купить в обычном магазине, огромную группу «дефицитных» товаров можно было достать только при помощи взятки или «блата» - самой популярной разновидности советской коррупции.

2. Общепит. Кафе, рестораны, столовые и так далее были, опять-таки, коррумпированы насквозь. Один таксист рассказывал мне, как он с друзьями организовал в восьмидесятые года пивной бар. В то время как обычно с пива воровали путём разбавления его водой, управляющие этим баром придумали другую схему. Они за свои деньги покупали хорошее неразбавленное пиво у водителей пивовозов, а потом продавали «лишнее» пиво по розничной цене клиентам.

За счёт этого к ним всегда шёл огромный поток посетителей за неразбавленным пивом, с которого они имели хорошие деньги. Само собой, с этих денег отстёгивалось властям: в горком или кто там в те годы курировал такого рода заведения общественного питания.

Обратите внимание: такая схема была возможна только за счёт повсеместного распространения коррупции. За счёт того, что найти неразбавленное пиво в городе было тяжело, и за счёт того, что водители пивовозов всегда готовы были разбавить пиво прямо в бочке, чтобы продать «налево» образовавшийся излишек.

3. Такси, автосервисы, бензоколонки, магазины запчастей… всё, что было связано с автомобилями, приносило большие деньги сидящим на этой теме коррупционерам. Кстати, купить автомобиль тоже зачастую можно было только за взятку. Альтернативой взятке была иногда необходимость простоять пять-шесть лет в очереди в профкоме, поэтому проблем с желающими сократить за взятку время ожидания не было.

Вообще, можно долго перечислять сегменты советской экономики, которые были поражены коррупцией полностью или почти полностью. Стандартная взятка в виде бутылки водки или денежной купюры среднего номинала была настолько распространена, что даже не считалась чем-то нехорошим: для многих это было примерно как сейчас оставить на чай официанту в ресторане.

Разумеется, были в СССР и люди, которые жили без взяток. Однако этим людям приходилось в качестве расплаты за «неумение жить» постоянно обходиться без дефицитных вещей и услуг, а также тратить огромное количество времени на разного рода очереди.

Отмечу также, что родители редко посвящали детей в обратную сторону советского быта: поэтому даже родившиеся в СССР граждане зачастую не подозревают, сколько мелких взяток раздавали ежемесячно их родители, чтобы в холодильнике всегда было мясо, в шкафу - нормальная одежда и так далее.

До настоящего момента речь шла про коррупцию на «низовом» уровне - когда сантехник из ЖЭКа давал взятку мяснику, а на следующий день уже мясник давал взятку сантехнику. Однако коррупция на более высоких уровнях была ничуть не менее распространена.

Типичная история. На заводе выпущена партия бракованных изделий. Телевизоров или, может быть, надувных лодок - не суть важно. Если бы такое случилось сейчас, эта партия неисправного барахла была бы сразу же выброшена или, может быть, её слили бы в переработку по какой-нибудь копеечной цене.

В Советском Союзе так было не принято. Вместо этого там налаживали коррупционные связи с той стороной, которая должна была принимать товар и… передавали его как рабочий.
На дефекты принимающая сторона за взятки закрывала глаза.

Схема была распространена настолько повсеместно, что товары нормального качества в СССР нужно было ещё поискать. Дом с кривыми стенами и осыпающейся штукатуркой, не заводящийся автомобиль, заведомо неработающее оборудование для предприятия - любые проблемы можно было замаскировать путём организации шикарной пьянки для принимающей комиссии и небольшой коррупционной стимуляции её участников.

Разумеется, взятку можно было дать не всегда и не везде. Так, например, за изделиями военного назначения более-менее следили: равно как и за экспортным товаром. Однако обычный контроль качества было принято обходить путём подмасливания контролёров - и из-за этого качество советских товаров было зачастую предельно низким.

В качестве завершения ещё одна цифра. Обеспеченность основными продуктами РСФСР составляла в 1990 году 183%, к 2000 году она снизилась до 108%, а к 2011 году восстановилась до уровня 150%:

Речь здесь идёт не о киви и манго, речь идёт о базовых продуктах: зерно, картофель, овощи, мясо, молоко и яйца.

Почему в советское время такие элементарные продукты как мясо или колбаса производились в огромном количестве, но далеко не всегда доходили до полок магазинов?

Потому что система распределения продуктов в Советском Союзе была коррумпирована насквозь. По пути от производителя к покупателю продукты воровались, разбавлялись, терялись и прятались - но все потери при помощи коррупционных схем списывались таким образом, чтобы на бумаге всё было чисто.

Подведу итог

Советский Союз, вне всякого сомнения, был великой страной, достойной реинкарнацией Российской Империи. Нам безусловно следует гордиться своим советским прошлым и стремиться к восстановлению СССР в современном виде.

Вместе с тем, нет никакого смысла восстанавливать те критичные недостатки, которые стали одной из причин крушения советской сверхдержавы. В частности, надо признать, что советские приёмы борьбы с коррупцией были совершенно неэффективны. Конкретно в этой области нам будет разумнее не повторять ошибки прошлого, а перенимать опыт других подходящих по размеру стран.

Update . Коррупция в СССР была системной проблемой. О глубине проникновения коррупции в госструктуры СССР можно судить, например, по вот этим двум сериям уголовных дел.

История с задержанием первого заместителя руководителя Главного следственного управления СК по Москве Дениса Никандрова, подозреваемого в получении от представителей криминального мира взятки в миллион долларов, и обнаружение склада денег в доме у экс-главы Федеральной таможенной службы Андрея Бельянинова вновь заставили граждан задуматься над тем, как живёт российская властная элита.

При этом, как и прежде в подобных ситуациях, вновь зазвучали сетования, что при Сталине подобного не случалось и не могло случиться в принципе. Увы, как показывают документы, даже при всей строгости сталинской эпохи коррупция в СССР не просто процветала, но фактически являлась неотъемлемой частью функционирования государственной машины.

Как известно, казнокрадство и чиновничье мздоимство являлись одними из тех пороков, которые большевики ставили в упрёк самодержавной России, призывая строить новое общество сознательных и честных граждан. Впрочем, своих соотечественников Ленин вовсе не идеализировал, отмечая, что национальная склонность к даче и приёму взяток является одним из трёх «величайших врагов революции». В связи с этим случаи коррупции среди советских служащих расценивались как антигосударственные преступления. В 30-е годы это привело к тому, что проворовавшийся чиновник порой с удивлением узнавал от следователя, что на самом деле принять взятку его подговорили иностранные шпионы и потому в суд он теперь пойдёт по политической статье. Однако даже угроза репрессий не смогла искоренить у ответственных лиц на всех уровнях привычки воровать всё, что плохо лежит, и вымогать деньги за исполнение собственных обязанностей. В особенности она усилилась после окончания Великой Отечественной войны. О масштабе явления говорит тот факт, что менее чем за год, с июля 1945-го по май 1946-го, было привлечено к ответственности 4980 партийных работников и руководителей организаций.

«Трёх человек использовал в качестве прислуги»

Не облечённые властью граждане отлично знали о том, как живёт и работает начальство. Показательным в этом отношении может считаться такой случай: в январе 1946 года органы сообщали о появлении в народе крамольной песни на мотив популярной здравицы «Будьте здоровы». Переделанный текст гласил: «Желаем, чтоб каждый был счастлив отныне, / Всегда чтоб имел бы он блат в магазине./ В милицию тоже не суйтесь без блата: / Там вам не пропишут ни тёщу, ни брата».

Потому вполне естественно, что народ надеялся на исправление ситуации. Архивы сохранили письмо, написанное неким И. Жеребцом лично Сталину. «За период Отечественной войны распространились внутри страны злодеяния, которые наносят огромный ущерб нашему народному хозяйству. Имеются в виду: блат, взятки, спекуляция, хищение и присвоение государственной собственности, злоупотребление занимаемым положением, вымогательство, рвачество и т.д. и т.п.», – писал он.

Доктор исторических наук Игорь Говоров приводит в своей работе материалы ревизий, проведённых в 1946 году в Ленинградской области. Только закончилась война, пережившее оккупацию и блокаду население едва оправилось от голода. На этом фоне, как установили ревизоры, руководители торфопредприятия в Шувалове за полгода присвоили 778,7 килограмма хлеба, 336,2 килограмма крупы, 55,9 килограмма сахара и 29,4 килограмма мяса, списав их как выделенные на доппаёк рабочим. Туда же ушли 135 литров водки, которая в сильные морозы должна была выдаваться грузчикам. «Директор торфопредприятия Махов и главный инженер Аганин выкупили из подсобного хозяйства две коровы по цене в 10 раз ниже балансовой. По таким же ценам коровы были проданы председателю обкома союза торфяников, начальнику транспортного отдела треста «Торфснаб» и т.д. В качестве главного экономиста на предприятии Махов оформил свою жену, которая жила в Ленинграде. Она не приезжала даже за зарплатой (деньги и карточки ей перевозили в Ленинград). Трёх человек, оформленных как рабочие на предприятии, Махов использовал в качестве домашней прислуги», – пишет Говоров.

Аналогичные случаи присвоения были вскрыты и на других предприятиях. В Оредежском районе Ленинградской области всех свиней, выделенных для направления в колхозы, разобрали себе чиновники. При этом воровали животных не только местные кадры, но и сотрудники областных органов власти, покрывая тем самым нижестоящих служащих. В 1949 году громкий скандал произошёл в Омской области: управляющий мельничным трестом систематически воровал из кассы деньги и ездил отдыхать на курорты, оформляя свои вояжи как командировки. Глядя на шефа, его подчинённые также занимались хищениями и подлогами, причём в стороне не остался даже секретарь партийной организации.

Своих не бросаем

При этом сложно сказать, что больше возмущало граждан – то, что чиновники воруют, или же то, что во многих случаях они не несут за это никакого наказания. Так, немало шума наделал произошедший в Ленинграде случай беззастенчивого воровства денежных пособий, путёвок в санатории и тканей, предназначавшихся для инвалидов войны, которое организовала заведующая отделом соцобеспечения Никитина. Когда всё вскрылось, наказанием для неё стало увольнение с должности с последующим назначением на не менее хлебный пост – Никитина стала заместителем заведующего ломбардом. Однако воровать она продолжила и там, только после этого ею и заинтересовались органы.

Такая политика объяснялась просто – руководители проворовавшихся служащих не хотели огласки, чтобы не проштрафиться самим в глазах вышестоящего начальства. Поскольку любой скандал неминуемо оборачивался позором, ухудшавшим позиции района, города или области, местные власти старались лучше замять его, чем дать делу законный ход. Поскольку же привлечь служащего к ответственности без согласия партийных органов было невозможно, система замыкалась сама на себя. Из-за этого более-менее высоко сидящий чиновник чувствовал себя почти безнаказанным. Например, уличённого в крупных злоупотреблениях председателя райисполкома Житнева хоть и сняли с поста, но вместо тюрьмы отправили в «ссылку» – учиться в областную партийную школу. Другой секретарь райкома, пустивший лес для постройки моста на возведение собственной дачи, отделался воспитательной беседой.

Это нежелание выносить сор из избы позволяло создавать целые коррупционные схемы. «В ленинградском тресте столовых в 1945–1946 годах процветала пирамида повсеместных поборов, на вершине которой стоял директор треста Леговой. Во всех столовых, ларьках, чайных треста господствовала практика обвеса и обсчёта потребителей. Только в феврале 1946 года в тресте было расхищено продуктов на 18 тыс. рублей, в июне – на 50 тыс., – пишет Игорь Говоров. – Леговой напрямую покровительствовал проворовавшимся подчинённым. Директора столовых, уличённые торговой инспекцией в злоупотреблениях, тут же получали новые должности. Работники, выступившие против хищений, изгонялись из треста, а прикрытие от излишней активности правоохранительных органов Леговому обеспечивало покровительство друзей из райкома партии».

В результате жаловаться на коррупционеров зачастую оказывалось не только бесполезно, но даже опасно. Так, работницу совхоза «Пискарёвка» Е. Фёдорову, которая пожаловалась на своё вороватое начальство, выселили из дома и пригрозили упечь в тюрьму за «антисоветскую агитацию и клевету на честных коммунистов».

А ленинградский домоуправ Маков, заявивший о том, что чиновники жилуправления спекулируют квартирами, был уволен, отправлен под следствие и объявлен сума-сшедшим.

О том, что самые высокопоставленные руководители страны также не гнушались бытовым комфортом, свидетельствует постановление Политбюро «О дачах ответственных работников», принятое в феврале 1938 года. В нём говорилось: «Ввиду того, во-первых, что ряд арестованных заговорщиков (Рудзутак, Розенгольц, Антипов, Межлаук, Карахан, Ягода и др.) понастроили себе грандиозные дачи-дворцы в 15–20 и более комнат, где они роскошествовали и транжирили народные деньги, демонстрируя этим своё полное бытовое разложение и перерождение, и ввиду того, во-вторых, что желание иметь такие дачи-дворцы всё ещё живёт и даже развивается в некоторых кругах руководящих советских работников, СНК СССР и ЦК ВКП (б) постановляют:

1. Установить максимальный размер дач для руководящих советских работников в 7–8 комнат среднего размера для семейных и 4–5 комнат для несемейных.

2. Дачи, превышающие норму в 7–8 комнат, передать в распоряжение Совнаркома СССР для использования в качестве домов отдыха руководящих работников».

Сохранился и исторический анекдот. Как рассказывал Эдвард Радзинский, знаменитый полярник Папанин построил себе роскошную дачу и пригласил на неё Сталина. По окончании визита вождь записал в книге отзывов: «Хороший детский сад». Вскоре по даче уже бегали малыши.