Патриарх никон и раскол русской церкви. Основные направления церковной реформы патриарха Никона: результаты и значение. Церковный раскол, его сущность и последствия
Читайте также
РЕФОРМЫ ПАТРИАРХА НИКОНА
 |
||
| СВЯТЕЙШИЙ ПАТРИАРХ НИКОН |
- Судьба патриарха Никона и его реформобогащение
Повод к реформам патриарха Никона
17 век вероятно один из самых важных и интересных в истории России. Если его и можно сравнивать с каким-либо иным временем, то лишь с веком двадцатым, веком потрясений и катаклизмов. Как и в нынешнем веке, Церковь Христова пережила бунты, смутные времена, политическую неразбериху, расколы и нестроения. В нашей небольшой работе мы попытаемся увидеть жизнь Церкви и общества тех лет. Более трёхсот лет минуло с тех пор, как в Русской Православной Церкви возник раскол старообрядчества, а последствия этого печального явления церковной жизни продолжают сказываться и до настоящего времени. Много усилий с обеих сторон - «новообрядческой» и «старообрядческой» - было потрачено в прошлом на то, чтобы доказать неправоту другой стороны.
Старообрядческий раскол в Русской Православной Церкви возник во второй половине XVII века. Начало этого века в России - период, известный под названием «смутного времени», характеризуется смутой в сфере общественной, а так же ослаблением хозяйственного организма государства. Царская власть стремилась упорядочить хозяйственный организм, навести определённый порядок и в сфере религиозной.
Поэтому в данное время остро встал вопрос о церковной реформе. Царская власть хотела видеть в Церкви действенного союзника для проведения своей политики, силу централизованную, сплочённую и одновременно служащую интересам власти. Одним из основных поводов к реформам явились внешне - политические события в Московском государстве - в это время к России была присоединена Украина. Обрядовая сторона богослужения в православных церквах на Украине отличалась от существовавшей в Московской Руси. Кроме того, уже при царе Алексее Михайловиче в обществе начинают обнаруживаться тенденции, которые при Петре I стали господствующими: интерес к светским наукам, западному образованию и образу жизни. Церковная реформа, касаясь, казалось бы, чисто религиозно-обрядовой стороны дела, тем не менее была самым непосредственным образом связана с проблемой взаимоотношения иной культуры с традиционной верой и устоями.
Мероприятия патриарха Никона по исправлению книг почти невозможно понять, не принимая во внимание его интерес к внешней политике Московской Руси и ко Вселенскому Православию. Уже неприязнь к иноверцам и Западу неизбежно приводила патриарха к вмешательству в международные отношения России. Неоднократно он старался направлять московскую дипломатию на защиту Православия, выступая «как вселенский покровитель единоверцев, находившихся под гнётом поляков, турок и шведов».
Вовсе не московский узкий национализм, а глубокое чувство ответственности России за судьбы православных, живших за её пределами, являлось стимулом его действий. В этом отношении он был далёк от взглядов патриарха Филарета и большинства «боголюбцев», которые интересовались судьбами только Московской Руси, последней сохранившей Православие и оставшейся независимой христианской нации Востока, и наоборот даже высказывали некоторые опасения перед иногда «шаткими» в вере православными Польши или Османской империи. «Взгляды патриарха Никона, утверждает Зеньковский, были гораздо ближе к убеждениям Бориса Годунова, который ещё будучи регентом указывал на Вселенскую роль Москвы в деле охранения всего православного мира, поддерживал восточных патриархов, а в 1590-х годах даже двинул русские войска для защиты православной Грузии от мусульман».
Сторонники древнего благочестия, обсуждая исправления в богослужебных книгах, говорили: «Нам всем подобает умирать «за един аз». Великая зело сила в сем «аз» сокровенна, от правильности буквы и обряда зависит спасение души человека, а правильными могут быть лишь те обряды и книги, которые исстари употреблялись на Руси, ибо одной лишь Русской земле дано от Бога хранить истину». Так рассуждали «старозаветные» люди, и церковная реформа патриарха Никона представлялась им таким же диавольским навождением, как новые костюмы, новые книги и новые иконы.
Для митр. Макария (Булгакова), принадлежащего к русской церковной иерархии, свойственно было стоять на стороне патриарха Никона, защищать традиционный взгляд на старообрядчество. До середины XIX века история русского раскола имела обличительный и полемический характер. Поэтому старообрядчество, по мнению Н. Н. Глубоковского, «заранее и принципиально рисовалось отрицательным по своему происхождению и содержанию, требующим изучения, больше того, осуждения и врачевания, как бунтующее и больное». Эту оценку можно вполне отнести к взгляду митр. Макария. Следует обозначить основные воззрения митр. Макария. Старые русские, дониконовсккие обряды он признавал за искажения древних. Древние же обряды - те, которых придерживаются современные греки. Патриарх Никон, убежденный в неправильности русских обрядов, не решался приступить к исправлениям. Решительность он приобрел, найдя грамоты об учреждении и утверждении патриаршества в России. Противники патриарха руководствовались личной неприязнью, а исправление обрядов стало поводом проявить эту неприязнь. После покаяния Неронова митр. Макарий допускал возможность единоверия, а при условии нахождения патриарха у власти историк верил в постепенное прекращение раскола. Вообще оценка старообрядчества митрополитом Макарием носит односторонний характер. Преимуществом трудов историка является четкое хронологическое изложение событий и большой фактический материал.
Рассуждая о расколе, В. О. Ключевский занимает позицию беспристрастного ученого, следящего за происходящим. Русское общество, признав себя единственным в мире истинно православным, было убеждено, что имеет все необходимое для спасения. Церковный обряд становился неприкосновенной святыней, а авторитет старины - мерилом истины. С началом государственных преобразований понадобились образованные люди, в том числе и церковные ученые. Постепенно государственная и церковная власть осознает забытую идею о Вселенской Церкви. Никон, становясь патриархом, для сближения с восточными первоиерархами предпринимает свои реформы. Сближения с Восточной Церковью он искал для достижения личной независимости от царской власти. По мнению Ключевского, действия патриарха Никона можно рассматривать как испытание религиозной совести. Кто это испытание не выдерживал - уходил в раскол. Раскол усугубили опасения в том, что религиозные преобразования - тайное дело Рима («латинобоязнь»). Следствием раскола стало ускорение западного влияния.
Е.Е. Голубинский на старообрядчество смотрит как со стороны его противников, так и со стороны самих раскольников. В основе раскола лежит невежество и тех, и других, которое привело к восприятию обряда как раз и навсегда установленного и никогда неизменного. Обе стороны понимали свою преемственность в вере от греков и необходимость быть с ними в согласии. Старообрядцы воспринимали современных греков отступившими от чистоты православия, поэтому предпочитали оставаться в согласии с греками древними. Голубинский доказывает, что русские обряды древнее новогреческих, а русские и греческие книги не были намеренно испорчены. Исправление русских богослужебных книг велось по современным греческим книгам. Главные вдохновители реформ - Стефан Вонифатьев и царь, Никон был только исполнитель.
У исследователя раскола двоякий искус, двоякий соблазн либо увидеть в этом движении лишь косность и невежественность толпы, противящейся любым прогрессивным начинаниям, либо увидеть истину именно в данном движении, а в начинаниях русских царей замечать лишь усиление власти государства, бюрократической машины, способной преследовать не только за малейшее неповиновение власти, но и за малейшее движение духа. Проблема эта, безусловно, не может быть решена однозначно.
Видимо, здесь мы видим сосуществование двух культур: народной культуры с её ориентацией на традиционные ценности и культуру элитного класса, ориентированного на новые ценности, западную образованность. В ХVII веке для этих культур было характерно взаимное отталкивание, а не взаимное проникновение и обогащение.
Очерк реформ патриарха Никона
С конца 16 в. утверждается патриаршество, что Церкви принесло практически полную самостоятельность. Но уже в 16 в поднимается вопрос об исправлении церковных книг и некоторых обрядов. До появления книгопечатания церковные книги переписывались от руки, и в них вкрались ошибки и описки, в церковных обрядах тоже появились некоторые отклонения от греческих обрядов и текстов. Приезжавшие на Русь греческие архиереи и монахи обращали внимание русской высшей иерархии на эти отклонения, и потому уже до Никона делались попытки исправления, но безуспешно. Развитие книгопечатания позволяет осуществить это дело. Нужно было сверить с греческими оригиналами, внести исправления, а затем отпечатать для широкого распространения.
Никон происходил из крестьян Нижегородского края, был священником, потом будучи уже игуменом встретился с Алексеем Михайловичем, произвел на благочестивого царя сильное впечатление, он настоял, чтобы Никон перешел в Москву. В 1648 г Никон стал митрополитом Новгородским, а по смерти патриарха Иосифа, по просьбе царя патриархом. Царь очень уважал и доверял Никону, уезжая на войну с Речью Посполитой, он поручил патриарху все управление государством и попечение над царской семьей. Но своим крутым и резким характером и властолюбием он возбудил недовольство и духовенства и бояр, которые всячески старались очернить Никона в глазах царя.
Патриарх Никон, возглавивший Церковь в это тяжелое время считал, что церковная власть неизмеримо выше государственно-светской. «Яко же месяц емлет себе свет от солнца... токожде и царь поемлет посвящение, помазание и венчание от архиерея.» По сути, он становиться соправителем царя. Но патриарх Никон переоценил свои силы и возможности: приоритет светской власти был уже определяющим в политике страны.
Став патриархом в 1652 году, Святейший Никон упорно стремился к осуществлению теократической мечты, к созданию таких отношений между Церковью и государством, при которых «Церковь и церковная иерархия в лице патриарха занимала бы главенствующую роль в стране. По мнению патриарха Никона, этот теократический идеал должен был достигнут просто административно-иерархическим подчинением государства патриарху».
Новый патриарх после своего избрания на много дней затворился в книгохранилище, чтобы рассмотреть и изучить старые книги и спорные тексты. Здесь, между прочим, он нашёл «Грамоту» об учреждении патриаршества на Руси, подписанную в 1593 году восточными патриархами, в которой он прочитал, что «Московский патриарх, как брат всех прочих православных патриархов, во всём должен быть с ними согласен и истреблять всякую новизну в ограде Церкви, так как новизна всегда бывает причиной церковного раздора».
Тогда патриархом Никоном овладел большой страх при мысли «не попустила ли Русская Церковь какого-нибудь отступления от православного греческого закона». Он начал с особым рвением рассматривать и сличать с греческим славянский текст Символа Веры и богослужебных книг и везде нашёл перемены и расхождения с греческим текстом.
В сознании своего долга поддерживать согласие с Церковью Греческой патриарх Никон при поддержке царя решил приступить к исправлению русских богослужебных книг и церковных обрядов. Он привлёк учёных малорусских и греческих монахов и их книги, не предполагая, по-видимому, как утверждает профессор Дм. Поспеловский, что «греческие богослужебные книги печатались в Венеции католическими монахами восточного обряда, вкрапившими в них ряд католицизмов, и, не учитывая, что православность Киевской академии настолько размыта, что Собор молдаванских архиереев признал Катехизис Петра Могилы еретическим, а ненавидевший католиков после собственного восьмилетнего польского плена патриарх Филарет даже постановил перекрещивать киевское православное духовенство перед допущением его до совершения богослужений на Москве».
Известно, что исправление богослужебных книг должно было вестись по древним славянским и греческим рукописям. Это являлось принципиальным положением, было провозглашено на Московском Соборе 1654 г. Однако как происходило исправление книг? Е. Е. Голубинский считает, что исправить книги в соответствии с провозглашенным принципом было невозможно: «В момент принятия нами христианства богослужение у греков еще не достигло своего образования, продолжало сохранять разнообразие относительно частностей. Все новое, что являлось в богослужении у греков, было заимствовано от них, и все то разнообразие, которое оставалось в греческих богослужебных книгах, перешло из них в славянские книги. По этой причине древние и греческие, и славянские богослужебные книги весьма разногласны между собой. В такой ситуации возможны два выхода: или взять в качестве оригинала какую-либо одну греческую или славянскую рукопись, или чтобы из многих рукописей был сделан свод».
Е.Е. Голубинский утверждает, что патр. Никон исправлял книги по современным греческим. Как это понять? Ведь это не согласно заявленному на Соборе 1654 г. способу исправления. Голубинский объясняет: «Никон провозгласил на Соборе 1654 г., что он желает привести Русскую Церковь относительно обрядов и богослужения к согласию и единению с современной Церковью Греческой. Никон, ссылаясь в этих «возглашениях» на книги славянские (древние, старые, харатейные), к книгам греческим не прилагает этих эпитетов». Книги предположено было исправлять, а Служебник был действительно исправлен по древним греческим и славянским рукописям в том смысле, что, переменив взгляд на современных греков, Никон признал наши разности с ними в книгах за наши погрешительные новшества, и, утверждая это Предисловие к Служебнику, и ссылается на рукописи греческие и славянские, т.е. хочет сказать, что относительно разностей те и другие рукописи свидетельствуют, что древность у греков, а у нас действительно погрешительные новшества. При тогдашнем понимании дела разности между нами и греками могли быть объяснимы только таким образом, чтобы на той или на другой стороне были признаваемы новшества, а следовательно - чтобы были признаваемы поврежденными или те, или другие рукописи; переменив взгляд на греков, Никон признавал новшества на нашей стороне, а таким образом он должен был признать поврежденными и те рукописи, которые говорили за нас». Иными словами, славянские рукописи нужны были только для того, чтобы найти в них несогласия с греческими, но никак не брать их за основу.
Патриарх Никон решил начать с постепенного исправления отдельных обрядов. Такие исправления были и до него, например, при патриархе Филарете, и не вызывали смуты. Накануне Великого поста 1653 года патриарх Никон разослал по московским храмам знаменитую «Память». Подлинный текст этого документа не сохранился. В «Памяти» Святейший Никон повелел на молитве святого Ефрема Сирина делать 4 земных и 12 поясных поклонов, указывая на неправильность обычая делать 17 земных поклонов, а также разъяснил неправильность двуперстного крестного знамения и призывал креститься тремя перстами. Неизвестно, к сожалению, было ли это единоличным распоряжением патриарха Никона, или он опирался на соборное решение русских архиереев.
За последним обычаем, двуперстием, стоял авторитет Стоглавого Собора 1551 года, который вменил в обязанность всем русским православным христианам креститься только двумя перстами. «Аще ли кто двема персты не благословляет, якоже и Христос, или не воображает крестного знамения, да будет проклят, святии отцы рекоша» (Стоглав, гл.31).
Е. Е. Голубинский считает, что даже проклятие на двуперстие, произнесенное на Соборе 23 апреля 1656 года, не является истинной причиной отделения от Церкви. Само проклятие он называет «прискорбной ошибкой», допущенной патриархом Никоном. Вину за эту «ошибку» Голубинский возлагает на Антиохийского патриарха Макария, который, «потворствуя из корыстного раболепства ошибочному взгляду Никона, не только не удержал его от проклятия, но и сам сначала произнес его и дал ему свое рукописание, которым прямо уполномочивал его вторично и более торжественно сделать то же самое». Своего рода компенсацию вины произнесших это проклятие Голубинский видит в ранее допущенном на Стоглавом Соборе проклятии всякого не двуперстного крестного знамения.
Церковный историк митрополит Макарий (Булгаков) высказывает догадку, что эта «Память» послужила патриарху Никону «пробным камнем», способом узнать, «как отзовутся на задуманное им исправление церковных обрядов и богослужебных книг». Действительно, «Память» выполнила задачу быстрого выявления всех основных противников преобразований. Протоиереи Иоанн Неронов, Аввакум, Даниил, склонив на свою сторону Коломенского епископа Павла, тут же написали царю челобитную. Царь отдал её патриарху Никону. Он же никак не реагировал на это сопротивление и не привлёк противящихся к ответу.
Патриарх Никон далее выступил против русских иконописцев своего времени, которые отступали от греческих образцов в писании икон и применяли приёмы католических живописцев. При содействии юго-западных монахов он ввёл на место древнего московского унисонного пения новое киевское партесное, а также завёл небывалый в то время обычай произносить в церкви проповеди собственного сочинения. В Древней Руси подозрительно смотрели на подобные проповеди «видели в них признак самомнения проповедника; пристойным считали читать поучения святых отцов, хотя обыкновенно и их не читали, чтобы не замедлять церковной службы».
Патриарх Никон сам любил и был мастер произносить поучения собственного сочинения. По его внушению и примеру и приезжие киевляне начали говорить в московских церквах свои проповеди, иногда даже на современные темы. Легко понять смущение, в какое должны были впасть от этих новшеств православные русские умы, и без того тревожно настроенные.
Патриарх Никон к тому же повелел совершать крестные ходы против часовой стрелки, а не по ней, писать имя Иисус, а не Исус, служить литургию на пяти, а не на семи просфорах, петь аллилуйя трижды, а не дважды. «Тут в позиции старообрядцев была своя логика. Они говорили: «аллилуйя» - еврейское славословие - должно быть двойным (сугубым), так как им славится Бог-Отец и Бог-Дух Святой; а новозаветный Христос славится по-гречески - в славянском переводе: «Слава Тебе, Боже!». Если же поётся три раза «аллилуйя», а затем «Слава Тебе, Боже», то получается ересь - прославление каких-то четырёх лиц».
Согласия между «боголюбцами» и патриархом Никоном достигнуто не было. Зная хорошо «боголюбцев», Никон старался избавиться от их советов и сотрудничества, а затем начал принимать против своих прежних друзей дисциплинарные меры, стараясь уменьшить и даже уничтожить их влияние.
На Соборе 1654 года Никон огульно осуждал многие русские обычаи, требовал принятия всего греческого на основании ранее скрываемого постановления восточных патриархов о патриаршестве в России «требовавшего полного согласия с греками и в догматах, и в уставах». Он, любя всё греческое, с жаром принялся за такие исправления и говорил на Соборе присутствовавшим архиереям, настоятелям монастырей и пресвитерам: «Я сам русский и сын русского, но моя вера и убеждения греческие». На это некоторые из членов высшего духовенства с покорностью отвечали: «Вера, дарованная нам Христом, её обряды и таинства, всё это пришло к нам с Востока».
Трульский Собор, установив неизменность догматов до скончания века (VI Всел. Соб. пр.1), ничего не говорит о неизменности обычаев и обрядов. И в древнем законодательстве власть Церкви заменяла одни обычаи другими, одни благочестивые обряды другими благочестивыми обрядами. Законодательные полномочия Церковь сохраняла за собой и после периода Соборов. Если появлялась необходимость что-то изменять в Церкви, то Поместная Церковь могла производить эти изменения, в соответствии с духом Апостольских и Церковных постановлений. Всё это могут делать только органы Церкви, облечённые священной властью, то есть Соборы.
Патриарх Никон, по мнению Голубинского, не усвоил истинного взгляда на значение обрядовой стороны. «Взгляд на внешнюю обрядовую сторону веры, как нечто почти такое же и столько же важное, как и догмат веры, укоренялся веками и был укоренен так крепко, что люди не в состоянии были вдруг расстаться с ним». «Переменив убеждение о греках, Никон остался при своем прежнем взгляде на обряды и обычаи. Поэтому патриарх со своей точки зрения находил исправление обрядов и книг совершенно необходимым, как очищение православия от ересей и погрешностей». «Исправление богослужебных книг и обрядов, по мнению Голубинского, не было безусловно необходимо, но оно было весьма желательно».
Патриарх Никон на Поместных Соборах Русской Православной Церкви проводил политику унифицирования обряда Русской Церкви с Церковью Греческой. Но этого не хотели принять «боголюбцы», бывшие сподвижники Святейшего Никона. Они не признавали авторитета современных греков. Их посланники, как свидетельствует профессор Поспеловский, побывали на Ближнем Востоке и знали, какой там упадок в Православии: «патриарх Кирилл Лукарис выпустил от своего имени кальвинистское исповедание веры, некоторые епископы по нескольку раз меняли веру между католичеством, православием и мусульманством». «Почему же мы должны беспрекословно признавать авторитет греков?», - спрашивали боголюбцы. Но выразить свои богословские убеждения и сомнения они не умели иначе как языком внешних форм. Поэтому современному человеку непонятна та страсть и готовность на гибель, с какой старообрядцы защищали именно букву обряда, а не более глубокую суть, которая за этим скрывалась.
Раскол на первых порах своей жизни не имел ещё определённой системы своего учения, и только восставал против всего нового, введённого Церковью, видел во всём ересь и не православие. Да ему, впрочем, и не нужна была система. Он не думал, что церковные дела останутся в таком порядке, он надеялся на возврат к старине. Поэтому-то, руководствуясь в своих возражениях против «новшеств» более чувством, безотчётной привязанностью к букве и старине, чем рассудком, знанием, - он твердил только, что теперь «в России новая латино-римская вера, по своей воле, а не по Божьему Промыслу сотворена, - вера злая, Никоновская прелесть».
Поскольку никоновские реформы полностью поддерживал царь, старообрядцы несмотря на (Ап. пр. 84), которое гласит: «Аще кто досадит царю, или князю, не по правде: да понесёт наказание. И аще таковый будет из клира, да будет извержен от священного чина: аще же мирянин, да будет отлучен от общения церковного», острие своего меча обратили не только против патриарха Никона, но прямо против царя. Опираясь на учения «иосифлян» о неподчинении царям - еретикам, они прямо объявляют царя «антихристом». Естественно, государство реагирует арестами, ссылками, а в конце концов даже и казнями старообрядческих лидеров. Но это позже.
Распоряжения Никона, на первый взгляд, показывали русскому православному обществу, что оно до сих пор не умело ни молиться, ни писать икон, и что духовенство не умело совершать богослужения как следует. Это смущение живо выразил один из первых вождей раскола, протопоп Аввакум. Когда вышло распоряжение о великопостных поклонах «мы, - пишет он, - собрались и задумались: видим, зима наступает, сердце озябло и ноги задрожали».
Тревога усиливалась ещё тем, что «все свои распоряжения патриарх вводил порывисто и с необычайным шумом, не подготовляя к ним общество и сопровождая их жестокими мерами против ослушников». Так единственный верный сторонник старой веры из архиереев Павел епископ Коломенский, был сослан в Палеостровский монастырь, и уже в 1656 году «двуперстники были приравнены соборным постановлением к еретикам-несторианам и преданы проклятью». Этот собор, как и предшествующие, состоял почти исключительно из епископов, с некоторым числом игуменов и архимандритов, - епископат не смел стать за старую веру. В ответ на апологию старой веры была издана «Скрижаль», объявляющая ересью старые обряды.
Некоторое время спустя, как свидетельствует Никольский «вследствие охлаждения, а затем и разрыва между царём и Никоном, положение оставалось неопределённым, но в 1666 году окончательно и официально было признано, что реформа Никона не есть его личное дело, но дело царя и Церкви». «Собор из десяти архиереев, - продолжает Никольский, - собранный в этом году прежде всего постановил признавать православными греческих патриархов, хотя они живут под турецким игом, и признавать православными книги, употребляемые Греческой Церковью». После этого Собор предал вечному проклятию «с Иудой-предателем и с распявшими Христа евреями, и с Арием, и с остальными проклятыми еретиками всех, кто не послушает повелеваемых от нас и не покорится святой Восточной Церкви и этому освящённому Собору».
Что было хуже всего, такое ожесточение против привычных церковных обычаев и обрядов вовсе не оправдывалось убеждением Никона в их душеной вредности и в исключительной душеспасительности новых. Как до возбуждения вопросов об исправлении книг сам он крестился двумя перстами, так и после допускал в Успенском соборе и сугубую и трегубую аллилуйю. Уже в конце своего патриаршества, в разговоре с покорившимся Церкви противником Иваном Нероновым о старых и новоисправленных книгах он сказал: «И те, и другие хорошие; всё равно, по каким хочешь, по тем и служишь».
Значит, дело было не в обряде, а в противлении церковной власти. Неронов и был проклят со своими сторонниками на Соборе 1656 года не за двуперстие или старопечатные книги, а за то, что не покорялся церковному собору. Вопрос в данном случае сводился с обряда на правило « обязывавшее повиноваться церковной власти».
На том же основании и Собор 1666-67 годов положил клятву на тех, кто держался старого обряда. Это дело получало следующий смысл: «Церковная власть предписывала непривычный для паствы обряд; не покорившиеся предписанию отлучались не за старый обряд, а за непокорность. Кто же раскаивался, того воссоединяли с Церковью и разрешали ему держаться старого обряда».
Это похоже на «учебную» армейскую тревогу, приучающую людей быть всегда в боевой готовности. Но такого искуса многие не выдержали. Протопоп Аввакум и другие не нашли в себе столь гибкой совести и стали расколоучителями. А объяви патриарх Никон, по мнению Ключевского, в самом начале своего дела всей Церкви то же, что он сказал покорившемуся Неронову, не было бы и раскола.
Нет никакого сомнения в том, что патриарх точно так же позволил бы соблюдать старые обряды всем упорно этого желающим, при условии их обращения и примирения - не с ним, а с Церковью! Отсюда видно, что исправление обрядности не было для Святейшего Никона при всей его настойчивости в этом таким делом, которому стоило бы принести в жертву церковное единство. С полным основанием историк Церкви митрополит Макарий (Булгаков) полагает, что если бы патриарх Никон не оставил кафедры и правление его продолжилось далее, то раскола в Русской Церкви не было бы. К тому же выводу приходили затем и другие учёные архиереи.
Суд над патриархом Никоном и над приверженцами старого обряда
Несмотря на все положительные и отрицательные стороны характера патриарха Никона, нельзя не отметить его роли в истории Русской Церкви как великой личности своего времени. Соединяя необыкновенный ум с возвышенным духом и непоколебимой твёрдостью воли, свидетельствует граф Толстой М. В., Никон обладал чудной нравственной силой, влиянию которой невольно подчинялось все окружающие. Доказательством служат, продолжает он, с одной стороны, безусловная к нему преданность большей части его приближённых, любовь народа, привязанность и неограниченная доверенность царя. С другой - мелкие козни царедворцев, не находивших средств действовать прямо против громадной личности, перед которой все враги являются какими-то пигмеями.
Значение, которым облекал его государь, возбуждало зависть в боярах: Святейший Никон имел многочисленных врагов при дворе. Вполне сознавая своё превосходство перед другими, он любил им пользоваться, старался ещё более возвысить патриаршую власть, вооружался против всякого нарушения её прав. Суровый до излишества нрав, взыскательный надзор над поступками не только духовных, но и светских сановников, высокомерие патриарха оскорбляли многих. Громко укорял он в церкви в присутствии самого государя, бояр, подражавших некоторым обычаям Запада.
Не маловажную роль в этом деле, по свидетельству того же графа Толстого М. В., играли, без сомнения и другие обстоятельства: ненависть приверженцев раскола к смелому исправлению книг, особенно же происки царедворцев. Но они не были главные. Вражда бояр только подала повод к первым несогласиям между царём и патриархом и вместе с неуступчивостью и раздражительностью Святейшего Никона уничтожила впоследствии возможность примирения.
Перемена между царём и патриархом стала заметной после возвращения царя из второго ливонского похода в 1658 году. Был торжественный приём по случаю приезда грузинского царя. Святейший Никон не был приглашён туда и кроме того был избит посланный к царю патриархом боярин. Патриарх требовал объяснений, но царь не приходил на церковные службы.
После этого, казалось бы совершенно неожиданно для молящихся, десятого июля 1658 года, после своего служения в Успенском соборе, патриарх заявил поражённой толпе прихожан, что он «оставляет град сей и отходит оттуда, давая место гневу». Затем патриарх надел простое монашеское платье и уехал в Вознесенский монастырь.
Так как святейший Никон отказался от власти, но не захотел отказаться от титула патриарха, а потом временами даже заявлял о готовности вернуться на патриарший престол в Русской Церкви на 8 лет создалось довольно странное положение, при котором было неясно, каково его каноническое положение. Только в 1667 году, по официальном низложении Патриарха Никона Собором, этот церковный кризис был наконец разрешён и новый патриарх выбран. Но уже с 1658 года, после своего драматического ухода, Святейший Никон не принимал никакого участия в управлении Церковью и не влиял на дальнейшее развитие между противниками и сторонниками своих же собственных нововведений.
«К крайнему сожалению, - пишет Тальберг, - по удалении Патриарха Никона с кафедры, обстоятельства совершенно изменились. Проповедники раскола нашли себе, в наступивший период между патриаршеством, сильное покровительство; начали резко нападать на Церковь и её иерархию, возбуждать против её народ, и своей возмутительной деятельностью вынудили церковную власть употребить против них канонические меры. «Аще кто из клира досадит епископу, да будет извержен. Князю бо людей твоих да не речеши зла» (Ап. пр. 55). И тогда-то вновь возник, по мнению Тальберга, образовался и утвердился тот русский раскол, который существует до нашего времени, и который, следовательно, в строгом смысле, получил своё начало не при Святейшем Никоне, а уже после него».
Русский Поместный Собор 1666 года, созванный царём Алексеем Михайловичем, рассмотрел дело бывшего патриарха Никона. Его решение было умеренным. Собор осудил патриарха за самовольное оставление престола и паствы и внесение смуты в Русскую Церковь и определил, что «бросив без достаточных доводов своё пастырское положение, Святейший Никон «автоматически» лишился и патриаршей власти».
Не желая унижать своего патриарха, русские владыки оставляли ему его сан и предоставляли в его распоряжение построенные им три больших ставропигиальных монастыря. Этот мягкий приговор Собора был обусловлен тем, что Святейший Никон признавал власть и авторитет будущего главы Русской Церкви. Он так же обещал не приезжать в столицу без разрешения будущего патриарха и царя. Но это решение не вошло в свою силу, и окончательный приговор был отложен до приезда восточных патриархов. Патриарху Никону пришлось иметь дело не только с сочувствовавшим ему русским епископатом, но и с восточными владыками, которых на соборе, вместе с патриархами, было тринадцать человек и которые составляли почти что половину состава Собора.
Уже через три дня после прибытия патриарха Александрийского Паисия и патриарха Антиохийского Макария они начали свои совещания с царём. Конечно, не вопрос обряда, судьба которого уже была им предрешена, тревожил Алексея Михайловича, а окончательное решение его тяжбы с патриархом Никоном. Дело Святейшего Никона и приговор о нем были предрешены заранее настолько, что пришлось даже рассуждать о том, стоит ли выслушивать самого обвиняемого. Многие греческие иерархи, зная о грекофильстве Патриарха Никона несомненно сочувствовали ему.
Отказ патриарха Парфения Константинопольского и патриарха Нектария Иерусалимского от личного своего участия в суде над бывшим патриархом Русской Церкви прежде всего обуславливался их отвращением к этому малопочтенному предприятию. Двух других, приехавших в Москву патриархов, привели туда тоже не заботы о Русской Церкви, а просто корыстное желание получить от русского правительства соответствующую мзду за осуждение своего же собрата по сану.
К тому же Святейшему Никону стало известно, что «когда Макарий и Паисий отправились в Россию для суда над ним, церковные соборы по указке турецких властей и не без участия Константинопольского и Иерусалимского патриарха лишили Макария и Паисия престолов и избрали на их место других патриархов. Сведения об этом Макарий и Паисий получили ещё при самом въезде в Россию, но скрыли это обстоятельство от русского правительства». Следовательно, возникает вопрос о каноничности Собора, о дееспособности членов и силе решений.
Главным посредником между патриархами и русским правительством был бывший митрополит Паисий Лигарид в свою очередь он был проклят и отлучён от Церкви своим же владыкой, патриархом Нектарием Иерусалимским. За свои же нехристианские поступки и измену Православию скорее заслуживал находиться на скамье подсудимых, чем среди судей.
Все враги Святейшего Никона, враждебные между собой, соединились, чтобы осудить его, и объединителем их всех и явился Паисий Лигарид. «Эластичность» последнего в отношении убеждений, необходимость в его канонических познаниях нужна была для того, чтобы расправиться с патриархом Никоном, и тем избежать двупатриаршества. Боязнь появления Святейшего Никона вновь на патриаршем престоле советником царя, создала для бояр нужду в Лигариде, которого держались, несмотря на то, что от Никона, а потом и с Востока получили подтвердительные сообщения, что он и не православный и из православных митрополитов низвержен, и что он подвержен содомскому греху.
Патриарх Никон писал царю в июле 1663 года, что «Лигарид не имеет доказательств о посвящении и свидетельства от восточных патриархов о том, что он действительно епископ, что таких лиц нельзя принимать по правилам, без удостоверения, согласно Божественных законов». «Аще кто из клира, или мирянин отлучённый от общения церковного, или недостойный приятия в клир, отшед, в ином граде принят будет без представительной грамоты: да будет отлучен и приявший и приятый» (Ап. пр. 12). Следующее правило говорит: «Не принимати никого из чужих епископов, или пресвитеров, или диаконов без представительныя грамоты: и когда оноя предъявлена будет, да рассудят о них: и аще будут проповедники благочестия, да приемлются: аще ли ни, подайте им, что нужно, а в общение не приемлите их. Ибо многое бывает подлогом» (Ап.пр.33). Очень кратко и точно говорит так же об этом седьмое правило Антиохийского Собора: «Никого из странных не приимати без мирных грамот» (Антиох. Соб. пр. 7). То же самое говорит и одиннадцатое правило этого Собора. «Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инде, тот вор и разбойник» (Ин. 10, 1). «Молящийся с еретиками подвергается отлучению» (Ап. пр. 45). «Аще кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковый да будет отлучен» (Ап. пр. 10). И далее: «Аще кто, принадлежа к клиру, с изверженным от клира молитися будет: да будет извержен и сам» (Ап. пр.11). «И принимающий таких клириков, сам низвеграется» (Лаод. Соб. пр. 33,37 и Карф. Соб. пр. 9). «И царь подлежит такому же наказанию», - писал Святейший Никон .
Другой греческий иерарх, митрополит Афанасий Иконийский, в свою очередь был под следствием за подделку полномочий и после Собора был прямо отправлен в монастырь в заключение. Таковы были «специалисты» греческой части собора, которые вызвались судить русского патриарха и русские обряды. По своему составу «Собор» совершенно не соответствовал никаким каноническим требованиям.
Судьба патриарха Никона и его реформ
Некоторые из русских владык целиком разделяли взгляды Никона о превосходстве священства над царством. Они ссылались на святого Иоанна Златоуста и доказывали, что «священство так же выше государства, как душа выше тела и небо выше земли». За свои взгляды они подверглись временному запрещению в служении.
Ввиду таких сложным канонических обстоятельств царь должен был по-особому ценить помощь и сотрудничество греческих прелатов. А восточные патриархи, несмотря на своё неясное церковно-юридическое положение, считали себя в праве на вполне ощутимое и конкретное выражение государственной благодарности и старались не упустить возможности действовать на соборе как господа положения. Несмотря на старую дружбу с патриархом Никоном и несомненные симпатии к его грекофильству, восточные патриархи не поколебались осудить его самого, а вслед за этим русский обряд, русский стиль и прошлое Русской Церкви.
В порыве негодования Святейший Никон заметил патриархам: «А не затем, чтобы водворить мир, вы пришли сюда; скитаясь повсюду, вы выпрашиваете и на свои нужды и чтобы своему обладателю заплатить дань: возьмите жемчуг с моего клобука, он вам пригодиться. Для чего вы действуете так тайно? Привели меня в маленькую церковь, где нет ни царя, ни народа, ни всего царского синклита; патриаршество я принял в соборной церкви по слёзному прошению царя перед множеством народа. Почему не призвали меня туда? Там бы они что хотели, то творили».
По выходе из церкви, садясь в сани, патриарх Никон вздохнул и проговорил вслух собравшегося народа: «Погибла ты, правда, торжествуй ложь; за что всё это, Никон? За то, не говори правды, не теряй дружбы, если бы ты угощал богатой трапезой, да вечерял с ними, не приключилось бы тебе этого».
Тайком от народа совершён был обряд низложения над Никоном, тайком Никон был вывезен из Москвы и заключен в Ферапонтов монастырь. Что касается учения Никона: о превосходстве церковной власти над государственной, то оно было объявлено папистской ересью.
Под сукно кладётся письмо Вселенского патриарха о том, что не надо раскола из-за различий в обряде, суть в православном учении, которое едино и у греков, и у русских старообрядцев. Царь богато одаривает восточных патриархов с тем, чтобы получить нужное ему суждение. Греки сначала высмеивают русских за их обрядоверие, но затем за эти самые обряды предают анафеме не только всех старообрядцев, но и Стоглавый Собор и все его постановления, поскольку он утвердил двуперстное крестное знамение «аще ли кто двема персты не благословляет, якоже и Христос, или не воображает крестного знамени, да будет проклят, святии им отцы рекоша» (Стоглав, гл. 31) Даже «впервые в русской истории, вводит индекс запрета на следующее писание: «Повесть о белом клобуке» с легендой о приходе белого клобука на Русь из Константинополя после того, как греки предались латинянам на Флорентийском Соборе и «Житие святого Ефросиния» которое тоже решительно утверждает двуперстное знамя».
Вместо того, чтобы последовать мудрым словам Константинопольского решения 1654 года «не следует нам и теперь думать, будто извращается наша православная вера, если кто-нибудь имеет чинопоследование несколько отличающееся в пунктах, которые не принадлежат к числу существенных членов веры, лишь бы он соглашался с Кафолической Церковью в важных и главных» патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский проявили ещё больше узости и пристрастности к обрядовым различиям, чем русские защитники старого устава. Они не только выступили на защиту никоновских реформ, но на заседании 13 мая 1667 года осудили сторонников старого обряда настолько строго, что этим сами возвели обрядовые детали на догматическую высоту.
Они называли русских традиционалистов, отказавшихся от этих новшеств непокорниками и даже еретиками и отлучали их от Церкви жестокими и мрачными постановлениями. Деяния и клятвы были скреплены подписями участников Собора, положены для сохранения в Успенском соборе, а наиболее существенные части постановлений напечатаны в служебнике 1667 года.
После собора 1667 года раскол в России разгорелся с гораздо большей силой. Чисто религиозное вначале движение приобретает социальную окраску. Однако силы споривших между собой реформатов и старообрядцев были неравны: на стороне первых находилась Церковь и государство, вторые защищались только словами.
В 17 в в России уже довольно давно отчетливо прослеживались два общественных течения. Одно из них, которое позже назовут «западническим», другое, национально-консервативное, направленное против реформ как в гражданской, так и в церковной сфере. Желание части общества и духовенства сохранить старину, не допускать перемен, способных ее нарушить, во многом объясняет причины и суть раскола РПЦ. Движение старообрядчества было сложным по составу участников. В него входили горожане и крестьяне, стрельцы, представители черного и белого духовенства, наконец, бояре (боярыня Морозова, княгиня Урусова). Общим их лозунгом был возврат к “старине”, хотя каждая из этих групп понимала его по-своему: для податного населения старина означала свободу передвижения, для аристократии - былые боярские привилегии, для значительной части духовенства старина связывалась с привычными обрядами и заученными молитвами. Старообрядство выражалось в открытой вооруженной борьбе с правительством (Соловецкий монастырь на Белом море не только отказался принять «еретические» никонианские книги, но решил оказать открытое вооруженное сопротивление церковной и гражданской власти. В 1668 г началась вооруженная борьба соловецких монахов с царскими стрельцами, которая продолжалась с перерывами около 8 лет и лишь в 1676 г закончилась взятием монастыря, наиболее активные вожди раскола были сожжены, по царскому указу), в пассивном непротивлении злу и отшельничестве, в массовых самосожжениях (наиболее фанатичные староверы сами сжигали себя, чтобы не отдаться в руки никониан). Подвижнической смертью погиб неистовый Аввакум: после многолетнего “сидения” в земляной яме он был в 1682 г. сожжен. А последняя четверть этого столетия озарена кострами массовых самосожжений. Преследования вынудили старообрядцев уйти в глухие места - на север, в Заволжье, где их не коснулась цивилизация ни в XVIII, ни в XIX, ни даже, иной раз в XX в. Вместе с тем, старообрядцы, благодаря своей удаленности, остались хранителями многих древних рукописей.
Собор 1667 г. подтвердил независимость духовной власти от светской. По решению этого же собора был упразднен Монастырский приказ, а также отменялась практика суда светского учреждения над духовенством. Это жестокое церковное междоусобие значительно подорвало внутреннюю силу, духовный авторитет и идейное влияние православной церкви и ее иерархии, прибегшей для борьбы с «ересью» к помощи светского меча.
[1] Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. М. 1995. С. 197.
Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. М. 1995. С. 197.
Короткая Т. П. Старообрядчество Беларуси. Минск, 1992. С. 9.
Глубоковский Н.Н. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. М., 2002. С. 89.
Пушкарев В. Русская Церковь в 17 веке.// Русский глаголъ. М., 1997. №4. С. 96.
Цит. по: Игумнов Д. свящ. О власти духовной и власти светской. СПб., 1879. С. 463.
Ключевский В. О. Русская история. Кн. 2. М.: 1997. С. 399.
Поспеловский Д., проф. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М.: 1996. С. 87.
Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905. С. 52 - 53.
Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905. С. 54.
Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905. С. 56.
Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905. С. 57.
Лев (Лебедев), прот. Москва патриаршая. М.: 1995. С. 97.
Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905. С. 65.
Начало раскола// Вестник Европы. Т.3. СПб.: 1873. №5. С.45-46.
Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 7. М.: 1996. С. 95.
Зызыкин М.В. Патриарх Никон его государственные и канонические идеи. Ч.1. М.: 1995. С. 134.
Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905. С. 60.
Голубинский Е.Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905. С. 63.
Поспеловский Д., проф. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М.: 1996. С. 88.
Поспеловский Д., проф. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М.: 1996. С. 88.
Начало раскола // Вестник Европы. Т.3. СПб.: 1873. №5. С.45-46.
Ключевский В. О. Русская история. Кн. 2. М.: 1997. С. 400.
Ключевский В. О. Русская история. Кн. 2. М.: 1997. С. 400.
Никольский Н. М. История Русской Церкви. Изд. 3. М.: 1983. С. 137.
Никольский Н. М. История Русской Церкви. Изд. 3. М.: 1983. С. 137.
Никольский Н. М. История Русской Церкви. Изд. 3. М.: 1983. С. 137.
Каптёров Н.Ф., проф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т.1. Сергиев Посад. 1909. С. 262.
Ключевский В. О. Русская история. Кн. 2. М.: 1997. С. 401.
Ключевский В. О. Русская история. Кн. 2. М.: 1997. С. 401.
Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Т.12. СПб.: 1883. С. 138-139.
Антоний (Храповицкий), митр. Восстановленная истина. О патриархе Никоне: Лекция. Полный сборник сочинений. Т.4. Киев. 1919. С. 218.
Толстой М. В. Рассказы по истории Русской Церкви. М.: 1999. С. 506.
Толстой М. В. Рассказы по истории Русской Церкви. М.: 1999. С. 507.
Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. М. 1995. С. 242.
Тальберг Н. История Русской Церкви. Сретенский монастырь. 1997. С. 430.
Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. М. 1995. С. 292 - 293.
Лев (Лебедев), прот. Москва патриаршая. М.: 1995. С. 167.
Зызыкин М.В. Патриарх Никон его государственные и канонические идеи. Ч.1. М.: 1995. С. 72.
Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 2. Париж: 1959. С. 196.
Малицкий П. И. Руководство по истории Русской Церкви. М.: 2000. С. 321-322.
Поспеловский Д., проф. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. М.: 1996. С. 90.
Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. М. 1995. С. 303.
1. Причины церковной реформы.
2. Реформа патриарха Никона.
3. Раскол в Русской православной церкви.
4. Судьба Никона.
1. Причины реформы церкви коренились в социальном кризисе середины XVII в. Кризисные явления поразили и саму церковь. Низкий уровень профессиональной подготовки духовенства, его пороки, а также разночтения в священных книгах и различия в обрядах, искажения некоторых церковных служб подрывали авторитет церкви. Для восстановления ее влияния требовалось навести порядок, унифицировать обряды и священные книги по единому образцу.
Духовный кризис, переживавшийся русским обществом, обострял проблему соответствия церкви требованиям времени. Кризис выразился в обмирщении сознания. Происходила индивидуализация сознания посадских людей и части верхов общества. Началась рационализация сознания некоторых слоев русского общества. Внешнеполитические интересы страны также требовали реформы. Россия пыталась объединить под своей эгидой все православные церкви и народы. Для этих целей необходимо было приведение обрядов в единство с греческими образцами, принятыми в украинской, а также сербской и других православных церквях на территориях, которые планировалось присоединить.
3 . Раскол представлял собой религиозно-психологическое явление, содержащее в себе в той или иной мере и социально-политические компоненты. Одним из наиболее сложных и противоречивых последствий реформы и раскола стало старообрядчество . Противники Никона — старообрядцы — отказались признавать реформы. Наиболее видным сторонником раскола был протопоп Аввакум , талантливый публицист и проповедник. После 14-летнего заключения Аввакум был заживо сожжен за «хулу на царский дом».
Возникновение старообрядчества было вызвано не религиозным формализмом масс, а тем, что, не отделяя обряд от догмата, народ увидел в реформе покушение на веру отцов. Старая вера отождествлялась народом с идеей Святой Руси (концепция «Москва - третий Рим»). В условиях общественного кризиса второй половины XVII в. обострились ожидания конца света, что объясняло как поведение ранних старообрядцев, так и соединение в этом движении столь разных по своим интересам и мироощущению социальных групп.
Не затронув основ христианского учения , нововведения патриарха Никона раскололи Русскую церковь и общество. В расколе отразились фанатизм, тоталитарность, упрямая самоуверенность русской души. Изменение обрядов староверы во главе с протопопом Аввакумом оценивали как предательство Церковью и властью идеала Святой Руси. Реформы Никона воспринимались ими как измена Богу и вере, а значит, как начало Страшного суда и конец Руси. Раскол усилил идейные и социальные противоречия XVII века.
Нарушались единство и целостность Церкви, подвергался сомнению священный характер власти, усилилась зависимость Церкви от государства. Раскол, включивший в себя представителей всех (в т.ч. и высших) сословий (старообрядчество) стал одной из причин многочисленных социальных движений (Соловецкое восстание, война Степана Разина и др.). Формируется влиятельное движение старообрядцев, существующее и по сей день.
Церковный собор 1666-1667 гг. проклял старообрядчество. Начались жестокие преследования раскольников. Сторонники раскола скрывались в труднодоступных лесах Севера, Заволжья, Урала. Здесь они создавали скиты, продолжая молиться по-старому. Нередко в случае приближения царских отрядов они устраивали самосожжение.
4 . Однако трагически сложилась и судьба самого Никона. Обладая немалым честолюбием и амбициями, патриарх посягнул на царскую власть, возжелал, чтобы власть патриарха была выше светской власти царя. Поначалу во всём поддерживавший Никона, царь Алексей Михайлович, когда понял, чего добивается патриарх, прекратил с ним общаться. Раздосадованный Никон уехал из Москвы и ждал, когда царь попросит у него прощения и позовёт в Москву. Вместо этого Алексей Михайлович созвал в Москве влиятельнейший Церковный собор из вселенских патриархов. Собор 1666 - 1667 гг. кроме проклятия старообрядчества осудил и лишил патриаршего сана и самого Никона. Закончил свою жизнь Никон в ссылке в им самим построенном Новоиерусалимском монастыре под Волоколамском.
Церковная реформа — комплекс мер, проведенный Петром I в период 1701-1722 годов для снижения влияния церкви, её независимости и усиления контроля над её административными и финансовыми вопросами. Одним из главнейших преобразований стала фактическая ликвидация должности Патриарха и утверждение 25 января 1721 года нового высшего церковного органа — Святейшего правительствующего Синода
, или Духовной Коллегии.
Схема церковной реформы
Причины и предпосылки
Духовенство не одобряло проводимых Петром I реформ — многие монахи считали царя антихристом, о чем не боялись говорить вслух и даже раздавали рукописные листовки в городах и деревнях.
Чрезмерный авторитет церкви — Патриарх имел не меньшую чем сам Петр I возможность влиять на обычных людей, это не вписывалось в абсолютистскую модель государства, где император — единственный полноправный властитель.
Экономическая независимость церкви — многочисленные войны и развитие промышленности требовали все больше финансовых и человеческих ресурсов, часть из которых находилась во владении монастырей и церквей неподотчетных государству.
Цели и задачи
Ликвидация экономической и административной автономии — подробная ревизия имущества, с последующей секуляризацией, внедрение должностей назначаемых государственным аппаратом, а также четкое регламентирование финансовых потоков и обязанностей возлагаемых на церковь.
Снижение численности духовенства — определение необходимого количества церковников и монахов исходя из числа обслуживаемых граждан, ограничение «странствующих» священников и запрет на строительство монастырей.
Борьба с нищенством — царь был категорическим противником стихийного нищенства, считал что только «блаженным» и откровенным инвалидам может быть позволено жить на подаяние.
Таблица «Содержание и ход церковной реформы»
| Год/Событие | Цель | Содержание |
| 1700
Назначение «Блюстителя и управителя Патриаршего Престола» |
Не допустить избрания нового Патриарха после смерти Патриарха Адриана. | Царь лично назначил на новую должность митрополита Стефана Яворского. |
| 24 января 1701
Секуляризация крестьян и земель |
Ликвидация финансовой автономии церкви.
Увеличение эффективности использования земель и налоговых поступлений |
Церковные крестьяне и земли переданы в управление к восстановленному Монастырскому приказу, доходы перечислялись в казну из которой по строго установленным штатам выплачивались оклады прежним владельцам (монастырям и церквям) |
| 30 декабря 1701
Запреты касающиеся монашества |
Снижение числа монахов | Запреты на строительство новых монастырей, на владение монахами угодьями и вотчинами, на пострижение в монахи по собственному желанию (без разрешения монастырского приказа). Также, для установления штата монастырей — перепись находящихся в них монахов |
| 1711 год
Контроль со стороны Сената над делами церкви |
Ограничение административной свободы церкви | Созданный в 1711 году Правительствующий Сенат получил в управление церковные дела — назначение архиереев, строительство церквей, определение штата приходов и разрешения инвалидам селиться в монастырях. |
| 1716 год
Указ об ограничении численности священников и дьяконов |
Увеличение эффективности использования человеческих ресурсов | Борьба со «странствующими священниками» — служители прикрепляются к определенному приходу. Без |
| 1717-1720 годы
Подготовка главной части реформы |
Петр I стремился закрепить собственный статус полноправного самодержца и максимально интегрировать церковь в административный аппарат государства | Феофан Прокопович, по приказу царя, занимается разработкой проекта создания Духовной Коллегии. |
| 25 января 1721 года | Фактическое упразднение патриаршества и введение нового высшего церковного органа — Святейшего правительствующего Синода | Каждый из 12-ти членов новообразованного Синода перед вступлением в должности обязан был принести присягу царю. |
| 14 февраля 1721
Монастырский приказ переходи под управление Синода |
Ведение отчетности и увеличение налоговых поступлений | Подконтрольный Петру I Синод обязывался следовать установленным нормам и все средства, оставшиеся после выплат штату, передавать в государственную казну. |
| 28 апреля 1722 года
Введение надзорно-охранительной функции церкви |
Борьба с противниками власти | Издано постановление Синода в котором священнослужителям вменялось в обязанность нарушать тайну исповеди, если у них была возможность сообщить какие-либо важные для государства сведения. |
| 11 мая 1722 года
Введение при Синоде должности обер-прокурора |
Дополнительный контроль за Синодом и предотвращение принятия решений не согласованных с Петром I | Обер-прокурор отчитывался непосредственно перед царем и являлся его «оком государевым и стряпчим о делах государственных». |
Суть и значение церковной реформы Петра I
Основная суть предпринимаемых Петром I церковных преобразований заключалась ликвидации автономии и встраивании института церкви в государственный аппарат, со всеми сопутствующими характеристиками — ведение отчетности, ограниченное число персонала и т.д.
Создание Духовной Коллегии, или Святейшего Синода
Ключевой фигурой в деле организации Духовной коллегии был малороссийский богослов, ректор Киево-Могилянской Академии Феофан Прокопович. 1 июня 1718 года он был наречён в псковские епископы, а на следующий день он был посвящён в архиерейский сан в присутствии государя. Вскоре Прокоповичу было поручено составление проекта создания Духовной коллегии.
25 января 1721 года Пётр подписал манифест об учреждении Духовной Коллегии, получившей вскоре новое наименование Святейшего правительствующего Синода.
Феофан Прокопович
Состав Святейшего Синода определялся по регламенту в 12 чиновников, из которых три непременно должны были носить сан архиерея.
Перед вступлением в определённую ему должность, каждый член Синода, должен был принести присягу и поклясться в верности служения царствующему государю и его преемникам, обязывались доносить заблаговременно об ущербе его величества интереса, вреде или убытке.
11 мая 1722 года было приказано присутствовать в Синоде особому обер-прокурору . Главной обязанностью обер-прокурора было вести все сношения Синода с гражданской властью и голосовать против решений Синода, когда они не согласовывались с законами и указами Петра. Обер-прокурор подлежал суду только государя. Сначала власть обер-прокурора была исключительно наблюдательная, но мало-помалу обер-прокурор становится вершителем судеб Синода и его руководителем на деле.
Любые решения, принимаемые Синодом, контролировались обер-прокурором, а значит и самим Петром I. Активная борьба с нищенством, распределение численности священнослужителей и монахов в зависимости от количества прихожан и распространение единых налогов и рекрутских наборов на церковных крестьян — все эти меры превращали церковные службы в еще один институт, очередной и полностью зависимый от императора винтик в общем механизме страны.
Административное значение реформы церковного управления в общем ключе политики Петра I — централизация власти в руках монарха, становление церкви на службу царя (а после — императора) и государства.
Экономическое значение — оптимизация человеческих и финансовых ресурсов, повышение эффективности налогообложения и использования имущества ранее полностью подконтрольного церкви
Сословное значение — снижение влиятельности сословия духовенства.
Итоги и результаты реформы Церкви
- Фактически ликвидирована должность Патриарха
- Церковь начала терять финансовую и административную автономию
- Снижено количество монахов и монастырей
- Увеличено число налогов
- Производятся рекрутские наборы из церковных крестьян
XVII век ознаменовался для русского народа ещё одной тяжёлой и предательской реформой. Это всем известная церковная реформа, которую провёл патриарх Никон.
Многие современные исТОРики признают, что данная реформа, кроме расприй и бедствий, для России ничего не принесла. Ругают Никона не только исТОРики, но и некоторые церковники за то, что якобы по велению патриарха Никона раскололась церковь, и на её месте возникли две: первая – обновлённая реформами церковь, детище Никона (прототип современной РПЦ), и вторая – эта та старая церковь, что существовала до Никона, которая в последствии получила название старообрядческой церкви.
Да, патриарх Никон был далеко не «агнцем» Божьим, но то, как преподносится исТОРией эта реформа наводит на мысли, что та же самая церковь скрывает истинные причины этой реформы и истинных заказчиков и исполнителей. Идёт очередное замалчивание информации о прошлом Руси.
Великая афёра патриарха Никона
Никон, в миру Никита Минин (1605-1681гг.), – шестой Московский патриарх, родился в обычной крестьянской семье, к 1652 году выслужился до патриарха и где-то с этого времени начал «свои» преобразования. Причём при вступлении в свои патриаршьи обязанности заручился поддержкой царя не вмешиваться в дела Церкви. Царь и народ обязались исполнить это завещание, и оно исполнилось. Только вот народ-то на самом деле не спрашивали, мнение народа выразил царь (Алексей Михайлович Романов) и придворные бояре. А во что же вылилась пресловутая церковная реформа 1650-х – 1660-х годов знают почти все, но та версия реформ, которая преподносится в массы не отражает всей её сути. Истинные цели реформы сокрыты от непросвещённых умов русского народа. У народа, у которого украли истинную память о его великом прошлом, истоптали всё его наследие, не остаётся ничего другого, как верить в то, что им преподносят на блюдечке. Только пора уже с этого блюдечка убирать гнилые яблоки, и раскрывать людям глаза на то, что же произошло на самом деле.
Официальная версия церковных реформ Никона не только не отражает истинных её целей, но и преподносит патриарха Никона как зачинщика и исполнителя, хотя Никон был всего лишь «пешкой» в умелых руках кукловодов, которые стояли не только за ним, но и за самим царём Алексеем Михайловичем.
И что ещё интересно, несмотря на то, что некоторые церковники хулят Никона как реформатора, изменения, которые он провёл, продолжают действовать до сих пор в той же самой церкви! Вот они двойные стандарты!
Давайте теперь посмотрим, что же это была за реформа такая.
Основные реформаторские нововведения по официальной версии исТОРиков:
- Так называемая, «книжная справа», которая заключалась в переписании богослужебных книг. В богослужебные книги было внесено множество текстовых изменений, например, слово «Исус» заменили на «Иисус».
- Двуперстное крестное знамение заменено трёхперстным.
- Отменены земные поклоны.
- Крестные ходы стали проводить в обратном направлении (не посолонь, а противосолонь, т.е. против солнца).
- Пытался ввести 4-конечный крест и на незначительный отрезок времени ему это удалось.
Реформаторских изменений исследователи приводят много, но вышеперечисленное особо выделяют все, кто изучает тему реформ и преобразований времён правления патриарха Никона.
Что касается «книжной справы». Во время крещения Руси в конце Х в. у греков существовало два устава: Студийский и Иерусалимский. В Константинополе имел распространение сначала Студийский устав, который и перешел на Русь. Но все большее распространение в Византии стал получать и Иерусалимский устав, ставший к началу XIV в. там повсеместным. В связи с этим на протяжении трех веков незаметно изменялись там и богослужебные книги. В этом и была одна из причин разницы в богослужебной практике русских и греков. В XIV веке различие между русским и греческим церковным обрядом было уже весьма заметно, хотя русские богослужебные книги вполне соответствовали греческим книгам Х-ХI вв. Т.е. надобности в переписывании книг не было вообще! К тому же, книги Никон решил переписывать с греческих и древних харатейных русских. А как вышло на самом деле?
А на самом деле келарь Троице-Сергиевой Лавры Арсений Суханов посылается Никоном на Восток специально за источниками для «справы», и вот он вместо этих источников привозит в основном рукописи, «не имеющие отношения к исправлению богослужебных книг» (книги для домашнего чтения, например, слова и беседы Иоанна Златоуста, беседы Макария Египетского, слова подвижнические Василия Великого, творения Иоанна Лествичника, патерики и пр.). В числе этих 498 рукописей оказалось также около 50 рукописей даже нецерковной письменности, например, труды эллинских философов - Троя, Афилистрата, Фоклея «о животных морских», Ставрона философа «о землетрясениях и т.п.). Не говорит ли это о том, что Арсений Суханов был послан Никоном за «источниками» для отвода глаз? Проездил Суханов с октября 1653 г. по 22 февраля 1655 г., т. е. почти полтора года, и привез всего только семь рукописей для правки именно церковных книг - серьезная экспедиция с несерьезными результатами. «Систематическое описание греческих рукописей Московской Синодальной библиотеки» полностью подтверждает сведения о всего лишь семи рукописях, привезенных Арсением Сухановым. Наконец, Суханов, конечно, не мог на свой страх и риск добывать за тридевять земель труды языческих философов, рукописи о землетрясениях и морских животных вместо необходимых источников для исправления богослужебных книг. Следовательно, он имел на это соответствующие инструкции Никона...
Но, в итоге получилось ещё «интереснее» - книги переписывались по новым греческим книгам, которые были отпечатаны в иезуитских парижских, венецианских типографиях. Вопрос, зачем Никону понадобились книги «язычников» (хотя правильнее будет сказать славянские ведические книги, а не языческие) и древние русские харатейные книги, остаётся открытым. Но именно с церковной реформы патриарха Никона начинается Великая Книжная Гарь на Руси, когда в огромные костры сваливали целые подводы книг, обливали смолой и поджигали. А тех, кто сопротивлялся «книжной справе» и реформе в целом, отправляли туда же! Инквизиция, проводимая на Руси Никоном, не жалела никого: в костры отправлялись и бояре, и крестьяне, и церковные сановники. Ну, а во времена Петра I – самозванца Великая Книжная Гарь набрала такую мощь, что на данный момент у русского народа не осталось почти ни одного оригинального документа, летописи, рукописи, книги. Пётр I с широким размахом продолжил дело Никона в стирании памяти русского народа. У сибирских старообрядцем существует предание, что при Петре I одновременно было сожжено столько старопечатных книг, что после этого из кострищ выгребли 40 пудов (что равно 655 кг!) расплавленных медных застёжек.
Во времена реформ Никона горели не только книги, но и люди. Инквизиция шагала не только по просторам Европы, и Русь, к сожалению, затронула не меньше. Жестоким гонениям и казням подвергались русские люди, совесть которых не могла согласиться с церковными нововведениями и искажениями. Многие предпочитали умереть, чем предать веру своих отцов и дедов. Веру православную, а не христианскую. Слово православный не имеет никакого отношения к церкви! Православие означает Славь Правь. Правь – мир Богов, или мировоззрение, которому учили Боги (Богами раньше называли людей, достигших определённых способностей, и вышедших на уровень творения. Другими словами, это были просто высокоразвитые люди). Русская Православная церковь получила свое наименование после реформ Никона, который понял, что победить родную веру Русов не удалось, осталось попробовать его ассимилировать с христианством. Правильное наименование РПЦ МП во внешнем мире «Ортодоксальная автокефальная церковь византийского толка».
Вплоть до 16 века даже в русских христианских летописях вы не встретите термин “православие” в отношении христианской религии. По отношению к понятию «вера» применяются такие эпитеты, как “божья”, “истинная”, “христианская”, “правая” и “непорочная”. А в иностранных текстах вы и сейчас никогда не встретите это название, так как византийская христианская церковь называется – orthodox, и на русский переводится – правильное учение (в пику всем остальным “неправильным”).
Ортодоксия – (от греч. orthos – прямой, правильный и doxa – мнение), “правильная” система взглядов, фиксированная авторитетными инстанциями религиозной общины и обязательная для всех членов этой общины; правоверие, согласие с учениями, проповедуемыми церковью. Ортодоксальной называют главным образом церковь ближневосточных стран (например, греческая ортодоксальная церковь, ортодоксальное мусульманство или ортодоксальный иудаизм). Безусловное следование какому-нибудь учению, твердая последовательность во взглядах. Противоположность ортодоксии – иноверие и ереси. Никогда и нигде в других языках вы не сможете найти термин “православие” относительно греческой (византийской) религиозной формы. Подмена терминов образности внешней агрессивной форме понадобилась потому, что ИХ образы не срабатывали на нашей русской земле, вот и пришлось мимикрировать под уже имеющиеся привычные образы.
Термин “язычество” означает “другие языки”. Термин этот, служил ранее русам просто для определения людей разговаривающих на других языках.
Изменение двуперстного крестного знамения на трёхперстное. Почему Никон решился на такое «важное» изменение обряда? Ибо даже греческие священнослужители признавали, что нигде, ни в одном источнике, не написано о крещении тремя перстами!
В отношении того, что ранее у греков было двуперстие, историк Н.Каптерев приводит неоспоримые исторические свидетельства в своей книге «Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных книг». За эту книгу и другие материалы по теме реформы Никона Каптерева пытались даже изгнать из академии и всячески старались наложить запрет на печатание его материалов. Теперь же современные историки говорят, что Каптерев был прав в отношении того, что двуперстие у славян существовало всегда. Но не смотря на это, в церкви до сих пор не отменён обряд трёхперстного крещения.
О том, что на Руси издавна существовало двуперстие, можно видеть хотя бы из послания Московского патриарха Иова грузинскому митрополиту Николаю: «Молящиеся, креститися подобает двема персты…».
А ведь двуперстное крещение – это древний славянский обряд, который изначально и позаимствовала христианская церковь у славян, несколько его видоизменив.
Вполне наглядно и показательно: каждому славянскому празднику по христианскому, каждому славянскому Богу по святому. Такой подлог Никону простить невозможно, как и церкви вообще, которых можно смело назвать преступниками. Это самое настоящее преступление против русского народа и его культуры. И таким вот предателям ставят памятники и продолжают чествовать. В 2006г. в г.Саранске был воздвигнут и освящён памятник Никону, патриарху, который растоптал память русского народа.
«Церковная» реформа патриарха Никона, как мы уже видим, затронула не церковь, она чётко проводилась против традиций и устоев русского народа, против славянских обрядов, а не церковных.
Вообще, «реформа» знаменует рубеж, с которого начинается резкое оскудение веры, духовности и нравственности в русском обществе. Все новое в обрядах, архитектуре, иконописи, пении - западного происхождения, что отмечают и гражданские исследователи.
«Церковные» реформы середины XVII века имели прямое отношение к культовому строительству. Предписание точно следовать византийским канонам выдвинуло требование строить церкви «о пяти верхах, а не шатром».
Шатровые постройки (с пирамидальным верхом) известны на Руси ещё до принятия христианства. Такой тип построек считается исконно русский. Потому-то Никон своими реформами позаботился и о такой «мелочи», ведь это был самый настоящий «языческий» след в народе. Под угрозой смертной казни мастера-умельцы, зодчие, как только не ухитрялись сохранить форму шатра у храмовых построек и мирских. Несмотря на то, что приходилось строить купола с луковичными главками, общую форму строения делали пирамидальной. Но не везде удавалось обмануть реформаторов. В основном это были северные и отдалённые районы страны.
С тех пор храмы строят с куполами, сейчас шатровая форма построек стараниями Никона полностью забыта. А ведь наши далёкие предки прекрасно понимали законы физики и влияние формы предметов на пространство, и неспроста строили именно шатровым верхом.
Вот так вот Никон у народа память обрезал.
Также в деревянных церквях меняется роль трапезной, превращаемой из помещения по-своему мирского в сугубо культовое. Она окончательно теряет свою самостоятельность и становится частью церковного помещения. Первичное же назначение трапезной отражено в самом её названии: здесь устраивались общественные трапезы, пиры, «братчины», приуроченные к определённым торжественным событиям. Это отголосок традиций наших предков. В трапезной было место ожидания для прибывших из соседних деревень. Таким образом, по своей функциональности трапезная несла в себе именно мирскую суть. Патриарх Никон сделал из трапезной церковное детище. Данное преобразование предназначалось, прежде всего, для той части аристократии, которая ещё помнила о древних традициях и корнях, о предназначении трапезной и тех праздниках, которые в ней отмечались.
Но не только трапезную прибрала к свои рукам церковь, но и колокольни с колоколами, которые вообще не имеют никакого отношения к христианским церквям.
Молящихся христианские церковники созывали ударами в металлическую пластину или деревянную доску – било, которое просуществовало на Руси по меньшей мере вплоть до 19 века. 
Колокола для монастырей были слишком дороги, и использовались только в богатых монастырях. Сергий Радонежский, когда созывал братию на молебен, бил именно в било.
Сейчас отдельно стоящие деревянные колокольни сохранились только на севере России, да и то в очень небольшом количестве. В центральных её районах они давно были вытеснены каменными.
«Нигде, однако в допетровской Руси колокольни не строились в связи с церквями, как это было на Западе, а постоянно воздвигались как отдельные здания, лишь иногда примкнутые к той или иной стороне храма… Колокольни, которые находятся в тесной связи с церковью и входят в общий её план, завелись в России только в XVII столетии!», - пишет А.В.Ополовников, российский учёный и реставратор памятников русского деревянного зодчества.
Оказывается широкое распространение колокольни при монастырях и церквях получают благодаря Никону лишь в XVII веке!
Изначально колокольни строились деревянными и несли городское назначение. Строились они в центральных частях поселения и служили способом оповещения населения о том или ином событии. Каждому событию соответствовал свой перезвон, по которому жители могли определить, что случилось в городе. Например, пожар или народное собрание. А уж на праздники-то колокола переливались множеством радостных и весёлых мотивов. Колокольни всегда строились деревянными с шатровым верхом, что обеспечивало звону определённые аккустические особенности.
Церковь приватизировала себе колокольни, колокола и звонарей. А вместе с ними наше прошлое. А Никон в этом сыграл главную роль.
Подменяя славянские традиции на чуждые греческие, Никон не обошёл вниманием и такой элемент русской культуры, как скоморошество. Со скоморошескими игрищами связано появление на Руси кукольного театра. Первые летописные сведения о скоморохах совпадают по времени с появлением на стенах Киево-Софийского собора фресок, изображавших скоморошьи представления. Монах - летописец называет скоморохов служителями дьяволов, а художник, расписывавший стены собора, счел возможным включить их изображение в церковные украшения наряду с иконами. Скоморохи были связаны с массами, и одним из видов их искусства был «глум», т. е. сатира. Скоморохов именуют «глумцами», т. е. насмешниками. Глум, издёвка, сатира и в дальнейшем будут прочно связаны со скоморохами. Высмеивали скоморохи прежде всего христианское духовенство, а когда к власти пришла династия Романовых и поддержала церковные гонения на скоморохов, они стали глумиться и над государственными деятелями. Мирское искусство скоморохов было враждебно церкви и клерикальной идеологии. Эпизоды борьбы со скоморошеством подробно описаны у Аввакума в его «Житии». О ненависти, которую питали церковники к искусству скоморохов, свидетельствуют записи летописцев («Повесть временных лет»). 
Когда же при Московском дворе устраивали Потешный чулан (1571 г.) и Потешную палату (1613 г.), скоморохи оказывались там в положении придворных шутов. Но именно во времена Никона преследование скоморохов достигло своего апогея. Русскому народу пытались навязать, что скоморохи – служители дьявола. Но для народа скоморох всегда оставался «добрым малым», смельчаком. Попытки представить скоморохов шутами и служителями дьявола провалились, и скоморохи массово заточались в тюрьмы, а в последствии подвергались пыткам и казням. В 1648 и 1657 годах Никон добивается от царя принятия указов о запрете скоморохов. Гонения на скоморохов были настолько масштабными, что к концу XVII века они исчезают из центральных областей. И уже ко времени правления Петра I окончательно исчезают, как явление русского народа.
Никон делал всё возможное и невозможное, чтобы истинное славянское наследие исчезло с просторов Руси, а вместе с ним и Великий Русский Народ.
Теперь становится очевидным, что для проведения именно церковной реформы вообще не было никаких оснований. Основания были совершенно другие и никак не связанные с церковью. Это, прежде всего, уничтожение духа русского народа! Культуры, наследия, великого прошлого нашего народа. И совершено это было Никоном с огромной хитростью и подлостью. Никон просто «подложил свинью» народу, да такую, что до сих пор нам, русам, приходится по частям, буквально по крупицам вспоминать, кто мы такие, и своё Великое прошлое.
Используемые материалы:
- Б.П.Кутузов. «Тайная миссия патриарха Никона», изд.«Алгоритм», 2007г.
- С.Левашова, «Откровение», т.2, изд. «Митраков», 2011г.
Продукт представляет собой комплект состоящий из Программного обеспечения «Луч-Ник», с помощью которого осуществляется управление технологией воздействия на «тонкие тела» (пси-генератор) и планшетного компьютера.
Введение. Суть проблемы и анализ использованной литературы
На планете Земля существует множество религий. Одна из них – христианство – появилась в I веке н. э. В 1054 году христианство уже разделилось на католическое (с центром в Риме) и православное (с центром в Константинополе). После заключения в 1438 году Флорентийской унии , по которой византийская православная церковь входила в подчинение католической, центр православия перенёсся в Москву, не признавшую унии, – так появился миф о Москве, как о «третьем Риме» .
В середине XVII века, в связи с церковной реформой патриарха Никона, русское православие разделилось на два течения: «староверов» и «никонианцев». Это разделение вызвало впоследствии ещё более мелкое дробление, особенно среди староверов – вплоть до сект.
Причина такого «распада» христианства банальна: разногласия между людьми, несущими эту веру, по каким-то отдельным её моментам, не касающимся её сущности, разногласия, лишь прикрывающие стремление этих людей к власти. Касательно же истории России, интерес представляет именно тот первый этап, с которого и началось дробление Русской Православной Церкви, то есть времена, связанные с именем патриарха Никона. А так как в России до 1917 года дела церковные всегда были определённым образом связаны с делами государственными, то в этот период можно будет увидеть и некоторые особенности существования тогдашней государственной власти, а также социокультурные предпосылки и последствия раскола русского православия.
Итак, после выбора «Патриарха Никона и церковного раскола» в качестве темы работы, начался подбор литературы по данному вопросу. Работа преимущественно историческая, поэтому в первую очередь были найдены труды «китов» исторической науки, занимавшихся этой проблемой: В. О. Ключевского, С. М. Соловьева, С. Ф. Платонова. В их работах, представляющих собой курсы русской истории, было обнаружено много нужного материала, рассмотренного, естественно, с разных точек зрения. Среди работ Ключевского удалось даже найти книгу «Исторические портреты» , где в художественно-документальной форме представлены различные исторические деятели, – она позволила отметить и роль личности в конкретном историческом событии.
Раскрыть проблематику рассматриваемого вопроса помогла «Российская цивилизация» И. Н. Ионова – проблемная книга по русской истории. Принимая во внимание то, что тема работы – специфическая, затрагивающая одну из ключевых сторон жизни человека – религию, было решено привлечь ещё и специальную литературу, коей стала «История христианской Православной Церкви» протоиерея Петра Смирнова. Это достаточно подробная история Церкви, в которой удалось найти такие факты, как конкретные разногласия между староверами и никонианцами и дальнейшее дробление раскола. В «Хрестоматии по истории СССР с древнейших времён до конца XVIII века» Епифановых были найдены фрагменты «Жития протопопа Аввакума» , которые позволили судить о жестокости наказаний в отношении противников реформы патриарха Никона. Проследить за дальнейшей судьбой патриарха помогла «История России XVI-XVIII веков» Л. А. Кацвы и А. Л. Юрганова.
1. О том, как сын крестьянина стал патриархом
Никон, в миру Никита Минов, родился в 1605 году в селе Вельдеманово (в пределах нынешнего Макарьевского района Нижегородской области), в семье крестьянина. Рано лишившись матери, он вытерпел много горя от злой мачехи. Впрочем, ему удалось выучиться грамоте, и уже отроком он очень увлекался чтением.
В 1617 году, двенадцати лет от роду, Никита ушёл из семьи в Макарьев-Желтоводский монастырь на Волге, имевший в то время большую библиотеку. От природы очень способный, Никита успел приобрести в монастыре много знаний, так и не приняв монашеского сана, – отец убедил его вернуться домой.
По смерти отца Никита женился. Хорошо умеющий читать и понимать церковные книги, он сначала нашёл себе место причётника , а потом, посвятившись, и священника одной из сельских церквей.
Никита-священник вскоре получил такую славу, что был приглашён в Москву, где впоследствии имел свой приход в течение десяти лет. Потеряв троих детей, он убедил жену постричься в монахини, а сам удалился в Анзёрский скит на Белом море (близ Соловецкого монастыря), где постригся, получив монашеское имя Никон. В 1642 году он перешёл в Кожеозёрскую пустынь (близ реки Онеги), где уже в следующем году стал игуменом .
В 1645 году Никону пришлось быть в Москве по делам своей обители и лично явиться к царю Алексею Михайловичу . Царь, человек религиозный, был поражён «величественной наружностью сурового монаха и его сильной речью» . В 1646 году Никон ещё более сблизился с царём, и тот настоял, чтобы Никон перевёлся в Москву – так в этом же году Никон стал архимандритом Ново-Спасского монастыря (что в Москве), принадлежавшего роду Романовых. С тех пор Никон стал частенько наведываться к царю для «душеспасительных бесед». В 1648 году царь настоял на посвящении его в митрополиты и назначении в Новгород Великий. В Новгороде Никон проявил большие административные способности и необыкновенное мужество при усмирении в 1649 году мятежа против царского наместника. Но митрополитом Новгородским Никон пробыл всего четыре года.
В 1652 году, после смерти патриарха Иосифа , царь Алексей Михайлович пожелал избрания в патриархи Никона. Никон, вызванный по этому поводу в Москву, долго отказывался от патриаршества, зная зависть и вражду к себе бояр (как к царскому любимцу). Но после того как царь со слезами просил его стать патриархом, и Никон, спросив: «Будут ли его почитать как архипастыря и отца и дадут ли ему устроить Церковь?» – получил утвердительный ответ, он принял патриаршество (25 июля 1652 года).
Итак, выходец из крестьян стал патриархом. Следует заметить, что стремительный взлёт Никона по церковной иерархической лестнице от причётника до патриарха стал следствием не столько его взаимоотношений с царём (ведь сближение Никона с Алексеем Михайловичем (с 1646 года) придало значительное ускорение карьерному росту Никона), сколько следствием личных качеств патриарха , из коих следует отметить образованность, прямоту, силу воли и истинное стремление «обустроить Церковь». С приходом Никона в истории Русской Церкви начинается новый, переломный период.
2. О взаимоотношениях патриарха Никона с царём Алексеем Михайловичем
Как уже было сказано выше, история взаимоотношений Никона и царя Алексея Михайловича началась ещё в 1645 году, когда Никон, будучи игуменом Кожеоозёрской пустыни, был в Москве по делам обители и являлся к царю – уже тогда Никон почувствовал расположение к себе со стороны государя. Впоследствии, в бытность Никона архимандритом Ново-Спасского монастыря и митрополитом Новгородским (чему, кстати, поспособствовал царь), дружба их стала ещё более крепкой. Но была она не совсем обычной: молодой, по природе мягкий и впечатлительный царь вполне подчинялся энергичному и властолюбивому патриарху. В Никоне царь видел не только друга, но и учителя (будучи человеком очень религиозным). Иначе говоря, молодой государь души в нём не чаял, готов был сделать для него многое, и не сказать, что Никон этим не пользовался.
Никон имел большое влияние на царя Алексея Михайловича, как когда-то Филарет – на своего сына-царя Михаила Фёдоровича . Как и во времена Филарета, без патриарха не решалось ни одно государственное дело. Никон всё больше начинал ощущать свою значимость. Царь же по-прежнему доверял ему. В 1653 году он даровал Никону титул «великого государя» (коим до Никона обладал лишь один патриарх – Филарет, да и то – как отец царя), титул, прямо указывающий на двоевластие: власть патриарха приравнивалась к царской. Так мало того, в 1654 году царь, уехав на войну с Речью Посполитой , полностью оставил государство на Никона. Но военные походы способствовали возмужанию царя, он приобрёл некоторую «самостоятельность ума и характера» . Поэтому, по возвращении, он стал вести себя более независимо по отношению к Никону, стал обращать внимание на поведение патриарха, всё более увлекавшегося властью. Правда, царь Алексей не сразу изменил своё дружественное отношение к патриарху Никону, однако между ними стали происходить короткие размолвки, со временем усиливавшиеся.
Так, с течением времени отношения между патриархом и царём охладевали вследствие того, что царь становился более самостоятельным, а патриарх – более охотным до власти. Между двумя когда-то дружными людьми встал вопрос власти.
3. Церковная реформа патриарха Никона. Возникновение раскола в Русской Церкви и в русском обществе
Ещё до принятия патриаршества Никон обращал внимание на ошибки, допущенные в богослужебных книгах. И ещё до него пытались эти ошибки исправить; но исправления велись всё по тем же славянским книгам, правда, более древним, но тоже с ошибками, допущенными при переписывании греческих (византийских) оригиналов. С греческих книг не брались исправлять просто за незнанием греческого языка. Но, тем не менее «исправленные» книги печатались и вводились в обращение, а печатное слово уже считалось «неприкосновенным».
В 1654 году, через два года после вступления на патриарший престол, Никон созвал русских архипастырей на собор , и они признали необходимость исправления богослужебных книг и обрядов, что было закреплено соответствующим соборным актом.
Между тем с Востока вернулся монах Арсений Суханов, посланный туда ещё ранее для собирания древнейших греческих рукописей, и привёз с собой свыше шестисот древних книг (некоторые из них были написаны более пятисот лет назад). Получив эти пособия для исправления книг, Никон стал заниматься организацией столь важного дела. Из Киева были приглашены учёные монахи, главой их был поставлен Епифаний Славеницкий, знаток греческого языка, а помощником ему стал учёный грек Арсений. Прежние исправители богослужебных книг остались в стороне, отчего и обиделись; а впоследствии именно они и стали главными противниками патриарха Никона в деле церковных реформ.
Несомненно, властный патриарх оказывал влияние на исправление церковных книг, исходя и из своих собственных взглядов на богослужение. Также следует отметить, что делу исправления церковных книг при Никоне была свойственна и некоторая торопливость, вызванная, вероятно, желанием патриарха быстрее утвердиться в своей правоте. Но, несмотря на всё это, работы по исправлению богослужебных книг при патриархе Никоне были проведены очень тщательно и основательно, как когда бы то ни было.
…Когда необходимые книги были исправлены, для их рассмотрения и утверждения Никон в 1656 году созвал новый собор, на котором вместе с русскими архипастырями присутствовали и два восточных патриарха , как «носители истинной православной веры». Собор одобрил исправленные книги и постановил вводить их во всех церквях, а прежние книги отбирать и сжигать. Таким образом, Никону удалось заручиться поддержкой Греческой (Византийской) Церкви, считавшейся «Матерью Церкви Русской» . С этого момента, собственно говоря, и начался раскол русской православной церкви.
«Новшества» не были приняты во многих местах. Русских людей пугает любая новизна – так пугало их и столь решительное введение в обиход новых церковных порядков. Так что поначалу отторжение «никоновских» книг было чисто психологическим и оттого мало выраженным. Но некоторые люди с богословским образованием сразу же не приняли исправленных книг из соображений так называемой «церковной идеологии»: в тех греческих церковных книгах, по которым велись исправления, они увидели отражение союза православной и католической церкви – Флорентийской унии . Среди таких людей вперёд сразу выдвинулись те, кто до Никона исправлял (с горем пополам) церковные книги, а при нём, как уже говорилось, оказались не у дел. Они-то и пошли просвещать народ: мол, Никон дурное дело-то затеял – связался с греками (греки были главными консультантами в деле исправления богослужебных книг при Никоне), попавшими под «пагубное влияние католицизма». Так в Русской Церкви появилось целое течение, обособившееся от официальной («никонианской») церкви, не признавшее церковной реформы патриарха Никона.
«Раскольники», или, как они себя сами называли «староверы» («старообрядцы») в большинстве своём были невежественными, но оттого не менее упорными в том, что считали себя единственными носителями «истинной веры», которая отличалась от «никонианской» буквально следующим:
| № | Старорусская Церковь | Официальная Русская Православная Церковь |
| 1 | Богослужение совершать только по старым (преимущественно иосифовским) книгам. | Богослужение совершать только по исправленным («никоновским») книгам. |
| 2 | Креститься и благословлять только двумя пальцами (указательным и средним), сложенными вместе. | Креститься и благословлять только тремя пальцами (большим, указательным и средним), сложенными в щепотку . |
| 3 | Крест почитать только вомьмиконечный . | Крест почитать только четырёхконечный . |
| 4 | С крестным ходом вокруг храма идти с востока на запад. | С крестным ходом вокруг храма идти с запада на восток. |
| 5 | Имя Спасителя писать: «Исус». | Имя Спасителя писать: «Иисус». |
| 6 | «Аллилуйя» петь дважды. | «Аллилуйя» петь трижды. |
| 7 | Иконам поклоняться только старым или списанным со старых. | Иконам поклоняться только списанным с древних греческих оригиналов. |
| 8 | Служить литургию на семи просфорах . | Служить литургию на пяти просфорах. |
| 9 | В восьмом члене Символа Веры следует читать: «И в Духа Святаго Господа истиннаго и животворящаго». | Нет информации. |
Как видно из приведённого выше, разногласия не затрагивали основ православной веры, а касались лишь отдельных её моментов. Так что определяющую роль религиозных побуждений в расколе Русской Церкви ещё можно оспорить. Для большинства староверов эти тонкости были просто неизвестны. Раскол для них стал попыткой сохранить духовный строй страны, которая с присоединением Украины (1654 год) начала устанавливать контакты с Европой, как с одной из альтернатив своего развития . Церковная реформа совпала с культурной экспансией Запада, оттого была так болезненно воспринята.
Для людей, стоявших у истоков раскольнического течения, всё было значительно серьёзней. Они были или религиозными фанатиками, или популистами и властолюбцами. Последних, к сожалению, было больше. Но были и такие, для кого решающим и принципиальным был действительно вопрос веры. Среди них – протопоп Аввакум, тот самый автор «Жития протопопа Аввакума, написанного им самим» – «важнейшего памятника раскольнической литературы» . Он был самым ярым противником никоновских реформ, почти «патриархом» староверов, и привлекал на свою сторону таких же рьяных «истинно верующих», из коих стоит отметить знаменитую боярыню Феодосию Прокопьевну Морозову . Кстати, против Никона восстал и знаменитый Соловецкий монастырь , куда накануне реформы ссылали всех её противников. Ряды раскольников пополнялись с каждым днём.
Протопоп Аввакум и Иван Неронов при первых же распоряжениях Никона по исправлению книг выразили свой протест. «Мы же задумалися, сошедшеся между собой (говорил Аввакум); видим, яко зима хощет быти: сердце озябло и ноги задрожали» . Посоветовавшись, они подали жалобу на Никона – по их мнению, он поступал не как православный. Никон был гневен на своих старых приятелей и сослал их из Москвы (Аввакума – в Тобольск, а Неронова – в Вологодский край).
Под влиянием этого протеста Никон понял, что «лучше действовать соборным приговором, чем личной властью» . Собор, как известно, одобрил и утвердил все исправления Никона, лишь один архиерей – епископ Павел Коломенский – был не согласен с собором, за что был лишён сана и заточён.
Последователей Никона его противники обидно называли «никонианцами» и «щепотниками», а самого патриарха Аввакум называл антихристом и даже предсказывал год наступления его царствования – 1666 (из-за подобных высказываний Аввакум стал личным врагом Никона). Официальная церковь тоже не бездействовала: объявляла староверов еретиками и предавала их анафеме , а иных и казнила (так, в 1682 году был сожжён протопоп Аввакум).
Сожжению протопопа Аввакума предшествовали его долгие мучения и скитания по ссылкам – об этом свидетельствуют фрагменты «Жития…» : «…Таже меня взяли от всенощной Борис Нелединский со стрельцами; человек со мною с шестьдесят взяли; их в тюрьму отвели, а меня на патриархове дворе на чепь посадили ночью. Егда же россветало в день недельный , посадили меня на телегу и ростянули, и везли от патриаршего двора до Андроньева монастыря и тут на чепи кинули в тёмную полатку, ушла в землю, и сидел три дни, ни ел, ни пил… Никто ко мне не приходил, токмо мыши, и тараканы, и сверчки кричат, и блох довольно… На утро архимарит с братьею пришли и вывели меня: журят мне, что патриарху не покорился, а я от Писания ево браню да лаю. Сняли большую чепь да малую наложили. Отдали чернцу под начал; велели волочить в церковь. У церкви за волосы дерут и под бока толкают, и за чепь торгают и в глаза плюют… Таже послали меня в Сибирь с женою и детьми. До Тобольска три тысящи вёрст недель с тринадцать волокли телегами и водою и санями половину пути… Посем указ пришёл: велено в Дауры вести… Также с Нерчи реки паки назад возвратилися к Русе . Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дал две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лёд. Страна варварская, иноземцы немирные, отстать от лошедей не смеем, а за лошедьми итти не поспеем, голодные томные люди…»
Из отрывков «Жития…» можно судить, как жестоко были наказуемы противники Никона, причём наказание накладывалось и на их семьи (ссылкам подвергались даже не в чём не повинные дети).
В 1666 году имел место ещё один собор русского духовенства, который окончательно утвердил все изменения, внесённые в богослужебные книги по реформе Никона. С этой поры ещё больше усилились гонения на раскольников. Но те не сдавались, а лишь ещё более ожесточались – убегали в Сибирь (вспомним семью Лыковых, ставшую известной благодарямногочисленным публикациям Василия Пескова в «Комсомольской правде» ), устраивали акты самосожжения.
Итак, церковный раскол при патриархе Никоне имел достаточно много предпосылок: психологические, социокультурные, религиозные, политические. И он, пожалуй, был неизбежен. Но ведь можно было обойтись и без национальной трагедии!
4. Распадение раскола на толки
Раскол, как уже можно было заметить, не был явлением однодневным и малозаметным. Это – целый пласт русской истории и культуры. Первоначально обладая лишь религиозным значением, он постепенно приобрёл и весомое политическое значение: от отрицания новых церковных порядков раскол перешёл к отрицанию новых порядков гражданских, как-то: рекрутчины , народных переписей, паспортной системы и т. д. Особенно рьяно выступали староверы против реформ Петра I , из нововведений которого ими порицались: бритьё бород и стрижка волос («портится, якобы, образ Божий»), курение и нюханье табака, короткие сюртуки, фраки и галстуки, театры, конские бега, факельщики при погребении, употребление сахара, кофе, картофеля, занятия медициной (особенно анатомией), астрономией, химией и другими естественными науками.
Раскол мог стать очень влиятельной силой в государстве, если бы был организованным. Ведь по смерти первых его руководителей (коими были действительные монахи и священники), которые так или иначе «правили церковную службу», у староверов возник вопрос: «кто же теперь будет у них править церковную службу?» Одни стали сманивать к себе священников из «никонианской» церкви, другие же решили обходиться без священников, предоставив право вести богослужение мирянам (в том числе женщинам). Так возникли два главных раскольничьих течения: поповщина и беспоповщина. С них началась дальнейшая дезорганизация движения староверов (см. рис.).
Поповцы:
Беспоповцы:
- Спасово согласие – последователи этого толка утверждали, что нет в мире ни Церкви, ни всех её атрибутов (Библия – это выдумка, и т. п.); названо по главному убеждению его сторонников: «Пусть Спас сам спасает, как знает».
- Поморское согласие
– названо по месту зарождения – в Поморье, у Белого моря:
- Выговцы (даниловцы)
– считали, что в Русской Церкви со времён патриарха Никона правит антихрист, поэтому всех приходящих от неё необходимо перекрещивать (венчавшихся – разводить, и т. п.), а самим всегда быть готовым к самосожжению; названы по месту основания – реке Выге (основатель – дьяк Данило Викулин).
- Филипповцы – выделились из выговцев во главе с неким стрельцом Филиппом, отличаясь от них тем, что не молились за православных царей.
- Федосеевцы – считали, как и выговцы, что в Русской Церкви правит антихрист, поэтому всё, что покупается (пища, одежда), непременно должно быть очищено молитвами и поклонами (так как «заражено дыханием антихриста»); названы по имени основателя – боярина Феодосия Урусова (дьяка Феодосия Васильева – по другой версии).
- Выговцы (даниловцы)
– считали, что в Русской Церкви со времён патриарха Никона правит антихрист, поэтому всех приходящих от неё необходимо перекрещивать (венчавшихся – разводить, и т. п.), а самим всегда быть готовым к самосожжению; названы по месту основания – реке Выге (основатель – дьяк Данило Викулин).
- Странники – считая, что на земле русской царствует антихрист, они отрицали все церковные и гражданские («антихристовы») порядки и жили дикой, бродячей жизнью.
Как уже можно было заметить, разногласия между староверами также не носили принципиального характера, но, тем не менее, явились одной из причин многократного деления раскола (ещё одна причина – стремление людей к власти), при котором порой возникали толки прямо противоположного свойства: так, если окружники были максимально близки к официальной Православной Церкви, то спасово согласие было близко к язычеству. Дальнейшее дробление беспоповщины привело к образованию многочисленных сект, отголоски чего слышны и сейчас.
Таким образом, раскол с течением времени значительно ослаб, раздробившись на множество частей, тогда как «никонианская» церковь осталась единой, благодаря существующей в ней иерархии.
5. Низложение патриарха Никона
Отношение царя Алексея Михайловича к патриарху Никону и к Русской Православной Церкви всегда благоприятствовало осуществлению церковной реформы. Однако охлаждение отношений царя с патриархом значительно усложнило ситуацию. Свою роковую роль при этом сыграл ранее упоминавшийся титул «великого государя», принятый Никоном от царя в подарок ещё в 1653 году.
В 1658 году царь, во время одной из ссор с патриархом, дал ему знать, что гневен на него из-за того, что Никон носит титул «великого государя» и злоупотребляет властью. Не сказать, что царь был абсолютно прав, так как он сам и даровал Никону этот злополучный титул, но в то же время это не оправдывает патриарха, действительно «увлёкшегося» властью. Но, так или иначе, 27 июня 1658 года патриарх, отслужив последний раз литургию в Успенском соборе , снял с себя патриаршее облачение и уехал из Москвы в Новый Иерусалим . Но, уехав, Никон всё же давал понять, что, оставив Москву, он не оставил патриаршества. Это повлекло за собой некоторую путаницу в Русской Церкви, которая, оставшись фактически без патриарха, не могла избрать себе нового, так как прежний не снял с себя полномочия. То есть решить проблему можно было, либо вернув Никона в Москву (что, конечно, зависело и от него самого), либо сняв с Никона патриаршество. Упорное нежелание и царя, и патриарха мириться вынудило русское духовенство выбрать второй, более быстрый путь: в 1660 году оно собралось в Москве на собор для решения вопроса о патриархе. Большинство постановило лишить Никона патриаршества, но царь (чьё присутствие на церковных соборах было обязательным) согласился с доводами меньшинства: поместный собор не имеет такой власти над патриархом в его отсутствие – таким образом, Никон сохранил за собой патриаршество, что ещё больше запутало дело.
В 1665 году имел место эпизод, который мог (но не стал) удачной развязкой церковного конфликта. Речь идёт о внезапном приезде Никона в Москву (куда его вызвал некий боярин Зюзин, якобы от имени царя, – просто пытался помирить царя с патриархом) в декабре 1665 года, когда тот направил царю письмо, в котором просил его о примирении. Письмо это стало для царя, естественно, полной неожиданностью, и он, оказавшись в замешательстве, не знал что делать, но бояре, из выступавших против Никона, сумели повлиять на царя в своих интересах: Никон был попросту выгнан из Москвы обратно в Воскресенский монастырь.
Все более затягивавшийся вопрос о патриаршестве в Русской Православной Церкви, в конце концов, мог быть разрешён только междуцерковным советом. Консультации русских архипастырей с восточными патриархами привели к состоявшемуся в 1666-67 годах объединённому совету русских и восточных архипастырей. Сначала собор ознакомился с делом Никона в его отсутствие, и лишь затем позвали самого патриарха, чтобы выслушать его объяснения и оправдания. Главной виной Никону вменялось самовольное оставление патриаршего престола в Москве на 8 лет (с 1658 по 1666 годы). Патриарх это отрицал, говоря, что патриаршества он не оставлял, а лишь уехал в свою собственную епархию от царского гнева. На последующие заседания собора Никон не был допущен. Вновь позвали его лишь на последнее, где и объявили ему решение соборного суда. Главные пункты обвинения были следующими: самовольное удаление в Воскресенский монастырь, лишение епископов их епархии без соборного суда, жестокое обращение с подчинёнными. Приговор лишал Никона патриаршего сана и в звании простого монаха отсылал на покаяние в отдалённую обитель. Также собор постановил, что царь должен быть главным в государстве, а патриарх – только в церковных делах. Церковную реформу Никона собор ещё раз полностью одобрил.
Никон был выслан из Москвы в Ферапонтов-Белозёрский монастырь , где он провёл около 9 лет, фактически, он был заточён в монастырскую тюрьму. Содержали его очень сурово. «В 1672 году Никон писал царю: «Теперь я болен, наг и бос. Со всякой нужды келейной и недостатков оцинжал [заболел цингой], руки больны, левая не поднимается, на глазах бельма от чада и дыма… Ноги пухнут. Приставы ничего ни продать, ни купить не дают. Никто ко мне не ходит, и милостыни просить не у кого» . И так царь поступил со своим некогда любимцем и другом?! Получается, что судьбы Никона и Аввакума схожи – оба они пострадали от царского самодержавия, оба были сосланы и наказаны. В ответ на эту жалобу, царь разрешил Никону выходить из кельи и читать книги. Перед смертью царь завещал просить прощения у Никона, на что тот ответил: «Если государь здесь, на земле не успел получить прощения, то мы будем судиться с ним во второе пришествие Господне. По заповеди Христовой я его прощаю, и Бог его простит…»
В 1676 году опальный патриарх был переведён в соседний Кириллов монастырь , где пробыл вплоть до 1681 года, когда царь Фёдор Алексеевич повелел возвратить Никона за заслуги после 15-летнего заключения в его любимый Новый Иерусалим. «Это возвращение было как бы триумфальным шествием 75-летнего старца-патриарха, изнурённого трудами и скорбями, к месту покоя» . Но около Ярославля, на пути в свой Воскресенский монастырь, Никон скончался. Его похоронили в Воскресенском монастыре с честью, как патриарха, а через год пришла грамота от восточных патриархов, в которой они освобождали Никона от соборного приговора и восстанавливали в сане патриарха.
Заключение. Вопрос о главенстве в государстве. Значение никоновской реформы и последствия раскола
«Патриарх Никон и церковный раскол» – так, наверное, можно озаглавить целую эпоху в истории русского государства. Ведь именно с именем патриарха Никона связаны почти все политические и церковные события в русском государстве в 1650-70-е годы. С именем Никона связана не только очень важная веха истории Русской Церкви – церковная реформа по исправлению богослужебных книг и обрядов – но и веха истории становления государственности на Руси – решение вопроса о главенстве в государстве.
До 1666-67 годов церковь могла оказывать значительное влияние на русских царей и князей. В сегодняшней России церковь отделена от государства. Что лежит между? Видимо, эпоха, в течение которой так или иначе решался вопрос об отношениях церкви и государства.
До патриарха Никона, как уже говорилось, только патриарх Филарет обладал столь спорным титулом «великого государя», то есть, так или иначе, совмещал духовную власть со светской. Но Филарет не давал поводов для возникновения каких-либо вопросов о верховной власти, потому, наверное, что был отцом царя. Во времена же патриарха Никона, который тоже был одарён вышеупомянутым титулом, сложилась иная ситуация. Во-первых, хотя Никон и имел на царя Алексея Михайловича значительное влияние (ослаблявшееся, правда, с течением времени), но, тем не менее, не находился с ним в родственных связях, а это уже немаловажный факт. А во-вторых, Никон был человеком более энергичным, чем Филарет, а, следовательно, и стремящимся достичь бо́льшего. Но с этим стремлением Никон несколько «перегнул палку», так как «на Руси духовенство никогда не ставило себя выше князей и царей и не искало мирской власти и прямого влияния на государственные дела» . Никон же увлёкся мирской властью до того, что совсем стал забывать церковь как своё основное призвание (ведь именно в делах церковных он проявлял истинный талант). Оттого на соборном суде 1666-67 годов он не встретил поддержки и со стороны духовенства, приписавшего его попытки возвысить своё значение его личным амбициям.
Однако стоит отметить, что, когда в первоначальном варианте приговора Никону восточные патриархи поместили утверждение, будто патриарх всегда и во всем должен быть послушен царю, русское духовенство выступило с резкой критикой этого положения, которое в конечном варианте было записано так: царь должен иметь приоритет в делах государственных, а патриарх – в делах церковных. Именно так и никак иначе был тогда решён очень важный вопрос о главенстве в государстве. Но формулировка, предложенная восточными патриархами, всё же осталась витать в воздухе всех последующих русских государей, «навсегда лишив церковную власть на Руси возможности в чём бы то ни было равнять себя с властью царской» , она же «подготовила в будущем полное подчинение церкви государству» .
Но каким бы то ни было значение и роль Никона в решении вопроса о главенстве в русском государстве, несравнимо большим окажется его значение как церковного реформатора. Значение его реформы для Русской Церкви и по сей день огромно, так как была проведена наиболее тщательная и грандиозная работа по исправлению русских православных богослужебных книг. Она же дала мощный толчок развитию просвещения на Руси, необразованность которой сразу стала заметной при проведении церковной реформы в жизнь. Благодаря этой же реформе были укреплены и некоторые международные связи, которые помогли в дальнейшем появлению в России прогрессивных атрибутов европейской цивилизации (особенно во времена Петра I).
Даже такое отрицательное последствие никоновской реформы, как раскол, имело, с точки зрения археологии, истории, культуры и некоторых других наук, свои «плюсы»: раскольники оставили после себя огромное множество памятников старины, а также стали основной составляющей нового, возникшего во второй половине XVII века, сословия – купечества. Во времена Петра I раскольники были и дешёвой рабочей силой во всех проектах императора. Но нельзя забывать о том, что церковный раскол стал и расколом русского общества, разобщил его. Староверы всегда подвергались гонениям. Раскол явился национальной трагедией русского народа.
Остаётся заметить, что авторы работы выражают своё личное мнение, возможно, спорное. Сложилось оно под влиянием работ И. Н. Ионова, В. О. Ключевского, С. Ф. Платонова, П. Смирнова, С. М. Соловьёва, лекций их учителей истории, а также благодаря одному православному священнику, когда-то знакомому одному из авторов (Станиславу).
Список использованной литературы
- Ионов, И. Н. Российская цивилизация. IX – начало XX века / И. Н. Ионов. – М.: Просвещение, 1995.
- Кацва, Л. А., Юрганов, А. Л. История России XVI-XVIII вв.: экспериментальный учебник для VIII класса средних учебных заведений / Л. А. Кацва, А. Л. Юрганов. – М.: Мирос, 1994.
- Ключевский, В. О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли / В. О. Ключевский. – М.: Правда, 1990.
- Ключевский, В. О. О русской истории / В. О. Ключевский. – М.: Просвещение, 1993.
- Платонов, С. Ф. Учебник русской истории для средней школы: курс систематический / С. Ф. Платонов. – М.: Звено, 1994.
- Смирнов, П. История христианской Православной Церкви / П. Смирнов. – М.: Православная беседа, 1994.
- Соловьёв, С. М. Чтения и рассказы по истории России / С. М. Соловьёв. – М.: Правда, 1989.
- Хрестоматия по истории СССР с древнейших времён до конца XVIII века: пособие для учителя, 2-е изд., дораб. / Сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. – М.: Просвещение, 1989.
Флорентийская уния – договор, заключённый между католической и православной церковью в 1438 году, по которому православная церковь входила в подчинение католической, за что получала помощь папы римского в борьбе с турецким игом.
Миф о Москве, как о «третьем Риме» – идеологическое оправдание законности передачи всемирного главенства над православными от Константинополя к Москве: «…Два Рима [Рим и Константинополь] падоши, а третий [Москва] стоит, а четвёртому не бывати…»