Любит ли Бог злодеев

На вопрос Что делать если меня не любит Бог? заданный автором Вровень лучший ответ это Он посылает испытания тем, кого любит. Это - Ваш подвиг. Учитесь терпению. Больше, чем Вы можете вынести, на Вашу долю не выпадет. Молитесь о терпении и укреплении веры. Дай Бог у Вас всё наладится!
Мария
Просветленный
(39520)
Не думаю. Суть в том, что познать счастье и одухотворённость можно, только с достоинством пройдя множество испытаний.

Ответ от ростбиф [новичек]
Не горюйте.... Он никого не любит))

Ответ от Порфирий Разуваев [гуру]
Кончай делать добро, любить ближних, соблюдать заповеди и рвать волосы на.. . теле.
Живи нормально. Ну что тебе мешает? Это надо удалить из своей жизни.

Ответ от Ёын Сварога [гуру]
Он никго не любит врут попы

Ответ от Особый [гуру]
Быть может - стьажать,
А кoль нет, то бред не вопрошать? o_O
А это жалоба иль хвастовство,
Что дл вопроса в бытие легло? O_O

Ответ от Макс штирлиц [гуру]
Не может такого быть.
Вы в себе разберитесь может вы себя не любите или не бескорыстно совершаете добрые дела ожидая отдачи. Но ответить вы можете только сами.
PS На этой сранице в самом низу выложена книга чакравидья почитайте там много по вашему вопросу

Ответ от Бриллианты - лучшие друзья [гуру]
Не надо стараться... надо просто делать... если это Вам претит... то и не делайте.. .
Возможно, тогда баланс и восстановится.

Ответ от G0 t0 [гуру]
Смени бога. Есть и другие, получше.

Ответ от Зима Снежная [гуру]
Не надо стараться. Отпустите ситуацию. Легче станет.

Ответ от Lisa [новичек]
Это значит только одно - ТЫ себя не любишь, Ты САМА СЕБЯ оставила. Вот и делай выводы, ищи информацию.
Можешь ссылка поискать.
Бог (вселенная, Абсолют - кто как хочет) любит всех, поэтому выполняет все желания: ты хочешь делать добро людям, а не себе - пожалуйста, получите и распишитесь.. .
А вот когда ты будешь сама с собой довольная, счастливая, красивая - тогда и людям рядом будет хорошо 🙂

Ответ от Ѓилл Смит Муслим [гуру]
Когда делаешь что-то хорошее не проси что-либо в замен...Вспомни как Господь испытывал благочестивого Иова...
Иов (угнетенный, или враждебно преследуемый) - имя двух лиц: Быт 46:13 - третий сын Иссахара, называемый в Чис 26:24 и 1Пар 7:1: Иашувом.
Иов 1:1 - Иов благочестивый, ветхозаветный страдалец, из страны Уц (ныне Хуаран) , история которого излагается в учительной книге В. З. , носящей его имя. В Иез 14:14-20 он упоминается на ряду с Ноем и Даниилом. Равно также упоминает о нем и ап. Иаков в своем соборном послании (5:11). В книге Иова он изображается человеком непорочным, справедливым, богобоязненным и удалявшимся от зла (1:1). Иов жил во времена патриархальные, даже до времен Моисея. У него было семь сыновей и три дочери и очень большое богатство, так что, по словам книги, он был знаменитее всех сынов Востока (ст. 3) в стране Аравийской. Благочествие Иова сатана объяснил пред Господом тем благосостоянием, каким пользовался Иов в изобилии. "Но простри руку Твою и коснись всего, что у него, благословит ли он Тебя? " сказал сатана Господу (1:11). В непродолжительное время Иов лишился всего имущества и всех детей. Как ни тяжело было испытание, однако же Иов терпеливо перенес его, не согрешил и не произнес ничего неразумного о Боге (1:22). "Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял, да будет имя Господне благословенно! " сказал Иов после всех лишений. Затем сатана получил позволение от Бога еще испытать Иова - поразить его тело проказою лютою, от подошвы ноги его по самое темя (2:7). Несмотря и на это, Иов остался твердым и непоколебимым в вере в Бога и непорочности, хотя даже собственная жена его искушала его словами: "похули Бога и умри" (2:9). В своих страданиях он сидел в пепле вне селения, с черепицею в руках, чтобы скоблить себя ею. Три друга его, пришедшие к нему для утешения, семь дней и семь ночей взирали на него безмолвно с горестью и рыданием. И разодрал каждый из них верхнюю одежду свою и бросали пыль над головами своими к небу (ст. 12). По прошествии семи дней Иов отверз наконец уста свои и проклял день свой (3:1). "Погибни день, воскликнул он, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек! Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? Нет мне мира, нет покоя, нет отрады, постигло несчастье" (4). Это-то и послужило предметом замечательнейшей и возвышеннейшей беседы между Иовом и его друзьями, занимающей большую часть книги и кончающейся смиренным и глубоким раскаянием Иова пред Господом в прахе и пепле, которое Господь принял и снова благословил его. За сим благосостояние снова возвращается к Иову, - он получает многочисленное семейство, живет 140 лет и умирает "в старости, насыщенный днями и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода" (42:16-17).

Ответ от Ёлава Бойко [гуру]
Бог любит детей своих мальчика и девочку задолго до появления на свет попов кришн и т. д. Бог такой же как и мы. ОН радуется, печалится и т. д! ОН среди нас, в нас! Хотите погладить его пожалуйста Его творения вокруг нас! Деревья, вода, ветер, огонь! Погладь их, зачерпни её,ощути его, почувствуй его тепло!!!

Ответ от Sergiy [гуру]
Разберитесь сначала, что для человека по-сути хорошо, а что плохо.
Возможно после этого и мнение изменится.

Ответ от Lu Mai [гуру]
Не говорите так. Во всем есть смысл и иногда Господь нас испытывает а иногда, просто отводит от зла, чтоб мы не погубили свою душу. Не унывайте! Те, люди, которым Вы сделали добро обязательно подумают о Вас с теплотой, а верующие помолятся о Вашем здоровье.

Ответ от Наталия Внукова [гуру]
Если тебе предложат бессмертие - будешь ты верить в Бога. . Вот завтра придут и скажут: вот, Ксюш, лекарство, ты теперь будешь жить вечно. . Вроде, как Бог.. . Ну, и нужна теперь тебе она - Любовь Бога. . Ты теперь ни от кого не зависишь. Рай-пустое слово, впрочем как и ад.. . Так вот поверь в свое бессмертие, ведь ты не знаешь, когда закончится твой путь - значит в какой то мере ты бессмертна. .
Освободись от иллюзий.. .

Ответ от Марина Дядькова [гуру]
Христос сказал: " Меня гнали и вас будут гнать " Не ждите добра там где царствует зло.

Ответ от Єеерический Пёсег [гуру]
Перестать наконец в него верить, а поверить в себя, стать свободным и действовать.

Ответ от Алексей Ефимов [гуру]
Каких только причин не найдёться чтобы оправдать собственную несостоятельность, и бог не любит, и судьба не та, и соседка сглазила. А где вы вообще увидели закономерность между вашей жизнью и типа "божей любовью",с чего взяли что в этом есть взаимосвязь!

Инна Стромилова: Здравствуйте, отец Нектарий. В земной жизни Спасителя обращает на себя внимание то, что вокруг Него, помимо уверовавших учеников и последователей, было столько противников. Но разве Воплотившийся Бог, пришедший спасти мир, – это не Тот, Которого невозможно не любить?

Дело в том, что – если бы мир был праведен и свят, то, наверное, это сопротивление Богу было бы противоестественно. Но поскольку Господь пришел обличить мир во грехе – во грехе, что не веруют в Него, то вряд ли этот самый неверующий и от Бога бегущий мир мог радоваться и торжествовать.

Потому что действительно мир и тогда лежал во зле, да и сегодня во зле лежит, по слову апостола (Ин. 5, 19) – и вот это самое зло, которое люди возлюбили, как возлюбили тьму более, чем свет, и становилось в их сердце главным препятствием к тому, чтобы возлюбить Бога.

Мы можем посмотреть на то, что происходит в окружающей нас жизни, когда человек, всем сердцем преданный какой-то страсти, кем-то от этой страсти отлучается: что-то встает между человеком и возможностью удовлетворять эту страсть.

То, что встает между человеком и его страстью, становится его самым страшным и самым лютым врагом. И человек порою бывает готов на что угодно и как угодно готов поступить с этим препятствием, лишь бы вновь получить возможность своей страсти служить. А когда в мир пришел Господь, Он обличил самые сокровенные, тайные страсти, живущие в человеческих сердцах: и страсть властолюбия, и страсть гордости, и страсть тщеславия.

И могли ли люди, в которых Господь самим фактом Своего существования эти страсти обличал, любить его? Могли ли они принимать Его? Конечно же, они становились Его противниками. Господь, по сути, Своим учением – и более того, не столько даже учением, сколько самой жизнью Своей – опровергал все то, что эти люди привыкли считать в жизни незыблемым, главным, основополагающим.

Они стремились к власти, они стремились к первенству – а Господь вдруг говорит о том, что тот, кто хочет быть бо льшим среди людей, должен быть им слугой (Мк. 10, 43–44). И наоборот: тот, кто хочет быть всем, порою становится ничем.

Конечно же, это вызывало страшное раздражение, и поскольку никто из этих людей не хотел меняться, не хотел становиться лучше, не хотел принимать слово Христа, единственный путь, который они видели для себя в этой ситуации – это заставить Христа молчать. А заставить Христа молчать они могли, только лишь умертвив Его. Собственно поэтому их ненависть и дошла до состояния богоборчества, которое привело к богоубийству.

– Поражает то, что простой народ – мы не говорим сейчас об иудейской элите – встречал Христа как Царя, когда Он въезжал на ослике в Иерусалим; встречал криками «Осанна!» – и меньше чем через неделю эти же люди с таким же рвением кричали «Распни!». Откуда эта перемена и почему она такая молниеносная?

– Можно было бы не поверить в реальность всего этого, если бы мы в своей собственной жизни не встречали достаточно регулярно подобные же примеры – когда люди сначала превозносят кого-то, а потом ниспровергают ими превознесенного со всей бесчеловечностью, на которую только оказываются способны.

Человек склонен превозносить того, на кого он возлагает надежды. Надежды какого рода? Не надежды на блаженство в вечной жизни, не надежды даже на саму эту жизнь вечную, а надежды чисто земные, мирские. На самом деле есть очень мало людей, которые способны думать о вечности – большинство людей ищет благополучия, ищет радости, счастья, как они его понимают, именно в этой жизни.

И они почитают того, кто может им всё это дать сейчас. Но чаще всего не того, кто может им все это дать, а того, о ком они думают, что он может это все им дать. И как только люди видят, что на самом деле они очередной раз обманулись, то место любви занимает ненависть, место восхваления занимает поношение.

Все это мы можем видеть в земной жизни Христа Спасителя. Большая часть людей, которые Христа в Его земной жизни окружали, чаяли утешения Израилева (См.: Лк. 2, 25): это были люди, которые надеялись, что вот пришел тот, кто вернет народу иудейскому его славу.

А оказалось все совершенно не так. Оказалось, что никто не обещает им ни земного господства, ни превосходства над другими народами, что Царство Христа – это Царство не от мира сего (Ср.: Ин. 18, 36), а царство не от мира сего не было никому нужно. И поэтому так легко любовь сменяется ненавистью, поэтому так легко вместо криков «Осанна!» раздаются крики «Распни!». Это было страшное озлобление: «Мы-то думали, а оказывается…».

Мне вспоминается такой эпизод из жития священномученика Поликарпа, епископа Смирнского. Когда его привели на судилище и требовали, чтобы он похулил Христа, он, будучи уже глубоким старцем, сказал: «Я уже столько десятилетий служу Ему и никогда ничего плохого от Него не видел, как же я могу Его похулить?».

Эти люди тоже от Христа ничего плохого не видели. Они видели только хорошее: они видели, как Он исцелял, они видели, как Он изгонял бесов, они видели даже, как Он воскрешал умерших,– и при этом всем они видели Его любовь, они видели Его милосердие, они видели Его сострадание.

И, тем не менее, Его возненавидели. Почему – а вот потому как раз, о чем говорит апостол: значит, все-таки их сердца более полюбили тьму, нежели свет (См.: Ин. 3, 19).

Это тайна, это страшный выбор, который совершается в глубине человеческого сердца. И, наверное, когда мы говорим о том, что нам очень трудно постигнуть, как это происходило, то слава Богу, потому что постигнуть это можно только лишь опытным путем.

Тот, кто это понимает во всей полноте, как раз и есть тот человек, который способен вместо «Осанна!» кричать «Распни Его!» – может быть, даже понимая, о Ком он это кричит. А мы, когда недоумеваем, в глубине сердца понять этого не можем.

И это очень большое утешение для нас: значит, все-таки, наши сердца больше любят свет, нежели тьму, значит, наши сердца способны стремиться к Богу, невзирая на то, что Господь и обличает наши страсти, и препятствует их исполнению. И не обещает нам того благополучия, которого нам по нашей человеческой немощи хотелось бы достигнуть в этой жизни – значит, невзирая на всё на это, мы все-таки стремимся быть с Ним и Он для нас дороже всего прочего.

Путь к предательству открыт для каждого из нас, и по этому пути очень легко пройти, не заметив этого. Каждый компромисс, на который мы идем, каждый случай, когда мы поступаем против нашей совести, каждый раз, когда вдруг мы понимаем, что Господь ждет от нас сейчас определенного поступка, а мы совершаем иной поступок, – это все нас удаляет от Бога и ставит в положение, в котором очень легко в конечном итоге совсем предать.

И, безусловно, обязательно нужно смотреть за тем, как мы поступаем по отношению к людям. Потому что мы можем много себе всякого напридумывать. Человек порой может запутаться в трех соснах – тем более он может запутаться в помыслах, в чувствах, в переживаниях.

Но вот есть конкретные люди, нас окружающие, которые нуждаются в нашей помощи, защите, поддержке – и от того, как мы ведем себя с ними, как мы поступаем в отношении их, и зависит, по большому счету, истинный суд о том, христиане мы или же нет.

Почему Господь говорит о том, что Страшный Суд – это будет суд, прежде всего рассматривающий, как мы относились к людям, к нашим ближним, к тем, кого более всего любит Господь? Потому что если мы видели в них Христа, значит, мы всю жизнь жили со Христом и служили Ему, а если мы в них видели просто какую-то помеху, просто какие-то случайные обстоятельства своей жизни, то значит, мы всю жизнь мимо Христа проходили, хотя бы мы всю жизнь творили молитву Иисусову и хотя бы нам даже казалось, что мы в ней преуспели.

– Скажите, а возможно ли возвращение на путь вот этого шествия к свету для такого человека, сердце которого выбирает тьму?

– На самом деле, как говорится в Священном Писании, приступит человек, и сердце глубоко (Пс. 63, 7), то есть никому не дано постигнуть эту глубину кроме единого Бога. И мы можем видеть людей, которые и восставали против Христа, а потом обращались к Нему, как апостол Павел.

Но в случае с апостолом Павлом в основе и восстания против Христа, и обращения к Нему было одно и то же – стремление к правде Божией, которую первоначально апостол не понимал, но после явления Христа она ему открылась.

Если же человек видел от Христа что-то доброе, видел свет, который Он принес в мир, и которым Он был Сам, а потом против Него восстал, то тут, наверное, сложнее говорить о возможности изменения, покаяния.

Но я убежден, что и такие случаи тоже были, потому что если уж Иуда, предавший своего Учителя, раскаялся и плакал, и удавился в конечном итоге от тех мук совести, которые были нестерпимы, то, наверное, были и другие люди, которые не были столь же близки Христу, которые, может быть, и кричали, увлекаемые общим примером, «Распни!», а потом уходили, как сказано в Евангелии, бия себя в грудь (Лк. 23, 48), и думали: «Что же такое мы натворили, что же мы наделали?». Думаю, что наверняка такие примеры были.

Когда мы говорим о такой страшной вещи как ненависть человека к Богу, нужно, наверное, вспомнить и о том, что порой человеческое сердце действительно уподобляется самой настоящей адской бездне.

И как говорит Блаженный Августин о том, что сердце человека – это некая бездна, которую может наполнить только бездна Божества; так вот если Господь не становится наполнением человеческого сердца, то человек пытается наполнить свое сердце зачастую чем-то страшным, чем-то темным, чем-то совершенно ужасным,– потому что человек ищет ощущения полета, а полет может быть либо полетом ввысь, восхождением, вознесением, либо может быть падением.

Человек к этому ощущению полета стремится, и если он не достигает его одним образом, то старается достигнуть его образом другим, таким вот страшным. А в глубине этого падения – именно та ненависть к Богу, которая непонятна, которая неестественна, но которая тем не менее столь часто может нами наблюдаться.

Я не так давно столкнулся с такой ситуацией: в храм пришел некий молодой человек, который нашел меня как настоятеля и задал вопрос: «А что нужно сделать для того, чтобы отречься?». Я спрашиваю: «Отречься от чего – от веры?». – «Ото всего – от веры, от Церкви и от Бога».

Я понял, что ему, наверное, очень плохо, присел, чтобы с ним побеседовать и попытался его расспросить, в чем причина такого страшного желания. Он сказал, что знает, что Бог есть, и в этом уверен.

«Но я, – сказал он, – Его ненавижу за то, что Он дал мне эту жизнь. Мне эта жизнь не нужна, я ее не хочу; более того, я знаю, что если покончу с собой, то потом будет другая, вечная жизнь, в которой я тоже буду мучиться. И я за все это Бога ненавижу, мне ничего этого не нужно. Я ненавижу Его за то, что Он любит нас, я ненавижу Его за то, что Он поддерживает мою жизнь. Единственное, что я от Него хочу – это небытия. Может быть, можно как-то так отречься от Бога, чтобы больше не быть?»

Потом он расплакался, я пытался его успокоить, утешить, он как-то пришел в себя, но по-прежнему стоял на своем. Он не производил впечатления сумасшедшего, он не производил впечатления больного человека, он вполне сознательно говорил обо всем этом – и вот это, наверное, и являлось каким-то самым страшным, самым крайним выражением отвержения Бога.

Человек, все понимая, все видя, настолько не хотел пользоваться от Бога ничем, что вся его жизнь превратилась в единый комок ненависти к Богу. У него ярко выраженное желание наслаждаться жизнью – а жизнью наслаждаться не удается, жизнь не является неким непрекращающимся праздником, как бы он этого хотел; надо что-то потерпеть, надо как-то потрудиться, а он категорически ничего этого делать не хочет.

И за то, что Бог дал ему именно такую жизнь, он Его ненавидит. И еще в большей степени ненавидит Его за то, что от Него нигде и никак нельзя скрыться. А любые слова о любви Божией, о дарах Божиих, о самом даре бытия вызывают у него еще большее раздражение и еще большую злобу.

И, наверное, тайна спасения и заключается как раз в том, чего хочет человек, и определяет его бытие. Он хочет либо жизни с Богом и Бога как единой истинной Жизни – либо хочет жизни какой-то другой, которая нравится ему, и в которой Богу места нет. Собственно говоря, это желание жизни другой, в которой Богу места нет, это и есть желание, которое приводит человека в ад.

Потому что ад – это место, в котором нет Бога. Но, в то же время, Бога не может не быть где бы то ни было, потому что Он все сотворил. И поэтому ад и называется неким местом забвения, и мука адская заключается в том, что там человек постигает все-таки, что Бог есть всё и во всём, но это и вызывает у него мучения.

Благодать и любовь Божия мучают там человека, а не радуют, потому что он не хочет ее принимать – так же, как этот молодой человек, о котором я говорил. Этот человек ведь, что ему ни дай, куда его ни помести, для него везде будет ад, потом что он не хочет быть с Богом.

– Отец Нектарий, мы говорили о причинах ненависти ко Христу, а ненависть к Церкви Христовой имеет те же причины или здесь что-то еще?

– Есть очень разные люди, которые по очень разным причинам Церковь ненавидят. И среди этих людей, наверное, можно найти тех, кто искал в Церкви святости, чистоты, непорочности – искал этой чистоты, святости и непорочности не в Церкви как таковой, а в людях, которые Церковь составляют, в том числе и в нас с вами.

И, не найдя, ожесточился, озлобился, решил, что стал жертвой какого-то страшного обмана, и это явилось причиной сначала раздражения, досады, огорчения, а потом, может быть, даже и ненависти к Церкви. Я допускаю, что такие люди есть. Я не говорю о том, что они правы, я не говорю о том, что их чувства имеют какое-то действительное оправдание, но, тем не менее, это – одна категория людей.

И есть совсем другая категория людей – это люди, которые ненавидят Церковь не за то плохое, что в ней в человеческом плане обретается, а за то, что она – Христова, которые ненавидят ее по тем же самым причинам, по которым иудеи ненавидели Христа.

Дело в том, что Церковь, даже если она молчит, даже если она не проповедует, а живет своей собственной жизнью, не пытаясь оценивать происходящего ни в политической плоскости, ни в социальной, ни в какой-то иной, просто сам факт ее существования становится обличением для того зла, которое буквально разлито в этом мире.

Потому что Церковь являет собой некий недостижимый этим миром идеал, и даже если этого идеала опять-таки не достигают сами члены Церкви воинствующей, то есть мы, православные христиане, то, тем не менее, этот идеал постоянно просвечивает через все то, что является жизнью Церкви.

Он является в богослужении, он является в молитвах Церкви, он является в ее Таинствах, он является в ее учении. И поэтому Церковь, конечно же, вызывает страшное раздражение. Кроме того, есть люди, которые ждут от Церкви – точно так же, как иудеи, следовавшие во множестве за Христом – либо исцеления, либо изменения своей здешней земной участи; кто-то ищет от Церкви выгод политических, экономических, социальных, пытается ее использовать тем или иным образом – а оказывается, что ее таким образом использовать нельзя.

Попыток таких бывает много, но в конечном итоге Церковь идет своим путем, который вне политики, вне экономики, вне социума даже в каких-то ситуациях, потому что социум – это что-то земное, а Церковь – это все-таки совершенно другое измерение: Церковь – это то, что должно человека от здешней земной жизни перевести к жизни вечной, жизни небесной.

И поэтому эти люди, ожидания которых в отношении Церкви тоже оказываются «обманутыми», потому что они первоначально в отношении ее заблуждались, тоже могут Церковь ненавидеть – точно так же, как их предшественники ненавидели Христа.

– Церковь в ХХ веке в России была гонима, но номинально как бы не за Христа, а за контрреволюционную деятельность, как обычно говорили. Тем не менее мы почитаем жертв террора как новомучеников. Почему?

– Потому что, наверное, Церковь была гонима все-таки не за контрреволюционную деятельность, которой она по преимуществу не занималась, а была гонима именно за то, что она – Церковь.

Можно, конечно, говорить о том, что для кого-то Церковь ассоциировалась с царским режимом, для кого-то Церковь ассоциировалась с возможностью реставрации монархии в России, но по преимуществу Церковь была гонима все-таки за то, что дух христианской жизни и дух той жизни, который воцарился – в России, а потом в Советском Союзе – были взаимоисключающими друг друга, противоположными.

И поэтому Церковь была гонима не только как идеологический противник – я уж не говорю, не только как политический,– но и как противник собственно духовный. А это и есть гонение за Христа: когда тебя гонят за то, что ты не того духа, нежели этот мир; когда ты являешь в себе что-то, этому миру противное и князю этого мира неприятное. Именно это с Церковью и происходило.

– Если вернуться к рассмотрению последних дней жизни Спасителя, то мы увидим, что Христа предали Его ученики: Иуда из-за сребролюбия, остальные из страха. Им – самым близким, самым верным – просто не хватило любви?

– Наверное, говорить о предательстве можно только лишь в случае с Иудой, потому что он предал Христа в полном смысле этого слова: он фактически предал Его врагам. Если же говорить о прочих учениках, то они, скорее, проявили некое малодушие и слабость: они разбежались, они побоялись вместе с Ним пойти на смерть.

“Отречение Петра”. Дмитрий Васильев

Хотя тоже, наверное, не совсем правильно так говорить. В каком-то смысле они были готовы вместе со своим Божественным Учителем умирать. Мы видим апостола Петра, который извлекает меч и бросается на пришедшего взять Христа; мы слышим до того слова апостола Фомы, который говорит: пойдем и мы умрем с Ним (Ин. 11, 16).

Но все это было человеческим, все это было еще не просвещено пониманием того, Кого же они перед собою видят. На их глазах происходит ниспровержение того, во что они уже, казалось бы, уверовали, в чем они, казалось бы, убедились – но только лишь «казалось бы».

Они были такими же людьми, как и мы, и мысль о том, что Сын Божий может быть предан в руки грешников, может от них пострадать и быть ими судимым и убитым, была невместима для их сознания. Они были этим потрясены, они были поражены. И, наверное, именно в этом надо искать причину того, что они оказались в какой-то момент столь малодушны.

Потому что до того подобного малодушия мы все-таки в них не находим: они боялись, они страшились, но они во многом были готовы пойти до конца. А здесь поражен пастырь, и рассеялись овцы – то, о чем говорил Господь (См.: Мф. 26, 31). Поэтому я все-таки не стал бы называть это ни в коем случае предательством – не хотелось бы согрешить и перед Богом, и перед святыми апостолами, перед теми, благодаря чьим трудам, собственно говоря, мы сегодня являемся теми, кем мы являемся.

– Отец Нектарий, за фигурами учеников Христа немного теряются образы Божией Матери, Марии Магдалины и еще нескольких женщин, которые как раз не побоялись, последовали за Христом на Голгофу и присутствовали при казни. Они – пример чего?

– Они, скорее, даже в данном случае свидетельство, нежели пример. Потому что ученики, как я говорил, пытались понять происходящее, и их ум изнемогал от невозможности этого понять, а что касается Матери Божией, что касается Марии Магдалины и прочих праведных жен, следовавших за Христом в дни Его земной жизни, они не пытались ничего понять – они действовали по велению сердца.

И зачастую веление сердца в такой ситуации приводит человека к гораздо более правильному решению. Ими владела в этот момент боль, вызванная их любовью к Тому, Кто подвергался опасности, Кто умерщвлялся, и поэтому они больше ни о чем не думали. Они просто шли за своим чувством.

А апостолы размышляли, рассуждали, и эти размышления и рассуждения породили в них этот малодушный страх. Хотя в данном случае можно говорить все-таки и о примере, который мы можем из этой ситуации для себя извлечь, потому что в Священном Писании заключена жизнь фактически каждого из нас, и там каждый из нас действительно может найти примеры или же ответы на вопросы, которые ставит перед нами жизнь.

И в нашей жизни порой происходят какие-то события, когда мы через других людей можем либо послужить Христу и оказаться рядом с Ним, либо в лице этих людей Его отвергнуться и оказаться без Него и вне Его. Очень часто бывает так, что при нас кого-то неправедно гонят, кого-то неправедно преследуют – и порой именно за правду неправедно гонят и преследуют.

И в этой ситуации, оказавшись как бы в стороне, мы оказываемся в числе тех, кто стоял в стороне от Креста. А заступаясь за человека, защищая человека, неправедно гонимого, мы оказываемся рядом со Христом, оказываемся как раз в числе этих праведных жен, которые, невзирая на страх, готовы были за Ним последовать.

Человек, который подвергается опасности, который подвергается гонениям, который несправедливо притесняется и уязвляется, никогда не должен стать для нас каким-то второстепенным фактором нашего бытия. Нет, это ситуации, в которых в этом человеке мы обязательно должны увидеть Христа. И либо оказаться вместе с Ним, либо оказаться в далеко отстоящей от Него толпе – молчащей, а может быть, и кричащей «Распни!».

Наверное, имеет смысл сказать еще о праведном Иосифе и о Никодиме. Такая вот удивительная вещь: на протяжении всего земного служения Христа Спасителя, они были Его тайными учениками, и именно «страха ради иудейска» – они боялись себя обнаружить, поставить в уязвимое положение среди своих соотечественников.

А апостолы в то же самое время следовали за Христом без страха; при этом они видели, что злобные взоры, которые обращены к их Учителю, безусловно, готовы испепелить и их.

А потом – ученики бегут, а Иосиф и Никодим, забыв страх, идут к Пилату и просят тело Христа. И понятно, что они обрекают себя в этот самый момент на то, чтобы стать изгоями в своем роде, на то, чтобы стать навсегда людьми второго сорта, быть гонимыми, а может быть даже и погибнуть сразу.

Но они об этом совершенно не думают, потому что в этот момент переживают самую страшную потерю: они лишаются Того, Кого они любили; они лишаются Того, Кто был для них дороже всех на этой земле – и это становится им понятно именно в тот момент, когда они лишаются.

Порою человек бывает вынужден что-то подобное пережить в своей жизни – понять, что потеря Христа есть то, страшней чего ничего быть не может – и после этого становится совершенно уже бесстрашным, потому что ничто другое его уже настолько не страшит и он готов на что угодно, только бы быть вместе со Христом.

– Почему искупление человечества было столь тяжелым? Неимоверные физические страдания в течение нескольких дней усугублялись душевными – тоской, борением в Гефсиманском саду; мы знаем, что капли кровавого пота, которые выступили на челе Спасителя во время ночной молитвы – это, по медицинским свидетельствам, результат повреждения стенок сосудов, которое происходит при очень сильном психическом напряжении; все это усугублялось ощущением полного одиночества, когда оставив Его, все бежали, и самое страшное, наверное – усугублялось ощущением богооставленности…

– Наверное, здесь, в земной жизни, мы никогда не сможем для себя найти ответа на вопрос о том, что же совершалось тогда в Гефсиманском саду, в мгновения этой молитвы и того борения, о котором Вы говорите.

Мы не сможем понять во всей полноте и того, что произошло на Голгофе, только в вечности эта тайна откроется для нас. Мы знаем, насколько бывает трудно хотя бы за одного человека в жизни отвечать, хотя бы одного человека в полном смысле этого слова на себе понести. Пусть это будет сын, дочь, брат, отец, мать, просто близкий человек – это очень трудно. И себя-то самого сил нести не хватает.

А здесь Господь подъемлет на себя весь род человеческий – и тех, кто был прежде, и тех, кто будет потом. Понять, как это происходит, как это подъятие совершается, мы не можем, а то, о чем мы говорим – и это борение, и это страдание – это и есть результат подъятия на свои плечи этого огромного количества заблудших овец. Мы только можем всматриваться и опять-таки вчувствоваться в это сердцем – настолько, насколько нам это дано.

Но очень важно, об этом думая и в это всматриваясь, понимать, что в этом огромном грузе присутствует и наша собственная тяжесть. Я понимаю, что это, может быть, чудно как-то слышать, потому что это уже совершилось, а мы живем ныне. Но ведь время – это то, что воспринимается как нечто разделенное на прошедшее, настоящее и будущее только нами, а для Бога время – это нечто совершенно иное – это категория здешнего бытия. А Господь и тогда видел нашу жизнь нынешнюю, и тогда страдал за нас нынешних, и мы нынешние имеем некую свободу выбирать: в большей степени Господь страдал лично за нас или чуть меньше, потому что мы готовы Его страдания уменьшить – там, на Кресте…

– Спасибо, отец Нектарий. О последних днях жизни Спасителя, о Крестной жертве и причинах ненависти к Богу сегодня мы говорили с руководителем информационно-издательского отдела Саратовской епархии, настоятелем Петропавловского храма Саратова игуменом Нектарием (Морозовым). Спасибо за внимание, до свидания.

Больше всего Маше нравились слова «Просите, и дано будет вам». Ведь так легко и приятно жить, когда знаешь: стоит только попросить – и тебе всё дадут. Маша этим не злоупотребляла, однако пару раз проверила. Например, чтоб поскорее прошла простуда, и можно было пойти на осенний праздник в школе. И ещё несколько похожих случаев.

Только в девятом классе схема почему-то дала сбой. Сначала Машу приняли в компанию старшие ребята, у одного даже машина была. Компания собиралась в роще, включала магнитолу, открывала двери авто и коротала вечера. Кто-то курил, иногда выпивал. Старшие девчонки, посмелее, сидели на коленях у парней. Маше тоже очень хотелось, но тот, кто ей нравился, был «занят», а другие не интересовали. Но в принципе Маше вполне хватало просто тусовок. Ведь на следующий день обо всём можно было рассказывать одноклассницам. Те завидовали.

В классе у Маши была конкурентка – Ира. Отличница и красавица. Но её не отпускали гулять по вечерам с ребятами, а заставляли готовиться к поступлению. Ира тоже завидовала Маше, что ясно читалось на ее лице.

К концу года у Маши выходили две тройки. А у Иры – одна четверка среди пятёрок и перспектива поехать с группой лучших учеников в Лондон. Конечно, съездить за границу большой группой ровесников хотелось, но если нет – это можно было пережить. А вот пережить победоносный взгляд Ирки и то, как все начнут перед ней лебезить, а она – выступать павой… Хуже не придумаешь! И Маша бросилась на колени перед иконами: «Господи, сделай так, чтоб и у меня не было троек в четверти… Пожалуйста! Я постараюсь в следующем году учиться лучше. Ну, сделай – очень надо!» Но в этот раз не случилось, и две тройки осели-таки в дневнике противными загогулинами.

Тогда Маша впервые усомнилась в том, что Бог слышит ее. Она же так просила, так хотела. Однако, успокоившись, девушка решила не рубить с плеча и дать Создателю еще один шанс.

«Они просто поболтали пару раз в кафе, но этого оказалось достаточно, чтоб наша девушка определилась: вот такой муж ей нужен»

Он представился скоро. На первом курсе института Маша встретила свою судьбу. Видный, веселый и очень перспективный Алексей. Они просто поболтали пару раз в кафе, но этого оказалось достаточно, чтоб наша девушка определилась: вот такой муж ей нужен. Закрутить студенческий роман – дело нехитрое. Осенне-зимние вечера долгие, сессия нескоро, народ вокруг дружелюбный и компанейский, место для тусовок всегда найдется. И всё вроде бы складывалось, а вроде бы и нет. Как ни старалась Маша быть лучшей, самой-самой, всегда рядом и так далее, Алексей держал дистанцию. Конечно, от того, что само в руки идет, не отказывался, но и замуж не звал, более того – даже в любви не признавался. Потому что не было ее.

Но Маше было надо. Настолько, что она себя убедила, будто жить без него не сможет. Зато Алексей без угрызений совести заглядывался на других, а на Веру из параллельной группы – особенно долго. «Господи, отдай его мне!» – просила мысленно Маша, но и из своих рук ситуацию не выпускала. И правильно. Потому что Алексей так и ушел бы, точно ушел бы, не подсуетись она вовремя. А суетилась Маша в лучших традициях женских сериалов – забеременела. Алексей человеком себя считал порядочным, предложил-таки руку заждавшейся подруге.

Маша была хорошей женой. В доме всегда порядок, завтрак-обед-ужин вкусные и разнообразные, деньги сосчитаны, отпуск-подарки-кружки-секции в бюджет вписаны. Муж и дочь (у них родилась девочка) чистенькие, причесанные, отглаженные.

С Алексеем не ссорились. Новоиспеченная супруга очень любила их посиделки по вечерам на кухне, когда дочка уже спит, за окном темно, на столе пара бокалов вина, и кажется, что можно вот так сидеть бесконечно, тихо болтая о пустяках. Вместе выбирали обои в детскую комнату, строили планы – дачу отремонтировать, потом квартиру расширить.

И когда однажды Алексей пришел с работы поздно – «чтоб не будить дочь» – собрал вещи и заявил, что уходит к другой женщине, у Маши поплыло перед глазами. Потом она плакала, умоляла, угрожала, проклинала. Но он в один миг стал каким-то бесчувственным, далеким и совсем чужим. «Я тебя не люблю. Прости. Я хочу быть с Верой». Та самая Вера, из института. Так значит, вот она какая! Высиживала-выжидала, змея! Маша не помнила себя от горя и негодования.

«Господи, верни его мне! Он же мой муж, не отдавай ей, я не могу без него», – рыдала она возле икон. День, три, месяц… Алексей не вернулся. Голова Маши разрывалась от вопросов, сердце – от обиды.

Куда она теперь одна с младенцем на руках? На какую работу ее возьмут? Почему он ушел? Чем та лучше нее? Почему он выбрал ее? Как Бог допустил это? Да есть ли Он вообще, если позволяет такое, ведь Маша так просила. Именно тогда она перестала верить вообще и в «просите, и дано будет вам» особенно. Слишком часто не получала просимого, а раз так – то и не надо ей ничего, сама как-нибудь.

Устроилась на работу, дочь отдала в ясли. Алексей приходил, предлагал помощь – он может оплатить дочке няню или брать ее к себе. «Ушел к своей?….Вот и нечего к нам таскаться! Пусть родит тебе сама!» – шипела Маша в ответ. Специально била побольнее, зная, что Вера долгие годы безуспешно лечится от бесплодия. Заодно делала всё для того, чтобы в те недолгие часы, которые бывший муж проводил у нее дома, он как можно острее чувствовал свою отдалённость от них, невозможность быть рядом с дочкой, а значит и с ней, с Машей. Просила малышку почаще обнимать папу, лепетать «папа» или еще лучше «не уходи». Пекла ароматные пироги, невзначай забывала на столе фотографии дочки из бассейна, из парка аттракционов – где ее жизнь протекала ярко, насыщенно, но без отца. Алексей уходил домой мрачным. Серым. Маша ликовала. Но все-таки уходил. И Маша кусала от обиды губы.

Так прошло четыре года. В один из вечеров Маше позвонила Вера и осипшим голосом сказала, что Алексей разбился в автомобиле, сообщила дату похорон. Всю церемонию Маша не сводила глаз с соперницы. А та все время смотрела перед собой, ни на что не реагировала. Словно это был не живой человек, а манекен, который принесли с собой родственники. А на кладбище, когда тело стали опускать в вырытую яму, Вера упала на колени, впиваясь руками в землю и выла: «Отпустите меня к нему…Я останусь… Лёша, не оставляй…» Откуда столько силы было в этой хрупкой женщине, но трое мужчин не могли оторвать ее от могилы. Она все звала и звала его, своего любимого.

«Потом еще несколько месяцев она вздрагивала, когда вспоминала тот вой и взгляд»

Маша почувствовала неловкость. За свою вражду с Верой и битву за этого мужчину, хотелось спрятаться куда-то, отойти в сторону. Нет, она никогда не любила мужа так. И, положа руку на сердце, если бы он не ушел из семьи, а просто погиб, вряд ли стала бы убиваться так же. Ей стало жаль Веру. Потом еще несколько месяцев она вздрагивала, когда вспоминала тот вой и взгляд.

Но очень скоро Маше стало не до Веры и не до самокопаний. Дочь серьезно заболела, нужно было оперировать. А средств не было, взять неоткуда, и прогнозы совсем не радостные. В общем, классика жанра. Маша не находила себе места, перестала спать. Драгоценное время утекало.

Как-то ночью, когда малышка успокоилась после обезболивающего и уснула, Маша мерила комнату шагами. От усталости и страха в голове не было ни одной мысли, слез тоже не было. И вдруг в такт шагам, будто изнутри себя самой, из глубины, она услышала: «Боже, помоги ей…Боже, помоги ей… Спаси ее…». Маша остановилась на месте. Это еще что? Откуда? В ее доме давно не было ни одной иконы, церковь она обходила и рассчитывала только на себя. Но сейчас она слишком устала. Дочка снова стала возиться в кроватке. Зажмурив глаза, Маша зашептала: «Господи, помоги ей! Услышь! Пусть она поправится!»

На следующий день позвонили из больницы и сказали, что освободилось одно место на операцию по квоте, пациент решил обратиться за границу. Но возьмут только в том случае, если все анализы на руках, если нет – есть другие желающие. Часть документов у Маши была на руках, вторую она сделала в тот же день, пришлось, правда, провести день в поликлинике, упрашивать, умолять, ломиться во все двери, но через день всё было готово. А еще через день дочку положили в больницу.

Пока шла операция, Маша ходила вокруг здания и бормотала «Господи, помоги». А еще вспоминала о том, что никогда не мечтала о ребенке. Выйти замуж мечтала, потом – только за Алексея, и чтоб достаток был, машина красивая, а дочь как-то сама собой получилась. Она даже расстроилась, когда узнала – пришлось отменить летний отпуск. И что? В итоге она не спит уже несколько месяцев, сходит с ума от страха и молится, как заведенная, о девочке, которой была в общем-то не рада, но которая как-то очень незаметно стала самой главной. Странное чувство – твое счастье зависит от благополучия другого человека. Нелогично. Но именно так и было.

Девочка поправилась. Маша, конечно, поплакала от счастья. И от чувства умиротворения. Примирения. Она снова полюбила слова «просите, и дано будет вам». И не только их. Оказалось, в Евангелии много еще интересного. И, кажется, начала понимать, почему Бог «не всегда ее слышал»

Эта ложь зачастую бывает напрямую связана с предыдущей (а также с нашим личным восприятием наших отцов). Опять же, мало кто признается, что верит в нее, потому что на уровне разума мы знаем, что должны верить в любовь Бога . Но у многих женщин пролегает огромная пропасть между тем, что они знают, и тем, что чувствуют. И в этом заключается одна из наших проблем: мы доверяем тому, что подтверждают чувства, а не тому, что знаем как истину . (Мы еще вернемся к этой мысли, потому что эта проблема так характерна для женщин.)

Мы смотрим на свои взаимоотношения - брак, в котором нет любви, развод по инициативе бывшего супруга, взрослых детей, которые не звонят и не приезжают в гости; мы понимаем, что нам уже под сорок, и последний шанс на замужество тает, - и тогда чувства кричат: "Никто не любит меня - даже Бог. Может, Он и любит весь мир или кого-нибудь другого, но меня Он не любит. Иначе я не чувствовала бы себя такой одинокой и нелюбимой". Мы никогда не скажем этого вслух, но верим в это, потому что чувствуем это. Так в почву нашего разума падает семя лжи. Мы размышляем о ней, пока не начнем верить. И рано или поздно мы начинаем жить этой ложью, и в конечном итоге оказываемся в рабстве.

Ложь "Бог не любит меня" вовсе не безобидна. Она оставляет свой след в каждой сфере нашей жизни и взаимоотношений. Крошечные семена, которым мы позволили пустить корни в разуме, прорастают и дают богатый урожай.

Истина заключается в том, что Бог действительно любит нас. Независимо от того, чувствуем ли мы себя любимыми, что мы натворили или какое у нас прошлое, Бог любит нас безграничной, непостижимой любовью.

Бог любит меня не потому, что я люблю Его с четырехлетнего возраста, не потому, что я хочу угождать Ему, не потому, что я выступаю на конференциях и пишу книги. Он любит меня потому, что Он есть Любовь. Его любовь ко мне не основана на моих делах. Она не основана на моих стараниях. Я не заслуживаю Его любви и никогда не смогу ее заслужить.

Писание говорит, что когда я еще была Его врагом, Он любил меня. Вы скажете: "Как ты могла быть врагом Бога, если ты была такой маленькой?". Библия говорит, что с самого рождения я была грешной, была врагом Бога и заслуживала Его наказания (см.: Рим. 5:6-10). Несмотря на мое отчуждение Он возлюбил меня и послал Своего Сына на смерть ради меня. Он любил меня всю вечность в прошлом, Он будет любить меня всю вечность в будущем. Я ничего не могу сделать, чтобы Он любил меня меньше, и я ничего не могу сделать, чтобы Он любил меня больше .

Мелана Монро, моя подруга, пережила длительную, тяжелую борьбу с раком груди. В письме, которое я получила от нее недавно, она рассказывает, как стала лучше понимать потрясающую любовь Бога благодаря реакции ее мужа на то, что ей удалили обе груди:

Мы с мужем плакали и трепетали, когда после операции он впервые снимал с меня повязки. Я была такая безобразная, со шрамами вместо груди, и совершенно лысая. Я страшно переживала, что никогда не смогу снова стать для него полноценной женой. Стив крепко обнял меня и со слезами на глазах сказал: "Мелана, я люблю тебя несмотря ни на что, как Христос ".

Я сразу же узнала в моем муже Христа. Все мы - Его Невеста, и нас также съедает рак, рак греха. Мы в шрамах, искалеченные и обезображенные, но Он любит нас, потому что такова Его сущность. Не наша миловидность привлекает к нам внимание Христа, но только Его сущность побуждает Его любить нас.

Ханна Уайтолл Смит предлагает нам задуматься о величии, высоте, глубине, широте Божьей любви:

Сложите вместе всю самую нежную любовь, о которой вы знаете, самую глубокую любовь, которую вы когда-либо испытывали, самую сильную любовь, которую кто-то изливал на вас, прибавьте к ней любовь всех любящих человеческих сердец мира, а потом умножьте все это на бесконечность - и, может быть, вы смутно начнете представлять себе любовь Бога.3(см. Hannah Whitall Smith, цитируется по Daily Strength for Daily Needs, comp. Mary W. Tileston (Boston: Little, Brown, 1899), 333.)

Вопрос: "За что Бог любит людей? Ведь даже среди христиан многие зациклены только на своих семьях,бизнесе и т.д. Я уже не говорю о неверующих".

Ваш вопрос задан от земли. Вы, как и подавляющее большинство людей, населяющих землю и постоянно взирающих друг на друга, вы задаёте вопрос исходя их собственного понимания любви. Как любят люди? Всегда за что-то. Нет на земле ни одного человека, который любил бы просто так, без каких-либо условий. Поэтому нам так трудно понять наличие без условной любви, когда не важна внешность того, кого мы любим, не важно, как этот человек к нам относится, не важно, какие у него привычки или характер. Пожалуй, только маленькие дети могут любить так, почти безусловно, т.е. почти безо всяких условий. Мама и папа для них, даже если некрасивые, даже если не успешные, не умные, не добрые, всё равно - лучшие. Но так любят только совсем маленькие дети. Я думаю, что Творец намеренно заложил в них эту способность, чтобы хоть как-то открыть нам суть Своей любви.

Он любит нас без каких-либо условий. Ему не важно, как мы выглядим и как себя ведём. Он склоняется в Своей любви над каждым из нас и предлагает спасти нас от того, что мучает нашу жизнь, наши сердца. "Бог есть свет", "Бог есть любовь" - непостижимо яркий свет, невероятная по своей глубине и силе любовь. "Придите ко Мне" , - зовёт эта любовь всех убогих и покалеченных жизнью, всех разочарованных и уставших от блужданий по болотам греха. - "Придите ко Мне, и Я успокою вас, научитесь у Меня жить, прощать, любить, сиять чистотой нового сердца".

Это любовь, готовая протягивать руку помощи даже тем, кто вбивает в неё гвозди. Эта любовь, которая никогда не перестаёт, даже если те, к кому она обращена плюют ей в лицо и издеваются над нею. Она не гордится, не завидует, не ищет своего, но только бы дать вечную жизнь и вечное счастье тем, на кого она обращена.

Почему мы отвергаем Его любовь? Проблема в том, что она очень сильна, и поэтому она обязательно начинает менять человека, если тот решается войти в неё. Эта не та земная, мирская любовь, которая готова гладить по голове того, кто поступает неправильно, человека, избравшего путь самоуничтожения. Человеку, который цепляется за своё место под солнцем, за своё "я" и "я хочу", очень трудно находиться в присутствии любви Бога, потому что она, сама будучи свободной от какого-либо эгоизма, ярким светом высвечивает в человеке всё, что неправильно () . Она, будучи настоящей любовью, никогда не станет мириться с тем, что тот, кто был создан быть мудрым, проматывает эту свою способность, тот, кто был предназначен быть совершенным, разрушает в себе последние остатки совершенства, тот, кто должен быть справедливым и верным, склоняется перед грехом, теряя облик настоящего человека. Божья любовь никогда не станет мириться с этим. Поэтому многие из нас предпочитают сатанинскую любовь, девиз которой: "исполняй похоти свои и будь счастлив здесь и сейчас" () .

Если бы Бог любил нас за что-то, он НЕ любил бы нас вообще. Почему? Потому что мы - прах, бунтующий против Него прах ( ; ) . Если мерить стандартами совершенства, которым обладает БОГ, то ни один, даже самый лучший человек не может быть возлюблен БОГОМ, если, конечно, БОГ любит людей за что-то . Потому что даже самые добрые и правильные дела, которые мы совершаем, не идут ни в какое сравнение с тем, какими они вообще должны быть. Какими мы должны быть и какими наши дела должны быть? Такими, как Иисус. Он - СТАНДАРТ того, каким должен быть человек, начиная с Его мыслей и чувств и заканчивая его делами... и прославленным телом, а не той ужасной, разлагающейся от болезней и смерти оболочкой падшей плоти.

БОГ любит вас, меня, любого человека не за что-то, а потому что ОН Сам есть средоточие любви. Это его природа такая - "Бог есть любовь" () .

С уважением,

Саша.

Читайте еще по теме "Бог есть любовь!":