Русская церковь в 11 веке. Русская православная церковь. Церковь в правление екатерины ii

  РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ - автокефальная поместная правослапная церковь.

Образовалась в кон. X в. после принятия Русью христианства. Об организации ранней Русской церкви существуют различные точки зрения. Некоторые ученые считают, что сразу же после Крещения Руси в Киев прибыл митрополит из Константинополя, а сама Русская церковь изначально была одной из митрополий Константинопольского патриархата. В источниках называются имена возможных первых митрополитов - Михаил, Леон (Леонт), Иоанн, Феофилакт. Другие исследователи утверждают, что ранняя Русская церковь подчинялась охридскому патриаршеству, находившемуся с 972 по 1О18 гг. в Западной Болгарии. Третья группа ученых считает, что на Руси или вообще не было митрополитов, или же они не играли скольконибудь значительной роли. Во всяком случае, древние русские источники не говорят о митрополитах ничего определенного. Русская церковь управлялась собором епископов и подчинялась непосредственно киевскому князю. Главным собором Киевской Руси была Десятинная церковь (храм Богородицы) в Киеве. Возможно, на рубеже X-XI вв. в Киевской Руси существовали христианские общины, ориентированные на разные церковные центры.

В XI в. положение Русской церкви во многом зависело от отношений Киевской Руси с Византийской империей. В годы примирения влияние Константинопольского патриархата усиливалось. «Повесть временных лет» сообщает, что около 1037 г., в годы правления Ярослава Владимировича Мудрого, в Киев из Византии прибыл митрополит грек Феопемпт. Многие современные исследователи вообще считают Феопемпта первым митрополитом на Руси. Во время осложнений отношений с Византией киевские князья стремились избавиться и от церковной зависимости. Так, в 1051 г. собор русских епископов без санкции Константинопольского патриарха избрал Киевским митрополитом Илариона, который стал первым русским на митрополичьей кафедре. Противоречия между Русью и Византией существовали и во 2-й пол. XI в. Например, известно, что в это время на Руси были две митрополии и два митрополита - в Киеве и Переяславле. К XI-XII вв. относится появление первых русских православных монастырей и формирование монашества. В кон. XI в. канонизированы первые русские святые - братья Борис и Глеб.

Раскол Католической и Православной церквей в 1054 г. значительно повлиял на положение Русской церкви. С этого времени Русская церковь постепенно превращается в митрополию Константинопольского патриархата. До кон. XIII в. центром Русской церкви был Киев, а главным собором считался киевский собор Св. Софии. До сер. XIV в. русскими митрополитами были в основном греки, присылаемые из Константинополя. Лишь трое митрополитов были русскими - Иларион в XI в., Климент Смолятич в XII в. и Кирилл в XIII в.

Русская церковь в 11 веке.

В одиннадцатом веке православная русская Церковь пережила период полного расцвета. Она получила своё иерархическое устройство и расширила далеко свои пределы. Церковное искусство достигло очень большой высоты. Киев стал не только государственным, но и одним из важнейших церковных центров.
Время расцвета Киевской Руси это время Ярослава Мудрого. Именно он много сделал для распространения христианства – строил города (Юрьев, Ярославль) и новые церкви (в том числе выдающиеся соборы Софии в Киеве и Новгороде), поставил дело подготовки священнослужителей из русских, перевода церковных книг с греческого языка на славянский. При нём Антоний Любечанин основал знаменитый впоследствии Киево-Печерский монастырь. Значение Киевской Руси Ярослава Мудрого в Европе было очень велико, и Киев стал одним из трёх крупных, после Рима и Византии, политических, торговых и церковных центров. В его стенах встречались представители Востока и Запада и были церкви не только греческого, но и римского обряда. Великий князь Ярослав сделал очень много для просвещения Руси. При нём был составлен сборник законов, известный под названием «Русской правды», который отличался большой гуманностью. Преподобный Нестор, первый русский летописец, очень точно выразил деятельность князя: «Владимир взорал почву, просветив её святым крещением; Ярослав, сын его, посеял на этой почве семена книжного учения, а мы пожинаем плоды просвещения».
Расцвету Руси и русской Церкви предшествовали события, имевшие большое значение в истории христианства на Руси.
После смерти Владимира один из его сыновей – Святополк начал междоусобицу со своими братьями, длившуюся целых четыре года. Женившись на дочери польского короля Болеслава Храброго и надеясь на его поддержку, он объявил себя киевским великим князем. Желая удержать за собой единодержавие, и больше опасаясь Бориса (его особенно любили киевляне), Святополк 24 июля 1015 года подослал убийц к своему брату, которые злодейски его умертвили. Князь Борис (в крещении Роман) был истинным христианином, полным кротости и незлобивости. 5 сентября во время молитвы был убит, по наущению того же Святополка, и другой его брат – Глеб-Давид, который также отличался большим благочестием и смирением. Братьям Борису и Глебу народная память создала культ невинных мучеников, ставших жертвами междоусобной борьбы честолюбивых князей за власть. В 1020 году их мощи были обретены нетленными и перенесены князем Ярославом в Киев, в церковь святого Василия, а потом в храм их имени в Вышгороде. К их гробнице стали стекаться толпы паломников, и у их гроба совершались многие чудеса. Православная церковь первыми причислила к лику святых Бориса и Глеба, отдавших свои молодые жизни за единение и консолидацию Древнерусского государства. В образе этих мучеников выражены представления о духовном совершенстве народа и поэтому их житие было излюбленным чтением русского народа в течении веков. Тут нужно отметить, что появление «Сказания о Борисе и Глебе» было связано с общей политической борьбой Руси за утверждение своей религиозной самостоятельности, стремлением подчеркнуть, что Русская земля имеет собственных предстателей и ходатаев перед Богом. Когда в 40-х годах 11 века Ярослав добился канонизации византийской церковью убитых братьев, потребовалось создание специального произведения, которое бы прославило подвиг страстотерпцев и мстителя за их гибель Ярослава.
Здесь нам придётся немного отклонится от повествования, чтобы дать некоторые понятия о почитании святых в Православной Церкви.
В преимущественном смысле святыми Церковь с самого начала своего существования называет тех людей, которые, очистившись от греха, стяжали Духа Святого в разнообразии даров Его и явили силу Его в нашем мире. По учению Православной Церкви, угодники Божии, составляя лик святых, молятся перед Богом о живых собратьях своих по вере, которым последние воздают молитвенное чествование. Чествование святых приобрело довольно обширный характер к началу пятого века. К концу первого тысячелетия Православная Церковь имела уже вполне сформированный список вселенских святых, празднуемых каждой Поместной Церковью. Большею частью святые делались сначала местночтимыми (в своих монастырях или в целых епархиях), а затем, по мере увеличения от них чудес, чествование их становилось общецерковным. Известность отдельных местных святых возрастала, им начинают строить храмы в самых различных уголках империи и за её пределами. С десятого века епископы, с целью придать культу святых больший авторитет и способствовать его распространению за пределы своих епархий, стали обращаться за одобрением к Римскому Престолу. Именно с этого времени и возникает канонизация. При императоре Василии (976-1025гг.), Симеоном Метафрастом и Иоанном Ксифилином был составлен свод всех святых, чтимых на всём пространстве Греческой империи. Этот свод по существу является основанием позднейших «Святцев Константинопольской Церкви», вошедших в состав святцев Киево-Печерской Лавры и через них в святцы Русской Церкви. Правила, которыми руководствовалась Русская Православная Церковь при причислении подвижников к лику святых, в общих чертах напоминают правила Церкви Константинопольской. Основным критерием канонизации служил дар чудотворений, проявленный при жизни и по кончине святого, а в некоторых случаях – наличие нетленных останков. Канонизация мыслилась церковным сознанием как факт проявления в Церкви Святости Божьей, действующей через облагодатствованного подвижника благочестия. Свидетельством такой святости могли быть:
1. Подвижники, угодившие Богу и послужившие пришествию на землю Сына Божия и проповеди Святого Евангелия (праотцы, отцы, пророки и апостолы).
2.Мученическая смерть за Христа или истязания за веру Христову (мученики, исповедники).
3.Чудотворения, совершаемые святым по его молитвам или от его мощей (преподобные, юродивые).
4.Высокое церковное первосвятительское и святительское служение.
5.Большие заслуги перед Церковью и народом Божьим (равноапостольные и цари).
6.Добродетельная, праведная и святая жизнь.
7.Большое почитание народом, иногда ещё при жизни.
Поскольку Церковная память – это народная память, то Русская Церковь имела большое право на канонизацию Бориса и Глеба. Для христиан Руси мученическая смерть братьев стала торжеством христианского смирения перед дьявольской гордыней, которая ведёт к вражде, междоусобной борьбе. Борис отказывается от предложения своих дружинников силой захватить Киев. Глеб, предупреждённый сестрой Предславой о готовящемся убийстве, добровольно идёт на смерть.
Ярослав понимал, что властолюбивый Святополк сделает всё, чтобы убить и его, и он выступил против него. В 1019 году после победы над Святополком Ярослав прочно утвердился в Киеве, а в 1036 году после смерти Мстислава Тмутараканского стал полным единодержавным властителем всей Русской земли и, оставив боевую жизнь, обратил внимание на дела церковные. «При Ярославе, - говорит летописец, - нача вера христианская плодитися и расширятися и черноризцы начаше множитися». С целью укрепить народ в православной вере Ярослав обратился к священникам, умножив число их по городам и определив им на содержание часть доходов от своих имений. Он предписал им учить и наставлять народ в вере и благочестии, убеждая посещать храмы Божьи и исполнять церковные правила. Для просвещения народа Ярослав собрал писцов, которые стали переводить книги с греческого языка на славянский. Эти книги по его повелению были положены в церкви Святой Софии для общего употребления наподобие библиотеки, устроенной при Константинопольском Софийском храме. И хотя Ярослав во многом брал пример с Константинополя, им в 1051 году была предпринята первая попытка для автокефалии Русской Церкви.
Киевская митрополия находилась в зависимости от константинопольского патриарха, но греческие епископы, управлявшие церковью, жили до 1039 года не в самом Киеве, а в Переяславле, в пределах княжества Черниговского. Там правил князь Мстислав Тмутараканский, который был в постоянных сношениях с Царьградом. Киев же тяготел в церковном отношении больше к Болгарии, так как болгарское духовенство говорило на понятном народу языке. Кроме этого церковные отношения между Киевом и Константинополем зависели в большей мере от политических взаимоотношениях, которые постоянно изменялись. В 1043 году произошло последнее военное столкновение Руси с Византией. Поводом к войне стало убийство греками русского подданного. Не получив должного удовлетворения за обиду, киевский князь послал к Византии большой флот во главе со своим сыном Владимиром и воеводой Вышатой. Буря рассеяла русские корабли. Владимиру всё же удалось истребить посланный для его преследования греческий флот, но Вышата был окружён и взят в плен при Варне. В 1046 году Русь и Византия подписали мир, скрепив его браком сына Ярослава с византийской принцессой, но к 1051 году отношения обоих государств оставались напряжёнными. Тогда по повелению князя Ярослава был созван в Киеве собор русских епископов, который посвятил в киевские митрополиты иерея Иллариона без участия константинопольского патриарха. Этим поступком Ярослав хотел поставить Русскую Церковь в независимое, самостоятельное положение.
Митрополит Илларион, первый митрополит из русских, был выдающимся оратором и образованным человеком. Ему принадлежит «Слово о Законе и Благодати». Он был воспитан в дворцовой школе с сыновьями князя Владимира, потом священствовал в дворцовом селе Берестове, но вскоре покинул своё пастырское служение и поселился на берегу Днепра в выкопанной им пещере, где проводил жизнь в молитве. Его ум и добродетели сделались столь известны, что когда умер митрополит Феопемент, родом грек, и Ярослав созвал епископов, то выбор пал на него. Илларион управлял делами церковными до смерти Ярослава в 1054 году, когда, как предполагают, он ушёл опять в монастырь с именем Никона и до своей кончины помогал Святому Феодосию в устроении Киево-Печерской Лавры. Кроме «Слова о Законе и Благодати» до нас дошли его сочинения в отрывках. Слово его «О законе, данном через Моисея» свидетельствует о его богословских сведениях и учёности, а «Похвальное слово Владимиру» исполнено красноречия. При посредстве Иллариона Ярославом Мудрым был издан «Церковный устав», в котором были определены, какие преступления подлежат суду церковному и какие за них брать пени, составлявшие доход епископа. Мы немного остановимся на «Законе и Благодати», выдающемся произведении ораторской прозы 11 века.
«Слово…» проникнуто патриотическим пафосом прославления Руси как равноправного среди всех государств мира. Византийской теории вселенской империи и церкви Илларион противопоставляет идею равноправия всех христианских народов. Сопоставляя иудаизм (закон) с христианством (Благодатью), Илларион в начале своего «Слова…» доказывает преимущества Благодати перед Законом. Закон был распространен только среди иудейского народа. Благодать Бог дал всем народам. Ветхий Завет – Закон, данный Богом пророку Моисею на горе Синайской, регламентировал жизнь только еврейского народа. Новый Завет – христианское вероучение – имеет всемирное значение, и каждый народ обладает полным правом на свободное избрание этой Благодати. Таким образом, Илларион отвергает монопольные права Византии на исключительное владение Благодатью. При этом он подчёркивает, что христианская вера была принята русскими в результате свободного выбора, что основная заслуга в крещении Руси принадлежит Владимиру, а не грекам.
Высокое художественное мастерство обеспечило «Слову о Законе и Благодати» большую популярность в средневековой письменности. Оно становится образцом для книжников 12-14 веков, которые используют отдельные приёмы и стилистические формулы «Слова…»
После смерти великого князя Ярослава в 1054 году, сын его Изяслав, по совету преподобного Антония, восстановил добрые отношения с Константинопольским патриархом, и на митрополичью кафедру был избран епископ грек Ефрем, который был смещён Ярославом в Новгороде и заменён русским епископом Лукой Жидятой.
Митрополит Ефрем, стоявший долгое время во главе Новгородского училища, говорил свободно по-русски, но после его смерти митрополиты стали присылаться прямо из Константинополя. Они были греками, не знали церковно-славянского языка и часто были очень далеки от интересов Русской Церкви. Большинство епископов, в противоположность митрополитам, были русскими, так же как и всё рядовое духовенство.
1054 год был годом великого перелома во всей истории христианства. Противоречие Византийского обряда со службами на местных языках и римского обряда с латинским языком привели к Церковному расколу. Отношения между римским папой и константинопольским патриархом испортились ещё в 9 веке, а в 11 веке обострились и привели к полному разрыву при папе Льве (1049 – 1054) и патриархе Михаиле Керулари (1043 – 1054).
В мае 1054 года в Константинополь прибыли папские послы (легаты), которые держали себя вызывающе и высокомерно. Они потребовали безусловного повиновения римскому папе, грозя в противном случае разрывом. Оскорбленный патриарх 15 июня отказался продолжить дальнейшие переговоры. На следующий день легаты положили на престол Софийского собора акт отлучения патриарха, полный грубейших обвинений по адресу Восточной Православной Церкви, и 17 июня уехали из Константинополя. Патриарх созвал собор, анафематствовавший легатов, и разослал окружное послание, предостерегающее православный Восток от церковного общения с Римом. В восточных Церквях перестали поминать папу при богослужении.
Разрыв и запрещения 1054 года были местными и личными, они касались только двух спорящих иерархов, к тому же папа Лев Девятый умер до этого, и его приемники не подтвердили запрещения, но всё же этот год является переломным. Хотя сношения Востока и Запада продолжались до Крестовых походов, и папские легаты на обратном пути в Рим были торжественно встречены в Киеве, всё же непосредственно после 1054 года на Западе были произведены реформы, которые усилили разделение. Римская Церковь начала поход против Византии, что и привело к полному разрыву между Православием и Католичеством в 13 веке.
Пока в Европе переживали церковный раскол, Русская Церковь распространяла христианство далеко на Север, где пришлось долго и упорно бороться с язычеством. В Новгороде государственная власть применяла даже силу и во многих местах преследовала волхвов, возмущавших народ. Окончательно в Новгороде христианство было утверждено благодаря трудам епископа Никиты (1096 – 1108), бывшего инока Киево-Печерского монастыря.
Самый сильный отпор христианская проповедь встретила в Ростовской и Муромской областях. Здесь постоянно повторялись попытки идолопоклонников низвергнуть православную веру, ещё не успевшую окрепнуть в народе. Наиболее крупными выступлениями были восстания в 1024 и в 1071 годах.
В 1024 году в Суздальской земле появились волхвы, которые, воспользовавшись случившимся голодом, стали убивать женщин, говоря, что они «держат изобилие и жито, и голод пущают». Ярослав, узнав об этом, немедленно явился туда с дружиной и велел переловить волхвов. Одних выслал вон, отобрав имение в казну, а других казнил, говоря, что «Бог за грехи наши посылает на каждую землю голод, или мор, или другую казнь, а человек не весть ничто же». Для прекращения же голода он приказал суздальским купцам закупить хлеба у камских болгар.
В 1071 году был вновь голод в Ростовской области, и пришли туда два волхва из Ярославля, говоря: «Мы знаем, кто прячет изобилие». И ходя по Волге, в каждом погосте обличали лучших жён: «Эта прячет хлеб, а эта мёд, а эта рыбу, а эта меха». С ними было 300 человек, которые убивали женщин, а имущество их отнимали себе. Возмущение достигло до Белоозера, где находился воевода князя Святослава Ян Вышатич. Ян потребовал: «выдайте волхвов, потому что они смерды мои и моего князя». Белозерцы, схватив волхвов, выдали их воеводе. Люди, которые провожали обоз с данью стали жаловаться ему, что эти волхвы убили у кого мать, у кого сестру, у кого дочь. Ян сказал им: «Мстите за своих» и повозники всех повесили на дубе.
Просветителем Ростовского края был Святой Леонтий, как и Святой Никита, бывший монах Киево-Печерского монастыря. Он терпел много гонений от язычников, но бесстрашно проповедовал Христа, привлекая к себе детей и заботясь об их просвещении. В 1073 году он был убит язычниками, но его дело продолжил Святой епископ Исайя, который обошёл много раз всю Ростовскую и Суздальскую землю, проповедуя Евангелие.
Никакие происки язычества не могли остановить уплотнение христианства на Руси. Всё больше и больше людей открывали свои сердца для Спасителя человечества. В летописях всё чаще стали встречаться подобные записи: «В лето 1089. Освящена была церковь св. Михаила Ефремом митрополитом … и он устроил её великими постройками, украсил её всякою красотою, церковными сосудами. Этот Ефрем воздвиг много других зданий, окончив церковь св. Михаила, заложил церковь на городских воротах во имя св. мученика Феодора, затем церковь св. Андрея около церкви от ворот» или: «В лето 1086. Князь Ярополк десятину давал св. Богородице от всего своего имения повсегодно». Но главным признаком растущей христианизации Руси являлось возникновение монашества.
В 11 веке вокруг Киева жило множество отшельников, которые селились в пещерах. Одними из первых был Антоний, Никон и Феодосий. Именно они положили основание организованному монастырю.
Преподобный Антоний был родом из Любича. Ещё юношей он решил посвятить себя отшельнической жизни. Он поехал на гору Афон и там подвизался под руководством старца Феоктиста, который послал его на Русь. Преподобный Антоний остался на всю жизнь пустынножителем, не признавшим общежительной жизни монахов и их общения с миром. Когда вокруг него собралась группа монахов, он отказался стать их игуменом и оставался только примером подвижничества и благочестия, не принимая участия в устроении монастыря. Он прославился также и даром исцеления.
Основателем Киево-Печерской Лавры и прообразом для русских монахов явился Преподобный Феодосий. В двадцать четыре года он покинул свой дом и постригся в Киево-Печерской Обители, где подвизался много лет, изумляя всех иноков своими подвигами молитвы и поста. В 1057 году он был избран игуменом монастыря и до самой своей кончины управлял им с великой мудростью и усердием. В 1062 году получил начало Феодосиевский, или Успенский Печерский монастырь. В том же году при этом монастыре устроен первый на Руси странноприимный дом, послуживший началом таких домов при киевских монастырях. В 1067 году Преподобный Феодосий ввёл в Печерском монастыре устав Студийского монастыря Святого Саввы. Каждый находил в Киево-Печерской Обители даром кров и пищу. К Преподобному Феодосию приходили за советом и князья, и бояре, и простые люди. Православный русский народ считал его ещё при жизни святым.
Из двух духовных путей, сурового афонского аскетизма Преподобного Антония, отрицавшего всякое общение с миром, и строгого, но любвеобильного и обращённого к миру пути Преподобного Феодосия, русский народ выбрал второй.
Киево-Печерский монастырь с самых первых лет своего существования явился не только центром монашеских подвигов, но и распространителем церковной культуры. Его значение для жизни Киевской Руси было велико. Почти все епископы в 11 и 12 веках были сперва иноками Печерского монастыря. В его стенах переписывались книги, и велась запись событий. В 1073 году в монастырь на семнадцатом году жизни пришёл Нестор-летописец, который составил летописное сказание «Повесть временных лет» и написал житие Святых князей Бориса и Глеба. Многие монахи занимались иконописанием. Из них наиболее известен Преподобный Алипий, ученик греческих мастеров, приехавших из Царьграда расписывать соборную церковь.
Кроме Киево-Печерского монастыря было создано множество других, в том числе и женских. В 1086 году великая княгиня Анна Всеволодовна учредила при Андреевском женском монастыре училище для девиц. Это было первое такое заведение на Руси.

***
Итак, в 11 веке на Руси прочно установилось Православное вероисповедание. Вопрос быть ли Руси христианской страной был решён окончательно и бесповоротно. Языческая оппозиция была сломлена и больше не претендовала на верховластье. Явное язычество оставалось ещё у неславянских народов Киевской Руси, но и туда уже шли христианские миссионеры для проповеди Евангелия. В самой же Руси зародилась характерная особенность Русской Церкви, которой суждено было удерживаться в народном сознании многие века, - это двоеверие, спадавшее до суеверия. Усваивая христианскую идеологию, народ Руси приспосабливал её к своим языческим понятиям и представлениям, в результате чего произошло смешение христианских обрядовых элементов с дохристианскими. Русские христиане стали усматривать свои обязанности перед богом в выполнении обрядов. Они ходят в церковь, слушают богослужение, сами отчитывают определённое количество молитв, ставят свечи перед иконами, совершают поклоны земные или поясные, но даже не задумываются, ни о смысле веры, ни о том, какие обязанности она накладывает на них в их повседневной жизни. Христианство свергло на Руси культ Перуна, Даждьбога, Велеса и других божков языческого пантеона, о которых к 12 веку мало кто вспоминал, но в сознании восточных славян прочно уживались ещё домовые, лешие, русалки, т.е. духи, не претендующие на роль богов, но влияющие на жизнь человека. На такого рода представлениях основывались всевозможные суеверные приметы, практика гаданий, заговоров и заклинаний. Такое смешение достаточно ярко видно в заговорах, например от болезней: «Господи Боже, благослови! Стану я, раб Божий (имярек), благословясь, пойду перекрестясь, из избы дверьми, из дверей воротами, в чистое поле за воротами, из чиста поля в тёмный лес…». Дальше произносящий заговор сообщает, что он уносит с собой соответствующую болезнь. Окончание заговора также содержит христианский молитвенный текст, например: «Всегда и ныне и присно и во веки веков, аминь». Можно сказать, что люди Древней Руси мало разбирались в смысле слов молитвы или заговора, им было важнее воспроизведение определённой формулы для улучшения своей жизни.
Прочно в сознании сидели и различные поверья, приметы: Если собака завоет перед домом, если солома пристала к хвосту курицы, если филин сядет на крышу дома и будет кричать, то, как гласят распространённые поверья, в данном доме надо ждать несчастья. Если едешь на первую вспашку в поле и встретишь, например, прохожего с пустым ведром, жди неурожая. Подобное до сих пор так и остаётся в сознании людей и христиан, и, даже, атеистов.
В чём причина своеобразия Русской Церкви, опирающейся на обрядоверие и суеверие? Почему Церковь, побеждая явно язычество, незримо скатывалась на его уровень? На эти вопросы можно ответить так:
- во-первых. Русь принимала христианство от Византии, где уже была сложена его форма в виде греческого Православия. Уже в Византии христианство, как вероучение, было далеко от апостольского и имело в себе фарисейскую закваску.
- во-вторых. Насаждение силой добра к добру не ведёт. Князья и священники не стали ждать когда Господь войдёт в сердца людей, а заставляли принимать Его умом и смирением.
- в-третьих. Первоначальное подчинение Церкви светской власти, что давало возможность князьям Руси полностью влиять на христианизацию населения, определяя сроки и территорию её проведения.
- в – четвёртых. Сильная языческая оппозиция.
Несмотря на все искривления, Русь стала христианской и уже понятие христианин и русич становились синонимами. Само самосознание народа стало опираться на Православие, и смена веры привела бы к его утрате. То, что Церковь требовала реформирования, стало ясно также к концу 11 века, но последующие события в истории Древней Руси отодвинули этот вопрос на несколько веков.

Культура и Образование

Борисов Н.С. Церковные деятели средневековой Руси 13–17 вв . М., 1988
Волков М.Я. Русская Православная Церковь в 17 веке . – В кн.: Русское православие: вехи истории. М., 1989
Щапов Я.Н. Государство и Церковь Древней Руси 10–13 вв . М., 1989
Мейендорф И., протоиерей. Византия и Московская Русь : Очерк по истории церковных и культурных связей в 14 веке . СПб, 1990
Чичуров И.С. «Хождение Апостола Андрея » в византийской и древнерусской церковно-идеологической традиции . – В кн.: Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990
Карташев А.В. Очерки по истории Русской церкви , тт. 1–2. М., 1991
Православная церковь в истории России . М., 1991
Толстой М.В. История Русской Церкви . М., 1991
Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви , тт. 1–7. М., 1994
Цыпин В., протоиерей. История Русской Православной Церкви, 1917–1990 . М., 1994
Фирсов С.Л. Православная Церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России . М., 1996
Римский С.В. Православная Церковь и государство в 19 веке . Ростов-на-Дону, 1998
Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции . М., 1998
Успенский Б.А. Царь и Патриарх: харизма власти в России . М., 1998

Найти "РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ " на

1. Церковь в древней Руси

а) Крещение

Хотя официально Русь считается православной с 988 года, борьба православия с язычеством продолжалась на протяжении всей истории средневековой церкви . Язычники передавали от поколения к поколению заговоры и заклинания, украшали дома и одежду языческим орнаментом, исполняли языческие обряды, обращались за помощью к волхвам: лекарям и изготовителям амулетов, слушали сказителей языческих мифов – «кощун». От последних православные борцы с язычеством образовали слово «кощунство». На городских площадях проходили языческие игрища. В церковном поучении 12 в. описываются многолюдные языческие сборища в любую погоду и пустующие церкви . Почему же в десятом веке русские приняли непопулярную византийскую веру?

Христианство в мире распространялось двумя путями: первый - мечами христианских армий (например, среди саксов, западных славян, прибалтов), второй – через государственную или племенную верхушку. Французский историк-медиевист Жак ле Гоф отмечает: «Христианская проповедь почти всегда терпела неудачу, когда она пыталась обратиться к языческим народам и убедить массы. Но, как правило, она добивалась успеха, когда привлекала на свою сторону вождей » . Известна и причина. Правитель, принимавший христианство, получал божественную санкцию своей власти, ибо «нет власти ни от бога ». Подданных в церкви торжественно поучали: «Рабы во всем повинуйтесь господам вашим по плоти, не в глазах только служа им, но в простоте сердца, боясь Бога. И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие »; «Рабы, повинуйтесь господам по плоти со страхом и трепетом, как Христу. Не с видимой только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя Волю Божию от души. Служа с усердием, как Господу, а не человекам », «Слуги со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым » .

Летопись рассказывает о крещении Руси: «С радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы этого князь наш и бояре » . В свете вышеизложенного, принятие христианства «князем нашим и боярами» удивления не вызывает. Но насколько мирно утверждалась новая религия в низах?

По той же летописи. накануне крещения в реку был сброшен Перун и «плакухася ему невернии люди » , следовательно, недовольство имело место. Показательно летописное обращение князя Владимира к тем киевлянам, которые не пожелают креститься: «противник мне будет » или даже «противен будет Христу Богу и нашей державе и не будет пощажен от нас » . Митрополит Илларион в «Слове о Законе и Благодати» откровенно писал: «И не было ни одного противящегося благочестивому его [Владимира] повелению, а если кто и не с любовью, но со страхом принужден креститься , потому что благоверие его [Владимира] с властью сопряжено » . Один из источников, включенных в «Историю» Татищева, так дополнил официальное повествование о крещении в Киеве: «Инии же нуждою последовали, окаменелыя же сердцем, яко аспида, глухо затыкаюсче уши своя, уходили в пустыни и леса, да погибнут в зловерии их » . Повесть временных лет сообщает закономерное следствие: «Сильно умножились разбои ». Христианские епископы потребовали от князя принятия самых жестких мер: «Почему не казнишь разбойников »? Логично предположить, что именно христианские священнослужители особенно страдали от вновь появившихся разбойников. «Боюсь греха », - откликнулся князь с явной иронией. Следует учесть, что на языческой Руси смертной казни не было , существовали кровная месть и штраф (вира), требование епископов опиралось именно на христианское, византийское законодательство. Столь буквальное толкование «Не убий» епископов не устроило: «Ты поставлен Богом для наказания злым, а добрым на милость. Следует тебе казнить разбойников » . Через некоторое время епископы разобрались в ситуации: вира оказалась одним из главных источников княжеских доходов, десятая часть которых шла духовенству. Вира была восстановлена, и еще в 12 веке церковники сами собирали ее в принадлежащих им селах .

С оcобым трудом шла христианизация Новгорода. Хорошо известен рассказ «Иоакимовской летописи» .

«6499 (991). В Новгороде люди, увидев, что Добрыня идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из-за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться.

Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, и учили людей, как могли. Но гибнущим в нечестии слово крестное, которое апостол сказал, явилось безумием и обманом. И так мы пребывали два дня и крестили несколько сот людей. Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: "Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание". Народ же оной страны, рассвирепев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город, и никто не остерегся, так как все видевшие их думали, что видят своих воинов. Он же, дойдя до двора Угоняя, его и других первых мужей тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же той страны, услышав про это, собрались до 5000, обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить. А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира.

Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж, и тотчас сокрушил идолов, деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: "Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете". И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. <...> И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. <...> И так крестя, Путята шел к Киеву. Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем » .

Подтверждения событий, описанных в Иоакимовской летописи, обнаружила новгородская археологическая экспедиция под руководством акад. В. Л. Янина. Дендрохронологический анализ деревянных мостовых в Новгороде позволяет с точностью до года датировать тот или иной слой. Под ярусом 989-990 гг., в береговых кварталах, были найдены следы необычно большого пожара (в пределах раскопа – 9 000 кв. м.) В этом же слое найдены крупные клады, спрятанные под полом - домашняя казна. Таким образом, в год крещения береговые кварталы Новгорода, действительно, погибли от огня. События, по оценке В. Л. Янина, не были бескровными, так как владельцы найденных сокровищ не вернулись к пепелищам своих домов .

«Житие великого князя Владимира» повествует: «повелел ставить повсюду святые церкви, в городах и селах, и создавать повсюду честные монастыри, идольские же храмы истреблять и отдавать им во владение » . «И стремясь не только Киев, но и всю державу свою светом веры святой просветить, послал Владимир людей во все русские города крестить народы, на не захотевших же креститься большую дань налагал » . Согласно «Повести о водворении христианства в Муроме», крестители заманивали в новую веру снижением налогов («оброками легкими »), а «иногда муками и ранами угрожая им [язычникам]», глумились над языческими святынями: «идолы попраша и сокрушиша и без вести сотвориша » . О том же рассказывается в «Житии» ростовского епископа Исайи, описывающем, как Исайя из Ростова «обходит прочие города и места в Ростовской и Суздальской области », и где «находит идолов, всех придает огню » .

«Правило» митрополита Иоанна (1089) устанавливало «яро казнити на возброненье злу », «но не до смерти убивати, ни обрезати телесе » тех, кто «волхвования и чародеяния » творят, да и то предварительно «словесы и наказаньем» попытавшись «обратити от злых » . В Синодальной редакции церковного устава князя Владимира, среди проступков, подлежащих церковному наказанию, перечисляются: «или кто молится под овином или в рощеньи, или у воды » и опять же «чародеяние, волхование » . Троицкая редакция устава (16 в.) включила и тех, кто «молятся твари, солнцу, луне, звездам, облакам, ветрам, кладезям рекам, дубию, горам, каменьям » .

В 1227 году в Новгороде схватили четырех волхвов, отвели на двор архиепископа, а затем сожгли, несмотря на заступничество бояр . Исследователи связывают данную казнь с использованием на Руси византийского церковного права - переведенный в Древней Руси «Номоканон патриарха Фотия» гласил: «Ни птицегадатель, ни жрец и никто из прислужников их при таковом обряде ни к кому не должен входить ни по какому делу, даже к друзьям своим, в противном случае и сам подвергается сожжению и тот, кто вызвал его подлежит конфискации имущества » . Через год архиепископ был изгнан горожанами.

Сохранилось послание псковского игумена Памфила (нач. 16 в.), автор которого дает интересное описание языческого праздника в ночь Ивана Купалы и требует от наместника города искоренения языческих обрядов. «Не исчезла еще здесь ложная вера идольская, праздники в честь кумиров, радость и веселие сатанинские… Когда приходит великий праздник, день Рождества Предтечи [языческая ночь Ивана Купалы], то тогда, в ту святую ночь, чуть ли не весь город впадает в неистовство, и бесится от бубнов, и сопелей, и гудения струн, и услаждается непотребными всевозможными игрищами сатанинскими, плесканием и плясками…выходят волхвы-мужи и жены-чародейки на луга и болота, в степи и дубравы, ища смертной травы… Вы же, господа мои, истинные властители и грозная опора этого города христолюбивого! Уймите храбрым мужеством вашим от таких начал идольского служения богом созданный народ сей » . На Стоглавом Соборе (1551) было принято очередное запрещение языческих обрядов: «О игрищах еллинского [языческого] бесования. Еще же многие от неразумия простая чадь [простонародье] православных христиан во градах и в селах творят еллинское бесование, различные игры и плясания в навечернии Рождества Христова и против праздника Иоанна Предтечи в нощи и в праздник весь день… Отныне же впредь подобает православным христианам вместо сих бесования в такие святыя и честныя праздники приходити ко святым божиим церквам и упражнятися на молитву… и божественного писания со вниманием слушати и божественную литургию со страхом предстояти… всем православным христианам на таковая еллинская бесования не ходити ни во градех, ни по селам » .

Согласно царскому указу 1649 года: «Ведомо де Государю учинилось, что,... иные люди тех чародеев, и волхвов, и богомерзких баб в дом себе призывают и к малым детям, и те волхвы над больными и над младенцами чинят всякое бесовское волхование и от правоверия православных крестьян отлучают; да в городах и уездах сходятся многие люди мужского и женского полу по зорям и в ночи чародействуют, с солнечного схода первого дня луны смотрят и в громное громление на реках и в озерах купаются, чают себе от того здравия... И Великий Государь... велел о тех богомерзких делах заказ учинить, чтобы православные христиане от такового бесовского действия отстали..., а которые люди от того ото всего богомерзкого дела не отстанут... тем людям чинить наказание... бить батогами » .

В связи с преследованием язычников возникло известное крестьянское суеверие: если встретил священника - к несчастью. Этнограф С. Максимов писал по этому поводу: «Суеверный народный обычай при встрече со священниками, почитаемой дурным знаком, указывающий на некоторые предосторожности, вроде бросания щепок на след и другие приемы, народился во времена глубокой древности… Толковники объясняли нам, что во времена язычества на Руси священник, как представитель новой веры, проповедник христианства и креститель, мог быть грозным для тех, которые еще коснели в идолопоклонстве. Когда встречный снимал перед ним шапку, складывал руки так, что правая рука приходилась на ладонь левой, и подходил под благословение, значит, прав человек: получи благословение и ступай своей дорогой. В противном случае скажи: кто ты, и во что веруешь, и умеешь ли крест класть на лоб; если же ничему такому не навык и не научился, ступай ко властям гражданским. Эта власть «отдаст за приставы» и пособит духовному клиру приобщить к стаду верных новую овцу более надежными и внушительными средствами, чем устная убеждающая проповедь » .

Адекватно отвечали русские язычники. В Новгороде в 1066 году был удушен епископ Стефан, в 70-х гг. его преемника защитили от новгородского простонародья князь с дружиной. Уже в 1228 году новгородского архиепископа Арсения изгнали из города - обвинив в том, что по его вине произошел неурожай. В Залесской Руси, в Ростове в ХI-ХII вв. епископы Феодор и Илларион – были изгнаны, Леонтий - убит. На Вятке язычники убили крестителя - монаха Кукшу. Уже в 18 веке протоирей Димитрий Сеченов донес о мятеже пытавшихся убить его русских идолопоклонников из Ярославской губернии. Организованный характер приобретало сопротивление под началом волхвов. В 1024 году волхвы подняли восстание в Суздале, князь «захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил » . Некий волхв стал пророчествовать в Киеве, привлек много народа, но «в одну из ночей пропал без вести », якобы унесенный дьяволом. Другой волхв объявился в Новгороде, где принялся хулить веру христианскую и обещать совершение чудес. Власть новгородского епископа пошатнулась и когда он, одев праздничное облачение и взяв в руки крест, призвал новгородцев разделиться на тех, кто верит волхву и верит богу: «князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву ». Ситуация разрешилась малой кровью. Князь, спрятав под плащом топор, подошел к волхву и завязал с ним разговор: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня? ». «Чудеса великие сотворю », - ответил ничего не подозревающий богослужитель. Князь вынул припрятанный топор и одним ударом посрамил провидческий дар язычника. Естественно, никакого осуждения такого богословского аргумента как вероломное убийство, со стороны автора летописи не следует. «И пал он мертвым, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу », - удовлетворенно резюмировал православный монах .

Крещение Руси сопровождалось насилием, хотя и не таким кровавым, как в странах, куда христианство приносили иноземные армии.

б) Церковь в социально-политической жизни Древней Руси.

Изуверским наказаниям, смертной казни, пресмыкательству перед власть имущими, – чему только не учила наших предков православная церковь. Учила как словом, так и личным примером. Рассмотрим по порядку.

Едва появившись на Руси, церковники поспешили обзавестись рабами. «Русская правда» особо выделила монастырских холопов . В Киево-Печерском монастыре на «рабынях » лежала обязанность помола пшеницы ручными мельницами . Уже упоминалась кончина в 1066 году епископа Стефана: «собственные холопы удавили его » . О неприязни холопов к духовным владельцам свидетельствует и история епископа Луки Жидяты. «Клевета была на епископа Луку от его холопа Дудики; и пошел [епископ] из Новгорода в Киев, и осудил его митрополит Ефрим, и пробыл он там 3 года ». В итоге Луку оправдали, «принял свой стол в Новгороде и свою область: Дудике же холопу отрезали нос и обе руки, и он бежал в Немцы » .

Средневековье - время глубочайших противоречий между парадной и фактической моралью. Официальная парадная христианская мораль была кроткой и филантропичной. Тот же Лука Жидята учил: «Прощайте брат брату и всякому человеку, не воздавайте зла за зло » . Фактические нравы, как мы видели, были суровыми и безжалостными. Еще пример. Очень благочестивый, «христолюбивый » (эпитет из «Жития св. Феодосия») киевский князь Изяслав Ярославович - завсегдатай Печерского монастыря и любимец тамошнего игумена св. Феодосия - был изгнан горожанами из Киева. Возвращаясь из изгнания, князь послал перед собой карательный отряд, который многих горожан казнил, «а других ослепил » . Ослепление – обычный способ избавления от врагов в средние века, русские князья заимствовали его из Византии. Другой византийский обычай - отсечение рук – прижился не сразу. В древней Руси так были наказаны только церковный холоп Дудика и епископ-еретик Федор (о последнем в главе: «Преследование ересей»). В светском законодательстве членовредительство утвердилось только в 15-17 веках.

Как мы помним, первым требованием христианских епископов на русской земле было введение смертной казни. Уже через сотню лет киевский митрополит поучал Владимиру Мономаху: «Есть ревность к Богу и месть к Божьим врагам. Но рядом с ним – злоба и зависть, так же как и в разуме – благоверие и зловерие. И смотри, что случилось от злого: оставил Каин добродетель чувства, то есть ревность к Богу, а избрал злобу и зависть, и убил брата своего Авеля, и осужден был на семикратное отмщение от Бога. А Моисей гнев не так сохранил, но увидя мужа-египтянина, избивающего еврея, убил его ради ревности Божьей. И снова, когда сам взошел на гору, к Богу, оставив людей внизу с Аароном, и помедлил он, склонились люди к идолослужению и стали голове тельца поклоняться, отлитой в печи огненной из золота и серебра. И сойдя с горы, разбил он, разгневавшись, скрижали закона, которые нес, и копье сам взял ради ревности Божьей, и других с собой взял, и многое множество с ним избил – вот так Божий гнев проявился. А что сделал Финеес ради ревности Божьей? Тот, найдя жену-иноплеменницу, блудившую с мужем-израильтянином, обоих копьем пронзил и убил, остановив гибель народа, избиваемого мадианитами из-за беззакония и зачлось ему это в заслугу [Числа, 25:6-11, после убийства Финеесом иудея и мадианитянки Господь «отвратил ярость свою от сынов Израилевых… и не истребил» их]. Так же и Илья, жрецов бесстыдных зарезав из-за ревности Божьей, похвалы удостоился. Убивают же и разбойники, и язычники, но по злобе и ради имущества » . Перед нами обоснованная примерами из Библии философия благочестивого убийства: язычники убивают по злобе и корысти, христиане - ради мести Божьим (читай - церковным) врагам. Пусть князь следует примеру Моисея, Финееса, Ильи (те же примеры приводили монархам и последующие пастыри: св. Иосиф Волоцкий, патриарх Филарет) и не щадит врагов святой церкви. Как отмечал преподаватель канонического права Казанской духовной Академии И. С. Бердников, одно из древнейших положений церковного права гласит, что государство обязано помогать церкви наказывать религиозных преступников. Русская церковь действовала также, как и западная инквизиция – не наказывала сама преступников, но передавала их для казни светским властям .

Рука руку моет, церковь честно расплачивалась со светской властью за «крышу». Лука Жидята учил паству: «Бога бойтесь, князя почитайте – рабы мы, во-первых, Бога, а потом – господина » . Митрополит Никифор так обращался к Владимиру Мономаху: «К тебе слово это обращено, доблестная глава наша и всей земли христолюбивой – к тебе, которого Бог издалеча проразумел и предопределил, которого из утробы освятил и помазал, смесив от царской и княжеской крови » . Или запись монаха-летописца: «И апостол Павел глаголет: «Всякая душа властям повинуется». Естеством земным подобен есть всякому человеку царь, властью же сана, яко Бог – вещал великий Златоуст. Тем самым противиться власти, значит противиться закону Божьему » .

В домонгольской Руси церковники вцецело подчинялись князьям. Так присланного из Константинополя епископа Николая, утвержденного в Ростове митрополитом, князь отослал обратно: «Не избрали его люди нашей земли, но если ты его поставил, то и держи его где хочешь, а мне поставь Луку » . Случалось, что князья или вече (в Новгороде) сводили епископов с кафедры за какие-либо проступки, не спрашивая разрешения их духовного начальства. По своей воле князья могли причислить того или иного церковника к лику святых. Печерский игумен Феодосий был твердым сторонником киевского князя Изяслава. Сын Изяслава, Великий князь Святополк, велел причислить Феодосия к лику святых: «вложил Бог в сердце Феоктисту, Игумену Печерскому, и начал возвещать Князю Святополку, дабы вписал Феодосия в Синодик, и [Святополк] рад был, обещался и сотворил: повелел Митрополиту вписывать по всем Епископиям, и все Епископы с радостью вписали поминать » .

В годы княжеских междоусобиц церковные иерархи временами путались - власть какого же именно князя исходит от бога.

В 1018 году Киев был взят войсками польского короля Болеслава и Святополка Окаянного (последний известен в истории, как убийца своих братьев: свв. мучч. Бориса и Глеба). Киевский митрополит с почетом встретил Болеслава и Святополка в Софийском Соборе, а затем, как посол Болеслава, отправился к Ярославу Мудрому на переговоры .

В 1073 году киевский князь Изяслав был изгнан из города своими братьями, княжий престол занял один из них, Святослав. В поддержку изгнанника выступил Печерский монастырь, которому Изяслав ещё в 1062 году подарил часть княжеской земли – «гору » над пещерой для постройки монастырских зданий . Святослав передал монастырю еще участок княжеских земель и 100 гривен золота. Монахи признали власть нового князя. Некоторое сопротивление оказал один игумен монастыря Феодосий, но, согласно его «Житию», сдался на уговоры братии и «перестал обличать князя » .

В 1164 году, за смертью очередного князя, освободился черниговский престол. Сын покойного, Олег, отсутствовал. Вдовая княгиня, бояре и епископ договорились скрыть смерть князя до приезда Олега, так как на княжение мог претендовать и племянник покойного, новгородский князь Святослав Всеволодович. «И целовали Святого Спаса на том, яко не послать в Всеволодовичу Новгородскому; первым целовал епископ Антоний св. Спаса, и потом дружина целовала ». «И рек епископ: того дела извещаюсь перед вами, да Бог мне будет и Богородица, что не пошлю я к Всеволодовичу никоим образом, ни известия не положу; паче же, сынове, вам молвлю, да не погибнете душою, и не будете предателями, как Иуда ». После этого патетического призыва епископ тайно послал Святославу Всеволодовичу следующее послание, призывая его к захвату Чернигова: «дружина по городам далече, а княгиня сидит растерянная с детьми, и чем поживиться [«товара »] много у нее, а поедешь быстро, так Олег еще не въехал, и по своей воле заключишь с ним договор ». План Антония, в основном, удался. Олег успел въехать в Чернигов, но у него не хватило времени сосредоточить там достаточные для обороны силы, а Святослав занял несколько важных стратегических пунктов. По мирному договору Святослав получил Чернигов. Характерна оценка летописцем поведения Антония: «Се же молвяше [вышеприведенные слова об Иуде и прочем] лесть тая в собе – бяше бо родом гречин » . Как видим, греки на Руси имели невысокую репутацию (ср. «суть бо греки льстивы и до сего дня » ). В далекую Русь ехали не лучшие представители византийского духовенства: попы, лишенные места за тот или иной проступок, и авантюристы, мечтавшие быстро разбогатеть. Посмотрим какими путями отцы духовные собирали на Руси земные богатства.

в) Не собирайте себе сокровищ земных

Издревле духовенство служило на Руси (и не только на Руси) символом корыстолюбия. Достаточно почитать наши пословицы. «У него поповские глаза. На поповские глаза не наямишься добра », «Попу, что сноп, что стог – все одно (все мало)», «Поповы глаза завидущие, руки загребущие », «Попово-то брюхо из семи овчин шито », «Родись, крести, женись, умирай – за все попу деньги отдавай », «У попа не карманы, а мешки » . Письменные источники подтверждают и дополняют фольклор.

Одним из источников церковного дохода стал суд, вернее дела, связанные с семьей и браком, доставшиеся церковникам по наследству от языческих жрецов. В качестве главного наказания церковь практиковала денежные отчисления в свою пользу. За брак близких родственников – епископу 80 гривен и развод. За двоеженство – епископу 40 гривен, а вторую жену на заключение в дом церковный. За связь с кумой – 1 гривна, с сестрой жены – 30, с мачехой – 40, с монахиней – 100 (наказание монахини на усмотрение епископа). За зоофилию – 12 гривен и епитимья . Вместо епитимьи - церковного наказания в виде, например, определенного количества поклонов в день – можно было заказать платные церковные службы (см. «Вопрошание Кирика», 12 век ). Церковь верно стояла на страже интересов обеспеченных грешников.

Далее, десятина. Десятую часть своих доходов предоставил «чудному Спасу и чудной его матери» (т. е. соответствующей церкви) князь Владимир. Под 1086 годом встречаем подтверждение, что князь Ярополк «десятину давал святой Богородице от всего своего имения повсегодно » . В 12 веке епископ Владимирский и Суздальский Симон писал монаху Печерского монастыря Поликарпу, что сам с радостью оставил бы епископию и стал простым монахом в Печерском монастыре, несмотря на то, что «святительства нашего власть ты сам знаешь. И кто не знает меня, грешного, епископа Симона, и этой соборной церкви, красы Владимира, и другой, Суздальской церкви, которую я сам создал? Сколько они имеют городов и сел, и десятину собирают с них по всей земле той, - и этим всем владеет наше ничтожество. И все бы это оставил я, но ты знаешь сколь великое дело духовное лежит на мне » . С искушением оставить богатые епископские хлеба церковные иерархи без труда справлялись во все времена.

Третья форма обеспечения церковников – кормления, право получения всех доходов с определенной местности – касалась, в основном монастырей (см. соответствующую главу).

Не всех церковников удовлетворял «законный» доход. Ростовский епископ Леон «церковь грабяи и попы » (т. е., обложил церкви дополнительными податями в пользу епископии). Его преемник Федор был «несытен как ад », «вымогая от всех имения ». О действиях обоих стяжателей мы знаем благодаря тому, что позднее они были осуждены по обвинению в ереси. Между тем, их поведение не было исключением. О новгородском епископе Нифонте в Новгородской летописи сохранилось известие, что он обобрал храм св. Софии и отбыл в Константинополь, по мнению некоторых исследователей, чтобы добиться там поставления на киевский митрополичий престол. Тогдашнего митрополита русского происхождения Клима Смолятича Нифонт не признавал, потому, что его избрали без согласия Константинопольского патриарха. В Византии новгородский епископ «имения много истощил и раздал его патриарху константиноградскому и прочим сущим там » .

Бескорыстие духовенства уже в рассматриваемый период считалось исключением. Митрополит Клим Смолятич отмежевывался от тех церковников, «которые присоединяют дом к дому, села к селам, приобретают изгое в [крестьян, изгнанных из общины], и сябров [крестьян-общинников], борта и пожни, пустоши и пашни. От всего этого я, окаянный Клим, вполне свободен » . Уже в начале 13 в. величайшей похвалой епископу звучало: «то был блаженный епископ избранник божий и истинный был пастырь, а не наимник; се бе агнец, а не волк, не бе бо хитая от чужих домов богатства, не збирая его, ни тем хваляся, но паче обличаше грабителя и мздоимца » . Историк Б. А. Романов комментирует этот отрывок: «первым делом заявив, что то был пастырь на совесть: не лихоимец, не грабитель, не взяточник, а обличитель всех таковых. Литературный прием, за которым стоит сама жизнь, с ее более, чем вековым опытом: надо было исключить образы, напрашивающиеся само собою, чтобы затем поставить на их место черты, которые иначе могли показаться надуманными, условными, а потому неправдоподобными » .

Не отставало от иерархов в собирании земных сокровищ и низшее духовенство. Во второй половине 12 в. новгородский епископ Илья обращался к своим попам со следующими увещаниями: «вижу бо и слышу, оже до обеда пиете», да и «в вечере упившеся, а заутру службу створяете ». На кого же глядя воздерживаться мирянам («простьцем ») – они и пьют всю ночь («через ночь ») напролет! А бытовая ситуация за этим епископским воплем была такая: это дьявол вложил нам в ум «у пьяных людей добыть », отложив надежду на Бога; мы положили ее «на пьяные люди », и с нею «шли на вечерний пир » . То есть, пиры использовались низшим духовенством для выпрашивания подачек у имущих. О том же пишет Даниил Заточник (13 в.): «обходят села и дома сильных мира сего, как псы льстивые. Где свадьбы и пиры, тут монахи и монахини » . Хотя церковь объявила ростовщичество грехом (Лука Жидята: «в рост не давайте »; Серапион Владимирский: «братья, отвратимся от зла, наживы через лихву »), именно попов ей приходилось обличать за нарушение запрета. Епископы сурово грозили ростовщикам в рясах: «не достоит тому служить, кто того не оставит » (епископ Нифонт), «о ком узнаю, то деньги отберу и накажу » (епископ Илья) .

Непомерное богатство церковников пробуждало аппетит у светской власти. Епископ Кирилл был «богат зело деньгами и селами и всем товаром и книгами и проще сказать, так был богат всем, как ни один из епископов, бывших до него в Суздале » . В 1229 году собрание князей, под неизвестным предлогом, отобрало все имущество разжиревшего пастыря. К счастью для церковников, через десять лет у них появился могучий покровитель, на долгие годы защитивший церковную собственность от всех покушений. Об этом в следующей главе.

Примечания.

1. До 17 в. переписывались церковные поучения против язычества, до 18 в. в церковных требниках стояли вопросы к исповедующимся – не ходил ли к волхвам, не исполнял ли их указаний (Б. Рыбаков. Язычество древней Руси. – М.: Наука, 1988. – С. 773). Уже в 40-х гг. 18 в. архиерей Дмитрий Сеченов доносил о нападении на него русских язычников (С. Соловьев. История, 1743 г.).

2. Б. Рыбаков. Язычество древней Руси. – М.: Наука, 1988. – С. 766-778

3. Ж. ле Гофф. Цивилизация средневекового Запада. - М.: Прогресс-Академия, 1992. – С. 140

4. Библия. 1 Пет. 2, 18; Кол. 3, 22; Тит. 2, 9; Еф. 6,5

5. Радзивилловская летопись: Текст. Исследование. Описание миниатюр // РАН. – М.: Глаголъ – СПб.: Искусство, 1994. – С. 85

8. ПСРЛ. Т. 9. – С. 57; ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1. – С. 106

9. Илларион. Слово о Законе и Благодати // Златоструй: Древняя Русь XXIII вв. – М.: Молодая гвардия, 1990. – С. 117

10. В. Н. Татищев. История Российская: в 7 т. Т. 2. – М.-Л., 1962. – С. 63

11. Как была крещена Русь. – М., 1988. - С. 150; Н. Шелкопряс. Смертная казнь в России: История становления и развития: IX-сер. XIX вв. – Минск, 2000. – С. 14

12. Радзивилловская летопись. – С. 91

13. Грамота Мстислава Владимировича Юрьеву монастырю // Хрестоматия по истории России с древнейших времен до 1618 года. – М., 2004. – С. 262

14. К сожалению, «Иоакимовская летопись» сохранилась только в «Истории» Татищева. Летопись была составлена в 17 веке, при этом составитель опирался на более ранние источники, см. В. Янин. День десятого века // Знание-сила. – 1983. – С. 17

15. В. Татищев. История Российская: в 7 т. Т. 1. – М.-Л., 1962. – С. 112113

16. А. Фроянов. Начало христианства на Руси. – Ижевск, 2003. – С. 96; В. Янин. День десятого века // Знание-сила. – 1983. – С. 17; Он же. Русский город. Вып. 7. – М., 1984. - С. 55; Б. Колчин. Дендрохронология Новгорода // Материалы и исследования по археологии. № 117. – М., 1963. – С. 85; С. Янина. Неревский клад куфических монет X века // Материалы и исследования по археологии. № 55. – М., 1956; С. Янина. Второй Неревский клад куфических монет X века. – Материалы и исследования по археологии. № 117

17. Библиотека литературы Древней Руси. Т. 12 // РАН. – СПб.: Наука, 2003. – С. 397

18. Житие великого князя Владимира // Жизнеописания достопамятных людей земли русской: XXX вв. – М.: Московский рабочий, 1992. – С. 20

19. Повесть о водворении христианства в Муроме // Цит. по А. Фроянов. Начало христианства на Руси. – С. 94; Ср. А. Дворниченко. Древнерусское общество и церковь. – Л., 1988. – С. 12

20. Библиотека литературы Древней Руси. Т. 12 // РАН. – СПб.: Наука, 2003. – С. 258

21. РИБ, VI, стр. 7 и 4

22. Древнерусские княжеские уставы XI – XV вв. – М.: Наука, 1976. – С. 23

23. Там же. – С. 78

24. ПСРЛ. Т. 10. – С. 94

25. М. Бенеманский. Закон Градский. Значение его в русском праве. – М., 1917. – С. 101; В. Живов. История русского права как лингвосемиотеческая проблема // Разыскания в истории и предыстории русской культуры. – М., 2002. - С. 222 (прим. 36); А. Булычев. Между святыми и демонами. – М., 2005. – С. 46

26. Номоканон константинопольского патриарха Фотия. Ч. 2. – Казань, 1899. – С. 308-309

27. Послание игумена Памфила // Памятники литературы древней Руси. – М.: Художественная литература, 1984. – С. 320321

28. Стоглавый собор 1551 г. // Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XVIII века // Сост. проф. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. – М.: Просвещение, 1989. – С. 122

29. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. 4. - С. 124–126

30. Крылатыя слова по толкованию С.Максимова. - С-Пб., 1899

31. ПСРЛ. Т. 1. – С. 148

32. ПСРЛ. Т. 1. – С. 148, 174-175, 180-181

33. Хрестоматия по истории государства и права России. – М., 2000. - С. 15

34. Патерик Киево-Печерского монастыря. – СПб., 1911. - С. 123

35. ПСРЛ. Т. 3. – С. 473

36. ПСРЛ. Т. 3. – С. 182-183

37. Поучение к братии // Златоструй: Древняя Русь X-XIII вв. - М., 1990. - С. 152

38. ПСРЛ. Т. 1. - С. 174

39. Послание Никифора, митрополита Киевского, к князю Владимиру, сыну Всеволода, сына Ярослава // Златоструй. - С. 174

40. И. С. Бердников. Краткий курс церковного права. Т. 2. - Казань, 1913. - С. 973, 981

41. Поучение к братии // Златоструй. - С. 152

42. Там же. – С. 173

43. Радзивилловская летопись. – С. 225226

44. Цит. по А. Дворниченко. Древнерусское общество и церковь. – Л., 1988. – С. 19

45. ПСРЛ. Т. 9. – С. 141

46. Титмар Мерзебургский. Хроника. – М., 2005. - С. 177-178

47. Киево-Печерский патерик // Библиотека литературы древней Руси. Т. 4. XII век. – СПб., 2000. – С. 320

С утверждением татаро-монгольского ига русская церковь была включена золотоордынскими ханами в созданную ими систему управления. При этом они придерживались правила, к которому прибегали в других покоренных странах – духовенство становилось привилегированной категорией населения. Это не означало, что во время многочисленных татарских набегов, призванных искоренять всякую мысль о сопротивлении, духовенство не страдало наравне с населением, – речь шла о системе податных и административных льгот, которые получала православная церковь и ее служители.

С 60-х годов XIII в. установилась практика выдачи митрополитам ханских грамот, в которых перечислялись дарованные привилегии: освобождение от уплаты даней (прежде всего ордынского «выхода»), пошлин и повинностей.

Было бы ошибочно связывать веротерпимость ордынских ханов, отмечают исследователи, с каким-то особым отношением к православной религии (правящая верхушка уже при хане Берке в третьей четверти XIII в. обратилась к исламу). В огромной монгольской державе, где уживались различные религии, веротерпимость долгое время была нормой государственной политики – в противном случае это могло угрожать единству империи.

Организация же русской церкви в монгольский период в общем осталась неизменной. Большое значение в данный период имело образование новой епархии в центре Золотой Орды, т. е. епархии Сарайской. Сарайский епископ играл большую роль в русской церкви, особенно во второй половине XIII в. и первой половине XIV в. При этом русская церковь продолжала составлять одну митрополию. Однако митрополит переменил свое местопребывание, перейдя с юго-запада на северо-восток. Это было вызвано, прежде всего, разорением и упадком Киева из-за монгольских набегов. Уже митрополит Кирилл (1250-1280) большую часть своего архиерейства жил во Владимире. Кирилл до начала духовной карьеры был близок к князю Даниилу Романовичу. Однако упорное стремление галицкого князя получить помощь против татар от католических монахов и папы римского заставило митрополита переориентироваться на северо-восточных князей. Митрополит Максим (1283-1305) окончательно перенес резиденцию своей кафедры из Киева во Владимир. В 1299 г. Киев был так страшно опустошен татарами, что разбежались все его жители, с ними вместе должен был спасаться бегством и митрополит. После митрополита Петра пребывание митрополита утвердилось в Москве, хотя официально кафедра митрополичья была приурочена к Москве лишь при митрополите Алексии. Однако митрополия долго еще продолжала носить название «Киевской» (и всея Руси).

Митрополит Петр (1308–1326) стал крупной политической фигурой, с именем которого традиционно связывается возвышение Москвы. Когда в 1309 г. митрополит Петр, рукоположенный константинопольским патриархом, явился во Владимир, то встретил там крайне неприязненный прием со стороны великого владимирского князя Михаила Ярославича Тверского. Последний надеялся посадить на кафедру своего ставленника (в Константинополь были отправлены два кандидата, один из которых был ставленником Михаила Ярославича), поэтому не смог примириться с провалом своего кандидата. Враждебно настроенный по отношению к новому митрополиту, он стремился во что бы то ни стало свергнуть его с кафедры, дважды пытаясь это сделать.

Ситуация требовала от митрополита Петра поиска союзника и он был найден в лице московского князя Юрия Даниловича, непримиримого и малоудачливого соперника Михаила Ярославича. Вот почему он начинает покидать свой кафедральный город и гостить или жить в епархиальном пригороде – Москве, у дружественного ему князя. Здесь следует напомнить, что в этот период времени шла борьба между московскими и тверскими князьями за великокняжеский владимирский стол. Оттолкнув от себя митрополита, Михаил Ярославич совершил непоправимый промах, давший неожиданный перевес Москве по сравнению с Тверью. Московские князья сразу оценили нежданно выпавшее на их долю счастье – иметь своим сторонником митрополита. Особенно укрепились связи митрополита Петра с Москвой в последний период его жизни, при князе Иване Даниловиче (Калите), который немало сделал для того, чтобы превратить Москву в религиозный центр Северо-восточной Руси. С благословения Петра здесь был построен кафедральный каменный собор Успения Богородицы. Когда же во время своих разъездов митрополит скончался в Москве (1326), Иван Калита похоронил его в Успенском Соборе и добился канонизации. Петр стал вскоре одним из самых чтимых на Руси святых угодников. В глазах русских людей тех лет это событие, вне сомнения, – знамение Господне. Значение Москвы еще более повысилось, поскольку она стала церковным, духовным центром всей Руси. Именем Петра-митрополита русские клялись уже тогда, в XIV в., смотрели на него, как на своего печальника и защитника – ведь он ездил в Орду, чтобы умолять хана не обижать его паству. Столетие спустя после его кончины по Руси ходили о нем легенды.

После смерти Петра митрополитом стал грек Феогност (1328–1353), который окончательно переселился в Москву. Вначале Феогност поддержал Ивана Калиту в его борьбе за великокняжеский престол с тверскими и суздальскими князьями. Когда после неудачного восстания 1327 г. тверской князь Александр Михайлович нашел себе убежище в Пскове, митрополит наложил отлучение на весь город. Это побудило тверского князя отъехать в Литву. Однако позднее Феогност, обеспокоенный чрезмерным возвышением Ивана Калиты, содействовал возвращению тверского князя.

Много сил пришлось приложить Феогносту для того, чтобы сохранить единство митрополии. Мечтавшие о церковной независимости литовские князья всячески стремились создать собственную митрополию. С этой целью они оказывали сильное давление на константинопольского патриарха. Феогносту с огромным трудом удалось сохранить единство митрополии и низвергнуть «самозванных» митрополитов Юго-западной Руси. Однако было ясно, что с образованием двух центров, соперничавших между собой за главенство в объединении древнерусских земель, раскола митрополии не избежать. Попутно заметим, что окончательное обособление в самостоятельную митрополию православных епископств в Великом княжестве Литовском произошло столетие спустя – в 1459 г.

Преемником Феогноста стал митрополит Алексий (1354–1378). Он стал первым в истории русской церкви митрополитом-москвичом, ставленником северо-восточных князей. Сын черниговского боярина Федора Бяконта, перебравшегося в Москву во второй половине XIII в., будущей митрополит был крестником Ивана Калиты. Дело в том, что Федор Бяконт входил в число

10–12 знатнейших бояр и пользовался особым доверием князя Симеона Ивановича, при отъездах он, как впрочем, и его отец, нередко оставлял Федора московским наместником. Младенец в крещении был наречен Елевферием. Отличавшийся с детства глубокой религиозностью и живым умом боярский сын затворился в стенах московского Богоявленского монастыря, где был пострижен в иноки под именем Алексия.

Заметив расторопного и хорошо образованного инока, митрополит Феогност в 1340 г. назначает его своим наместником во Владимире. В конце 40-х гг. Феогност вместе с великим князем Симеоном Ивановичем отправляют в Константинополь посольство, которое заводит речь о возведении Алексия на митрополию «всея Руси» после смерти Феогноста. Просьба была удовлетворена, в грамоте патриарха Филофея о назначении было подчеркнуто, что подобное сделано в виде исключения. Не вызывала возражений кандидатура Алексия и у Золотой Орды, которую беспокоило усиление Литвы. Ханская ставка рассчитывала, что появление митрополита-москвича должно неминуемо привести к церковному расколу единой русской митрополии, объединявшей северо-восточные земли и земли Великого княжества Литовского духовной властью «митрополита Киевского и всея Руси», рассчитывая тем самым столкнуть между собой Литву и Москву. В первые годы своего митрополичества Алексию пришлось напрячь все силы, чтобы предотвратить раскол митрополии. Позже под давлением литовского князя Ольгерда константинопольский патриарх поставил на Литву отдельного митрополита Киприана с условием, что после смерти Алексия он останется на вновь объединившейся русской митрополии.

С 1359 г., со смертью Ивана Ивановича Красного, святитель сделался опекуном его девятилетнего сына Дмитрия, будущего Донского – это означало, что Алексий стал фактическим правителем Руси.

Воспользовавшись малолетством московского князя, суздальский князь Дмитрий Константинович получил в Орде ярлык на великое княжение. Но Москва, руководимая искушенным правителем-митрополитом, очень скоро не только вернула утраченное, но и стала завоевывать новые позиции. В 1363 г. митрополит вмешался в усобицу между Дмитрием Суздальским и его младшим братом Борисом, незаконно захватившим Нижний Новгород. Он направил к князю Борису своих послов – архимандрита Павла и игумена Герасима, вызывая его на суд в Москву. Борис отказался ехать к митрополиту. Тогда послы Алексия воспользовались своими полномочиями и запретили церковную службу в Нижнем. Это означало, что горожане практически не могли крестить новорожденных, венчать новобрачных, отпевать, а значит, и хоронить умерших. Понятно, что устрашенный Борис, боясь всеобщего бунта против него, виновника столь жестоких мер, отправил в Москву для переговоров своих бояр. Но поскольку князь упорствовал, в 1364 г. митрополит вновь отправляет в Нижний Новгород своего представителя, на этот раз – игумена Сергия Радонежского. Сергий прибег к уже испытанному средству: замкнул все церкви, и Борису пришлось отступить. Тем более, что Дмитрию Суздальскому была послана в помощь московская рать. Борис оставил брату Нижний Новгород, а сам уехал жить в Городец. Благодарный Москве Дмитрий Суздальский в 1364 г. добровольно отказался от ярлыка на великое княжение владимирское, присланного ему из Орды. Более того, он заключил с Москвой политический союз, а свою дочь Евдокию выдал замуж за московского князя Димитрия.

Единственный серьезный конфликт между повзрослевшим князем и митрополитом был на склоне лет Алексия, когда князь попытался поставить его преемником на кафедре своего духовника и печатника (хранителя княжеской печати) Митяя. В итоге Алексий так и не благословил Митяя на митрополию.

Преемники Алексия болгарин Киприян и грек Фотий проводили достаточно независимую политику, заботясь о единстве своей митрополии и не допуская откровенной поддержки московских правителей.

Смерть Фотия положила начало длительной борьбе за освободившуюся кафедру между московскими и литовскими ставленниками.

В этой затянувшейся церковной смуте ни одна из сторон не достигла решающего успеха – в 1437 г. в Москве появился присланный из Константинополя Исидор, ставленник патриарха, последний русский митрополит из греков. Вскоре от отправился на Флорентийский собор, где вошел в число активных сторонников объединения восточной и западной церквей, признания власти папы Римского.

Дело в том, что будучи ответвлением византийской церкви, русская церковь была сильно затронута теми политическими и религиозными кризисами, которые происходили на Ближнем Востоке между 1350 и 1450 гг. В 1355 г. оттоманские турки переправились через Дарданеллы и обосновались в Галлиполи. Оттуда они быстро распространили свою власть на Балканский полуостров, подчиняя себе остатки византийской империи. В 1400 г. турками были покорены Болгария и Сербия. Византийский император в Константинополе оказался в отчаянной ситуации. Его единственной надеждой была помощь с Запада. Папа готов был провозгласить крестовый поход против турок при условии, что греческая церковь подчинится ему. В Италии был созван Вселенский Собор, чтобы обсудить возможность объединения римской и греческой церквей. Унию одобрил собор во Флоренции в 1439 г.

Однако в Константинополе значительная группа духовенства и большинство народа отказались ее принять. В политическом отношении крестовый поход, организованный папой в 1444 г., потерпел неудачу. В 1453 году Константинополь был захвачен турками, византийский император был свергнут, и собор Святой Софии превращен в мечеть. Однако турки не уничтожили греческую церковь как существующий институт и разрешили избрание нового патриарха. Теперь церковная уния была отвергнута, и греки вернулись в православие.

На Руси уния была решительно отвергнута, она была воспринята как отступление от православия. Возвратившийся в 1441 г. в сане кардинала Исидор был посажен великим князем Василием II под временный арест, откуда он впоследствии сбежал, на что в Москве посмотрели «сквозь пальцы». Позже Исидор уехал в Рим и был направлен папским легатом в Константинополь, где его пленили турки.

Избавившись от Исидора, русские пребывали в замешательстве: что делать дальше? Они не хотели порывать со своей матерью-церковью в Константинополе, но в то же время стали испытывать к ней глубокое недоверие. Несколько лет они ожидали реставрации православия в Византии. Наконец Василий II созвал собор русских епископов, чтобы избрать нового митрополита, им стал в 1448 г. рязанский епископ Иона. Это, однако, не означало явного разрыва с Константинополем, а являлось чрезвычайной мерой, и когда православие снова восторжествовало в Византии, благословение патриарха по-прежнему испрашивалось будущими московскими кандидатами.

Однако уния, а затем последовавшее падение Константинополя подорвали авторитет греческой церкви, подчинение патриарху было психологически трудным для русской церкви, поскольку тот находился в лагере неверных. Это нашло свое выражение в изменении положения русской церкви: московская митрополия стала автокефальной (автономной), отделившейся от константинопольского патриарха. Таким образом, епископ Иона стал первым русским автокефальным митрополитом.