Вестник Волгоградского государственного университета.

Серия 2. Языкознание. Вып.– С. 19-26.

ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ

И ЯЗЫКОВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

РЕЛИГИОЗНОГО СТИЛЯ

Существование религиозного стиля – разновидности современного русского литературного языка, функционирующей в сфере религии, было признано совсем недавно – на рубеже ХХ и ХХI веков.

Такое положение дел обусловлено прежде всего тем, что, в силу причин экстралингвистического порядка, современная православная духовная речь долго оставалась за пределами научного изучения. В отечественной лингвистике и литературоведении исследователи обращались, главным образом, к анализу классических образцов русской церковно-проповеднической речи эпохи Средневековья: определялись границы жанра средневековой проповеди и ее типологические признаки1; устанавливались соотношения традиции и своеобразия в древнерусской проповеди2; раскрывалась композиционная структура проповеди, выявлялись принципы ее ритмической организации3; описывались приемы реализации воздействующей функции средневековой проповеди4; рассматривались типологические параметры гимнографических памятников русского Средневековья5. Собственно лингвистические исследования духовной речи были связаны с раскрытием особенностей отбора и функционирования лексических средств в средневековой проповеди6; выявлением способов включения чужой речи в проповеднические тексты7; описанием содержательной и стилистической специфики оригинальных и переводных церковнославянских текстов8; установлением соотношения семантики и ритма в молитвенных текстах9.

Феномен современной духовной речи состоит в том, что в ней функционируют тексты на церковнославянском языке (Священное Писание, молитвы, псалмы) и речевые произведения на современном русском литературном языке (послания иерархов церкви, литургические проповеди, с которыми пастырь обращается к прихожанам, а также так называемая светская духовная речь, которая звучит за пределами храма). Это обстоятельство позволяет исследователям констатировать наличие двуязычия в рамках сферы религиозной коммуникации, что, в свою очередь, обусловливает необходимость решения вопросов, связанных с определением реального статуса церковнославянского языка в отношении к современному русскому литературному языку, с одной стороны, и с уточнением стилистической системы русского литературного языка – с другой.

Идея о необходимости выделения и описания религиозно-проповеднического стиля как одного из функциональных стилей русского литературного языка принадлежит, который в середине 90-х годов ХХ века в одной из своих работ обозначил проблему выявления жанрового многообразия и языковых характеристик духовной речи и наметил ее стилистические признаки10. В последующие годы эта идея была поддержана ведущими отечественными учеными11 и начата работа по изучению стилистической разновидности языка, функционирующей в сфере религии.

На сегодняшний день имеются описания некоторых жанровых разновидностей современной духовной речи (проповеди, молитвы, церковного послания)12, намечены ее основные стилистические параметры13, многие из которых требуют уточнения и дополнения.

Современные подходы к изучению функциональных разновидностей литературного языка предполагают раскрытие как внеязыковых свойств стиля, так и тех лингвистических элементов и категорий, которые составляют его стилистическое “содержание”. В данной статье предлагается описание экстралингвистических качеств и языковых особенностей религиозного стиля – разновидности современного русского литературного языка, которая функционирует в сфере религии наряду с церковнославянским языком.

Мы отдаем предпочтение именованию религиозный стиль , поскольку в нем есть указание на важнейший, базовый критерий, который лежит в основе современных классификаций стилей – сферу употребления типа функционирования языка. Что касается других терминов, которые используются при описании данного стиля, – религиозно-проповеднический 14 и церковно-религиозный 15– то в первом из них, по справедливому замечанию, содержится ограничение реализации стиля жанром проповеди, а во втором, с нашей точки зрения, заключена скрытая тавтология (ср.: церковный – ‘связанный с церковью, с религией , с богослужением’ ; церковь – ‘религиозная организация духовенства и верующих, объединенная общностью верований и обрядности’16).

По нашему мнению, важнейшими экстралингвистическими признаками религиозного стиля, которые обусловливают системность его языковых характеристик, являются:

совокупность видов коммуникации, актуальных для религиозной сферы общения, – коллективная , массовая и личная коммуникации, а также особый вид – гиперкоммуникация;

специфический тип соотношения “говорящий – слушающий” в религиозном общении;

присущая монологическому религиозному тексту диалогичность;

сочетание функций сообщения и воздействия, в которых реализуется просветительская и дидактическая направленность текстов религиозного стиля;

стилевая доминанта, представляющая собой синтез в религиозных текстах элементов двух языковых систем – русского староцерковнославянского и современного русского языков .

Как известно, вид коммуникации является одним из важнейших признаков, определяющих содержательные и формальные свойства речевого произведения. Для ядерных жанров религиозного стиля, прежде всего храмовой проповеди, характерна принадлежность к сфере коллективной коммуникации, так как пастырская проповедь – это публичная речь, обращенная к коллективному адресату – верующим, собравшимся на богослужение. Есть также основания утверждать, что духовная проповедь, наряду с церковным посланием, существует и в условиях массовой коммуникации, поскольку современные технические средства дают возможность сегодняшним церковным иерархам и проповедникам существенно расширить свою аудиторию с помощью радио, телевидения и печатных СМИ. Кроме коллективной и массовой коммуникации, в религиозном общении возможна личная коммуникация (например, в исповеди).

Тексты религиозного стиля реализуются и в гиперкоммуникации (от греч. ‘up’e¢r – ‘над, выше, через, по ту сторону’ и лат. communicatio < communicare – ‘делать общим, связывать; общаться’). Это специфичный вид речевого общения, который актуален только для религиозной коммуникации и возникает при чтении молитвословий и Священного Писания или их цитировании в духовной проповеди, церковном послании или в текстах других жанров религиозного стиля. Гиперкоммуникация характеризуется особым статусом Адресата и трансформацией языкового кода, связанной со спецификой восприятия сакральных текстов, сакрального Слова как воплощения Божественной сущности Спасителя. В терминах семиотики такое отношение к языковому знаку определяется как его неконвенциональная трактовка, при которой знак интерпретируется не как “условное обозначение некоторого денотата, а как сам денотат или его компонент”17. В аспекте формы гиперкоммуникация проявляется в асемантичности интонационного оформления речи, которая реализуется в ритмизации звучания духовных текстов, а также в интонационной невыраженности синтаксической структуры высказывания, синтаксических связей между его частями18.

Тип соотношения “говорящий – слушающий” в религиозном общении определяется нами как сочетание симметричных (равноправных) и асимметричных (неравноправных) взаимоотношений между говорящим и слушающим). Существует точка зрения, согласно которой в сфере религиозной коммуникации священнослужитель и верующие выступают как равноправные речевые партнеры. К такому выводу приходит, например, утверждая, что симметричные, субъект-субъектные отношения основаны на восприятии проповедником своих слушателей как братьев, членов одной семьи – православного сообщества, на уважении у духовному суверенитету личности слушателя19.

Соглашаясь с в том, что диалогичность монологического слова пастыря отражает иерархию отношений проповедника и слушателей, заметим, что предложенное исследователем описание взаимоотношений адресанта и адресата в проповеди не является полным и исчерпывающим. Представляется, что в общении пастыря и прихожан иерархию отношений участников коммуникации целесообразно рассматривать не в одной, как это делает, а в двух плоскостях – вертикальной и горизонтальной. И лишь в первом случае отношения проповедника и слушающих характеризуются как равноправные, тогда как во втором – наблюдается зависимость адресата от субъекта речи. Сделаем необходимые пояснения.

Как известно, основу религиозного общения составляет особый, так называемый евангельский диалог, онтологическая структура которого содержит помимо двух бытийных позиций говорящего и слушающего, третью – божественную позицию: “Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них” (Мф. 18:20). Рассмотрение отношений проповедника и его слушателей по вертикали, вершина которой – Всевышний, позволяет констатировать отсутствие иерархии между адресантом речи – пастырем и адресатом – верующими, ибо пред Богом все равны. Храм, в котором звучит проповедь, воплощает собой общий Дом церковного братства, где снимается противопоставление “коллектив – я”, где царит дух соборности.

Однако соборность и церковность не устраняют наличия иерархии, поскольку настоятель прихода, оставаясь членом церковного братства, выступает в роли духовного отца для своих прихожан. В этом случае можно говорить о горизонтальной плоскости отношений “проповедник – паства”. Они определяются нами как субординативные, асимметричные, что находит отражение в дидактичноcти, поучительной направленности речи проповедника.

Таким образом, мы отмечаем сосуществование в религиозном общении асимметричных и симметричных отношений между говорящим и слушающим, что, кстати, объясняет высокую частотность в ядерных жанрах религиозного стиля (проповеди и послании) глагольных форм 2-го и 1-го лица множественного числа . Первые из них являются маркером асимметричных отношений между священнослужителем и верующими, а вторые – выступают в качестве языкового выражения симметричности позиций адресанта речи и ее адресата.

Диалогичность, входящая в число экстралингвистических параметров религиозного стиля, определяется как свойство монологического текста, связанное с воспроизведением в нем элементов диалога. В религиозных текстах диалогичность представлена тремя типами: внешней диалогичностью, внутренней диалогичностью и глубинной диалогичностью.

Внешняя диалогичность монологического слова реализует направленность речи на адресата, обнаруживает статус адресата и характер взаимоотношений адресанта и адресата речи. Этот тип диалогичности обеспечивается актуализацией “ты”-сферы высказывания, неизменностью речевой позиции субъекта речи, необратимостью адресанта и адресата речи и эксплицируется за счет введения в монологический контекст языковых форм, наиболее частотных для диалогической ситуации общения (обращений, вопросительных и побудительных высказываний, вопросно-ответных единств и т. п.).

Основу внутренней диалогичности религиозного текста составляет авторизация , понимаемая как указание на источник информации в речи, и связанные с ней модификации “я”-сферы высказывания. Внутренняя диалогичность становится возможной в тех случаях, когда в монологический контекст вводится чужая речь – высказывания высоких духовных авторитетов , сентенции, пословицы, поговорки, речь действующих лиц в нарративных фрагментах текста. Этот тип диалогичности реализуется при наличии следующих признаков: актуализация “я”-сферы высказывания, смена речевой позиции субъекта речи, необратимость адресанта и адресата речи. Специфика форм передачи чужого слова в религиозных тестах состоит в приоритете прямой речи над косвенной.

Глубинная диалогичность возникает при введении в духовные тексты фрагментов текстов сакральных – Священного Писания и молитвословий. При молитвенном обращении к Всевышнему, Богородице, ангелам и т. д. в речи появляется особый Адресат. В тех случаях, когда цитируется Библия, происходит смена речевой позиции говорящего и появляется особый Субъект речи20.

Экстралингвистические параметры религиозного стиля обусловливают его лингвистические характеристики, описание которые предполагает определение внутренней организации функционального типа речи, то есть совокупности языковых единиц, которые объединены общей задачей, целями речевого общения.

Система языковых средств духовной речи пронизана архаичными компонентами всех уровней, которые в сочетании с единицами современного русского литературного языкам создают ее стилистическое своеобразие.

10 Об одной лакуне в системе функциональных стилей современного русского языка // Русский язык в школе. 1994. № 3.

11 См.: Сиротинина академика и современные проблемы стилистики // Межд. юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения. Тезисы докладов. М., 1995; , Prewodnik po stylistyce polskiey / Red. Naukowy Stanislaw Gaida. Opole, 1995 // Филологические науки. М. 1997. № 5; Крылова ли церковно-религиозный функциональный стиль в современном русском литературном языке? // Культурно-речевая ситуация в современной России. Екатеринбург, 2000.

12 См.: Прохватилова проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи. Волгоград, 1999; Она же. Речевая организация звучащей православной проповеди и молитвы: Автореф. ... дисс. ... докт. филол. наук. М., 2000; Розанова -жанровые особенности храмовой проповеди // де Куртенэ: Ученый. Учитель. Личность / Под ред. . Красноярск, 2000; Со Ын Ён. Речевой жанр современного церковно-религиозного послания: Автореф. ... дис. ... канд. филол. наук. М., 2000; Индивидуальная реализация жанрового образца проповеди // Стереотипность и творчество в тексте: Межвузовский сб. научн. тр. Пермь, 2002; Ярмульская направленность современных церковных посланий // Вестник ВолГУ. Серия 9. Вып. 3. Ч. 1. Волгоград, 2004.

13 Крысин -проповеднический стиль и его место в функционально-стилистической парадигме современного русского литературного языка // Поэтика. Стилистика. Язык и культура:Сб. памяти. М., 1996; Он же. Религиозно-проповеднический стиль // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. , и др. М., 2003; Крылова. соч.; Она же. Церковно-религиозный стиль // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. . М., 2003.

14 Термин введен в научный оборот.

15 Термин предложен.

16 Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. . Т. IV. М., 1984. С. 644.

17 Мечковская лингвистика. М., 1996. С. 73. См. также: , Успенский – имя – культура // Труды по знаковым системам. Т. IV. Тарту, 1973. С. 284–288.

18 Подробнее см.: Прохватилова проповедь и молитва...; Она же. О гиперкоммуникации в духовной речи // Мир Православия: Сб. научн. тр. Вып. 3. Волгоград, 2001.

19 Михальская Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике. М., 1996.

20 Подробнее см.: Прохватилова проповедь и молитва...

21 Подробнее см.: Прохватилова -звуковая организация современной духовной речи // Вопросы русского языкознания: Сб. Вып. IX. Аспекты изучения звучащей речи: Сборник научных статей к юбилею Елены Андреевны Брызгуновой. М., 2004. С. 163–174.

22 Термин. См.: Королева сакрально-богослужебная лексика в современном русском языке и в художественном тексте: Автореф. ... дисс. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2003.

23 Некоторые исследователи отмечают наличие в религиозных текстах публицистической лексики (см., например: Крылова -религиозный стиль...; Со Ын Ён. Указ. соч.). Однако проведенный анализ представленных в “Толковом словаре русского языка” под ред. (М., 1935) и “Большом толковом словаре русского языка” под ред. (СПб., 1998) стилистических помет 2500 лексических единиц, извлеченных методом сплошной выборки из текстов современных духовных проповедей и посланий, не выявил наличия в них лексики с публицистической окраской.

24 Термин.

25 См., например: Русская грамматика.. В 2 т. М., 1982. Т. I. С. 622.

Как было сказано в главе 4, изучение церковно-религиозного стиля в светской филологической науке еще только начинается. Не все жанры церковно-религиозной современной речи (молитва, исповедь, напутственное слово, надгробное слово, послание, проповедь и др.) изучены полностью. К настоящему времени имеются исследования жанров церковно-религиозных посланий и проповедей. Как показывают проведенные исследования (Л.П. Крысий, Н.Н. Розанова, М. Войтак, С.А. Гостеева, О.А. Крылова, А.Д. Шмелев и др.), стиль этих жанров довольно близок, хотя есть и различия, определяемые в наибольшей степени различиями формы речи в этих двух случаях: послания представляют собой письменные тексты (впрочем, предназначенные для их оглашения в храмах), а проповеди всегда произносятся устно (хотя позже могут быть и опубликованы, тогда их тема определяется в названии: «Проповедь вдень памяти Вифлеемских младенцев», «Проповедь на притчу о богаче». (См.: Розанова 2000:238.)

Послание - это комплексный речевой жанр, поэтому он представляет собой (как и проповедь) систему целого ряда речевых жанров - таких, как приветствие, поздравление, напоминание (повествование) о том событии библейской истории, которое отмечается в этот день и которому посвящены послание или проповедь, вос­хваление Православной церкви, призывы к соблюдению евангельских заповедей и церковных установлений, поучение; кроме того, в тексты посланий и проповедей включаются элементы повествования, связанные с современными событиями из жизни Церкви, священнослужителей или страны, на которые автор хочет откликнуться и которым хочет дать свою оценку.

Сказанным определяется отбор и организация языковых средств, в состав которых входит не только нейтральная и общекнижная лексика, но и архаически-возвышенная лексика, а также лексика с газетно-публицистической функционально-стилевой окраской.

Примеры (из Пасхальных и Рождественских посланий Патри­арха Московского и всея Руси Алексия II):

(1) Возлюбленные о Христе Воскресшем Преосвященные архипастыри, честные пастыри и весь клир церковный, досточтимые иноки и инокини, боголюбивые миряне ~ чада нашей Святой Матери-Церкви, пребывающие в России, Странах Содружества Независимых Государств и Балтии, а также во многих других государствах мира на всех континентах!

Ныне мы празднуем Пасху Христову, Светлое Христово Воскресение! От всего сердца, с чувством духовного ликования поздравляю всех вас, дорогие мои, с этим светлым и благословенным праздником!

(2) Да озарится пасхальной радостью и светом каждый дом, каждая семья, каждая иноческая обитель! Пусть праздник Пасхи Христовой придет к тем, кто одинок, кто болен, кто пребывает в заточении, - ко всем, кто в эти пасхальные дни не может быть в храме и вместе со всей Церковью участвовать в праздничной молитве и в общем пасхальном торжестве/

В России, в других странах Содружества Независимых государств и Балтии постепенно преодолеваются наиболее тяжелые кризисные явления. Однако жизнь наших стран и народов продолжает оставаться весьма непростой. По-прежнему за порогом бедности находятся многие люди, честно и достойно трудящиеся на народное благо. Недостаточной остается забота властей и общества в целом о пожилых и немощных, многодетных семьях, детях-сиротах и других социально не защищенных людях. Не преодолены последствия кровопролитных межэтнических конфликтов.

Как ни для каких других, для текстов церковно-религиозных жанров важен образ автора. Как и коммуникативная цель, образ автора в текстах, реализующих церковно-религиозный стиль, является сложным, двусторонним. С одной стороны, это духовный пастырь, наставник всех мирян, а с другой, он сам - одно из «чад Матери-Церкви», как называют себя православные священнослужители. Отсюда и варьирование языковой формы, обозначающей повествователя: это может быть и «я авторское», за которым стоит образ наставника, и «мы авторское» с тем же значением, когда автор отъединен от адресата (ниже примеры 1 и 2); а может быть мы. инклюзивное т. е. мы «всеобщности», когда автор не отделяет себя от адресата (пример 3): 1) С радостным, светлым чувством я обращаюсь к вам со словами мира и любви о Христе... 2) Мы посетили Алма-Атинскую епархию в Казахстане... Мною посещены также епархии Тверская, ...; 3) И мы, чада Божий, возрадуемся ныне и проследуем в Вифлеем. Поэтому можно говорить об образе автора церковно-религиозных текстов как об образе посредника между Церковью - «наместницей Бога на Земле» - и верующими, народом.

Важной специфической чертой стиля, связанной с образом автора, является отсутствие авторского волеизъявления в форме категорического приказа. Хотя такой компонент содержания, как наставление, поучение, присутствует, однако долженствующе-предписующий характер изложения этому стилю чужд (в отличие от офици­ально-делового стиля). Например: Мы хотим, чтобы наши верующие не были ограничены только знакомством через средства массовой информации о том, как будет проходить празднование в Святой Земле или нашей первопрестольной столице Москве, а чтобы они лично приняли участие в великом Юбилее в своей церковной общине, в своем родном городе, районе или селе.

Даже в тех случаях, когда о каком-либо явлении у всех священнослужителей складывается отрицательное мнение, как в случае с показом по телевидению фильма Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа», то и в этом случае обращение к пастве не содержит категорического запрета, а строится как система речевых актов увещевания, совета и просьбы:

Этот фильм /который хотят показать по телевизору... /он нехороший... Там показывают сплошное кощунство... // Тем более это всё смешано/ для нас с дорогим Священным Писанием/и Преданием/ о Господе нашем Иисусе Христе // Поэтому пожалуйста / отнеситесь к этому серьезно (из храмовой проповеди - пример Н.Н. Розановой (Розанова 2000).

Воздействие проповеди и послания - это в первую очередь воздействие эмоциональное: автор стремится воздействовать не столько на рациональную, сколько на эмоциональную сферу адресата, широкого круга верующих. Поэтому стиль посланий и проповедей отличается эмоциональностью. В устной форме речи (в проповедях) это получает воплощение « в своеобразии просодического оформления текста (обилие растяжек, "риторические" паузы, замедление темпа, разного рода акцентные выделения и различные просодические средства выражения модальности). Ср.: Мы далеко (со слеза­ми в голосе) не понимаем / други наши / сколь необходимы молитвы для нас/ Пречистыя Матери Господа/и чтобы видеть эту необходимость / нужно о-о-око / или у-у-м / гораздо чище и светлее нашего // (Розанова 2000:236).

В письменных текстах (в посланиях) эта высокая степень экспрессии создается за счет повторов, риторических обращений, восклицательных предложений, и в обоих жанрах эту же функцию несет архаически-возвышенная лексика. Например:

Где нам на все взять силы и терпение, из какого источника черпать вдохновение?; Верны и непреложны слова апостольские и слова святительские!

Поздравление, пожелание нередко слиты воедино с наставлением (поучением):

Дорогие мои! Господь и Спаситель наш Иисус Христос да укрепит нас на жизненном пути, которым следует каждый из нас! Устами святого Апостола Павла Господь призывает нас жить в любви, а не в ненависти, в скорби быть терпеливыми, делать людям как можно больше добра, утешаться надеждой и в вере быть непоколебимыми.

Задание 100. Прочитайте часть статьи известной исследовательницы О.А. Крыловой, посвященной религиозному стилю. Определите причины, по которым, по мнению автора, можно выделять этот стиль как самостоятельный.

О.А. КРЫЛОВА

Существует ли церковно-религиозный функциональный стиль в современном русском литературном языке?

Долгое время в нашей стране существовала одна сфера общественной деятельности, практически закрытая для филоло­га-исследователя. Это сфера церковно-религиозной обществен­ной деятельности. В работах по истории литературного языка и стилистике вопрос о том, каким языком (каким стилем, какой функциональной разновидностью национального языка) обслу­живается эта сфера, или вообще не ставился, или затрагивался бегло и решался слишком поверхностно. В частности, говори­лось, что эта сфера обслуживается не русским, а церковнославян­ским языком, и вся проблема, таким образом, выводилась из сфе­ры компетенции стилистики современного русского языка. Но даже если такое решение признать справедливым, то все же оста­вался вопрос: а тот ли это церковнославянский язык, который существовал в Древней Руси, или нет? Произошли ли в нем какие- либо изменения или нет? А если произошли, то какие? И эти воп­росы лингвисты начали поднимать только в самое последнее вре­мя. <…>Однако совершенно очевидно, что церковнославянским языком речевая деятельность в церковно-религиозной сфере в настоящее время не ограничивается. Изме­нение отношений между церковью и государством, между обще­ством и церковью, произошедшие в годы перестройки и в постпе­рестроечное время, привели к тому, что «слово священника, - как справедливо заметил Л.П. Крысин, - звучит теперь не только в церковном храме, перед прихожанами, но и по радио, по телеви­дению; представители духовенства выступают в парламенте, на митингах, на всевозможных презентациях, освящают вновь от­крывающиеся школы, больницы, дома культуры; в некоторых учебных заведениях слово Божие вводится как учебный предмет; в изобилии печатается и распространяется среди населения ре­лигиозная литература. Все эти виды речевой деятельности харак­теризуются своеобразием в выборе и использовании словесных и синтаксических средств русского языка» [Крысин 1996: 135-138].

Такая ситуация позволяет поставить вопрос о наличии в составе современного русского литературного языка особой функционально-стилевой разновидности или особого функцио­нального стиля, который Л.П. Крысин назвал религиозно-про­поведническим, а мы предлагаем назвать церковно-религиозным (о термине - ниже).

Итак, выдвигаем гипотезу: сфера церковно-религиозной общественной деятельности в настоящее время - это сфера дву­язычия: в ней функционирует церковнославянский язык (язык молитвы, язык богослужебных книг и богослужения), с одной стороны, и церковно-религиозный стиль современного русского литературного языка - с другой. Церковно-религиозный стиль современного русского литературного языка выступает в жанрах проповеди, церковного послания, надгробного слова, наставле­ния и др. Разумеется, эта гипотеза может считаться доказанной лишь после того, как будут тщательно изучены все жанры, в ко­торых этот стиль воплощается. На сегодняшний день мы провели анализ лишь одного жанра - жанра церковно-религиозного послания на материале рождественских и пасхальных посланий патриарха Московского и всея Руси Алексия II и других свя­щеннослужителей высшего духовного сана.

(Культурно-речевая ситуация в современной России / Под ред. Н.А. Купиной. Екатеринбург, 2000. С. 107 - 109).

Задание 101. Прочитайте текст. Назовите яркие отличительные черты церковно-славянского стиля и часто употребляющихся в нем старославянизмов.

Церковно-религиозный стиль - стиль церковных книг, проповедей священников; в частности стиль русского перевода библейских книг: не следует смешивать церковно-религиозный стиль русского языка и церковнославянский язык - культовый язык всех православных народов, на котором ведется богослужение в церквах и составлены молитвы.

Церковно-богословская речь на русскую нейтральную стилистическую основу (межстилевые слова и др.) накладывает большое количество церковнославянских языковых элементов, которые и придают неповторимый стилистический колорит. Это и уже давно усвоенные русским языком церковнославянизмы возвышенного характера, и те, которые не употребительны в других стилях, а берутся из сугубо церковнославянской речи, из книг, написанных на церковнославянском языке: отроковица ("девочка"), любодеица ("развратная женщина"), пакибытие, вертоград ("сад"), секира, одр, куща, токмо, четыредесят и т.д. Это слова из другого языка (ср. насыщение русской речи английскими и французскими словами типа автолайн, шоппинг, гарсон, журфикс, которые тоже привносят сильный, но, конечно, другой стилистический оттенок). Мы привели примеры собственно церковнославянизмов, но в проповеди и в другие жанры вставляются и фонетические церковнославянизмы: дира (ср. русск. дыра), святый (ср. русск. Святой), звезды (ср. русск. звёзды), стенать (ср. русск. стонать), Петр (ср. Пётр) т.д.; акцентологические церковнославянизмы: ут"ешитель (ср. утеш"итель), при"идет (ср. придет), избр"анные (ср. "избранные) и словообразовательные церковнославянизмы: убояться, петел (ср. петух), вопрошать (ср. спрашивать), а также семантические церковнославянизмы: муж в значении "мужчина", жена в значении " женщина" (жены-мироносицы), живот в значении "жизнь". Избегаются слова позднейшего русского происхождения, если они могут быть заменены более высокими словами церковного словаря: не используется слово мальчик, а вместо него говорят отрок, вместо этот - сей, вместо потому что - ибо или яко, вместо исконно русского вышел - исшел, вместо переломить - преломить. В церковных речах нет и не должно быть французских, немецких и английских слов, столь распространенных в других стилях. Их намеренно избегают. Охотно используют греческие слова: ангел, икона, ипостась, исихия, апостол, миро, ересь; в меньшей степени - латинские слова. Наблюдается полнота синтаксических конструкций, свойственная высокому стилю.

Фигуры речи употребляются умеренно и далеко не все - лишь те, которые способствуют созданию духовной приподнятости, помогают пояснить духовную мысль. Среди них символический параллелизм (например, описание явления природы и затем соотносимого с ним духовного явления), анафора, аллюзия (частые цитаты из Библии или ссылки на нее).

(Н.Н. Романова, А.В. Филиппов. Культура речевого общения.

М., 2001. С. 34-35).

Задание 102. Прочитайте текст – отрывок из «Слова Митрополита Филарета в день памяти преподобного Сергия». Выделите старославянизмы. Докажите принадлежность текста церковно-религиозному стилю русского языка.

Впрочем, перестанем, если угодно, любомудрствовать по нашим соображениям и догадкам. Имамы, то есть «имеем» – известнейшее пророческое и апостольское слово. Что оно говорит? Бывайте подражатели Богу, гласит оно устами святого Павла. И само ипостасное воплощение Слова глаголет: будите вы совершении, якоже Отец ваш Небесный совершен есть. А как может сие сделаться? Без сомнения, посредством подражания. Или безмерная высокость сего образца, предлагаемая вам для подражания, приводит вас в недоумение и в безнадежность в успехе? Напрасно. Подражание не требует равенства с первообразом. Вы можете снять с оного только некоторые черты, для вас благопотребные и доступные, одну часть необъятной картины в уменьшенном размере, и при сем подражание будет иметь свою пользу, достоинство и даже совершенство... Конечно, ты не можешь засветить другое солнце для того же или для другого мира, ты можешь засветить свет спасительной истины в уме неведущего, зажечь искру любви к добру в сердце жестоком или иначе испорченном; и вот ты подражатель Богу, не только сияющему солнцем на видимый мир, но и просвещающему души светом духовным.

Религиозная жизнь общества отражается соответствующей исторически сложившейся разновидностью литературного языка. Главными стилеобразующими факторами здесь являются религия как форма общественного сознания и соответствующие ей формы духовной деятельности, институциональной (церковной) и личной. В силу существования развитой личной области религиозной речи (свободная молитва, исповедь, духовная беседа) предпочитаем назвать стиль религиозным, а не церковно-религиозным.

Применительно к религиозной сфере следует говорить не об интеллектуальной, а именно о духовной деятельности. Интеллект, разум самодостаточен как замкнутое в себе мыслительное образование (мысль ради мысли), духовность же соединяет мыслительные способности с внутренним психическим миром человека и его ядром - нравственностью: Дух 1. Психические способности, сознание, мышление. 2. Внутреннее состояние, моральная сила человека, коллектива. Духовность не является прерогативой религиозной деятельности, по именно в сфере религиозной жизни действует культ духовности. Апостол Павел призывал: "Духа не угашайте!", и этот призыв выражает самую суть религиозного сознания.

Христианство, провозгласившее любовь как высшую благодать (Бог есть любовь) и трактующее жизнь как поле борьбы Добра со Злом, через Божественное откровение получило свод высших нравственных ценностей. Христианский Бог триедин, и ближе всего православному христианину Бог-сын - воплощение Духа святого в образе человека. Нравственный императив мы получаем из уст Богочеловека Иисуса Христа, его Нагорная проповедь - квинтэссенция нравственного кодекса, вошедшая в русскую культуру как опорный религиозный прототекст. Божественное откровение отражено в догматах - важнейших истинах, составляющих основу религиозного мировоззрения. В их постоянном утверждении, поддерживании и распространении состоит важная цель религиозного функционального стиля.

Нравственный императив, однако, не является главным в христианстве. Нагорная проповедь - важная, по не единственная и не самая главная часть Евангелия. Главное состоит в том, что эта основная книга христианства открывает человеку путь спасения. Иисус Христос своим Воскресением уничтожил смерть и открыл человеку возможность соединения с Богом. В христианстве противопоставляются Благодать спасения и грех - отсоединение от воли Божией. Свободная воля человека может быть направлена на соединение своей натуры с благодатью или же на потакание низменным сторонам натуры, что ведёт к смерти от греха. Спасение человека возможно через соединение с Богом, принятие Бога через таинство Причастия. Основная цель религиозного стиля - создание текстов, способных склонить свободную волю человека к соединению с Божественной Благодатью и разъяснить смертельные для него последствия греха.

В традиции русского православия духовное соединено с душевным. Душа - ключевое слово православия, а вместе с ним - русского национального самосознания. А. Вежбицкая, определяя ключевые понятия русской культуры, ставит слово душа на первое место среди них . Это тёплое, родное слово для каждого русского, оно связано как с религиозными представлениями о бессмертном нематериальном начале человека, так и с общим национальным представлением о том, что помимо внешней жизни человек имеет внутреннюю, глубинную, причём она-то, жизнь души, и есть главная. Осознан и камертон души - совесть. Жизненный идеал, состоящий в том, чтобы жить по совести, сохранить "душу живу", в русском мире существует, несмотря на многочисленные конкретные отклонения от него в реальности.

Русская философия конца XIX - начала XX в., представленная такими замечательными именами, как В. С. Соловьёв, С. Н. Булгаков, Е. Н. Трубецкой, П. Л. Флоренский, развивала идею Духа и духовности, соединяя научные представления с религиозными и осмысляя понятие истинной духовности человека. Оно связано с верой в идеал Боговоплощения как основной программой человеческой жизни и с постоянной работой мысли и души как условием веры. Именно это даёт человеку высшее достоинство и высшую радость - единение с Богом. Радость эта достижима только посредством духовных усилий.

Религиозный стиль речи, к специальному рассмотрению которого - в силу социально-исторических причин - русистика по-настоящему обратилась только в конце XX в., изучен ещё недостаточно, хотя опора функционально-стилистического описания в отечественной стилистической традиции уже заложена.

Важнейшая из исходных позиций при характеристике функционального стиля - это определение его конструктивного принципа. В. А. Салимовский, первым обратившийся к этой проблеме, формулирует принцип религиозного стиля как "особую содержательно-смысловую и собственно-речевую организацию текстов, назначение которой состоит в содействии единению человеческой души с Богом" . Сравнение с отстоявшимися формулировками конструктивных принципов других стилей (публицистического: сочетание стандарта и экспрессии; научного: отвлечённость и эксплицитная логичность) позволяет заметить, что предложенная формулировка носит предельно общий содержательно-целевой характер.

Предваряя собственную формулировку конструктивного принципа, выделим фундаментальные основания стиля, связанные с религиозным мировоззрением. Первое из них - это дихотомичность, а точнее, - дихотомическая целостность представления о мире. Дихотомия земного и небесного, реального (профанного) и сакрального пронизывает всю жизнь христианина и отражается во всех текстах религиозного стиля речи. Это двоемирие трактуется совершенно определённо: реальное, телесное, дольнее одухотворяется своим стремлением к сакральному, небесному, горнему. Дихотомия дольнего и горнего строится на иерархии (они не равны друг другу) и стремлении временного к вечному, несовершенного к совершенному, земного к небесному. Тексты религиозного стиля не оторваны от реальной действительности, как любое функциональное проявление живого языка, но эта действительность всегда соотнесена с идеальным эталоном - Благодатью Божией, догматами религии, событиями и образами Священного Писания. По православным представлениям, человек греховен, но для него открыт путь очищения от греха и постоянного нравственного совершенствования. Как образ и подобие Божие, как носитель свободной воли, выбор между Благодатью и грехом человек делает сам, а Отец небесный помогает ему не ошибаться.

Дихотомичность "миров" в русском православии накладывается на особую языковую ситуацию. Религиозная деятельность находится в сфере двуязычия , религиозный стиль характеризуется уникальностью текстового корпуса. Его содержательный базис составляют Священное Писание (Библия) и Священное Предание в целом (совокупность канонических текстов, в число которых, наряду с Библией, входят такие жанры, как канон, житие, акафист, молитва, проповеди св. отцов и учителей Церкви и др.). Библия и другие канонические жанры в русском православии представлены на церковнославянском языке, т.е. языке заимствованном. Близкородственный народному русскому, церковнославянский язык изначально и до сих пор служит языком церковных книг и богослужения.

Церковнославянский язык и богослужебные тексты на этом языке занимают особое место в современной русском языке, культуре и текстосфере. Они укоренены в сознании верующих (а в меньшей степени и неверующих) путём бесчисленного чтения, воспроизведения, перевода, пересказа, комментирования, цитирования, отсылок и аллюзий. Они включены в общерусский текстовой фонд в виде прецедентных текстов, в русский язык - своим именословом и частью лексикона (библеизмы), в русское искусство - каноническими сюжетами и образами, но главное - в русское национальное сознание - фундаментальным нравственным кодексом и догматами христианства. Применительно к соотношению церковнославянского и русского языков в период от Ломоносова до наших дней Н. И. Толстой применяет понятие "симбиоз". Он утверждает, что мы свою стилистическую систему "во многом зиждем на русско-церковнославянском симбиозе, скажем "по-славянски": на сосуществовании" . Все современные русские религиозные жанры-текстотипы (проповедь, поучение, послание, житие) интеллектуально производны от одного и того же церковнославянского прототекста - Священного Писания, составляющего их нерушимое идейное основание и вербально-текстовой базис. Вне этой связи религиозный функциональный стиль непредставим. В то же время современные тексты такого рода, естественно, создаются на литературном русском языке и отражают некоторые языковые новшества. Таким образом, противопоставленность при взаимном тяготении к иерархическому единству - наблюдаются и здесь, в сфере языкового выражения.

Функциональное описание религиозного стиля невозможно без учёта прототекстов, а полное жанротекстовое описание должно включать в себя сравнение составляющих его современных текстов с прототекстными аналогами жанра.

Второе мировоззренческое основание религиозного стиля речи - это абсолютизм. Абсолютизм как неограниченная власть -это термин исторической науки, но не будем забывать, что любой монархический или тоталитарный режим имитирует именно религиозную систему, откровенно (царь - наместник Бога на земле) или прикровенно (Сталин - отец народов). Вера абсолютна по определению, это твёрдая убеждённость, не требующая доказательств. Религиозное сознание не знает сомнений в существовании Бога и в истинности Его вероучения. Соответственно, не выражает таких сомнений и религиозная речь.

Столь же несомненным является присущее христианству представление о подлинной нравственности и достоинстве человека, о необходимости стремления к идеалу, к совершенствованию себя и мира. Одной из важнейших семантических универсалий русской культуры, по Вежбицкой, является "любовь к морали - абсолютизация моральных измерений человеческой жизни, акцент на борьбе добра и зла (в других и в себе), любовь к крайним и категоричным моральным суждениям" . Модальность достоверности и уверенности является общей особенностью религиозного стиля речи .

Другое проявление абсолютизма наблюдается при осознании дистанции между человеком и Богом. Верующему свойственна возвышенность мыслей и чувств при соприкосновении со сферой сакрального. Возвышенность связана с таинством обряда, чувством служения, ощущением всеблагости Божества, с чудом, наконец. Ей сопутствует смирение перед волей Божией. Осознание собственной греховности и смиренность естественны для верующего. Благоговейность по отношению к Богу, пафос верности и преданности его заповедям характеризует всю религиозную речь.

Тесная связь дихотомичности и абсолютизма безусловна. Сформулируем конструктивный принцип религиозного стиля как абсолютизм в границах иерархической дихотомичности Божественного и земного.

Как и другие книжные разновидности литературного языка, религиозный стиль осуществляется в письменной и устной формах, преимущественно в виде монолога. Подстили русской религиозной речи в функциональной стилистике ещё не выделялись. Возможно, при решении этой задачи можно опереться на характер адресованное™ и предварительно выделить проповеднический и молитвенный подстили.

Одним из первых в русистике приступив к обследованию религиозных текстов с лингвостилистических позиций, Л. П. Крысий назвал весь текстотип религиозно-проповедническим, подчеркнув тем самым значимость жанра проповеди. Этот богатейший как по содержанию, так и по форме авторский жанр соединяет в себе Откровение (Божественные истины) и толкование этих истин, убеждение в них адресата. В любой своей разновидности проповедь адресована массовой аудитории, воцерковлённой или нет. Это жанр, направленный на утверждение и распространение веры. Круг авторов проповедей составляют священнослужители. По отношению к адресату - пастве - они занимают позицию духовного наставника. Будучи посредниками православных христиан на пути к духовному совершенствованию и Божественной Благодати, проповедники, тем не менее, остаются равными своей пастве перед лицом Бога. По типу авторизации и по адресованное™ к проповеди примыкают жанры церковного послания и поучения. С некоторыми оговорками, к данному подстилю можно отнести также жанр современного жития.

Иная коммуникативная ситуация характеризует молитву -прямое обращение "к Богу, Богородице, святым с просьбой о ниспослании милости или отвращении зла, с хвалой или благодарностью" . Различаются два типа молитвы. Установленная (общая) молитва - это воспроизведение канонического текста. Во время церковной литургии это совместное воспроизведение, умножающее силу воздействия. В личном религиозном обиходе также используются установленные молитвы. Второй тип составляют свободные (частные, личные) молитвы. Они обычно строятся на базе канонического молитвенного текста и дополняются собственным эмоциональным изложением просьбы или благодарности, а иногда свободная молитва полностью представляет собой личный монолог верующего. Наиболее полная классификация текстов православных молитв выполнена в монографии О. А. Прохватиловой. Вера и чувство, а также волевые проявления (намерения, обещания, зароки) соединяются в молитве, образуя неразделимое единство. Прототекст и глубоко личное дополнение к нему образуют речевой симбиоз, для лингвистики труднодоступный в силу своей интимности. Цель молитвы направлена на личное выражение веры, общение с Богом без посредников. Просьбы верующего дают ему надежду, благодарность - душевный покой, обещания для него очистительны. К жанру молитвы в некоторых отношениях близка исповедь -текстовое выражение обряда покаяния в грехах. Этот диалогический жанр протекает в относительно свободной форме, но непременно в границах, заданных церковно-религиозным уставом. Непосредственность общения, особый адресат - Бог, священник как свидетель, посредник покаяния, имеющий данное Богом право освобождать от греха, таинство данного обряда сообщают исповеди глубоко личный характер.

Толстой Н. И. Церковнославянский и русский: их соотношение и симбиоз // Вопросы языкознания. 2002. № 1. С. 90.

Церковно-религиозный стиль

В контексте изменения социально-идеологических ориентаций начиная с 1990-х гг. в русистике возобновляется интерес к религиозной сфере общественного сознания и ее языковому воплощению. В 1994 г. Л. П. Крысин в статье "Об одной лакуне в системе функциональных стилей современного русского языка" поставил вопрос о необходимости выделения и описания особого функционального стиля, употребляемого в религиозной коммуникации . Эта идея была поддержана лингвистами .

Под церковно-религиозным стилем понимается функциональная разновидность современного русского литературного языка, которая обслуживает сферу церковно-религиозной общественной деятельности и соотносится с религиозной формой общественного сознания .

При описании данного стиля используется вариантная терминология: религиозный, религиозно-проповеднический, религиозно-культовый, церковно-богослужебный стиль , конфессиональный стиль (в украинистике) . Однако термин церковно-религиозный стиль представляется предпочтительным, поскольку "указывает одновременно и на сферу общественной деятельности, в которой он функционирует, и на религиозную форму общественного сознания, и на церковных деятелей как авторов соответствующих текстов, но ограничивает его реализацию лишь жанром" .

Признание учеными наличия указанного функционального стиля в современном русском литературном языке можно считать вполне объективным и своевременным. Приведем образец церковно-религиозного стиля, созданного в жанре послания:

Обращение Святейшего Патриарха Кирилла по случаю празднования Дня православной молодежи

Дорогие братья и сестры!

Сердечно поздравляю всех вас с праздником Сретения Господня, а также с отмечаемым ныне Днем православной молодежи.

муж, по свидетельству Писания, (Лк. 2:25). Сей человек прожил долгую и богоугодную жизнь и уже в конце ее сподобился узреть обещанного пророками Мессию, Спасителя мира.

Большинство из нас, и в первую очередь это относится к молодым людям, встретились в своей жизни со Христом, еще не достигнув преклонных лет, в юности или среднем возрасте. Эту драгоценную возможность мы получили от Господа безвозмездно, даром, и призваны бережно хранить возгоревшийся в наших сердцах огонь веры и любви к Богу. И чем ярче будет свет этого огня, чем крепче будет сила этой любви, тем радостнее и теплее будет нам и нашим ближним в этом мире.

Хотел бы сегодня призвать всех, а особенно молодых людей, не тратить впустую свое время. Помните, что у человека нет возможности переписать сценарий всей своей жизни с чистого листа, вновь задействовать имевшийся когда-то потенциал. По слову апостола Павла, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы... Не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия... и исполняйтесь Духом (Еф. 5:15-18).

Людям старшего поколения хорошо известно, сколь непрост и опасен бывает жизненный путь. Дабы уверенно и твердо идти по нему, не спотыкаясь о камни соблазнов и успешно преодолевая препятствия, нам нужно иметь своим попутчиком самого Бога. Для этого необходимо обращаться к Нему в молитве и приобщаться Святых Христовых Тайн, стремиться всегда исполнять Его волю и всем своим существом прилепляться к Нему. Тогда Господь непрестанно будет с нами и дарует нам с избытком Свои великие милости. Он подаст их нам намного больше, чем мы того заслуживаем, больше, чем мы могли порой даже помыслить.

А когда придет время завершить свое земное странствование и переступить порог вечности, да удостоимся мы встретиться со Христом, призывающим нас приобщиться нетленных Его благ, которые Он уготовал любящим Его. Аминь.

КИРИЛЛ,ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ

Характеризуя церковно-религиозный стиль, исследователи обращают внимание на его экстралингвистические и сугубо лингвистические особенности, которые составляют стилистическое содержание этой разновидности современного русского литературного языка. Важнейшими экстралингвистическими признаками стиля, которые обусловливают системность его языковых характеристик, являются :

• 1) совокупность видов коммуникации, среди которых выделяются коллективная коммуникация, личная, а также особый вид коммуникации – массовая;
• 2) диалогичность, присущая монологическому религиозному тексту;
• 3) сочетание функций сообщения и воздействия, в которых реализуется просветительская и дидактическая направленность текстов религиозного содержания;
• 4) стилевая доминанта, представляющая собой синтез двух языковых систем – русского староцерковнославянского и современного русского языка.

Таким образом, церковно-религиозный стиль православия наряду с аналогичными стилями других конфессий, по сути, и определяет специфику церковно-религиозного стиля в целом.

Церковно-религиозный стиль имеет свою систему жанров: молитва, акафист, проповедь, послание, религиозное песнопение, богослужение, житие, канон, решение церковного Собора, циркулярные письма церковных иерархов и др. Каноническим жанром церковно-религиозного стиля является библейская притча.

Научная дискуссия

Проблему классификации жанров церковно-религиозного стиля исследователи предлагают решить посредством различного рода шкал .

• 1. Шкала институциональности , где определяющим фактором оказывается характеристика сферы общения по степени официальности – неофициальности. На одном полюсе шкалы можно выделить жанр интимно-личной сферы общения – молитву, затем жанр исповеди; на другом полюсе – "официальные", социально-маркированные жанры: богословские статьи и трактаты, послания, уставы, каноны и циркулярные письма.
• 2. Шкала субъективности, где определяющим оказывается фактор адресанта и адресата. В соответствии с данным критерием можно выделить: а) квазидиалогические жанры с внедиалоговым гипотетическим адресатом – молитва, исповедь; б) конкретно-диалогические жанры с индивидуальным адресатом – письма и распоряжения определенным лицам; в) конкретно-диалогические жанры с массовым адресатом – проповедь, устав, циркулярное письмо; г) конкретно-диалогические жанры с абстрактномассовым адресатом, не маркированным по воцеркоатенности или принадлежности к собору, – субжанры посланий, функционирующие в настоящее время в среде СМИ.
• 3. Интенциональная шкала, которая состоит из двух взаимосвязанных шкал:
• 1) шкалы метажанров, где на одном полюсе находятся жанры проповеди, традиционного послания к пастве, молитвы и исповеди, а на другом – апология, устав, канон;
• 2) содержательно-интенциональной шкалы, на которой церковно-религиозные жанры дифференцируются по принципу "центральная – периферийная интенции". Здесь выделяются жанры: а) выражения индивидуальной веры – молитва, исповедь; б) утверждения и обоснования вероучения – богословские труды; в) "внушения веры" – проповедь, поучение, послание; г) установления правил и норм духовной и социальной жизни верующих – устав, канон, циркуляр.

Система языковых средств церковно-религиозного стиля включает лексические единицы следующего характера :

• 1) нейтральную, межстилевую лексику (поздравлять, встретиться, исполнять, стремиться, хранить и др.);
• 2) общекнижную лексику (бытие, сомнение, терпение, страдание, потенциал и т.п.);
• 3) церковно-религиозную лексику (Господь Вседержитель, Святые Христовы Тайны, Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня, Дух, Святой Дух, миряне, благочестивый, благочиние и т.д.);
• 4) лексику с газетно-публицистической функционально-стилевой окраской (круглая дата; опасности, обрушившиеся на страну; основание академии; освободиться от плена; судьбоносные решения и др.).

К грамматическим особенностям церковно-религиозного стиля относятся:

1) особая продуктивность осложненных конструкций простого и сложного предложений:

Сегодня мы молитвенно воспоминаем, как Пречистая Дева Мария принесла своего Сына – Богомладенца Иисуса – в Иерусалимский храм, где их встретил старец Симеон, муж, по свидетельству Писания, праведный и благочестивый, на котором был Дух Святый (Лк. 2:25) (Послание по случаю празднования Дня православной молодежи);

• 4 декабря, в праздник Введения во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и 95-ю годовщину со дня интронизации святителя Тихона, Патриарха Всероссийского, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в Патриаршем Успенском соборе Московского Кремля (газета "Брянские епархиальные ведомости", № 29 за 2012 г.);
• 2) архаические морфологические формы:

Во внимание к помощи Русской Православной Церкви; Его Святейшеству сослужили...; Патриарх был воздвигнут десницей Божией к своему крестному служению; Сей человек; исполняйтесь Духом и др.

О, пречудный отче Серафиме, великий Саровский Чудотворче, всем прибегающим к тебе скоропослушный помощниче! Во дни земнаго жития твоего никтоже от тебе тощь и неутешен отыде, но всем в сладость бысть видение лика твоего и благоуветливый глас словес твоих (молитва преподобному Серафиму Саровскому);

Не имамы иныя помощи, не имамы иныя надежды, разве Тебе, Пречистая Дево, Ты нам помози, на Тебе надеемся, и Тобою хвалимся, Твои есмы рабы, да не постыдимся (канон молебный ко Пресвятой Богородице);

3) стилистическое многообразие конструкций и порядка слои (периоды, инверсия и др.):

Патриарх [Тихон] был воздвигнут десницей Божией к своему крестному служению именно в то тяжкое и смутное время, чтобы сохранить единство Церкви, чтобы одолеть внутренние расколы и внешние силы, которые работали на разделение Церкви, чтобы уберечь веру православную в сердце нашего народа, чтобы, несмотря на открытые гонения, убийства иерархов и священнослужителей, закрытие храмов и монастырей, уничтожение школ, уничтожение всей системы церковной благотворительности – всего того, что Церковь делала и чем жила ради народа своего, – чтобы в эту страшную, смятенную эпоху Первосвятитель был исполнен силы и духа и был в состоянии сохранить то, что можно было сохранить ;

4) предельно распространенные событийные заголовки в материалах церковно-религиозных СМИ:

Предстоятель Русской Церкви совершил панихиду по приснопамятному Патриарху Алексию II в Богоявленском соборе в Елохове; В праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы Предстоятель Русской Церкви совершил Литургию в Успенском соборе Московского Кремля; В Неделю 5-ю Великого поста Предстоятель Русской Церкви совершил Литургию в возрожденном Троицком храме в п. Филимонки г. Москвы.

Кроме того, церковно-религиозный стиль, как уже отмечалось, сочетает в себе функции сообщения и воздействия , поэтому в нем продуктивно используются эмоционально-оценочные, идеологически-оценочные и эмоционально-экспрессивные языковые средства. Так, в приведенном выше Послании по случаю празднования Дня православной молодежи используется прием развернутой метафоризации:

Эту драгоценную возможность мы получили от Господа безвозмездно, даром, и призваны бережно хранить возгоревшийся в наших сердцах огонь веры и любви к Богу. И чем ярче будет свет этого огня, чем крепче будет сила этой любви, тем радостнее и теплее будет нам и нашим ближним в этом мире.

Если речь идет о газетно-публицистической вариации церковно-религиозного стиля, которая имеет место, когда этот стиль "работает" в пределах православных СМИ, то использование языковых средств оценочности и экспрессии носит смешанный характер. В подобных случаях привлекаются как собственно книжные средства создания речевой выразительности, так и языковые средства сниженного характера:

Еще слава Богу, Господь иногда дает видеть свои немощи, которых как песка морского. <...> Так вот, вся моя задача – это стяжание благодати Святаго Духа. Мелкими моими силами, малыми моими возможностями, греховным всем моим существом, продырявленной моей душой, истрепанными моими нервами, скотскими моими привычками! Вот при всем этом хоть как-то открыться Господу нашему! И когда Он обезоружит меня своей любовью – вот тогда я стою в изумлении и ошеломлении от Его милости. Это бывает. Очень редко, но бывает .

Таким образом, церковно-религиозный стиль представляет собой функциональную разновидность языка, основанную, как правило, на соединении особенностей староцерковнославянского и современного русского литературного языка. Церковно-религиозный стиль наряду с традиционными описанными выше функциональными стилями современного русского литературного языка должен быть комплексно и глубоко описан лингвистами с учетом погружения в его жанровую специфику и особенности употребления религиозных текстов.