Религиозный экстремизм как социально политический феномен. Современный религиозно-политический экстремизм

Слово «экстремизм» обозначает приверженность к самым крайним мерам или взглядам, так трактуют это понятие некоторые словари. Однако современные политики и социологи термин понимают в более широком смысле. В Законе «О противодействии экстремистской деятельности» закреплено определение экстремизма. Сегодня к экстремизму относят следующие явления:

• Неправомерное насильственное изменение конституционных основ государства, направленное на нарушение его целостности.
• Публичное оправдание терроризма (идеологии и практики насилия), любая другая террористическая деятельность.
• Возбуждение расовой, религиозной, социальной, национальной ненависти; нарушение прав и свобод человека на почве этой ненависти.

Обобщая понятие, можно сказать, что религиозный экстремизм - не просто радикальное отрицание конституционных основ, но насильственные действия, направленные на разрушение Все экстремистские действия совершаются группами лиц.

Большая часть международных политологов различают следующие виды экстремизма:

• Политический.
• Национальный.
• Религиозный.

Религиозный экстремизм - это стремление к переустройству мира на почве религиозных убеждений. Кроме того, понятие трактуют как отрицание целостной системы традиционных для конкретного общества религиозных ценностей, желание одной из конфессий распространить свои верования и религиозные законы на общество в целом.

Сегодня на слуху выражение «исламские экстремисты», но надо понимать: религиозный экстремизм - это не только ислам. Это некоторые христианские течения, стремящиеся насадить свои взгляды, религиозно основанные на национализме. Это секты, призывающие своих адептов не признавать светский характер нашей страны, запрещающие получать, например, паспорта, ИНН и пр.

Религиозный терроризм - это любые агрессивные акты со стороны радикально настроенных верующих (или их организаторов), настроенных радикальным, воинственным образом

Сегодня все больше крепнет связь между религией и религиозным терроризмом.

Зарождение сегодняшнего религиозного терроризма связывают с революцией 1980 года в Иране. Тогда под словом «религиозный» подразумевали исключительно исламский терроризм. В 90-е годы, когда во всем мире рухнула коммунистическая идеология, образовались новые государства, сепаратистских (т.е. ратующих за обособление стран) организаций стало меньше. Количество религиозных движений, напротив, возросло. Теперь слово «религиозный» уже не значит исключительно «исламский». Экстремистские и связаны сегодня с самыми разными культами, сектами,

Главная цель, которую ставит перед собой религиозный экстремизм - признание своей веры единственной, подавление и уничтожение всех остальных религиозных конфессий, насильственное присоединение их к своей вере.

С этой точки зрения исламский экстремизм со своим лозунгом «Смерть всем неверным» является самым ярким, распространенным, агрессивным. В основе исламского религиозного экстремизма лежит учение о том, что ислам - не только религия, но целостная политическая, идеологическая, социальная система, стоящая выше всех конфессий. Поэтому, считают представители движения, именно ислам должен править миром, а все, не признающие его, должны быть уничтожены.

Как бороться с экстремизмом и религиозным терроризмом?

• С детства воспитывать терпимость, толерантность, правовую грамотность.
• Организовывать просветительскую работу среди населения.
• На страницах СМИ, при помощи радио, Интернета систематически публиковать материалы, рассказывающие о деятельности зарегистрированных законным путем традиционных религиозных объединений, освещать их работу.
• Постоянно и целенаправленно проводить мониторинг СМИ.
• Проводить совместные профилактические действия вместе с правоохранительными организациями по искоренению всех незаконных религиозных группировок.
• Запретить миссионерскую, сектантскую деятельность.

Только совместные усилия могут избавить мир от экстремизма и терроризма любого рода.

В буквальном смысле экстремизм означает нахождение в наиболее удаленной точке от центра. В религии это значение подразумевает похожую удаленность от основы в вероубеждении, мыслях и поведении. С коранической точки зрения, экстремизм возможен только тогда, когда человек удаляется (отказывается) от основных принципов-источников, установленных Богом в методологии религии: Разума и Корана. Главное последствие экстремизма - отсутствие баланса и безопасности в жизни отдельной личности, семьи, общества. Скворцова Т.А. Религиозный экстремизм в контексте государственно-правового обеспечения национальной безопасности современной России: Дис. канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2004.

Причины. Религиозный экстремизм - явление неслучайное и имеет объективные причины появления. Понимание причин появления болезни экстремизма должно предшествовать вынесению диагноза и применению методики лечения. Имея это в виду, попытаемся определить истинные причины возникновения религиозного экстремизма. С самого начала необходимо признать, что не существует одного изолированного фактора, ответственного за развитие и распространение экстремизма. Напротив, радикализм является сложным феноменом с различными взаимосвязанными, прямыми и косвенными причинами и предпосылками, часть из которых берет начало в далеком прошлом, часть - в современности. Соответственно, мы не должны, подобно некоторым школам мысли замыкаться на отдельных аспектах. Воронов И.В. Основы политико-правового ограничения социально-политического экстремизма как угрозы национальной безопасности РФ: Например, наука психология пытается свести всю проблему к влиянию подсознательных комплексов и психологическим травмам. Социологическая теория подчеркивает, что человек является стопроцентным продуктом общества и объясняет мышление и поведение экстремиста социальными парадоксами.

Сторонники материалистического учения фокусируют внимание на экономических моментах кризиса и объясняют суть проблемы бедностью и отсутствием перспектив. С другой стороны, системный, рациональный метод требует рассмотрения и анализа всех наличествующих условий, каждое из которых производит свой определенный эффект и в совокупности они создают целостное явление религиозного экстремизма.

Причины возникновения религиозного экстремизма могут быть религиозными, социальными, экономическими, политическими, психологическими, интеллектуальными. Бурковская В.А. Криминальный религиозный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические основы противодействия: Дис. докт. юрид. наук. М., 2006.

Корень проблемы может находиться в самом человеке, в его взаимоотношениях с членами семьи, родствениками, а при более глубинном анализе может быть обнаружен в противоречиях между внутренним миром экстремиста и окружающим обществом, между верой и поведением, идеалами и реальностью, религией и политикой, словами и поступками, мечтами и фактическими достижениями, светским и божественным. Естественно, что подобный антагонизм может привести какую-то часть молодежи к нетерпимости и агрессии.

Несомненно, что главной причиной религиозного фанатизма является отсутствие полноценного знания о целях и сути самой религии. И если полное отсутствие религиозного знания и практики приводит к одной форме экстремизма - эгоизму и аморальности, то половинчатое, отрывочное знание приводит к противоположному результату - агрессивному радикализму.

Человек может искренне верить в то, что обладает глубокими знаниями, когда в действительности его понимание может быть поверхностно и несистемно. Подобное псевдознание не дает четкой целостной картины реальности и не позволяет выносить эффективные суждения по возникающим вопросам. Такой «ученый» концентрируется на второстепенных вещах и не уделяет должного внимания основам. Из-за недостатков своего видения он не способен увидеть логические связи между частностями, принимает за религиозную истину мнение другого человека (живого или давно умершего), путает категорические тексты Корана с метафорами и аллегориями, не может отделить твердые факты от простых предположений. Никитин В.И. Законодательное обеспечение предупреждения терроризма: этноконфессиональный аспект: Выступление на парламентских слушаниях Государственной Думы 7 апреля 2003 г

Отсутствие правильного понимания целей и внутренней системы религии приводит к недостаткам религиозного воспитания и ущербной нравственности, способствует проявлению негативных качеств характера: раздражительности, агрессивности, злословию, высокомерию, подозрительности, ненависти. Слепая убежденность в своей правоте в союзе с гордыней и тщеславием создает опасную смесь и приводит к бездумному буквализму и начетничеству. Подобное невежество проявляется различными путями и наиболее распространенный из них - безотчетное следование буквальному смыслу текста и пренебрежение глубинной сущностью и стратегическим назначением религии.

Современные буквалисты отказываются применять рациональный метод, как в понимании сути ритуальных положений религии, так и в вопросах организации жизнедеятельности общества и цивилизации. Примером рационализации основ исламской религии может служить следующее рассуждение: ритуальное поклонение в Исламе (вера, молитва, благотворительность, пост, паломничество) несет в себе глубокий теоретический и практический смысл Бурковская В.А. Криминальный религиозный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические основы противодействия: Дис. докт. юрид. наук. М., 2006. . Основной целью пяти перечисленных столпов-ритуалов Ислама является воспитание в человеке чувства богоприсутствия и построение на его основе твердого морально-нравственно-идеологического стержня гражданской ответственности. Практическая дисциплина Ислама и идеальная единобожная ментальность учитывают все аспекты человеческой природы (интеллект, физиологию, эмоциональность, социально-экономическую сферу) и создают целостную здоровую личность, обеспечивают полноценное интеллектуальное развитие индивидуума и построение конкурентноспособного в цивилизационном соревновании общества.

Радикальное (буквалистское) религиозное сознание отвергает саму возможность подобной рациональной расшифровки принципов Ислама и приводит к интеллектуальному застою и пассивному традиционализму в среде молодежи. Это в свою очередь создает благоприятные условия для идеологических манипуляций со стороны внешних сил (сепаратистских политических течений, радикальных террористических группировок, спецслужб иностранных государств). Власов В.И. Экстремизм: сущность, виды, профилактика. Учебно-методические рекомендации. /Под. ред. А.Г. Абдулатипова М., 2003.

Проявления религиозного экстремизма. Первым признаком экстремизма является фанатичные нетерпимость и жесткость, которые заставляют человека слепо следовать исключительно своим собственным мнению и предрассудкам и не позволяют экстремисту принимать во внимание интересы окружающих людей, объективные обстоятельства и стратегические цели религии. Подобное отношение препятствует установлению конструктивного диалога и объективному сравнению точек зрения по спорным моментам.

Отсутствие целостного и глубинного понимания сути и целей религии в совокупности с недостатками нравственности (отсутствие самоконтроля, высокомерие, агрессивность) приводит экстремиста к отказу от умеренного и беспристрастного подхода в решении возникающих проблем, установленному в Коране в качестве обязательного. Последствия такого радикального подхода были бы менее губительными, если бы экстремисты признавали за своими оппонентами право иметь собственное мнение. Однако этого не происходит и людей, придерживающихся умеренной, сбалансированной точки зрения буквалисты обвиняют во всех грехах, запретном нововведении и даже в открытом неверии.

Фанатизм является непреодолимым препятствием к взаимопониманию, ибо договоренности можно достичь только, если обе стороны занимают сдержанные позиции. Вместо этого экстремист, наталкиваясь на несогласие, начинает обвинять собеседника в неточности, отступлении от основ веры, греховности и неверии. Такой интеллектуальный терроризм приносит ужасные последствия и является предшественником терроризма физического. Антоненко Т.Л. Религиозные нормы в системе правового регулирования (теоретико-методологический аспект): Дис. канд. юрид. наук. Ростов-н/Д., 2009.

Вторым признаком экстремизма является показная и постоянная чрезмерность в религиозном поведении и тенденция заставить других поступать так же. Это совершается буквалистами, несмотря на существование прямых призывов к облегчению и умеренности в религии в исламском первоисточнике, в Коране.

Создавание трудностей для людей в житейских обстоятельствах и намеренное усложнение религиозных ритуалов противоречит исламской методологии.

Экстремизм приводит к намеренной чрезмерности в совершении религиозных ритуалов и поведении, как в обязательных, так и в дополнительных и добровольных аспектах поклонения. Подобное отношение к выполнению религиозных предписаний и в особенности принуждение к нему других людей абсолютно неприемлемо и создает в обществе недопустимый уровень социальной напряженности (между представителями различных религий, внутри конфессий, между молодым и старым поколением, родителями и детьми).

Третий признак религиозного экстремизма - отказ от следования закону приоритетностей, ведущий к неуместности и несвоевременности применения тех или иных религиозных предписаний и законов: например, среди немусульманских народов, людей недавно принявших ислам или начинающих мусульман. Во всех упомянутых случаях акцент должен делаться, во-первых, на теории единобожия, разъяснении концепции исламского понимания вероубеждения, во-вторых, на фундаментальных основах нравственности и богобоязненности, в-третьих, на соблюдении практической дисциплины молитвы, поста, благотворительности, паломничества. Соблюдение религиозной дисциплины - не самоцель, а способ создания благоприятных условий для появления общины духовно и физически здоровых и интеллектуально развитых людей, призванных решать проблемы общества и страны в экономике, социальной сфере, науке, обороне и т.д. Четвертый признак религиозного экстремизма проявляется в грубой и резкой манере общения с людьми, в жестком и категоричном подходе в донесении информации об Исламе. Подобное отношение не соответствует элементарным кораническим принципам. Залужный А.Г. Правовые гарантии противодействия экстремистской деятельности в политической, религиозной и других сферах общественной жизни. //Закон и право. 2002. № 9

Таким образом, мы видим, что главной причиной религиозного экстремизма является интеллектуальная слепота и невежество, которые становятся катализаторами таких явлений как шовинизм, ксенофобия, агрессивность по отношению к инакомыслию, терроризм. Поэтому противодействовать феномену экстремизма необходимо прежде всего на интеллектуальном уровне. Доктрины фанатизма должны быть дискредитированы на академическом уровне, усилиями ученых гуманитарной и религиозной сфер науки. Поверхностность мышления и отсутствие религиозной проницательности, которые и составляют феномен религиозного экстремизма предлагают свое видение Ислама.

Конец ХХ-начало XXI вв. стали свидетелями существенного повы­шения агрессивности человека, серьезных вспышек различных видов экстремизма, который нередко смыкается с терроризмом. Многие экст­ремистские проявления имеют религиозную окраску. (Насколько серь­езной представляется потенциальная связь религиозных объединений с экстремистскими проявлениями можно сделать вывод из того, что в Фе­деральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 года термин «религиозные объединения» упомянут 28 раз). В связи с этим страницы периодических изданий заполнены раз­личными материалами, в которых речь идет о «религиозном экстремиз­ме», «исламском экстремизме», и даже «исламском террористическом интернационале»

Но, пожалуй, всех превзошли «Аргументы и факты». В № 42 за 2001 год этого наиболее массового еженедельника России был опубликован материал доктора психологических наук Михаила Решетникова «Ислам­ские истоки терроризма». Чего только нет в этой публикации! В ней го­ворится, что «заказчиками и исполнителями» терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне, совершенных 11 сентября 2001 года, были «люди, входя­щие в элиту исламского мира», что их «вера позволяет им совершать любые преступления в отношении иноверцев», что их «поведение впол­не осмысленно и вполне укладывается в каноны их веры» ". Мало того, что такого рода публикации неверно ориентируют общество и власть искать в религии причины тягчайших злодеяний, совершаемых экстре­мистами. Они еще способствуют разжиганию религиозной нетерпимос­ти и розни, что само по себе является угрозой национальной безопасно­сти многонациональной и поликонфессиональной России.

6.1. Понятие и сущность религиозно-политического экстремизма

Для успешной борьбы с экстремизмом, особенно важным исследова­тели считают концептуальное осмысление этого феномена, его разно­видностей, перспектив развития, адекватности антиэкстремистских дей­ствий с учетом разновидностей, различий в масштабах, содержании,

мотивации проявлений экстремизма; профессиональную экспертную оценку принимаемых решений на антиэкстремистский эффект.2

В свете сказанного весьма актуальной является задача дифференциа­ции понятий. Ее необходимость осознается многими. К примеру, на кон­ференции «10 лет по пути свободы совести. Опыт и проблемы реализа­ции конституционного права на свободу совести и деятельность религи­озных объединений (Москва, РАГС, 14-17 ноября 2001 г.) было пред­ставлено два научных сообщения, в названиях которых содержалось понятие «религиозный экстремизм» и оба их автора выразили свою не­удовлетворенность тем, что это словосочетание не отражает излагаемый материал. Что же касается представителя Министерства юстиции Рос­сийской Федерации В.И. Королева, то, делая вывод из предыдущих суж­дений, для большей ясности он предложил вообще отказаться от терми­на «религиозный экстремизм». Иного мнения придерживается А. Сава-теев. Он предлагает сторонников вооруженного джихада, ставящих сво­ей целью создание «единого исламского государства от Каспия до Чер­ного моря», «именовать религиозными экстремистами (как, например, экстремистов вооруженного крыла Ирландской республиканской ар­мии».3

Другие предлагают для характеристики политического экстремизма, выступающего под исламскими лозунгами использовать понятие «исла­мизм». Однако, как правильно отмечает И.В. Кудряшова, иные авторы путают ислам и исламизм.4 Но положение еще более осложняется в свя­зи с тем, что во многих публикациях, даже осуществленных специалис­тами, понятие «исламизм» используется для характеристики как рели­гиозно мотивированного агрессивного политического радикализма, так и легального политического ислама. Результат получается весьма свое­образный.

В интересном сборнике статей «Ислам на постсоветском простран­стве: взгляд изнутри», выпущенном Московским центром Карнеги со­общается, что в Таджикистане «сейчас лидеры исламистов разделяют ответственность за состояние дел в стране» и подчеркивается, что опыт

Исламской партии возрождения Таджикистана, чьи представители вхо­дят во властные структуры, получил признание у мирового сообщества как подтверждение возможности мирного участия исламского движения в политической жизни светского государства. А в другой статье того же сборника российский ученый обращает внимание читателей «на разра­батываемые военным руководством страны планы боевых действий про­тив исламистских структур на территории России и постсоветском про­странстве».5

Экстремизм, как известно, в самом общем виде характеризуется как приверженность крайним взглядам и действиям, радикально отрицаю­щим существующие в обществе нормы и правила. Экстремизм, прояв­ляющийся в политической сфере общества, называется политическим экстремизмом, экстремизм же проявляющийся в религиозной сфере по­лучил название религиозного экстремизма. В последние десятилетия все более широкий размах приобретают такие экстремистские явления, ко­торые имеют связь с религиозными постулатами, но происходят в поли­тической сфере социума и не могут быть охвачены понятием «религиоз­ный экстремизм».

Религиозно-политический экстремизм - это религиозно мотивиро­ванная или религиозно камуфлированная деятельность, направленная на насильственное изменение государственного строя или насильственный захват власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности государства, на создание незаконных вооруженных формирований, воз­буждение религиозной или национальной вражды и ненависти. Религи­озно-политический экстремизм тесно связан с массовым нарушением прав человека. Он несет угрозу национальной безопасности различных государств, способствует обострению межнациональных отношений.

Также как и этнонационалистический экстремизм, религиозно-поли­тический экстремизм является разновидностью политического экстре­мизма. Своими характерными признаками он отличается от других ви­дов экстремизма.

Религиозно-политический экстремизм - это деятельность, направ­ленная на насильственное изменение государственного строя или насиль­ственный захват власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности государства. Преследование политических целей позволя­ет отличить религиозно-политический экстремизм от религиозного эк­стремизма, который главным образом проявляется в сфере религии и не ставит перед собой таких целей. По названному признаку он отличается также от экономического, экологического и духовного экстремизма.

2. Религиозно-политический экстремизм представляет собой такой вид противозаконной политической деятельности, которая мотивирует­ся или камуфлируется религиозными постулатами или лозунгами. По этому признаку он отличается от этнонационалистического, экологичес­кого и других видов экстремизма, у которых существует иная мотива­ция.

3. Доминирование силовых методов борьбы для достижения своих целей - характерная черта религиозно-политического экстремизма. По этому признаку религиозно-политический экстремизм можно отличить от религиозного, экономического, духовного и экологического экстре­мизма.

Религиозно-политический экстремизм отвергает возможность пере­говорных, компромиссных, а тем более консенсусных путей решения социально-политических проблем. Сторонники религиозно-политичес­кого экстремизма отличаются крайней нетерпимостью по отношению ко всем, кто не разделяет их политических взглядов, включая единовер­цев. Для них не существует никаких «правил политической игры», гра­ниц дозволенного и недозволенного. Конфронтация с государственны­ми институтами - их стиль поведения. Принципы «золотой середины» и требования «не поступай по отношению к другим так, как ты не хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе», являющиеся основопо­лагающими для мировых религий, отвергаются ими. В их арсенале глав­ными являются насилие, крайняя жестокость и агрессивность, сочетаю­щиеся с демагогией. Нередко они используют террористические методы борьбы.

Авантюристы, использующие религиозные идеи и лозунги в борьбе за достижение своих противозаконных политических целей, хорошо понимают возможности религиозных учений и символов, как важного фактора привлечения людей, мобилизации их на бескомпромиссную борь­бу. Одновременно они учитывают, что «повязанные» религиозными клят­вами люди «сжигают мосты», им трудно, если не невозможно «выйти из

игры». Расчет делается на то, что даже лишившимся иллюзий и осознав­шим неправедность своих действий участникам экстремистского фор­мирования очень трудно будет покинуть его ряды: они будут страшить­ся, что их отказ от конфронтации с властями и переход к нормальной мирной жизни могут быть восприняты как предательство религии свое­го народа, как выступление против веры и Бога.

Введение понятия «религиозно-политический экстремизм» прежде всего, позволит более четко отделить явления, происходящие в религи­озной сфере от противоправных действий, совершаемых в мире полити­ки, но имеющих религиозную мотивацию или религиозный камуфляж. В самом деле, разве можно считать однопорядковыми действия тех, кто обвиняет своих единоверцев в ереси за контакты с людьми других веро­исповеданий или оказывает моральное давление на намеревающихся уйти из одной христианской религиозной общины в другую христианскую конфессиональную общность, и действия, подпадающие под статьи уго­ловного кодекса, которые предусматривают ответственность за переход государственной границы с оружием в руках с целью нарушения госу­дарственного единства страны или завоевания власти, за участие в бандформированиях, в убийствах людей, захвате заложников, даже если они мотивированы религиозными соображениями?

И в тех и в других случаях мы имеем экстремистские действия. Од­нако разница между ними чрезвычайно велика. Если в первом случае речь идет о проявлениях религиозного экстремизма, то во втором - на­лицо действия, входящие в содержание понятия «религиозно-политичес­кий экстремизм». Между тем и в средствах массовой информации и в специальной литературе все подобные действия объединяются одним понятием « религиозный экстремизм» («исламский экстремизм», «про­тестантский экстремизм» и т.д.).

Отход от такой позиции в направлении, позволяющем более четко определить цели преступных политических движений, использующих религиозную символику, сделан в Заявлении участников Межрелигиоз­ного миротворческого форума, состоявшегося в ноябре 2000 года в Да-ниловом монастыре. «Из разных государств туда (на территорию стран СНГ) проникают эмиссары воинствующих движений, которые, своеко­рыстно используя символы ислама, пытаются в корне изменить истори­ческий путь народов стран Содружества и ставший привычным для них уклад жизни, - говорится в Заявлении. - Все это сопровождается созда­нием незаконных вооруженных формирований, грубым вмешательством из-за рубежа в дела суверенных государств, созданием новых очагов на-

пряженности, что все чаще приводит к массовой гибели невинных лю­дей. Зона, пораженная этим недугом, стремительно расширяется».

Руководители бандформирований вторгавшиеся на территорию мо­лодых государств Средней Азии в 1999-2000 годах, не скрывали своих целей. Они неоднократно во всеуслышание заявляли о том, что намере­ны силой ниспровергнуть политические режимы в молодых постсоветс­ких республиках и создать в регионе клерикальное государство. Учиты­вая это, властями Узбекистана была дана установка воинским подразде­лениям в отношении боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ), с оружием в руках пересекших государственную границу с целью захва­та власти, применять расстрел на месте. Именно таким образом были истреблены три группы боевиков ИДУ, проникших в Сурхандарьинс-кую и Ташкентскую области в 2000 году.6

Цели, которые ставят перед собой участники названных событий, методы и средства, используемые для их достижения, говорят о том, что эти события никак нельзя отнести к явлениям, происходящим в религи­озно сфере. (В скобках можно задаться таким вопросом: а разве средства и методы, применяемые в борьбе с бандформированиями в Централь­ной Азии или Чечне, скажем, в последнем случае стотысячная группи­ровка войск, использующая не только танки и артиллерию, но и смерто­носную мощь ракетно-бомбовых ударов, можно применять в борьбе даже с самыми негативными явлениями в сфере религии?).

Упомянутые выше явления - это явления не религиозного, а полити­ческого плана лишь мотивированные или камуфлированные религиоз­ными постулатами. И так их и следует квалифицировать. Продолжать же характеризовать их как религиозный экстремизм - это, значит, на­правлять усилия власти и общества на поиск причин жесточайших пре­ступлений, совершаемых в целях завоевания политической власти или расчленения государства, в религии, что абсолютно неверно.

Итак, дифференциация понятий крайне необходима. Она позволит более точно определить причины, порождающие ту или иную разновид­ность экстремизма, будет способствовать более правильному выбору средств и методов борьбы с ним, будет содействовать прогнозированию событий и нахождению эффективных путей предупреждения и преодо­ления разных форм экстремизма.

Религиозно-политический экстремизм, как отмечалось, может быть направлен на демонтаж сложившихся общественных структур, измене-

ние существующего государственного строя, реорганизацию националь­но-территориального устройства и т.д. с применением противозаконных методов и средств. Наиболее часто он проявляется:

В виде деятельности, имеющей целью подрыв светского общественно-

политического строя и создание клерикального государства;

В виде борьбы за утверждение власти представителей одной конфессии

(религии) на территории всей страны или ее части;

В виде религиозно обосновываемой политической деятельности, осу-

ществляемой из-за рубежа, имеющей целью нарушение территори­альной целостности государства или ниспровержение конституцион­ного строя;

В виде сепаратизма, мотивированного или камуфлированного религи-

озными соображениями;

В виде стремления навязать в качестве государственной идеологии определенное религиозное учение.

Покушаясь на мир и согласие в различных регионах земли, религиоз­но-политический экстремизм представляет серьезную угрозу и нацио­нальной безопасности Российской Федерации. Он направлен на подрыв государственности и территориальной целостности Российской Феде­рации, разрушение социально-политической стабильности общества. Он покушается на права и свободы личности. Деятельность приверженцев религиозно-политического экстремизма ведет к ослаблению интеграци­онных процессов в СНГ, к возникновению и эскалации вооруженных конфликтов вблизи государственной границы Российской Федерации и внешних границ государств-участников СНГ. Иначе говоря, религиоз­но-политический экстремизм создает широкий спектр внутренних и вне­шних угроз национальной безопасности нашей страны.

Субъектами религиозно-политического экстремизма могут выступать как отдельные лица и группы, так и общественные организации (религиозные и светские) и даже (на определенных этапах) целые государства и их союзы.

Если нормой международных отношений считать поведение стран, соответствующее основным принципам международного права, то оп­ределенные отступления от этих принципов, чем бы они ни мотивирова­лись, следует признать государственным экстремизмом. В этом смысле проявлением религиозно-политического экстремизма на государствен­ном уровне можно считать более чем 50-летнюю борьбу мусульманских государств за ликвидацию еврейского государства Израиль, впрочем, так же, как борьбу последнего против создания арабского палестинского го­сударства на Ближнем Востоке. Действия обеих сторон в этом длитель-

ном кровопролитном конфликте решительно противоречили позициям мирового общественного мнения, выраженным в четких резолюциях Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности Организации, Объеди­ненных Наций, отличались применением методов и средств, выходящих за рамки общепризнанных принципов и норм международного права.

Политика экспорта «исламской революции» осуществлявшаяся Ира­ном в 80-90 годах XX века также может квалифицироваться как проявле­ние религиозно-политического экстремизма, субъектом которого явля­ется государство.

Принципиально важным для прояснения данного вопроса является категорическое отвержение любых концепций, доктрин или идеологий, призванных оправдывать действия государств, направленные на подрыв общественно-политического строя других государств, которое содержит­ся в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН (1984 г.) «О недопустимо­сти политики государственного терроризма и любых действий государств, направленных на подрыв общественно-политического строя в других су­веренных государствах».

Крайне необходимо в духе такого отвержения формировать обще­ственное мнение, особенно тех стран, где действуют различные религи­озно-политические группировки, разрабатывающие и пропагандирую­щие, окрашенные в религиозные цвета, рецепты дестабилизации соци­ально-политической обстановки в своей стране или в соседних странах в целях установления там угодного их лидерам политического строя.

6.2. Религиозно-политический экстремизм и терроризм.

Религиозно-политический экстремизм можно отнести к одной из форм нелегитимной политической борьбы, т.е. не соответствующей нормам законности и этическим нормам, разделяемым большинством населе­ния. Использование, насильственных способов борьбы, и исключитель­ная жестокость, проявляемая сторонниками религиозно-политического экстремизма, как правило, лишают его поддержки широких масс. В том числе и относящихся к тому вероисповеданию, последователями кото­рого объявляют себя лидеры экстремистской группы. Так происходит с «братьями-мусульманами» на Ближнем Востоке, с «Талибаном» в Афга­нистане, с «Исламским движением Узбекистана» в Средней Азии. Как и легитимная политическая борьба, религиозно-политический экстремизм реализуется в двух основных формах: практико-политической и полити­ко-идеологической.

Для религиозно-политического экстремизма характерно стремление к быстрому решению сложных проблем независимо от «цены», которую приходится платить за это. Отсюда упор на силовые методы борьбы. Диалог, договоренность, консенсус, взаимопонимание отвергаются им. Крайним проявлением религиозно-политического экстремизма являет­ся терроризм, представляющий собой деятельность, направленную на достижение политических целей с помощью особо жестоких, устраша­ющих форм и методов политического насилия Он широко применялся в истории политической борьбы, проходившей под религиозными знаме­нами, приобретая подчас характер геноцида (крестовые походы, варфа-ломеевская ночь и др.). В последние десятилетия религиозно-полити­ческий экстремизм все чаще обращается к террору как средству дости­жения своих целей. Многочисленные факты такого рода мы наблюдаем в Чечне, Узбекистане, Югославии, Ольстере, на Ближнем Востоке и в других регионах Земли.

Стремясь вызвать или усилить в массах недовольство существую­щим строем и заполучить у них поддержку своих планов, сторонники религиозно-политического экстремизма в идейно-политической борьбе нередко берут на вооружение методы и средства психологической вой­ны. Обращаются не к разуму и логическим аргументам, а к эмоциям и инстинктам людей, к предрассудкам и предубеждениям, к разнообраз­ным мифологическим конструкциям. Манипулирование религиозными текстами и ссылка на богословские авторитеты в сочетании с представ­лением извращенной информации, используются ими для создания эмо­ционального дискомфорта и подавления способности человека логичес­ки мыслить и трезво оценивать происходящие события. Угрозы, шантаж и провокации являются составными элементами «аргументации» рели­гиозно-политических экстремистов. Что же касается участников экстре­мистских группировок, для укрепления их решимости сражаться за цели, поставленные лидерами, используются и более действенные меры. Так, один из боевиков Исламского движения Узбекистана, задержанный ком­петентными органами, привел факт расстрела 17 своих «коллег», выра­зивших желание выйти из движения и вернуться к мирной жизни.7

Религиозно-политический экстремизм и этнонационалистический экстремизм часто переплетаются друг с другом. Этому способствуют ряд обстоятельств. Среди них тесная историческая связь религии и этноса. Она привела к тому, что многие народы воспринимают то или иное ве-

7 См. Артамонов Н. Центральная Азия. Час испытаний //Век, 2002, № 31. С.5.

роисповедание как свою национальную религию, как неотъемлемую часть своего исторического наследия (к примеру, русские, украинцы, белорусы, греки, сербы так воспринимают православие; итальянцы, ис­панцы, французы, поляки, многие другие народы Европы, бразильцы, аргентинцы и многие другие народы Латинской Америки - католицизм; арабы, турки, персы, узбеки, таджики, татары, башкиры, аварцы, дар­гинцы, кумыки и многие другие народы Северного Кавказа, а также многие народы Африки - ислам; монголы, тайцы, буряты, калмыки, ту­винцы - буддизм). В результате, в этническом самосознании соответ­ствующие народы представляются как этноконфессиональные общнос­ти. Это обстоятельство создает возможность лидерам этнонационалис-тических экстремистских формирований апеллировать к «национальной религии», использовать ее постулаты для привлечения соплеменников в свои ряды, а лидерам религиозно-политических экстремистских груп­пировок обращаться к этнонациональным чувствам и ценностям для увеличения числа сторонников своего движения.

Переплетению религиозно-политического экстремизма и этнонаци-оналистического экстремизма содействует также их одинаковая направ­ленность на достижение во многом совпадающих политических целей. Смыкаясь и переплетаясь, они взаимно питают друг друга, что способ­ствует укреплению их позиций, содействует расширению их социаль­ной базы. Яркий пример такого «взаимного питания» этнонационалис-тического экстремизма и религиозно-политического экстремизма дают нам события в Чеченской Республике.

В начале 90-х годов XX века волна этнонационалистического экстре­мизма здесь взметнулась довольно высоко. Выдвинув сепаратистские лозунги, лидеры движения во главе с Д. Дудаевым поставили своей це­лью отделить территорию республики от России и создать светское эт-нократическое государство. Даже встретив решительный отпор Центра, сторонники сохранения светского характера движения достаточно дол­го отвергали попытки религиозно-политических экстремистов придать ему религиозную окраску. Гибель Д. Дудаева ослабила позиции сторон­ников этнонационалистического экстремизма. Желая исправить положе­ние, привлечь в ряды участников движения новых борцов, они пошли навстречу требованиям лидеров религиозно-политического экстремиз­ма о придании движению исламского характера. Вспоминая события того периода, бывший вице-президент Ичкерии 3. Яндарбиев с гордостью заявил, что считает своей большой заслугой введение законов шариата в Республике, что, по его мнению, придало этнонационалистическому дви-

жению новые силы, способствовав консолидации названных двух тече­ний, «хотя, - подчеркивал он, - почти все руководство (Ичкерии) не хоте­ло, чтобы я так поспешно вводил шариат».8

Переплетение этнонационалистического экстремизма с религиозно-политическим экстремизмом стало побудительным стимулом к смыка­нию объединенного движения с международным терроризмом и после­дующему нападению незаконных вооруженных формирований под ру­ководством Ш. Басаева и Хаттаба на Республику Дагестан с целью со­здания единого исламского государства, что фактически стало началом второй чеченской войны со всеми ее страшными последствиями.

Не самую разумную позицию в этом конфликте заняло руководство страны, особенно в ходе первой чеченской войны. Русская православная церковь, лидеры мусульманских, буддийских, иудаистских, протестант­ских религиозных организаций многократно обращались к президенту России Б.Н. Ельцину, к правительству страны с просьбой не доводить конфликт до войны. Уже после начала военных действий президент Че­ченской Республики Д. Дудаев, а затем и А. Масхадов неоднократно пред­лагали Кремлю подписать такой же договор, какой ранее был подписан федеральным центром с Татарстаном и этим завершить конфликт.9 Од­нако все эти просьбы и предложения не были услышаны.

В настоящее время политики, ученые, религиозные деятели для уре­гулирования затянувшегося чеченского конфликта предлагают исполь­зовать опыт урегулирования конфликта в Таджикистане, так как многое в этих двух конфликтах является сходным. Война между сторонниками продолжения светского пути развития молодого таджикского государ­стве и теми, кто боролся за создание исламского клерикального государ­ства унесла боле 150 тысяч человеческих жизней, более миллиона граж­дан покинули республику, тяжелейший урон нанесен экономике и соци­альной сфере.

Благодаря взвешенной политике власти и помощи мирового сообще­ства, а также в результате больших усилий исламских религиозных орга­низаций кровопролитие в Таджикистане удалось остановить. Переговор­ный процесс между противостоящими силами, шедший долго и трудно, успешно завершился. Вооруженную борьбу сторонников клерикализации государства удалось перевести в русло легальной общественно-по­литической деятельности. В результате страна обрела мир и националь­ное согласие.

Вот как оценивают современное состояние дел в Таджикистане экс­перты: «Сегодня одним из главных достижений здесь можно считать достаточно успешное решение проблемы взаимоотношений власти и оппозиции. Моджахеды интегрированы в силовые структуры страны, полевые командиры и духовные лидеры получили министерские порт­фели, сотни беженцев вернулись на родину. А исламская партия возрож­дения получила легальный статус и места в парламенте. Активно разви­вается пресса».10

Восстановление мира и согласия позволило стране начать хозяйствен­ные реформы, развернуть работы по возведению и реконструкции таких грандиозных объектов, как Рогунская, Нурекская, Сангтудинская ГЭС, автодороги, ведущие в Китай и Пакистан. Открыт путь к нормальному развитию страны.

Компетентными сторонниками использования опыта Таджикистана были даже разработан соответствующий сценарий мирного урегулиро­вания чеченского конфликта.

Исламские религиозные деятели критически оценивают позицию ду­ховных наставников чеченских мусульман, не проявивших необходимой настойчивости в целях предотвращения кровопролития. «В том, что опре­деленная часть чеченского общества была вовлечена в противостояние, была введена в заблуждение есть вина и мусульманского духовенства», заявил недавно председатель Совета муфтиев России Р. Гайнутдин.11

К факторам, порождающим религиозно-политический экстремизм можно отнести социально-экономические кризисы, меняющие к худше­му условия жизни большинства членов общества; ухудшение социаль­ной перспективы значительной части населения; рост антисоциальных проявлений; страх перед будущим; нарастание чувства ущемления за­конных прав и интересов этнических и конфессиональных общностей, а также политические амбиции их лидеров; обострение этноконфессио-нальных отношений.

Характеризуя причины, побуждающие мусульман вливаться в ряды экстремистских формирований, руководитель исламских исследований в Вашингтонском университете профессор Акбар Ахмед говорил: «В Южной Азии, на Ближнем и Дальнем Востоке распространен тип моло­дого мусульманина, который, как правило, беден, неграмотен и не мо­жет найти работу. Он считает, что в мире несправедливо относятся к мусульманам. Он полон гнева и ярости и ищет простых решений».12 К сожалению, немало таких молодых людей разных вероисповеданий и в нашей стране. Готовность многих из них участвовать в протестных ак­циях, в том числе используя насильственные методы, движут не столько религиозные чувства, сколько отчаяние, безысходность и стремление содействовать спасению своих этнических общностей от деградации, к которой подвели их так называемые либеральные реформы.13

Факторами, порождающими религиозно-политический экстремизм в нашей стране следует, назвать социально-экономический кризис, массо­вую безработицу, глубокое расслоение общества на узкий круг богатых и преобладающую массу малообеспеченных граждан, ослабление госу­дарственной власти и дискредитация ее институтов, неспособных ре­шать назревшие вопросы общественного развития, распад прежней сис­темы ценностей, правовой нигилизм, политические амбиции религиоз­ных лидеров и стремление политиков использовать религию в борьбе за власть и привилегии.

Среди причин, способствующих усилению религиозно-политического экстремизма в России нельзя не назвать нарушения прав религиозных и этнических меньшинств, допускаемые должностными лицами, а также деятельность зарубежных религиозных и политических центров, наце­ленная на разжигание в нашей стране политических, этнонациональных и межконфессиональных противоречий. Наконец, нельзя не сказать о том, что созданию благоприятных условий для активизации деятельности различного рода экстремистских групп в стране в значительной мере способствовал сознательный отказ государства от функции регулирова­ния общественных отношений, что обернулось фактической передаче

этих полномочий нелегитимным политическим акторам, в том числе откровенно криминальным, а также различным организациям и движе­ниям радикального толка.14

6.3. Место и роль государства и общества в борьбе с религиозно-политическим экстремизмом

С религиозно-политическим экстремизмом должны бороться и об­щество, и государство. Методы этой борьбы у них, разумеется, различ­ные. Если государство должно устранить социально-экономические и политические условия, способствующие возникновению экстремизма и решительно пресекать противозаконную деятельность экстремистов, то общество (в лице общественных объединений, средств массовой инфор­мации и рядовых граждан) должно противодействовать религиозно-по­литическому экстремизму, противопоставляя экстремистским идеям и призывам гуманистические идеи политической и этнорелигиозной то­лерантности, гражданского мира и межнационального согласия.

Для преодоления религиозно-политического экстремизма могут при­меняться самые различные формы борьбы: и политические, и социологи­ческие, и психологические, и силовые, и информационные и другие. Разу­меется, в современных условиях на первый план выходят силовые и поли­тические формы борьбы. Важную роль призвана играть правопримени­тельная практика. В соответствии с нормами права ответственности под­лежат не только организаторы и исполнители преступных акций религи­озно-политического экстремизма, но и их идейные вдохновители.

Особая значимость силовых, политических и правоприменительных методов борьбы с религиозно-политическим экстремизмом вовсе не оз­начает, что идеологическая борьба отходит на задний план. В ней самое активное участие призваны принять общественные объединения, писа­тели, журналисты, свое веское слово могут сказать религиозные деяте­ли. Выступая на. У1 Всемирном русском народном соборе 13 декабря 2001 года президент Российской Федерации В.В. Путин назвал борьбу с различными проявлениями экстремизма важнейшим условием обеспе­чения международной безопасности. При этом он подчеркнул, что для Решения названной задачи одних усилий государств недостаточно. «Нам

необходимо общественное единение в неприятии ксенофобии и наси­лия, всего того, что питает идеологию терроризма»15 - сказал он. Обще­ственные объединения и религиозные организации могут сделать очень многое для профилактики религиозно-политического экстремизма, фор­мируя у членов общества терпимость и уважительное отношение к лю­дям иной культуры, к их взглядам, традициям, верованиям, а также при­нимая участие в сглаживании политических и этнонациональных про­тиворечий.

Способность конфессиональных организаций и духовных наставни­ков внести ощутимый вклад в дело преодоления религиозно-политичес­кого экстремизма и терроризма осознается религиозными лидерами Рос­сии. Иногда делаются заявления о том, что никакие другие социальные субъекты не могут сделать так много для предотвращения экстремизма, как это могут сделать руководители религиозных организаций.

Когда речь идет о разоблачении попыток использовать религиозные чувства людей для их вовлечения в экстремистские группировки, для совершения преступных действий, такая постановка вопроса вполне оправдана. Яркое и убедительное слово религиозных лидеров здесь мо­жет оказаться вне конкуренции. Поэтому можно вполне согласиться с заявлением патриарха Московского и всея Руси Алексия II, сделанным на Межрелигиозном миротворческом форуме 13 ноября 2000 года. «Если мы скажем решительное «нет» насилию, ненависти, попыткам исполь­зовать религиозные чувства в неблаговидных целях, это станет самым существенным вкладом в мирное обустройство бытия стран Содруже­ства», - говорил патриарх.

И многие духовные пастыри смело выступают против религиозно-политического экстремизма, убедительно обличая его антиобществен­ный характер, стремясь уберечь верующих от участия в движениях, пре­следующих преступные цели. Делают они это, не страшась реальных угроз злоумышленников, которые в отместку за решительные выступле­ния против религиозно-политического экстремизма, разоблачение его антиисламского характера не останавливаются перед убийством духов­ных наставников.

Избранный на высокий пост лидера мусульманских религиозных организаций Дагестана после подлого убийства экстремистами муфтия С.-М. Абубакарова, муфтий Ахмад-Хаджи Абдулаев продолжает дело своего выдающегося предшественника. «Сегодня в мире существует оп-

ределенный ряд деятелей, которые время от времени призывают мусуль­ман начать джихад то против одних, то против других государств или народов, - говорит А.-Х. Абдулаев. - Эти лица используют ислам в сво­их сомнительных интересах, зачастую прямо входящих в конфликт с уче­нием нашей религии. Усама бен Ладен является наиболее известным и одиозным из них. Мусульмане должны с огромной осторожностью от­носиться к подобным призывам, дабы не стать заложниками в чьих-то политических, финансовых или каких-то еще махинациях».16

Важное значение для преодоления религиозно-политического экст­ремизма имеет мониторинг его проявлений, а также противодействие использованию средств массовой информации и храмовой аудитории для пропаганды его идей. К сожалению, публичные выступления экстреми­стского толка, в которых содержатся подчас несколько завуалированные, а в ряде случаев ничем не прикрытые, призывы к ниспровержению кон­ституционного строя в целях создания клерикального государства, к воз­буждению вражды и ненависти на почве религии, встречаются нередко, однако должного реагирования правоохранительных органов и средств массовой информации не происходит.

Эффективность борьбы против религиозно-политического экстремиз­ма в нашей стране во многом зависит от того, насколько последователь­но и строго выполняются требования закона:

Запрещающего пропаганду и агитацию, возбуждающие национальную

и религиозную ненависть и вражду;

цели и действия которых, направлены на разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни;

Запрещающего создание и деятельность общественных объединений,

цели и деятельность которых направлены на насильственное измене­ние основ конституционного строя и нарушение целостности Россий­ской Федерации, подрыв безопасности государства, создание незакон­ных вооруженных формирований;

Считающего недопустимым установление какой-либо религии в качестве государственной;

= ■ устанавливающего равенство религиозных объединений перед законом.

Осуществление на деле конституционных норм об отделении рели­гиозных объединений от государства и их равенстве перед законом дает

возможность религиозным меньшинствам чувствовать себя защищен­ными от произвола чиновников, придает им уверенность на цивилизо­ванное отношение к себе и со стороны других конфессиональных общ­ностей в будущем. Отступления от названных норм, допускаемые госу­дарственными органами и должностными лицами в интересах домини­рующей конфессии, стимулирует ее представителей на выступления за изъятие из Основного закона этих норм, сеют недовольство у этнорели­гиозных меньшинств, побуждая их подниматься на борьбу за равнопра­вие, что может способствовать расширению базы потенциальных сто­ронников религиозно-политического экстремизма.

Здесь уместно привести слова советника правительства ФРГ по воп­росам экстремизма Кордулы Пиндель-Кисслинг: «Мы хорошо знаем и помним, что вирус экстремизма, если жестко не бороться с ним, может уничтожить демократическую государственность и привести к нацио­нальной катастрофе». Говоря о воспитательной работе, направленной против «вируса экстремизма», она подчеркивает, что «с самого раннего возраста мы должны делать детям «прививку» против экстремизма... Наши дети должны знать - трагедия может коснуться каждого. Пусть каждый, понимает, каждый, с детства знает к чему приводит экстре­мизм...».17

Недавно была принята обновленная Концепция национальной безо­пасности Российской Федерации, теперь она вновь обновляется, гото­вится проект Концепции государственной экологической политики. Пред­ложения же ученых и религиозных деятелей о необходимости подготов­ки и утверждения на уровне Президента России Концепции государствен­но-конфессиональной политики Российской Федерации не находят под­держки во властных структурах, хотя по их инициативе было подготов­лено целых два достаточно интересных проекта такой концепции. Меж­ду тем, такая концепция должна стать надежным ориентиром для госу­дарственных органов и общественных объединений в деле обеспечения строгой законности в сфере государственно-конфессиональных отноше­ний и организации равноправного межрелигиозного взаимодействия по воспитанию населения в духе культуры мира и ненасилия, а, следова­тельно, и важным фактором, способствующим предотвращению рели­гиозно-политического экстремизма.

Неустроенность миллионов людей, вынужденных отказываться от привычного образа жизни, массовая безработица, достигающая во мно­гих регионах более половины трудоспособного населения, озлоблен­ность, вызванная неудовлетворенностью базовых потребностей (безо­пасность, идентичность, признание и др.)? являющиеся последствиями острейшего системного кризиса, переживаемого Россией и многими дру­гими бывшими республиками СССР, судя по всему, еще долго будут ис­точником религиозно-политического экстремизма. Поэтому нужно ос­новательно заниматься изучением этого феномена, мониторингом его проявлений и разработкой эффективных методов борьбы с ним.

Формы экстремизма многолики, распространенны, разрушительны и жестоки. С начала 90-х годов прошлого столетия и до настоящего времени феномен экстремизма интенсивно менялся, а сфера экстремистской деятельности неуклонно расширялась и трансформировалась в территориальном, мотивационном, политико-идеологическом и ином аспектах.

Экстремизм следует отличать от радикализма (латинского radicalis - коренной, глубинный), который имеет характер идеологии, мировоззрения, взглядов и поэтому не может быть предметом правовой оценки. Например, идея восстановления самодержавной монархии в России является радикальной, но ее выражение само по себе не является экстремизмом, если не предполагает действий, приводимых в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» (в ред. Федеральных законов от 27.07.2006 № 148-ФЗ, от 27.07.2006 № 153-ФЗ).

К экстремистской деятельности относится деятельность общественных и религиозных объединений, иных организаций, средств массовой информации, физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на:

Насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности страны;

Создание незаконных вооруженных формирований;

Осуществление террористической деятельности;

Разжигание расовой, национальной или религиозной розни, связанное с насилием или призывами к насилию;

Унижение национального достоинства;

Осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма;

Пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности;

Пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики и др.

Экстремизм, проявляющийся в политической сфере общества, называется политическим (например, антиглобалисты), экстремизм же проявляющийся в религиозной сфере получил название религиозного экстремизма (например, ваххабизм).

Причинами экстремизма в обществе являются:

Социально-экономические кризисы,

Деформация политических структур,

Падение жизненного уровня значительной части населения,

Подавление властями инакомыслия и оппозиции,

Национальный гнет, амбиции лидеров политических партий и религиозных групп, стремящихся ускорить реализацию выдвигаемых ими задач и т.д.

В аналитическом плане можно выделить несколько аспектов экстремизма: идеологический (идейно-мировоззренческий), социально-психологический, политико-организационный.

Говоря об идеологическом, идейно-мировоззренческом аспекте экстремизма в качестве такового выделяют радикалистское политическое сознание субъектов экстремистской деятельности. Их сознание базируется на трех установках: допустимость и универсальность насилия как способа решения политических вопросов, правовой нигилизм , и, как следствие, пренебрежение основными правами и свободами человека, отрицание абсолютной ценности индивида как такового.

В идеологическом плане экстремизм отрицает всякое инакомыслие и стремится навязать окружающим свои взгляды любой ценой, используя не разумные аргументы, а чувства и инстинкт толпы. От своих сторонников экстремисты требуют беспрекословного подчинения. Для экстремизма характерно тяготение к тоталитаризму, культу вождя и одновременно к манипулированию толпой, популизму. С этим связан социально-психологический аспект изучаемого явления - особый тип личности. Такой тип возникает в определенных условиях, среди которых называются отсутствие серьезных знаний и исторического опыта, оторванность от почвы, изолированное положение в обществе. Психологическим средством реализации экстремизма является максимализм - требование наиболее радикальных перемен окружающего мира.

Наивысшей точкой психологического проявления экстремизма является фанатизм - крайняя степень преданности какой-либо идее, проявляющаяся в готовности жертвовать во имя ее своей жизнью и другими благами. Фанатизм является субъективной основой политического экстремизма как тотального отстаивания собственных идей и представлений о способах организации жизни.

Терроризм непосредственно связан с экстремизмом и фанатизмом. Терроризм является практическим следствием политического экстремизма, осуществляемым фанатично настроенными личностями во имя радикальных целей.

Политико-организационный аспект подразумевает создание формирований (не обязательно военизированных), направленных на разрушение или ослабление сложившихся социальных структур и политических институтов. Экстремисты стремятся к достижению политических целей путем использования всех возможных средств, в том числе и внеправовых, экстремальных, насильственных. В связи с этим зачастую происходит отождествление экстремизма с терроризмом. Это не верно, так как существуют и иные, не террористические методы экстремистской деятельности, например акции массового гражданского неповиновения, забастовки, голодовки и т.п., которые могут дестабилизировать ситуацию и реально повлиять на власть. Основанием для понимания политического экстремизма является ценностное наполнение, то есть то, ради чего совершаются экстремистские действия.

Базу экстремизма составляют маргинальные слои населения, представители националистических и религиозных движений, недовольная существующим порядком часть интеллигенции и студенчества, некоторые группы военных. Сторонники экстремизма стремятся путем демагогии, организации беспорядков, актов гражданского неповиновения дестабилизировать и разрушить общественные структуры для достижения своих целей. При этом широко используются силовые методы - террористические акты, партизанская война и т.д. Экстремисты в принципе отрицают переговоры, соглашения, компромиссы, основанные на взаимных уступках.

Меры уголовно-правового воздействия на различные формы экстремизма - это деятельность правоохранительных органов по предупреждению и пресечению преступлений экстремистского толка, реализации уголовной ответственности правонарушителей, обладающая следующими признаками. Она основана на уголовных и иных законах, регулирующих борьбу с экстремизмом; каждая мера воздействия имеет относительно самостоятельные цели, подчиненные в конечном итоге целям уголовного закона.

Иногда в один ряд с экстремизмом ставят другое социальное явление - национализм.

Национализм (фр. nationalisme) - идеология и политика, базовым принципом которых является тезис о высшей ценности нации и её первичности в государствообразующем процессе.

В своей основе национализм проповедует верность и преданность своей нации, политическую независимость и работу на благо собственного народа, объединение национального самосознания для практической защиты условий жизни нации, ее территории проживания, экономических ресурсов и духовных ценностей. Он опирается на национальное чувство, которое родственно патриотизму. Эта идеология стремится к объединению различных слоев общества, не взирая на противоположные классовые интересы.

В силу того, что многие современные радикальные движения подчёркивают свою националистическую окраску, национализм часто ассоциируется с этнической, культурной и религиозной нетерпимостью. Однако, национализм не следует путать с термином «нацизм».

В России под понятием «национализм» чаще всего подразумевают этнонационализм, в особенности его крайние формы, которые делают акцент на превосходстве одной определенной национальности над всеми остальными (шовинизм, ксенофобия и др.). Многие проявления крайнего национализма, включая разжигание межнациональной розни и этническую дискриминацию, относятся к международным правонарушениям.

Ксенофобия (от греч. хеνος - чужой и φоβος - страх) - ненависть, нетерпимость или неприязнь к кому-либо или чему-либо чужому, незнакомому, непривычному.

Воздвигнутое в ранг мировоззрения, ксенофобия может стать причиной вражды по принципу национального, религиозного или социального деления.

Религиозный экстремизм

В последние десятилетия возникли десятки религиозных экстремистских движений, проповедующих различные варианты национализма, религиозного фундаментализма, фашизма и идеи о конце света - от индусских националистов до неофашистов в Европе и новых религиозных движений.

История человечества и история религии свидетельствуют о непрерывных изменениях в религиозной сфере. Менялись типы религий, исчезали различные формы национальных религий, укреплялись и развивались мировые религии, происходили изменения в самих религиях. Этот процесс изменения форм религии у разных народов и в различных регионах не всегда происходил мирным путем. Так, история распространения христианства и ислама свидетельствует о насильственном вытеснении старых верований в ходе завоевания стран и народов.

В любой религии потенциально заложено явление экстремизма. Религиозный культ предписывает определенное поведение, чувство зависимости, познание обязанностей в виде заповедей. Религия дает обоснование для протеста и сопротивления всему неправедному. Поэтому в разные эпохи человечества религиозный экстремизм вспыхивал в разных странах, в недрах разных вероисповеданий.

Религиозный экстремизм - это религиозно мотивированная или религиозно камуфлированная деятельность, направленная на насильственное изменение государственного строя или насильственный захват власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности государства, на возбуждение в этих целях религиозной вражды и ненависти.

Среди причин, способствующих усилению религиозного экстремизма в России можно назвать нарушения прав религиозных и этнических меньшинств, допускаемые должностными лицами, а также деятельность зарубежных религиозных миссионеров, нацеленная на разжигание межконфессиональных противоречий. В современном мире появилось множество сомнительных новых религиозных течений некоторые из них можно назвать «фанатическими сектами», которые необходимо изучать и предотвращать их разрушительную деятельность.

Иногда причиной распространения экстремизма на религиозной основе считают провозглашенную в результате демократических преобразований свободу совести. Однако свобода совести - важная и ценная свобода граждан в современном правовом государстве, ее толкование как вседозволенности религиозных объединений (в т.ч. международных), позволило создать условия для появления в обществе экстремистских идеологий.

Религиозные экстремисты считают себя избранным народом, призванным обеспечить победу Бога в истории (христианский милленаризм, иудейский мессианизм, претензии мусульман на универсальную значимость своей религии и образа жизни). Исходя из религиозной аксиомы греховности человека, его неспособности адекватно воспринять божественный призыв и следовать законам, ниспосланным свыше, религиозные экстремисты предлагают восстановить в мире порядок, опирающийся на абсолютный авторитет действующей от имени Бога религиозной власти, лишая общество завоеванного в последние столетия права на автономию. Религиозный экстремизм есть радикальное неприятие характерного для современной эпохи разделения светского и религиозного и попытка интерпретировать религию исключительно в терминах власти над человеком как в духовном, так и в политическом отношении.

В плане борьбы с распространением религиозного экстремизма проблемой остается бесконтрольный выезд молодежи на учебу в зарубежные учебные учреждения. Не существует статистики по количеству выехавших, данных о конкретных учебных заведениях. В результате экстремистские религиозные организации имеют возможность опекать молодежь.

С экстремизмом на религиозной основе должно бороться общество и государство. Методы борьбы могут быть различными. Государство должно устранить социально-экономические и политические условия, способствующие возникновению экстремизма и пресекать противозаконную деятельность экстремистов, а общество при помощи общественных и религиозных объединений, СМИ и т.п. должно противодействовать религиозному экстремизму, противопоставляя экстремистским идеям гуманистические идеи и принципы толерантности, гражданского мира и согласия.

Экстремизм в действиях и отношениях людей. Формы экстремизма. Экстремизм религиозный и нерелигиозный (политический, этнический, социальный). Примеры «правого» и «левого» политического экстремизма.

Характеристики религиозного экстремиста: резкое отрицание инакомыслия, упорство в утверждении избранных образа мыслей и образа действий вплоть до готовности «смерти за веру». Образцы «мучеников веры».

Экстремизм внутрирелигиозный, внутриконфессиональный и межрелигиозный, межконфессиональный. «Сращивание» в определённых условиях религиозного экстремизма с политическим, этническим, с этноцентризмом. Религиозно-политический и религиозно-этнический экстремизм.

Экстремизм религиозных индивидов, групп, организаций по отношению к внерелигиозным группам, учреждениям, культуре и экстремизм нерелигиозных индивидов, групп, формирований по отношению к религиозным индивидам, группам, общинам, организациям, к религиозной культуре. Экстремизм антиэкстремизма.

Криминальный религиозный экстремизм, его признаки и связь с терроризмом. Применение насилия в экстремистски-религиозной практике. Использование террористическими формированиями экстремистски ориентированных религиозных индивидов и групп для достижения целей террористической деятельности. Террористические религиозные группы.

Текст лекции.

План лекции.

1. Понятие экстремизма.

2. Формы экстремизма: социальная, этническая, политическая, религиозная.

3. Религиоведческая классификация видов религиозного экстремизма: интра- и экстраконфессиональный, личностно-ориентированный; этно-религиозный; религиозно-политический; социальный.

4. Этно-религиозный экстремизм в контексте этно-политических конфликтов.

5. Понятие криминального религиозного экстремизма (КРЭ). Криминологическая классификация его проявлений.

Религиозный экстремизм – сравнительно молодое понятие, не получившее еще легального определения в законодательных актах. Объясняется это многогранностью проявления экстремизма как такового в общественной жизни. Помимо религиозной, исследователи выделяют различные формы экстремизма : «Экстремизм (Э.) распространяется как на сферу общественного сознания, общественной психологии, морали, так и на отношения между социальными группами (социальный Э.), этносами (этнический или национальный Э.), общественными объединениями, политическими партиями, государствами (политический Э.), конфессиями (религиозный Э.)».

Вообще, экстремизм (фр. extremisme, восходящ. к лат. extremus – крайний) чаще всего носит политический характер и обозначает приверженность в политической жизни (как в идеологии, так и в деятельности) к крайним взглядам и поступкам. «Крайность» здесь – аксиологически нагруженный эпитет, призванный подчеркнуть опасное балансирование экстремистски мыслящих и действующих субъектов на грани дозволенного моралью и правом (в случае перехода за эту грань деяние может быть по степени общественной опасности квалифицироваться как девиантное, делинквентное, криминальное).

Немецкие криминологи (Эгон Рёссман, Х.-Ю. Кернер) до недавнего времени вообще были склонны отождествлять экстремизм именно с его политической формой. Такой экстремизм может быть, например, «правым» или «левым» . С их точки зрения, в Германии к представителям правого экстремизма «…относятся лица, организации и группы, выступающие против авторитарности, плюрализма, парламентаризма, национализма… Отличительной чертой правых экстремистов в ФРГ являлись их расистские взгляды… Левых экстремистов всех оттенков объединяет вера в «бесклассовое общество». Отправной точкой может служить как марксизм-ленинизм, так и анархизм. …Левых экстремистов делят на две группы: «ортодоксальные коммунисты» и «новые левые» <догматического и недогматического толка>. К новым левым догматического толка относятся группы, ориентированные на марксистско-ленинское учение и одновременно критикующие бюрократизм и империализм советской системы. «Новые левые» недогматы отрицают марксизм-ленинизм. У них нет твердой идеологической основы».

Российское легальное определение экстремизма содержится в федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. N114-ФЗ. Законодатель здесь применил дескриптивный метод и задал определение простым перечислением (ст. 1 в ред. от 27 июля 2006 г.), поэтому целесообразно воспроизвести его целиком:

«1) экстремистская деятельность (экстремизм) :

а) деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо редакций средств массовой информации, либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на:

насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;

подрыв безопасности Российской Федерации;

захват или присвоение властных полномочий;

создание незаконных вооруженных формирований;

осуществление террористической деятельности либо публичное оправдание терроризма;

возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию;

унижение национального достоинства;

осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы;

пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности;

воспрепятствование законной деятельности органов государственной власти, избирательных комиссий, а также законной деятельности должностных лиц указанных органов, комиссий, соединенное с насилием или угрозой его применения;

публичную клевету в отношении лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением, соединенную с обвинением указанного лица в совершении деяний, указанных в настоящей статье, при условии, что факт клеветы установлен в судебном порядке;

применение насилия в отношении представителя государственной власти либо на угрозу применения насилия в отношении представителя государственной власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей;

посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность;

нарушение прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда здоровью и имуществу граждан в связи с их убеждениями, расовой или национальной принадлежностью, вероисповеданием, социальной принадлежностью или социальным происхождением;

создание и (или) распространение печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных материалов (произведений), предназначенных для публичного использования и содержащих хотя бы один из признаков, предусмотренных настоящей статьей;

б) пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;

в) публичные призывы к осуществлению указанной деятельности, а также публичные призывы и выступления, побуждающие к осуществлению указанной деятельности, обосновывающие либо оправдывающие совершение деяний, указанных в настоящей статье;

г) финансирование указанной деятельности либо иное содействие в планировании, организации, подготовке и совершении указанных действий, в том числе путем предоставления для осуществления указанной деятельности финансовых средств, недвижимости, учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной, факсимильной и иных видов связи, информационных услуг, иных материально-технических средств».

Несложно заметить, что в данной статье федерального закона в качестве синонимичных употребляются слова «экстремизм» и «экстремистская деятельность», хотя очевидно, что смысл их должен быть различим. Законодатель практически исчерпывающе попытался перечислить формы экстремистской деятельности, но не раскрыл суть экстремизма и его природу. Анализ приведенного в законе перечня показывает, что экстремистская деятельность по своему содержанию может выражаться в трех самостоятельных группах деяний: а) физические действия (например, осуществление террористической деятельности, осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды); б) распространение в обществе экстремистских идей и мыслей (возбуждение расовой, национальной или религиозной розни и т.п.); в) финансирование экстремистской деятельности (п. «г» ст. 1 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. N114-ФЗ). Этот закон дополняет и уточняет составы преступлений, предусмотренные стт. 148, 149, 243, 244, 280, 282 1 и 282 2 УК РФ.

Существует взаимосвязь и взаимовлияние религиозного и нерелигиозного экстремизма; они относятся друг к другу как общее и особенное – все причины экстремизма как такового наличествуют и в контексте религиозного экстремизма, однако, последний сохраняет свою специфику.

На наш взгляд, наиболее адекватное описание феномена религиозного экстремизма дал отечественный религиовед А. П. Забияко: «Экстремизм религиозный (Э. р.)… – тип религиозной идеологии и деятельности, который отличается крайним радикализмом, ориентированным на бескомпромиссную конфронтацию со сложившимися традициями, резкий рост напряженности внутри религиозной группы и в социальном окружении. Э. р. представлен течениями, возникшими: 1) внутри определенной конфессии в результате радикализации существующих догматов, ценностей и норм (анабаптизм в христианстве, ваххабизм в исламе и др.); 2) вне сложившихся конфессий в результате синкретизации разных вероучений или создания новой доктрины (АУМ синрикё и др.) <…> Сложные и противоречивые тенденции, сопровождающие формирование религий, обусловливают то, что в вероучении и практике многих конфессий заложены элементы, интенсификация которых создает возможность Э. р. <…> Целью Э. р. является коренное реформирование существующей религиозной системы… С т. зр. целей различаются два основных типа Э. р. – внутриконфессионально ориентированный и социально ориентированный. <…> Следствием Э.р. в религиозной жизни является конфронтация внутри конфессии, которая приводит либо к подавлению радикального течения, либо к компромиссу с ним и возникновению реформированной религии, либо к расколу и появлению нового религиозного движения, секты».

Важно, что цитируемый источник содержит также попытку видовой классификации религиозного экстремизма , на что не способен ни один законодатель, поскольку законотворчество ориентировано на выявление и регулирование общего, а не частного. Так, в зависимости от основной направленности, религиоведы выделяют: 1) интраконфессиональный (термин наш. – И. Д.) или же внутриконфессиональный (межконфессиональная борьба внутри одной религии, сектантский сепаратизм, может вестись конституционными методами, но противоречить принципам религиозного права, к примеру, церковного/канонического христианского права, исламского фикха в интерпретации конкретных мазхабов и т. п.), 2) экстраконфессиональный (термин наш. – И. Д.) или иноконфессиональный (нелигитимная борьба с другими религиями внутри одной страны, перенос объекта агрессии во вне, на иноверцев, а не на «инославцев»), 3) личностно-ориентированный (деструктивная трансформация личности, вплоть до т. наз. «психической смерти личности»), 4) этнорелигиозный (подавление чуждых этнорелигиозных групп внутри страны и за ее пределами, может сопровождаться расовой/этнической сегрегацией – «чисткой»), 5) религиозно-политический (деформация правовой системы государства под прикрытием религиозных лозунгов с целью завоевания политической власти) и 6) социальный (трансформация социально-экономических общественных отношений обычно с надеждой реставрации архаичных или устаревших религиозно-правовых институтов) религиозный экстремизм.

На фоне сравнительно недавних попыток возведения понятия религиозно-политического экстремизма в родовое, существенным моментом здесь является включение религиозно-политического экстремизма в контекст религиозного экстремизма в качестве видовой составляющей однородных явлений.

Этно-религиозный (религиозно-этнический) экстремизм обычно имеет широкий этно-политический подтекст, что подчеркивается современными политологами и востоковедами. Религиозный фактор зачастую играет ключевую роль в самоидентификации представителей титульной нации. Речь идет не просто о религиозности, а о принадлежности к исторически обусловленному вероисповеданию (конфессии) или же строго очерченному внутриконфессиональному учению (например, конкретному мазхабу суннитского фикха – ханбалитскому или ханифитскому). В условиях суверенизации на постсоветском пространстве титульность (т. е. принадлежность к титульной – культуро- и государствообразующей этнической группе или народу) стала приносить прибыль, поскольку оказалась тесно переплетена с механизмами распределения властных полномочий и финансовых потоков.

Все этно-политические конфликты (с религиозной составляющей в том числе) конфликтологи подразделяют на пять типов в зависимости от истинных (зачастую закамуфлированных) целей вовлеченных в них соперничающих сторон:«1) Конфликты, в основе которых лежит сепаратизм, стремление к отделению от другого этно-национального образования. К ним относятся абхазо-грузинский конфликт, Приднестровье, Косовский конфликт. 2) Конфликты, обусловленные ирредентизмом, т.е. стремлением этнической группы воссоединиться с основной частью своего этноса или получить исторически принадлежавшие ей земли, находящиеся под иностранным правлением. Это – Нагорный Карабах, Южная Осетия. 3) Споры относительно административного статуса той или иной территории, выдвигаемые от имени этноса требования его повышения, например, от автономии к субъекту федерации. 4) Пограничные споры, требования изменения границ. 5) Социально-политические конфликты на основе требования расширения представительства во власти и выравнивания уровня жизни в различных регионах. Например, такого рода … конфликт в Таджикистане … имел квазиэтническое измерение. В условиях слабости национальной идентификации северные таджики нередко воспринимались на юге … как представители нетаджикского этноса…». Интересно наблюдение, что интенсивность окраски этно-политического конфликта в религиозные тона обратно пропорциональна прочности позиций на данной территории традиционной для нее конфессии – чем ниже был авторитет легализованной доктрины, тем чаще этнический конфликт прикрывается лозунгами религиозного ренессанса.

Под религиозным экстремизмом современные криминологи понимают социальное явление, проявляющеся в четырех взаимосвязанных формах: а) религиозного сознания, б) религиозной идеологии, в) религиозной деятельности, г) религиозной организации. Ими отмечается тенденция криминализации массового сознания в России в последнее десятилетие, чему, на их взгляд, способствовало распространение неонацистских и религиозно-националистических движений, а также нетрадиционной/ альтернативной религиозности, вызывающей всплески агрессивной ксенофобии у определенной части населения.

Религиозным экстремизм делает – 1) религиозное общественное (реже индивидуальное) сознание, если и только если ему присущи признаки тоталитаризации и гиперболизации ценности определенного конгломерата религиозных идей в ущерб всем остальным религиозным и светским идеям (например, нигилизм и фанатизм); 2) религиозная идеология, характеризующаяся произвольным провозглашением «абсолютной истины», сопровождающееся игнорированием или пренебрежением значимости альтернативных точек зрения. При этом аксиологически мир рисуется монохромно, с резким отграничением своего («белого») от всего остального «черного»; 3) религиозная деятельность, направленная на воплощение в жизнь провозглашенной идеологии с использованием методов физического и психического насилия; 4) религиозные организации, подпадающие под легальное определение «экстремистской организации» (например, тоталитарные секты, деструктивные культы). Религиозному экстремизму могут быть присущи такие черты, как партикуляризм, конформность умонастроений, иррациональность мышления, иррегулярность проявления, стереотипизация поведения (социальная ригидность) – слепое копирование образцов, чреватых «славой Герострата». Современные исламоведы в процессе изучения исламского экстремизма на Кавказе и в Центральной Азии приходят к неутешительным выводам и прогнозам.

Следует особо подчеркнуть, что далеко не всякий религиозный экстремизм сопряжен с обязательным насилием, но если таковое наблюдается в форме запрещенных уголовным законом общественноопасных, антиконституционных или аморальных деяний, целесообразно использовать понятие криминального религиозного экстремизма , который имеет пять типичных проявлений: 1) институциональное (подразумевает наличие незаконных организационных форм, прямо запрещенных уголовным законом – стт. 239, 282 1 , 282 2 УК РФ); 2) обособленное внеинституциональное (признак отношения к религии прямо указан в тексте закона – ст. 282 УК РФ); 3) необособленное внеинституциональное (признаки религиозного мотива или отношения к религии прямо не прописаны в тексте закона – ст. 280 УК РФ); 4) террористическое (любые преступления террористического характера, совершаемые по религиозным мотивам, такой криминальный религиозный экстремизм входит в компетенцию террорологии, поскольку имеет весьма специфическую феноменологию и факторную обусловленность); 5) «неспецифическое» (термин условен. – И. Д. Объединяет все остальные общественноопасные злоупотребления – в широком смысле слова – свободой совести и вероисповедания, сопряженные с посягательством на различные социальные ценности).

Криминологами подчеркивается, что криминальный религиозный экстремизм (далее КРЭ) – самостоятельный подвид религиозного экстремизма, имеющий собственную детерминацию. Физическое насилие или угроза такового не является эссенциальными признаками деятельностной формы КРЭ, что усложняет задачу правоохранительных органов по безошибочной квалификации составов преступлений. В то же время, сущностной характеристикой деятельностной формы КРЭ выступает специфическое психическое насилие, проявляющееся в подавлении духовного самосознания индивидуума, свободы его духовного самоопределения и самоидентификации, в навязывании альтернативных/не свойственных ему религиозных идей и ценностей против или помимо его воли (выделять в качестве родового понятия самостоятельный «духовный экстремизм» эвристически не имеет смысла). Самовоспроизводство КРЭ возможно лишь посредством его организованных форм, что является квалифицирующим признаком соответствующих составов преступлений и отягчающим вину подсудимого обстоятельством. Особенностью современного КРЭ может стать злоупотребление как легальными организационными формами, так и легальными средствами реализации прав и свобод человека и гражданина, в частности, свободы совести и вероисповедания. Система профилактики КРЭ может быть эффективной при условии ее направленности на все составляющие феномена религиозного экстремизма – сознание, идеологию, деятельность, организации. Собственно, в контексте этнорелигиозного терроризма как уголовно наказуемого деяния, речь может вестись исключительно о КРЭ.

Терроризм – «сложное социально-политическое и криминальное явление, обусловленное … противоречиями общественного развития… Представляет собой многоплановую угрозу для жизненно важных интересов личности, общества и государства, одну из наиболее опасных разновидностей политического экстремизма в глобальном и региональном масштабах. <…> Терроризм включает несколько взаимосвязанных элементов: идеологию терроризма (теории, концепцию, идейно-политические платформы); террористические структуры (террористические…, экстремистские – религиозные <в т.ч.>, структуры организованной преступности), а также собственно террористическую практику (…деятельность)».

Типологий терроризма множество. Одна из наиболее последовательных называет семь типов терроризма: 1) политический – связан с борьбой за публичную власть и направлен на устрашение политического противника и его сторонников (его подтипами могут выступать – идеологический, классовый, сепаратистский, этнический, субверсионный, экологический); 2) государственный – претворяется в жизнь государственной машиной в целях установления тоталитарного режима и порабощения собственного населения в тиранических государствах; 3) этнорелигиозный (который нас и будет в дальнейшем интересовать par excellence) – осуществляется ради торжества своих националистических и религиозных идей (его подтипами могут быть названы – межрелигиозный, межконфессиональный, внутриконфессиональный, сектантский); 4) общеуголовный (корыстный, «мафиозный») – совершается преступными организациями в целях обогащения и устранения конкурентов с высокодоходного рынка, а также ради запугивания слабых правительств (его подтипами могут оказаться в ряде случаев как политический, так и религиозный); 5) военный – деморализующий армию и гражданское население противника, может осуществляться с применением оружия массового поражения (химического, ядерного и т. п.); 6) «идеалистический» – присущ лицам с ущербной психикой, террористам-одиночкам, ратующим за «победу справедливости во всем мире» и торжество «великой идеи» (примером может служить образ фидаи – жертвующего собой за «святое дело»); 7) партизанский – характеризует действия невоеннослужащих в их вооруженной борьбе с агрессором.

Терроризм следует отличать от террора – «метода политической борьбы, заключающийся в массовом и целенаправленном осуществлении акций по устрашению и подавлению политических и иных противников, включая их физическое уничтожение». Террор в террорологии (науке о терроре и рерроризме) обычно подразделяется на военный и гражданский, а каждый из них, в свою очередь, может быть: а) революционным/ контрреволюционным; б) подрывным/репрессивным; в) идеологическим (духовным); г) экономическим. Террор является конституирующим признаком для таких явлений, как «террористические акты» – посягательства на жизнь государственного/общественного деятеля; «акты терроризма» (сюда включают собственно терроризм и не совсем ясную категорию «преступлений террористического характера») и «преступления против мира и безопасности человечества» (развязывание агрессивной войны, геноцид, экоцид, нападения на лиц/учреждения, пользующихся международной защитой – дипломатической неприкосновенностью и т. п.).

Этнорелигиозный терроризм представляет собой крайне агрессивную и общественно опасную форму проявления криминального религиозного экстремизма, выделенную криминологами в особый тип. Этнорелигиозный терроризм специфичен, т.к. использует механизм сакрализации религиозно-идеологической платформы, и является видом терроризма и типом КРЭ, поскольку «…преступление стимулируется мотивами обеспечения торжества своей нации и <народностно-национальной> религии <или же конфессии>, реализации национальных и религиозных идей, в том числе сепаратистских, за счет подавления или даже уничтожения других национальных и религиозных групп (причем и в рамках одной религии). Этнорелигиозный терроризм вырастает на почве экстремизма, национальной и религиозной нетерпимости, вражды и ненависти, неумения и нежелания видеть в других группах партнеров для переговоров и компромиссов…». Террористические формирования, не обязательно ставящие перед собой религиозные цели, безусловно, эксплуатируют чувства и умонастроения экстремистски ориентированных религиозных индивидов с авторитарным синдромом характера, которыми, в силу их бескомпромиссности, очень легко манипулировать, заманивая популистскими и политиканскими лозунгами («газавата», «джихада», «шариата», «четвертого рейха», «армагеддона» и т. п.) , идеалами вождизма и гуруизма.

Криминологический портрет экстремиста хорошо известен и изучен – как правило, наиболее криминальной категорией являются не учащиеся и не работающие подростки и молодые люди 15-25 лет, с низким уровнем образования, культуры и правосознания, избытком свободного времени и отсутствием социально-значимых интересов. И это не удивительно, поскольку на индивидуальном уровне вступление в религиозную экстремистскую организацию, тоталитарную секту или террористическое формирование является следствием социально-психологической дезадаптации и относительной депривации (т. е. краха социальных, этических, эмоциональных, экономических надежд и идеалов). Совершению преступления экстремистской направленности нередко предшествует длительная антиобщественная или противоправная деятельность, административно, реже – уголовно наказуемая.

Особую группу составляют «убежденные ксенофобы», «профессиональные борцы с инакомыслием», привлекавшиеся к ответственности по пункту «б» части 2 ст. 282 УК РФ, – в 40% случаев это лица мужского пола, старше среднего возраста (55-65 лет), имеющие высшее образование и занимающие должности редакторов и директоров ксенофобских изданий. Интересно отметить, что 90,5% террористов, осужденных судами РФ – верующие люди (по критерию субъективной самоидентификации), только 9,5% – неверующие или индифферентно относящиеся к религии. Для сравнения – в среднестатистической группе преступников (осужденных за различные преступления нетеррористического характера) число верующих не превышает 63,2%. Из вышеназванных 90,5% подавляющее большинство – мусульмане.

Еще одну, к счастью относительно немногочисленную, группу составляют женщины – суицидальные террористки (шахидки, «невесты Аллаха»), обычно это 30-40-летние вдовы, потерявшие мужей и/или сыновей и 17-25-летние девушки из фанатично религиозных семей, выросшие, как правило, без родного отца, ранее не судимые. Глубокая религиозная вера и изоляционизм обусловливает такое явление, как групповой нарциссизм «шахидок» – аутоидеализацию своего поведения как единственно праведного, святого, богоугодного. Групповой нарциссизм – весьма опасное явление, так как прямо воздействует на общественное сознание, героизирует преступников в глазах малообразованного социального окружения и наделяет фанатиков-смертников ореолом святости и религиозного почитания. В криминологии эта форма терроризма получила наименование «жертвенный терроризм» – совершение экстремистских гомицидальных преступлений общественно опасным способом исполнителями-самоубийцами. Зачастую организаторами на эту роль избираются именно женщины, может быть потому, что среди женщин реже случается эксцесс исполнителя.

Но есть и другой аспект этого явления – потенциальные «шахидки» оказываются заложницами тоталитарных сект, террористических формирований, хорошо замаскированных и мимикрирующих, например, под джамаат (ваххабитскую общину). Такие женщины (и подростки) на поверку оказываются насильственно завербованными и обманутыми жертвами, и их поведение находится в компетенции виктимологии – учении о потерпевших и жертвах преступлений. Некоторые религиозные общины экстремистским способом умудрялись компенсировать дефицит объектов почитания – обширный пантеон мучеников и реликвий праведников позволяет религиозной общине конкурировать на рынке религиозных услуг, добиваясь высокого рейтинга и притока неофитов. Их деяния не всегда подпадают под определение именно терроризма, но всегда – под определение криминального религиозного экстремизма.

Юристы строго определили понятие террористической организации – это «устойчивое объединение лиц, созданное в целях осуществления террористической деятельности или признающее возможность использования в своей деятельности терроризма. Признаками Т.о. являются: иерархическое построение, специализация участников по выполняемым функциям, наличие, как правило, уставных и программных документов. Организация признается террористической, если хотя бы одно из структурных подразделений осуществляет террористическую деятельность с ведома хотя бы одного из руководящих органов данной организации». Религиозная организация редко создается именно как террористическая, чаще она таковой признается пост фактум, например, в ходе судебных слушаний, поскольку на них открывается, что религиозные лидеры данной организации допускали возможность использования террористических методов борьбы с несогласными.

В заключение еще раз подчеркнем, что экстремизм многогранен – религиозные сепаратисты и ксенофобы могут применять экстремистскую тактику в борьбе с инакомыслием, уничтожая даже памятники чуждой им религиозной культуры; экстремизм может быть и светским, направленным как против всех религий («борьба с религией» в условиях авторитарного режима), так и выборочно – против определенной конфессии, особенно в контексте этнорелигиозного конфликта. Существует опасность и экстримизации антиэкстремистской деятельности (по принципу «клин клином вышибают»). Антиобщественные акции, даже угрожающие перерасти в экстремистские, органы государства и общественные организации в соответствии с их правовым статусом и компетенцией должны предупреждать, контролировать и пресекать, не нарушая норм российского законодательства. К примеру, меры политического, идеологического, информационно-пропагандистского, правового и специального характера по предупреждению, выявлению, пресечению и раскрытию религиозной экстремистской деятельности, минимализации ее последствий должны осуществляться с соблюдением прав верующих.

Аннотация содержания темы.