Егор лигачев кто предал ссср. Биография Егора Кузьмича Лихачёва Е к лигачев краткая характеристика

Егор Лигачёв родился в деревне Дубинкино (ныне Чулымский район Новосибирской области), в крестьянской семье.

В 1937 году окончил новосибирскую среднюю школу № 12. Трудовую деятельность начал в 1942 г. в г. Новосибирске на авиационном заводе, работал инженером-технологом, начальником группы технического отдела.

В 1943 окончил МАИ по специальности «самолетостроение». В 1944 вступил в ВКП(б), в 1945 году выдвинут на комсомольскую работу, был секретарем райкома комсомола Дзержинского района Новосибирска, секретарем, а затем первым секретарем Новосибирского обкома ВЛКСМ. В 1951 г. получил второе высшее образование в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б).

В 1953-1955 годах работал начальником управления культуры, а в 1955-1958 - заместителем председателя Новосибирского облисполкома. В 1958 году был избран первым секретарем Советского райкома КПСС Новосибирска, а 1959 секретарём Новосибирского обкома КПСС.

С 1961 по 1965 год работал в аппарате ЦК КПСС в должности заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР, заместителем заведующего партийных органов ЦК КПСС по промышленности РСФСР и заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР.

С 1965 до 1983 год Лигачёв был первым секретарём Томского обкома КПСС. Лигачёв руководил Томской областью 17 лет и по воспоминаниям современников, пользовался авторитетом.

Член ЦК КПСС с 1976 по 1990 год (кандидат в члены ЦК КПСС в 1966-1976).

В 1983 году по предложению Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова назначен заведующим отделом ЦК КПСС (1983-1985). В декабре 1983 года был избран секретарем ЦК КПСС(1983-1990). Член Политбюро ЦК КПСС в 1985-1990 годах.

В марте 1985 года поддержал кандидатуру М. С. Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС. В 1985-1988 года являясь секретарем ЦК КПСС по идеологии, фактически был вторым человеком в партии и государстве. Являлся одним из инициаторов и проводников перестройки до 1988 года. После 1988 года неоднократно выступал с критикой методов и темпов осуществления социально-экономических и политических реформ в СССР.

В 1989-1991 народный депутат СССР, в 1999-2003 депутат Государственной Думы третьего созыва (старейший) от Томской области. C 1993 года заместитель председателя - секретарь Совета Союза компартий - КПСС.

В мае 2010 года обратился к председателю ЦК КПРФ Г. А. Зюганову с письмом, в котором подверг критике действия ЦК КПРФ по роспуску бюро Московского горкома и потребовал отмены принятых решений. На пленуме МГК 25 июня 2010 года осудил методы, предпринимаемые президиумом ЦК по отношению к московской организации, а также предостерёг от складывающегося в КПРФ двоевластия ЦК и ЦКРК.

Почётный гражданин Томской области.

Вдовец, жена Зинаида Ивановна Лигачёва умерла в 1997 году. Сын Александр Егорович Лигачёв - доктор физико-математических наук, профессор Центра естественно-научных исследований Института общей физики им. А. М. Прохорова РАН.

Оценки деятельности

Егору Лигачёву приписывается авторство и активное участие в воплощении знаменитой антиалкогольной кампании, начатой 7 мая 1985 года. Также на Е. Лигачёва возлагали ответственность за кампанию, развёрнутую против кооператива «Печора» и его руководителя - организатора старательских артелей по добыче золота Вадима Туманова.

Е. Лигачёв признан одним из эффективнейших региональных управленцев в истории Сибири (см. исследования историка и советолога Стива Коткина - С. Коткин был лично знаком с Е. Лигачёвым (личности Лигачёва им посвящены отдельные исследования), организовал серию его лекций по теории коммунизма в ведущих университетах США в 1988-1989 гг. и был приглашён с ответным визитом в Сибирь (Томск) в 1989 и 1999 годах - первый из иностранцев, посетивших «закрытый» Томск, более того, «закрытость» с Томска после этого была снята). За годы его работы во главе области было осуществлено несколько важных для её развития проектов, таких как нефтехимический комбинат, птицефабрика, подземный водозабор, городской троллейбус (1967), автовокзал, гостиница «Томск», аэропорт Богашёво (1968), Дворец зрелищ и спорта (1970), Коммунальный мост через Томь (1974), драматический театр (1978).

Высказывания

В апреле 1983 года, после семнадцати лет работы в Сибири, в Томске, я был переведен в Москву и утвержден заведующим Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС, а говоря иначе, – отделом кадров и партийных комитетов. Впрочем, если учесть существовавшую в те годы систему партийно-государственного руководства, то речь шла о кадрах в самом широком смысле, включая советские, хозяйственные.

В те памятные для меня апрельские дни 1983 года события развивались неожиданно и стремительно. Я прилетел в столицу на совещание по вопросам сельского хозяйства, которое проводил лично Юрий Владимирович Андропов, который был в тот период Генеральным секретарем ЦК КПСС. В Свердловском зале Кремля собрались в тот раз все члены Политбюро, секретари ЦК и обкомов партии, многие аграрники – в общем, те, кто был связан с реализацией принятой годом ранее Продовольственной программы. Докладывал на совещании Горбачев, занимавшийся в то время аграрными проблемами, – докладывал резко, остро, с критикой и местных руководителей, и центра.

Помню, я послал в президиум совещания записку с просьбой предоставить слово для выступления, однако не питал на этот счет особых надежд. За весь брежневский период, за те семнадцать лет, что я работал первым секретарем Томского обкома партии, мне ни единого раза не удалось выступить на Пленумах ЦК. В первые годы я исправно записывался на выступления, однако с течением времени надежды выветрились: стало ясно, что на трибуну постоянно выпускают одних и тех же ораторов – надо полагать, таких, которые хорошо знали, что и как надо говорить. В такого рода дискриминации я не усматривал козней против себя лично – в таком положении находились многие секретари обкомов, которые давно и добросовестно тащили свой нелегкий груз. Например, Манякин С.И., проработавший в Омске более двадцати лет, человек опытнейший, деловой и очень толковый, за все те годы выступил на Пленуме ЦК только один раз.

Но с приходом Андропова секретари обкомов сразу ощутили, что в ЦК начались перемены. Возникли новые надежды. Это и побудило меня на аграрном совещании в Свердловском зале Кремля подать записку в президиум.

Не прошло и часа, как мне предоставили слово. Как всегда, текст выступления у меня был приготовлен заранее – на всякий случай. Однако я почти не заглядывал в бумажку, ибо говорил о выстраданном – о том, как за 7–8 лет Томская область из потребляющих продовольствие перешла в разряд производящих. Говорил и о том, что население Западной Сибири прирастает за счет нефтяников, газовиков и кормить их нужно, прежде всего развивая сельское хозяйство на месте.

Совещание в Кремле закончилось часов в шесть вечера, и я поспешил в ЦК, чтобы решить у секретарей некоторые конкретные томские вопросы. И как сейчас помню, поздним вечером добрался, наконец, до квартиры сына, который жил в Москве, чтобы навестить его перед отлетом в Томск.

Самолет улетал утром. Билет был в кармане, и я намеревался пораньше лечь спать: ведь по томскому времени, которое опережает московское на четыре часа, уже наступила глубокая ночь.

Но в десять часов вечера неожиданно зазвонил телефон. Просили меня.

Я взял трубку, конечно, не подозревая, что этот поздний телефонный звонок круто изменит всю мою жизнь и что такие же внезапные поздневечерние телефонные звонки, словно зов судьбы, прозвучат в феврале 1984 года, в тот день, когда умер Андропов, и в марте 1985 года, в тот день, когда умер Черненко. Короче говоря, я взял трубку и услышал:

– Егор, это Михаил… Надо, чтобы завтра утром ты был у меня.

С Горбачевым мы познакомились в начале семидесятых, случайно оказавшись в составе делегации, выезжавшей в Чехословакию. С тех пор на Пленумах ЦК КПСС, в дни партийных съездов, когда в Москве одновременно собирались все секретари обкомов и крайкомов, мы неизменно и дружески общались, обменивались мнениями по вопросам и частным, и общим. А когда Горбачев стал секретарем ЦК, а затем членом Политбюро, да вдобавок по аграрным проблемам, я стал часто бывать у него. К тому же Горбачев в те годы был единственным членом Политбюро, которого можно было застать на рабочем месте до позднего вечера. Это обстоятельство было немаловажным для сибирского секретаря обкома, который, приезжая в Москву, с утра до ночи мотался по столичным ведомствам, решая вопросы развития нефтехимии и пищевой индустрии, «выбивая» лимиты средств для создания современной строительной базы, центра науки и культуры, да и вообще занимаясь множеством проблем, касавшихся жизни и быта томичей.

Нетрудно было предположить, что на аграрном совещании в Кремле слово мне дали именно благодаря Горбачеву. И когда раздался тот поздний телефонный звонок, в первый момент я решил, что Михаил Сергеевич хочет высказать свои соображения в связи с моим выступлением – по мнению тех, кто подходил ко мне после совещания, оно вышло, как говорится, к месту.

– Михаил Сергеевич, но у меня билет в кармане, вылетаю рано утром, – ответил я.

Так уж издавна повелось между нами, что Горбачев называл меня Егором, а я обращался к нему по имени-отчеству.

– Надо задержаться, Егор, – спокойно сказал Горбачев, и по его тону я сразу понял, что звонок никакого отношения к сегодняшнему совещанию не имеет. – Придется сдать билет.

– Все ясно, утром буду у вас, – без дальнейших дебатов согласился я, хотя как раз ясности-то никакой не было.

Впрочем, скажу сразу: такого рода случаи, сопряженные с отменой вылета и сдачей авиационных билетов, – вовсе не редкость для секретарей обкомов партии, прибывавших по делам в столицу. В те годы лично мне, наверное, раз десять приходилось сдавать билет и откладывать отъезд в Томск по причинам весьма прозаического характера. То переносится нужная встреча с кем-нибудь из министров или руководителей Госплана, то, наоборот, замаячила встреча, ранее не запланированная. Да мало ли какие неожиданные дела могут задержать в столице секретаря обкома, прилетевшего за три тысячи километров. Лучше уж задержаться на день, чем прилетать снова.

В общем, в ту ночь я спал крепко, домыслами не мучился, а наутро, ровно в десять часов был у Горбачева – главный подъезд, третий этаж, справа.

Конечно, можно было бы прийти и пораньше – прямо к девяти часам. Но, повторяю, я оставался в полном неведении относительно истинных целей приглашения, а по собственному опыту знал, что у каждого руководителя рабочий день начинается со знакомства с обстановкой, чтения экстренных сообщений и перекройки заранее спланированного распорядка в том случае, если возникали непредвиденные обстоятельства. К тому же был четверг, на одиннадцать часов назначено заседание Политбюро. Это я, разумеется, учитывал, ибо знал, что время заседаний ПБ соблюдается неукоснительно: именно по четвергам и именно в одиннадцать часов – такой порядок был заведен еще при Ленине и в целом сохранялся почти до XXVIII съезда КПСС.

Поскольку точного часа встречи Горбачев мне не указал, исходя из всего вышесказанного, я и решил, что для него самым удобным временем будет десять утра. И, как говорится, с боем часов открыл дверь его приемной.

С этого момента и начались для меня новый отсчет времени, новая пора жизни, перед которой поблек даже бурный томский период.

Горбачев принял меня моментально и, поздоровавшись, сразу огорошил:

– Егор, складывается мнение о том, чтобы перевести тебя на работу в ЦК и утвердить заведующим организационно-партийным отделом. Вот что я пока могу тебе сказать. Не больше. Все зависит от того, как будут развиваться события. Тебя пригласит Юрий Владимирович для беседы. Он меня просил предварительно с тобой переговорить, что я и делаю. Это поручение Андропова.

Все московские годы Егор Кузьмич Лигачев не порывает связи с Томской областью

Как недавно отметил губернатор Сергей Жвачкин, Егор Кузьмич – «не просто наш бывший руководитель, а наша легенда. Такого развития, как в лигачевские времена, наш регион не знал за всю историю». А накануне 70-летия Томской области журналисты «Красного знамени» отправили Егору Кузьмичу вопросы и попросили на них ответить. Он сразу дал согласие, ведь много лет он сотрудничает с нашей газетой.

– Уважаемый Егор Кузьмич, интерес к вашей личности в области постоянно высокий, а ведь вы уехали в Москву достаточно давно – 31 год назад. Томичи, прежде всего, спрашивают: как вы себя чувствуете, ведь возраст у вас достойный – 93 года.

– Чувствую себя в соответствии с возрастом. Все бы ничего, но донимают головокружения, головные боли. Отвечая на подобный вопрос на собрании в Томском землячестве в Москве, я сказал: успехов нет, а головокружение есть. Шутка рассмешила зал. А если говорить о здоровье, замечу следующее. Два года назад в Кардиологическом центре, которым руководит академик Е.И. Чазов, мне сделали сложную операцию: заменили клапан на аорте сердца и поставили шунт на коронарной артерии. Понимаете, в моем возрасте согласиться на такую операцию – это был риск и с моей стороны, и со стороны лечебного учреждения. Операцию делал известный кардиохирург академик Р.С. Акчурин. Все прошло благополучно, организм выдержал, что вызвало удивление даже в медицинской среде. Да, организм выдержал... Я тоже об этом думал, перебирал в памяти свою жизнь. В связи с этим могу сказать, что образ жизни – не есть какие-то общие, пустые слова. Работы было много, притом трудной (по 12-14 часов, зачастую без выходных), но в тягость ни одного дня. Вполне могу сказать, что мой образ жизни был здоровым, правильным – не пил, не курил, постоянно был в движении, в работе. Если в воскресные дни зимой находился в Томске, обязательно проводил свободное время на лыжах, летом играл в настольный теннис. Утренняя гимнастика была обязательной не только в домашних условиях, но и во время командировок в гостиницах, скажем, в Колпашеве, Каргаске, Зырянском, во всех других районах. Когда бывал в Стрежевом, там у меня было правило: вечером перед сном выходили вместе с товарищами и делали круги вокруг гостиницы «Кедр». Не зря говорят: движение – это жизнь.

Вот такой ответ на вопрос о самочувствии, здоровье. Столь обстоятельно я ответил, пожалуй, первый раз. Но это вопрос газеты «Красное знамя», которая мне очень помогала в руководстве областью, тогда редактором был А.Н. Новоселов. Знаю, что газету читала практически каждая семья.

– Нам, журналистам, понравилось выражение, которое ввел в оборот губернатор, – «лигачевские времена». Как вы сами оцениваете годы на посту руководителя Томской области?

– Опять же вернусь к собранию нашего землячества в Москве, где я сказал в выступлении: «Семнадцать лет руководства Томской областью были самыми счастливыми в моей жизни. Я совместно с товарищами занимался созиданием».

Да, это так. Это был действительно счастливый период активного социалистического созидания. Западная Сибирь, где когда-то по горькому выражению В.И. Ленина, «царила патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость», в советское время стала промышленным и научным исполином планетарного значения. В ту пору говорили: «Кто в Сибири не бывал, тот и света не видал».

Активно развивалась и Томская область. Мы обеспечили мощное развитие геологии, что привело к открытию месторождений нефти и газа, в последующем к созданию новых отраслей экономики – нефтяной, газовой, нефтехимической промышленности. Были построены города Стрежевой, Кедровый, Академгородок в Томске, рабочие и вахтовые поселки, нефте- и газопроводы, появились новые линии на пассажирском транспорте. Север области менялся буквально на глазах. Большие изменения происходили в Томске, во всех районах. В частности, были созданы Научный центр Сибирского отделения АН СССР, Научный центр Академии медицинских наук СССР, получила развитие материальная база вузов, построено жилье.

Я не ставлю целью перечислить то, что было создано. Хочу сказать о другом: в развитии Томской области участвовала вся страна, могучее Советское государство. Если в период завершения строительства нефтепровода Александровское – Томск – Анжеро-Судженск (март 1972 г.) из Парабели я мог дозвониться до Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева и попросить у него помощи, так как начинали таять болота, и помощь оперативно была оказана, то это о многом говорит. К нам прилетал Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин, который отметил, что страна заинтересована в делах томичей. Председатель Совета Министров РСФСР М.С. Соломенцев побывал даже на вахте нефтяников «Васюган», оказал помощь в решении крупных проблем нефтяной отрасли. В период завершения строительства нефтепровода в течение двух месяцев в Парабели с нами находился министр строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР А.К. Кортунов, который на месте оперативно решал сложные вопросы большой стройки. Другими словами, мы были нужны стране, страна была с нами, помогала нам. Это принцип социалистической системы.

Может быть, здесь уместно сказать о том, как меня однажды рассмешила ваша газета. Прислали из Томска «Красное знамя», где была помещена статья предпринимателя. Он писал следующее: «Да, при Лигачеве в области построено немало, но не все продумали, слишком большие сельхозкомплексы построили, их трудно приватизировать». Ну как это не грустно и не смешно? Конечно, мы заботились о том, чтобы полнее обеспечить население мясом, молоком, яйцом, другими продуктами питания, но мысли о приватизации, грабеже, распродаже за бесценок общенародной собственности – опоры советской власти – в голову не приходили, понятно, об этом не думали.

– В канун 70-летия области вас наградили орденом «Томская слава». Поздравляем, Егор Кузьмич!

– Спасибо за поздравление. Для меня это неожиданность – и само награждение, и само появление такой награды. А вообще-то я одобряю появление областных наград. Дело в том, что в советское время существовала государственная система поощрения людей труда. За достигнутые результаты деятельности по итогам пятилетки, года, за иной конкретный результат орденами и медалями СССР награждали рабочих, колхозников, людей умственного труда, руководителей. Это было хорошим моральным стимулом к труду, так как людям небезразлично, как общество их оценивает. Сейчас, конечно, есть государственные награды, но системы награждения не вижу. На ее отсутствие среагировало руководство области, как и других регионов России. Считаю, что учреждение ордена «Томская слава» и медали «За достижения» – заметное явление в общественной жизни томичей, тем более в нынешнем юбилейном году.

– Как говорят, все познается в сравнении. До вас, думаем, доходят разговоры в Томске о том, что область живет на фундаменте того, что было построено, сделано во времена Лигачева.

– Как вам сказать? Здесь не должно быть преувеличений. Давайте воспримем эти слова как оценку труда людей того поколения – рабочих, колхозников, специалистов, руководителей, работы партийных, советских, профсоюзных, комсомольских организаций. Как оценку постоянной помощи нашей области со стороны Центрального Комитета партии, союзного правительства, министерств. Иначе не могу воспринять высказанную вами мысль. Правда, все это надо было организовывать, иметь знания, силы и опыт.

Но, как говорят, факты – упрямая вещь. Если в 60-е годы в Томской области была впервые создана такая отрасль экономики, как нефтяная промышленность, то нефть на севере области добывают и сейчас. Между прочим, с начала эксплуатации месторождений добыты сотни миллионов тонн нефти. Немало. Если в 1967 году к 50-летию Великого Октября в Богашово построили современный аэропорт, то он работает и сегодня. И многие другие подобные примеры. Повторюсь: это было время замечательного социалистического созидания, бурного развития Сибири, в том числе нашей области. Мы шли от результата к результату. Именно результаты, сделанное, конкретное согревали наши души. Это тепло перекрывало любой сибирский мороз. Безусловно, область развивалась и в последующие годы.

В то же время вы меня натолкнули на такое размышление: крупные народнохозяйственные и социальные задачи легче было решать в условиях плановой системы. Опора – вся страна, уж если вошел в пятилетний, годовой план, при разворотливости местных работников получишь финансовое, материальное, а то и кадровое обеспечение (вспомним строительство нефтехимического комбината, нефтепровода диаметром 1220 мм, когда министерства перебросили к нам бригады квалифицированных строителей). Сейчас в условиях рыночных отношений, частной собственности концентрировать усилия на важнейших направлениях жизни области стало намного сложнее, а то и попросту невозможно. Олигархи постоянно твердят, что рынок все рассудит, расставит по своим местам. И что рассудил рынок? Пока дело пришло к закрытию, ликвидации множества предприятий, обнищанию оставшихся без работы людей.

– Егор Кузьмич, в советское время вы были членом Политбюро ЦК КПСС, а это, как известно, был высший политический и руководящий орган в стране. В связи с этим уместно задать вам такой вопрос: чего не хватает правительству в решении социально-экономических задач?

– Многого не хватает. Но я выделю, на мой взгляд, главный вопрос: не хватает разумной кадровой политики. Ну как, скажите, можно было назначить министром сельского хозяйства человека с медицинским образованием? Ведь что значит руководить? Руководить – это значит предвидеть, правильно определять приоритеты, видеть перспективу развития предприятия, отрасли. А что можно предвидеть в отрасли, если ты в ней не соображаешь? И что самое удивительное – это не единичный случай. Надо ли приводить примеры еще? Да они широко известны. Немало профессионально некомпетентных людей в министерствах, да и в правительстве. По-видимому, такими легче управлять. Наверное, стремятся, чтобы назначаемые лица не были выше по опыту и знаниям.

Особенно меня беспокоят низкие темпы развития экономики, уровень управления промышленностью, сельским хозяйством, наукой и образованием. Страна не может долго держаться на так называемой «сырьевой игле». Надо развивать обрабатывающие отрасли, собственное производство, ведь у нас самые богатые в мире природные ресурсы, недра. За последние двадцать лет Россия потеряла целые отрасли промышленности, продукты питания все в больших объемах завозим из-за рубежа.

За «застойные» 17 лет Л.И. Брежнева, как их окрестили антисоветчики, были созданы такие отрасли экономики, как атомное машиностроение, космическая и электронная техника, рисоводство, два автозавода-гиганта, мелиорация, велось строительство сорока городов.

Немало острот после смены власти, развала СССР было выпущено по поводу номенклатуры кадров в советское время. Вот это совсем непонятно. Что такое номенклатура кадров (поясню: термин этот не официальный, а больше как бы разговорный). Номенклатура – это подбор кадров, их движение от простого участка работы к более сложному, то есть выращивание кадров, их профессиональная подготовка, оценка, отбор для выдвижения на руководящие должности. Своеобразная конкуренция. Принцип был один, довольно строгий: по деловым, моральным, политическим качествам в комплексе.

Не посчитайте за нескромность, но я приведу пример из своей жизни. В 1983 году с должности первого секретаря Томского обкома партии меня выдвинули в ЦК КПСС.

Помню, что при рассмотрении предложения на Политбюро ЦК КПСС об избрании меня секретарем ЦК Ю.В. Андропов особо подчеркивал, что после окончания Московского авиационного института я работал на крупном заводе, затем – в комсомоле, областном Совете депутатов трудящихся – соответственно первым секретарем обкома комсомола и заместителем председателя облисполкома, в партийных органах – первым секретарем райкома, секретарем обкома (в Новосибирской области) и в аппарате ЦК – заместителем и заведующим двумя отделами. Вспоминая те годы, могу сказать, что, когда в 1965 году ЦК КПСС направил меня в Томскую область, я довольно быстро и основательно вошел в жизнь и дела области. Это стало возможным благодаря опыту предыдущих лет.

Возьмите пример Александра Григорьевича Мельникова, который, как известно, был избран первым секретарем обкома после моего отъезда в Москву. Он закончил Московский инженерно-строительный институт и по распределению приехал на строительство атомного центра вблизи Томска. В Северске прошел путь от рядового инженера на крупной стройке до председателя горисполкома, первого секретаря горкома партии. Затем был заведующим отделом и секретарем обкома.

Такой же путь прошел и Виктор Ильич Зоркальцев. После окончания Томского инженерно-строительного института работал на стройках города, затем – комсомол, секретарь партийных комитетов в Асиновском, Колпашевском районах, в Стрежевом, затем заместитель председателя облисполкома, первый секретарь обкома КПСС. Это были настоящие профессионалы, оба знали жизнь, вопросы управления, умели работать с людьми. Руководителей с подобными биографиями, которые выросли у нас в области, которых, если уж так говорить, вырастила вот именно «номенклатура», я мог бы привести не один десяток. Руководителей испытывала жизнь, и жизнь им давала оценку.

В связи с этим вспоминаю председателей облисполкома Николая Викентьевича Лукьяненка и Анатолия Емельяновича Высоцкого. Это были люди высокой квалификации и высокой ответственности.

До чего же упростили сейчас кадровую политику. На первый план вышли «преданность руководителю», «команда руководителя».

– Известно, что в ЦК КПСС вы играли решающую роль в подборе кадров в СССР, оценке их деятельности. Интересно задать вам такой вопрос: как вы оцениваете руководителей Томской области постсоветского периода?

– Если вы имеете в виду В.М. Кресса и С.А. Жвачкина, то оцениваю положительно. За плечами у них хорошая школа, реальная жизнь в условиях Сибири. Виктор Мельхиорович после сельхозинститута работал главным агрономом, директором совхоза, был избран первым секретарем райкома партии. К руководству областью он пришел в труднейший период жизни страны, когда ельцинско-гайдаровская власть ввергла Россию в полнейший хаос, когда нечем было платить людям зарплату, выдавать пенсии, социальные пособия. Никто в центре ни за что не отвечал, да и обращаться туда было бессмысленно. Думаю, что выстоять в этот лихой период В.М. Крессу помогло одно: знание жизни людей, большой опыт руководящей и низовой работы.

На мой взгляд, так же удачно решился вопрос с новым губернатором. Сергей Анатольевич Жвачкин прошел хорошую школу жизни. После окончания Тюменского инженерно-строительного института в 1979 году был направлен в объединение «Томскнефть», много лет работал в Стрежевом, на Васюгане, прошел путь от мастера до управляющего трестом «Томскнефтестрой». Руководил предприятием «Томскгаз», был президентом газовой компании «Востокгазпром», дважды северяне избирали его депутатом областной Думы, семь лет возглавлял «Кубаньгазпром» на территории Краснодарского края, Ростовской области, Республики Адыгея. Как видите, человек действительно от жизни, познал ее и на севере, и на юге. Я несколько раз встречался с Сергеем Анатольевичем после того, как он возглавил область, и вижу, что у него дело пойдет: хорошие планы, здоровые амбиции, а от личности губернатора очень многое зависит. Желаю ему успехов в руководстве областью.

Хорошую школу жизни прошли руководители областной Думы Б.А. Мальцев, О.В. Козловская – оба с богатым опытом производственной работы, общественной деятельности.

– Что вы больше всего вспоминаете из томского периода своей жизни?

– Чаще всего вспоминаю людей, с кем довелось работать. Советский поэт А.Т. Твардовский сказал: сибиряки народ сборный, но отборный. Вот они и заложили тот фундамент, о котором вы сказали. Сибирь – край потрясающий и неповторимый, суровый и душевный. Эту душевность создают люди. Я трижды уезжал из Сибири в Москву – учиться и работать, но душой я всегда был и остался в Сибири.

В памяти порой возникают руководители, с которыми работал. Какие замечательные кадры у нас были! Партийные организации, партийные комитеты постоянно занимались подбором, воспитанием специалистов на конкретных делах, их выдвижением на руководящие должности.

В нашей среде выросли министры, лица, которые вошли в состав руководителей министерств, – Л.И. Филимонов, Ф.И. Перегудов, В.И. Калюжный, А.И. Потапов, а также области – уже названные А.Г. Мельников, В.И. Зоркальцев, а также Ю.И. Литвинцев, А.А. Поморов. Выросли «свои» академики – Г.А. Месяц, В.Е. Зуев, Р.С. Карпов и другие, руководители предприятий, научных учреждений, учебных заведений. Не каждая область имеет такой перечень руководителей, выросших в ее недрах. А сколько было истинных новаторов своего дела из числа рабочих, колхозников!

Интеллигентная женщина, токарь-часовщик манометрового завода Эльвира Борисовна Быкова была у нас членом бюро обкома партии, не раз встречался с передовыми доярками Зоей Григорьевной Никитиной с Зоркальцевской фермы, Екатериной Наумовной Белозерцевой из Инкино и другими замечательными труженицами села, бывал на полях многоопытного кожевниковского механизатора Ивана Дмитриевича Пахомова, помню многих других людей труда.

Хорошо знаю, какой глубокий след в жизни области оставили Петр Георгиевич Пронягин, Николай Степанович Жульев, Петр Васильевич Голубев, Ремберт Эльмарович Палосон, Лев Давыдович Будницкий и многие другие руководители предприятий и хозяйств.

Я был бы очень рад, если бы в нынешнем году, когда отмечается 70-летие области, в городах и селах, на предприятиях и в учебных заведениях, во всех коллективах вспомнили тех, кого уже нет с нами, но кто посвятил свою жизнь освоению Сибири, внес в это благородное дело заметный вклад. Существует много различных форм, как увековечить память человека труда.

– Скажите, какую роль сегодня играет Коммунистическая партия в общественно-политической жизни России?

– Большую роль. Компартия находится в оппозиции правящей власти, активно защищает интересы трудового народа, борется за возвращение страны на путь социалистического развития, за объединение братских народов. Мы, коммунисты, верим в перспективы этой борьбы, ибо, как говорил В.И. Ленин, невозможно двигаться вперед, не идя к социализму. Конечно, это тяжелая борьба, она требует много сил и времени, но это наш путь, и мы в нем убеждены.

Вместе с тем в коммунистическом движении в России немало проблем и своих трудностей. На первый план я бы поставил, пожалуй, объединение разрозненных сил в единую компартию. Дело в том, что кроме КПРФ сейчас еще три партии коммунистической ориентации. Зачем? Коммунистическая многопартийность ослабляет народно-патриотические силы в борьбе за возрождение советской власти – подлинно народной власти. Возвращение отнятой у людей труда крупной народной собственности должно стать национальной идеей трудового народа.

– У вас вышла новая книга. Очень характерное название – «Борис был неправ».

– Это дополнительное издание предыдущей книги «Кто предал СССР?». Название предложило издательство, я, в общем-то, не возражал. Слова взяты из моего выступления на XIX Всесоюзной партийной конференции. Я знал, что Б.Н. Ельцин обладает большой энергией. Но, присмотревшись в Москве к его работе, действиям, понял, что это энергия не созидания, а разрушения, стал его открытым, непримиримым противником. Последствия работы этого человека для нашего народа оказались тяжелыми, трагическими.

– С Горбачевым общаетесь?

– Нет. Начиная с 1990 года я уже не был в составе руководства КПСС – Центрального Комитета и Политбюро и не участвовал в решении вопросов партии и государства. Естественно, никаких контактов с Горбачевым не было и нет.

К этому я хочу добавить следующее. В марте 1990 года я обратился в Политбюро, к Генеральному секретарю ЦК КПСС с письмом, в котором писал, что «партия, Отечество находятся в опасности, я бы сказал, в чрезвычайной опасности. Возможный распад нашей Федерации стал бы потрясением мирового масштаба, непоправимым ударом по социализму». В письме я требовал созыва внеочередного Пленума ЦК, на котором надо было определить меры по укреплению единства, целостности Советского государства. Пленума не было. А на ХХVIII съезде партии в том же году был почти полностью обновлен состав Политбюро. Теперь ясно, что у Горбачева были другие планы. С тех пор, повторюсь, никакого общения с ним не было, нет и не может быть.

– Расскажите о своей семье, о друзьях, мы как-то мало об этом знаем.

– У меня прекрасная семья, прекрасные друзья. Я горжусь ими. Замечательный сын Александр, профессор, коммунист, его супруга Елена, доцент, преподаватель в университете. К глубокому сожалению, ушла из жизни моя незабвенная жена Зинаида Ивановна, человек непростой судьбы. Ее отца Ивана Зиновьевича, генерала, служившего в Сибирском военном округе, репрессировали, расстреляли в 1937 году по надуманному доносу. Впоследствии его полностью оправдали. Что было – то было. Члены семьи в этом никогда не винили Советскую власть. Они были коммунистами и ими остались. У меня есть внук Алексей и правнук Егор.

Друзей, верных товарищей я приобретал не в застолье, а в процессе работы. Некоторых я уже назвал, но не все, к сожалению, теперь с нами. Годы берут свое.

До последних дней его жизни я общался с Анатолием Ивановичем Потаповым – замечательным человеком, видным организатором здравоохранения и медицинской науки. В Москве – постоянное общение у нас с Р.М. Романовым, Г.Н. Судобиным, Г.Г. Веселковым, Ю.Е. Новоселовым, А.А. Гильмановым, В.С. Гетманцевым, Н.И. Русиновым, в Томске – с Н.П. Кирилловым, А.С. Зарембо.

В заключение Егор Кузьмич сказал:

– Я прожил насыщенную событиями жизнь. Был занят преимущественно в сфере партийного, государственного управления. Многое удавалось, но далеко не все и не всегда. Пусть это не покажется громкими словами, но я постоянно старался быть с людьми, жить их интересами и заботами. Руководитель просто обязан заботиться о людях, улучшать их условия жизни. Особенно это важно в Сибири, где суровый климат, большие расстояния, отдаленность, много других неудобств и трудностей. Конечно, сейчас времена изменились, другой общественный строй. Предприятия, на которых трудились тысячи людей, из собственности государства перешли в руки частных собственников, крупных буржуа. Но люди есть люди, в любом случае они должны жить достойно.

Раз мы ударились в воспоминания, приведу еще один факт. В 1983 году, когда я закончил работу в Томской области и меня отозвали в ЦК, одна американская газета написала: «В ЦК КПСС появился Егор Лигачев – аскет, в Москву из Сибири приехал с одним чемоданом». Так и было. Прошло много лет, но я храню вырезку из газеты, так как это была характеристика, которую американцы дали руководителю сибирской области.

– Спасибо, Егор Кузьмич, за интересную беседу. В ваших высказываниях есть оптимизм и юмор, а это признак крепнущего здоровья.

December 11th, 2010

Егор Лигачев: «Мы расстреляли замминистра за взятку в 1,5 тысячи рублей!»

Юбилей встречаю с удовлетворением, - с ходу заявил журналисту товарищ Лигачев. - Жизнь прошла не напрасно. Я посвятил ее служению советскому народу, сбережению его, умножению. Прошу особо отметить, что трудных дней в моей жизни было много, но в тягость - ни одного!

Я начал задавать вопросы юбиляру, но тот попросил не прерывать

его вступительное слово. Обернувшееся двухчасовым докладом о грандиозных проектах, в которых ему посчастливилось участвовать. Вот краткие тезисы. Парень из глухой сибирской деревушки Дубинкино без блата поступил в Московский авиационный институт. Бесплатно получил высшее образование. Вернулся в Новосибирск. В начале войны их завод выпускал 1 - 2 боевых самолета в сутки. В конце войны - 18. Так ковалась победа над фашизмом. Потом - всенародная эпопея с освоением целины, чтобы обеспечить продовольственную безопасность страны. Затем Лигачев строил знаменитый новосибирский Академгородок.

Главный упор в докладе передо мной юбиляр сделал на томский период, точно совпавший с 18 годами брежневского «застоя». Когда свергли Хрущева, Егор Кузьмич уже работал в ЦК КПСС. И хотя в команде Никиты Сергеича не числился, написал новому генсеку письмо с просьбой отправить на живую работу в любую область Союза. Выпал Томск. Оттуда Кузьмича заберет назад в Москву Андропов. Хотя были и при Брежневе хорошие варианты. Посол во Франции, на Кубе. Он отказывался. Когда же Политбюро приняло постановление направить Лигачева в Венгрию, не подлежавшее, казалось бы, обжалованию, он опять написал Брежневу - оставьте в Сибири! Чем вызвал неудовольствие Суслова и радость Громыко. Громыко считал, что посол - работа для дипломатов, а не синекура для партаппаратчиков. Леонид Ильич оставил Егора Кузьмича в Томске. Возводить Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс.

Лигачев долго рассказывал, как ударно осваивали они в тайге и болотах месторождения, тянули нефтепроводы, снабжая страну «черным золотом». Весь пафос доклада - никакого застоя не было и в помине. Вон сколько дел наворотили! Я согласно кивал, а про себя подумал: трудились люди знатно, а результат? «Томскнефть» позже ушла Ходорковскому.

Отвергая категорично само слово «застой», строитель социализма признал и проблемы. «Создавать новую цивилизацию, социалистическую, не допуская ошибок, - иллюзия. Мы серьезно начали отставать в научно-техническом прогрессе от Запада. Снижалась производительность труда. Нас критиковали, что секретари обкомов сидели по 15 лет. Иные губернаторы ныне и по 20 лет сидят на областях. История повторяется. Тогда же начали выявляться такие отрицательные явления, как взяточничество. Мне выпала доля докладывать на Пленуме ЦК о так называемых коррупционерах. Крупное было дело. Пришлось принять серьезные меры вплоть до освобождения первых секретарей обкомов и даже одного руководителя республики. А зама министра рыбной промышленности суд приговорил к расстрелу!

И большая взятка?

Полторы тысячи рублей. Вот в какую эпоху я работал. А теперь задавайте вопросы».

Портсигар Брежнева с секретом

Страна вас узнала в перестройку как главного борца с пьянством. Так до сих пор и не пьете?

Ходят слухи, что я из кержаков, староверов, поэтому и не принимаю вина, табака. Ничего подобного. Отец был коммунистом, мать - православная. Я и сейчас категорически против пьянства. Коль уж был среди организаторов антиалкогольной кампании, должен следовать принципу.

Говорят, еще до перестройки, в застольные брежневские годы первый секретарь Томского обкома партии не только сам не пил, но и высоким гостям из Москвы не наливал. Был такой грех?

Визиты министров для меня были очень важны. Я у них учился. Заодно решал вопросы (смеется), что-то получал для области. Но никогда не выпивал с ними. Все знали это, претензий не предъявляли. Уезжали в Москву со светлой головой.

Так никого-никого и не угощали?

Когда Косыгин приехал первый раз - поставил бутылку на стол. Он посмотрел на нее: «Давай-ка лучше, Егор Кузьмич, твои огурцы съедим». Разрезал огурец, посолил, потер. Он не уважал алкоголь. Косыгин первым и борьбу против курения в СССР начал. Но потом свернул, потому что Леонид Ильич курил страшно.

Я был у Брежнева десятки раз. На одной встрече он пожаловался. «Слушай, Егор, что они со мной делают, просто издеваются! Хочу курить - не дают. Генеральному секретарю! Ты скажешь, а зачем портсигар на столе лежит? Попробуй, открой его!» - «Леонид Ильич, я не курильщик, открывать не буду». - «Даже и захотел бы - не смог. Он открывается лишь раз в 40 - 50 минут. До чего техника дошла! А курить хочется. И знаешь, что я делаю?» Брежнев нажал кнопку звонка. Вошел дежурный. «Дай папиросу!» - «Вам не положено, Леонид Ильич, врачи запретили!» - «Ну, тогда до свидания. У меня будет другой дежурный». То ли в шутку сказал, то ли всерьез. Помощник принес.

Брежнев оставил после себя лишь коллекцию дорогих ружей! Мне с Чебриковым поручали осмотреть его имущество. Он был заядлый охотник, вот государственные деятели и дарили ружья. Больше ничего существенного у Леонида Ильича не было. Как и у Сталина. Так случилось, что месяца через три после похорон Сталина я побывал в Кунцеве. Таких дач давно никто не строит! Щитовой дом одноэтажный. Потертые сапоги, шинель и мундир генералиссимуса, который он не надевал. Жил, творил, руководил огромной страной, много совершил ошибок и преступлений, конечно. А наследства материального не оставил. Сын Василий закончил знаете как. Спился. Светлана ездила по миру. Вернулась вдруг в СССР. И однажды напросилась на прием. Политбюро поручило Лигачеву ее принять. Встретил дочь Сталина очень деликатно. «Я хочу уехать. В Индию, к своему мужу». Это был ее четвертый или пятый муж. «Пожалуйста! В любое время!» Аллилуева не ожидала такого поворота, видно, рассчитывала на скандал. А мы на Политбюро договорились, пусть хоть на край света едет.

Они вместе вершили перестройку: Лигачев, Горбачев, Шеварднадзе (слева направо). Но пути давно разошлись.

Борис, ты не прав!

Егор Кузьмич, это вы вытащили Ельцина в Москву?

Дело было так. Декабрь 1982 года. Звонит из больницы Андропов. «Егор Кузьмич, предлагают Ельцина брать в Москву. Ты его знаешь?» - «Да, знаю». Я же занимался кадрами. «А не мог бы ты побывать на Урале, посмотреть на него?» - «Конечно, Юрий Владимирович, могу». 5 дней провел в Свердловске. Ездили с ним с утра до вечера по предприятиям, коллективам, городам. И где бы ни появлялись, тут же вопросы: «Вы что, приехали Ельцина забирать? Ни в коем случае, он нам здесь нужен!» Все 5 дней тот был абсолютно трезвым! Вернулся, доложил Юрию Владимировичу. Но вскоре Андропов скончался. И только через два года Ельцина взяли в ЦК. Завотделом строительства. Хотя обычно с Урала люди приходили сразу секретарями ЦК, их вводили в Политбюро. Моя работа. «Давайте еще раз посмотрим». Знал уже информацию.

Что пьет?

Злоупотребляет. Приступил он к работе. Дошли до меня разговоры - Ельцин бушует. Почему его унизили, не сделали сразу секретарем. Ладно, думаю, перекипит, успокоится. Когда Горбачев предложил назначить его секретарем, я поддержал. Вскоре Ельцина мы поставили вместо Гришина руководить Москвой. Там он начал расправляться с достойными людьми. Мне стало ясно, что это за человек . Настала знаменитая 19-я партконференция. Все члены Политбюро выступили. Но о Ельцине говорил только Лигачев.

Страну тогда облетела ваша крылатая фраза «Борис, ты не прав!»

Она имела принципиальное продолжение, о чем не вспоминают: «Борис, ты обладаешь энергией, но твоя энергия не созидательная, а разрушительная!» К сожалению, разрушением он занялся очень активно. Но факт есть факт, на каком-то этапе я его активно поддерживал. Искренне.

Проглядели Ельцина, товарищ Лигачев?!

Моя ошибка. Но когда повел активную борьбу против него, оказался почти в единственном числе. Горбачев действовал по известному правилу «Разделяй и властвуй!». С одной стороны - Ельцин и Яковлев, а с другой - Лигачев. Те новаторы, а я консерватор.

Вот и Союз в Беловежской пуще, говорят, развалили по пьянке.

Безусловно. Надо было арестовать их в Беловежской пуще.

Что ж не арестовали?

Еще за полтора года до разгрома страны меня вывели из состава Политбюро, Верховного Совета, других органов власти.

Давно с Михаилом Сергеевичем виделись?

Последний раз в середине 90-х.

А ведь в начале перестройки вдвоем руководили страной.

Мы шли единой колонной, когда разрабатывали планы перестройки СССР и начинали их претворять в жизнь. Я считал, основы строя надо сохранять. Горбачев и его окружение позже решили, что советская система не подвергается реформированию и ее нужно разрушить. Вот в чем принципиальные наши расхождения.

Опыт Китая показал, что можно реформировать систему. Он уже догоняет саму Америку.

У меня к Китаю особое отношение. В 57-м году три месяца там провел. Встречался с Мао Цзэдуном, Лю Шаоци, Чжоу Энлаем, другими вождями.

Сами-то, Егор Кузьмич, кем тогда были?

Секретарь Новосибирского обкома партии. Небольшой пост. Но так получилось, пришлось ехать. Выполнял особое задание.

Пока рано говорить.

Ну, Егор Кузьмич, расскажите! Более полувека прошло! Вы же единственный живой участник тех событий.

Еще не время. Я и позже там бывал. В Москве регулярно встречаюсь с китайскими товарищами. Целыми группами приезжают.

Изучают печальный опыт разрушения советской власти. Чтобы не допустить подобного у себя. Вижу, многое учитывают из нашего прошлого.

Во всяком случае коррупционеров расстреливают до сих пор.

И компартию не разрушают.

Ветеран и в 90 лет по-прежнему в седле!

Товарищ Лигачев, коль уж вы китайскую старую тайну выдать не хотите, откройте хотя бы, кто разрушил СССР?

Предпосылки к распаду создали Горбачев и его компания. А непосредственным разрушением Союза занялся Ельцин с командой.

Сознательно или по недоразумению?

- Это было политическое перерождение. Многие стали миллионерами . Сами или их родственники, что одно и то же. Вторая причина - национал-сепаратизм . К сожалению, в конце мы перестали с ним бороться. А закончилось все разрушением, нищетой, гибелью миллионов.

А тлетворное влияние Запада? Происки хитроумных масонов, козни агентов ЦРУ?

Я не располагаю данными, что решающую роль в разрушении страны сыграл Запад, как утверждают некоторые. И не считаю так. Главные причины - внутренние. Но не объективные, а субъективные, личностные.

Как же мудрый чекист Андропов не разглядел Горбачева, приблизил к себе? И к Ельцину вас тоже он отправлял.

Говорить об ушедших людях не очень хочется, извините. Когда мы поняли, что дело идет к концу, здоровые силы были разобщены. И мы не обладали опытом политической борьбы. Все были завязаны на экономическую, хозяйственную жизнь. Да, есть мои письма в Политбюро за два и полтора года до распада СССР. За них меня и выбросили из руководства страны. Я писал, что если так и дальше пойдет, то Советский Союз распадется на десятки независимых государств, это причинит огромные страдания, мучения народу. Это будет удар не только по Советскому Союзу, но и по всей мировой цивилизации.

А куда всемогущий КГБ смотрел, как допустил развал страны? Или, наоборот, содействовал?

КГБ - вспомогательный орган. Ведущими были Политбюро, Секретариат, ЦК КПСС. Поэтому надо брать на себя ответственность.

Я давно принял решение не посыпать голову пеплом, а делать все возможное, чтобы в конце концов вернулась народная власть, произошло воссоздание Союза равноправных суверенных республик, братских народов . Я по-прежнему в строю. Секретарь Совета компартий 15 бывших союзных республик. Член ЦК КПРФ, член Московского горкома партии.

На что живете?

Получаю депутатскую пенсию, 20 тысяч рублей. Гонорары за книги, статьи в России 20 лет отдаю в фонд КПРФ. За издания зарубежные гонорар получаю сам. Очень небольшой заработок, но достаточно, чтобы жить и работать. Единственная недвижимость - эта квартира. Не жалею, что нет зарубежных счетов, заводов, нефтяных вышек, поместий. Хотя мог бы иметь, были предложения.

К сожалению, супруга Зинаида Ивановна ушла из жизни 13 лет назад. В 30-е годы отец ее был расстрелян в чине генерал-лейтенанта. Но никогда в семье не проклинали советскую власть, партию, считали расстрел ошибкой конкретных людей, но не системы.

А новую семью заводить не думали?

Нет. После Зинаиды ни с кем никаких отношений. Я однолюб. Живу с сыном. Александр коммунист, доктор наук, профессор. Сноха кандидат наук. Есть внуки и правнук. Назвали Егором, не спросив Егора Кузьмича.

А потом юбиляр показал, что есть еще порох в пороховницах. Подтягивался на шведской стенке, крутил педали велотренажера. Да так энергично, что я закричал: «Хватит! Хватит!» Вызвался меня провожать к метро на Воробьевы горы. Я было отказался, но Лигачев заявил, что это его норма - часовая прогулка по горам каждый вечер. Хотел я было заглянуть к соседу Егора Кузьмича по цековскому дому Игорю Крутому в бывшую квартиру Горбачева. Чтобы тот сказал доброе слово о юбиляре. Хоть и очень богатый человек Крутой, Лигачев классовой ненависти к нему не испытывает. Творческий человек, своим трудом все заработал. Приглашает соседа на свои концерты. Но Крутого дома не оказалось. На гастролях.

На прощание я пожелал Лигачеву долгих лет жизни и выразил надежду, что к столетнему-то юбилею он признается, что делал в Китае у Мао Цзэдуна. Тот хитро улыбнулся

Родился в деревне Дубинкино Каинского уезда Томской губернии (ныне Чулымский район Новосибирской области), в крестьянской семье.

В 1937 году окончил новосибирскую среднюю школу № 12. Трудовую деятельность начал в 1942 году в Новосибирске на авиационном заводе, работал инженером-технологом, начальником группы технического отдела.

В 1943 окончил Московский авиационный институт по специальности «самолетостроение». Вернувшись в Новосибирск, устроился на авиазавод инженером. В 1944 вступил в ВКП(б). В 1944 году выдвинут на комсомольскую работу, был секретарем райкома комсомола Дзержинского района Новосибирска, секретарём, а затем первым секретарём Новосибирского обкома ВЛКСМ. В 1949 году (по другим данным в 1951 году) получил второе высшее образование в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б).

В 1958-1959 годах - первый секретарь Советского райкома КПСС Новосибирска. В 1959-1960 годах - секретарь Новосибирского обкома КПСС. В это время проявил себя на строительстве Новосибирского Академгородка, принимал участие в создании Сибирского отделения АН СССР и в создании (был первым в истории руководителем райкома) Советского (академгородошного) района города Новосибирска.

С 1961 по 1962 год - заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР.
C 1962 по 1964 год - заместитель заведующего партийных органов ЦК КПСС по промышленности РСФСР
С 1964 по 1965 - заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР.

С 26 ноября 1965 по 29 апреля 1983 года Е. Лигачёв был первым секретарём Томского обкома КПСС. Занимал эту должность (по реалиям того времени - де-факто пост руководителя области) более 17 лет и, по воспоминаниям современников, пользовался авторитетом. В те годы сотрудники аппарата ОК КПСС обращались к нему по имени «Юрий Кузьмич», под этим же именем он был внесён в телефонные справочники тех лет.

В 1983 году по предложению Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова в 63 года назначен заведующим отделом ЦК КПСС (1983-1985). Лигачёв вспоминал: «тогда, в апреле 83-го, мне позвонил Горбачёв и сказал: „Егор, надо зайти, поговорить. Складывается мнение, что тебе надо стать заведующим отделом организационно-партийной работы“… Немногим позже, рассказывая о том, кто повлиял на решение Андропова назначить меня главным человеком по кадрам, Горбачев заметил, что к этому приложил руку Андрей Андреевич Громыко». Интересно, что, по утверждению Ю. Изюмова, назначение Лигачёва на этот пост произошло в обход Черненко, когда последний находился в отпуске.

26 декабря 1983 года был избран секретарем ЦК КПСС. В апреле 1985 года избран членом Политбюро ЦК КПСС. С сентября 1988 по 1990 год - председатель Комиссии ЦК КПСС по вопросам аграрной политики. В 1989-1992 годах - народный депутат СССР.

В марте 1985 года поддержал кандидатуру М. С. Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС. В 1985-1988 годах, являясь секретарем ЦК КПСС по идеологии, фактически был вторым человеком в партии и государстве. До 1988 года являлся одним из инициаторов и проводников Перестройки. После 1988 года, когда в стране начались запущенные Перестройкой разрушительные процессы, неоднократно выступал с критикой методов и темпов осуществления социально-экономических и политических реформ в СССР.

В июле 1990 года освобожден от должности секретаря ЦК и выведен из состава Политбюро. В декабре 1991 года был одним из тех, кто подписал обращение к Президенту СССР и Верховному Совету СССР с предложением о созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов СССР. C 1993 и до февраля 2013 - Член ЦК КПРФ. В 1995-2005 - заместитель председателя - секретарь Совета Союза компартий - КПСС. C 2005 - секретарь Совета СКП-КПСС.

В 1999-2003 - депутат Государственной Думы ФС РФ третьего созыва от Томской области (одномандатный избирательный округ № 174) - старейший депутат этого созыва.