Что значит сказка о животных. Сказка о животных: система образов, сюжетная типология, поэтика. Сказки о животных

Ирина Круцких
Особенности сказок о животных.

Народные сказки - это уникальная энциклопедия истории, общественного строя, быта и мировозрения нашего народа. За много веков наши предки придумали тысячи сказок . Словно на крыльях они перелетали из века в век и передавали мудрость одного поколения другому. Каждая эпоха создала свои сказки . В них запечатлелось все многообразие человеческих отношений. Именно в народных сказках к нам дошли смех и слезы, радость и страдание, любовь и гнев, правда и кривда, вера и безверие, трудолюбие и лень, честность и обман. Народные сказки прошли долгий путь своего создания. Народ оттачивал форму и содержание каждой из них, пока они не достигли своего идеального состояния. Народная сказка - это уникальное творение многих поколений нашего народа.

Русские народные сказки о животных - самая древняя группа сказок , в основе которых лежат тотемические и анимистические культы. Эти сказки связаны с архаичискими мирами, в которых животные персонажи стояли у истоков творения мира. В дошедших до нас сюжетах эти мифологические элементы переосмыслены иначе. Сказка показывает , что раньше люди пытались объяснить явления, происходящие в природе, и испытывали священный трепет перед животными , символизирующими силу. В сказках о животных сохранились следы того периода примитивного ведения хозяйства, когда человек мог только присваивать продукты природы, но еще не научился их воспроизводить. Основным источником жизни людей в то время была охота, умение обмануть зверя играло важную роль в борьбе за выживание. Поэтому заметным композиционным приемом животного эпоса является обман в его разных видах : коварный совет, неожиданный испуг, изменение голоса и другие притворства. С опытом древних охотников связана постоянно упоминаемая яма. Умеющий перехитрить, обмануть - побеждает и получает выгоду для себя.

В сказках часто фигурируют представители дикой фауны. Это обитатели лесов, полей, степей : лиса, медведь, волк, дикий кабан, заяц, еж, лягушка, мышь. Разнообразно представлены птицы : ворон, воробей, цапля, журавль, дятел, сова. Встречаются насекомые : муха, комар, пчела, муравей, паук. По мере исторического развития стали возникать сказки и о прирученных домашних животных и птицах . Славян повседневно окружали и сделались персонажами их сказок вол , лошадь, баран, собака, кот, петух, утка, гусь. В сказки вошел и сам человек как равноправный участник событий. Ум человека и дружба, взаимопомощь домашних животных стали противопостовлять грубой силе и хитрости обитателей дикой природы.

Маленьких детей, как правило, привлекает мир животных , поэтому им очень нравятся сказки , в которых действуют звери и птицы. В сказке животные приобретают человеческие черты- думают, говорят, совершают поступки. В этом виде сказок обычно нет отчетливого разделения персонажей на положительных и отрицательных. Каждый из них наделен какой-либо одной чертой, присущей ему особенностью характера , которая и обыгрывается в сюжете. Так, традиционно главная черта лисицы- хитрость, волк жаден и глуп. У медведя не столь однозначный образ, медведь бывает злым, а бывает и добрым, но при этом всегда остается недотепой. Животные в сказке соблюдают принцип иерархии : наиболее сильного все признают. Лев и медведь всегда оказываются на верху социальной лестницы. Есть сказки страшные , где медведь съедает старика и старуху за то, что они отсекли ему лапу. Разъяренный зверь с деревянной ногой, конечно, представляется малышам ужасным, но по существу он ведь- носитель справедливого возмездия. Повествование представляет ребенку самому разобраться в сложной ситуации.

Особенности жанра сказки :

Не важно кто герой, важно какой он.

Зачастую у героев прямолинейный характер.

Контрастность характеров положительных и отрицательных легко отличить.

Язык сказки лаконичный , выразительный, ритмичный.

Все крупно, все запоминается сразу и надолго.

В сказке создается особый мир , в котором все необыкновенно, присутствуют волшебные предметы, превращения, говорящие животные .

Борьба темных и светлых сил.

Этические матировки : несправедливость- источник страдания и злоключений.

Нет непоправимых ситуаций.

Сказка учит оценивать поступки и дела людей.

Наличия путешествия.

Наличие запрета.

В трудную минуту приходят помощники, но изначально проверяют героя.

Среди персонажей могут быть дети.

Ребенок должен верить в чудо- фантазировать, воображать. Сказка один из любимых в народе жанров, который возник на основе мифов, легенд, наблюдений за реальной жизнью. Сказки изображают самые разные стороны жизни, рассказывают о самых различных людях,рассказывают о животных и именно сказка как нельзя лучше отвечает запросам детей,соответствует детской психологии.

Вера в чудеса, тяга к добру, вера в волшебство, которое преображает мир. Сказка показывает человеку правильный путь, показывает счастье и несчастье, что может случиться из-за совершенной ошибки. Основная черта сказки - вера в справедливость. Ребенок сравнивает реальный мир и вымышленный, вычленяет ту мысль, которую несет сказка .

Публикации по теме:

Предметно-развивающая среда группы детского сада призвана способствовать всестороннему развитию каждого воспитанника. Один из самых эффективных.

Авторская дидактическая игра по развитию речи для старших дошкольников. «Лукошко сказок» по мотивам сказок Г. Х Андерсена. Настольно –.

Непосредственно-образовательная деятельность «Экология Андерсена» по мотивам сказок Г. Х. Андерсена о растениях и животных Непосредственно-образовательная деятельность «Экология Андерсена» (по мотивам сказок Г. Х. Андерсена о растениях и животных) Цели: - продолжать.

НОД по рисованию «Следы животных» Цель: Продолжать упражнять в рисовании ватными палочками; развивать мелкую моторику, сенсорное воспитание, воспитывать аккуратность, трудолюбие.

Конспект занятия «О животных» 1. Нарисуйте 6 разных диких животных из разных континентов, расскажите про них. Помогите ребеноку раскрасит их. 2. Нарисуйте 6 разных домашних.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»

Кафедра русской литературы и фольклора

по дисциплине «Устное народное творчество»

Тема: Сказка о животных: система образов, сюжетная типология, поэтика

Кемерово - 2011

Введение

Сказками о животных называются такие, в которых действующими лицами являются дикие звери, реже - домашние животные. Эти сказки возникли в ту эпоху, когда основные занятия заставляли человека часто сталкиваться со зверями, т.е. в эпоху звероловства и скотоводства. В эту эпоху борьба со зверями была очень опасна, человек казался самому себе слабым сравнительно с целым рядом хищных зверей. В это же время возникло убеждение в возможности превращения в зверя и обратно. Рост человеческого могущества должен был постепенно ослаблять эти взгляды и убеждения, и это должно было отразиться на содержании сказок о животных.

Вообще мир зверей предстает как форма выражения мыслей и чувств человека, его взглядов на жизнь. Говорящие животные становятся поэтической условностью, которая помогает более точному выражению миропонимания. В сказках переплелись рассказы о происхождении зверей и птиц, о брачных отношениях между животными и людьми, мифы о тотемных животных, отразились древние представления человека о природе: анимизм, антропоморфизм и тотемизм. Сказки о животных вводят человека в круг первых жизненно важных представлений, объясняют сущность многих явлений, знакомят с характерами и взаимоотношениями людей.

Исходя из этого, изучение сказок о животных является существенным элементом познания генезиса человеческого общества, представлений человека об окружающем мире и о нем самом.

Целью данной работы является выявление характерных особенностей сказки о животных как жанра сказки через призму сюжетной типологии, системы образов и композиционной поэтики.

Объектом исследования в данной работе выступает сказка о животных как жанр сказки. Предмет исследования - сущностные категории сказки о животных, а именно: сюжет, образы и композиция произведения.

Работа состоит из введения, основной части и заключения и выполнена на стольки-то страницах.

Примером анимизма может быть сказка «Жадная старуха» - вариант сказки золотой рыбке, где одушевляется дерево. Анимизм проявляете и в мотиве чудесных деревьев, вырастающих на могилах невинно убитых. В сказке «Крошечка-хаврошечка» из костей коровы вырастает чудесная яблоня: она помогает девушке выйти замуж. Антропоморфизм в сказках выражаемся в том, что животные говорят и действуют, как люди. Возможно, что основой этого было наблюдаемое людьми сходство человека и животных: в действиях, в поведении, в ссорах, в страхе слабых перед сильными. На животных в сказках переносятся качества людей: ум, доброта, хитрость. Тотемизм, состоящий в представлении о том, что человек ведет свой род от животных, проявляется во многих сказочных сюжетах: рождении человека от животного, превращении человека в животное, а животного в человека. Наиболее показательна сказка «Медведь - липовая нога».

Сюжетная типология

Сказки о животных - своеобразная разновидность сказочного жанра. Возникнув в глубокой древности, они отразили наблюдения над животными человека первобытного общества - охотника и зверолова, а затем и скотовода. Смысл этих сказок в те времена состоял, прежде всего, в передаче молодым людям жизненного опыта и знаний о животном мире. Вначале складывались простые рассказы о животных, птицах и рыбах. Позже, с развитием художественного мышления, рассказы превратились в сказки. Жанр формировался длительное время, обогащался сюжетами, типами персонажей, вырабатывая определенные структурные особенности. С развитием представлений человека о природе, с накоплением наблюдений в сказки входят сюжеты о победе человека над животными и о домашних животных, что было результатом их приручения. Сказки эти весьма просты и будничны. Пространственный мир их ограничивается обстановкой русской деревни. Круг проблем, которые приходится решать героям весьма заземлен: Как выманить петуха из дома, как перезимовать в лесу, как утолить голод, выбраться из ямы и т.п. В сказках о животных действуют и животные, и птицы, и рыбы, а в некоторых и растения. В.Я. Пропп в указателе, приложенном к третьему тому народных русских сказок А.Н. Афанасьева (1957), выделяет шесть групп сказок этого вида:

1) сказки о диких животных;

2) сказки о диких и домашних животных;

3) сказки о человеке и диких животных;

4) сказки о домашних животных;

5) сказки о птицах, рыбах и др.;

6) сказки о прочих животных, растениях и др.

Одухотворение природы, идущее от анимистических воззрений, стало привычной условностью многих волшебных сказок, песни баллад. Но сами животные в них, обладая способностью говорить и мыслить, не являются главными действующими лицами. Они выступают в роли чудесных помощников, или как условные персонажи, помогающие раскрыть душевные переживания человека. Кроме того, к сказкам о животных не относятся волшебные сказки такие, как «Девушка-рысь», в которой мачеха обращает падчерицу в рысь, муж сдирает с нее кожу, сжигает и тем снимает заклятье. Нельзя к сказкам о животных отнести и сказку «Иван Медведко», где герой - «по пояс человек, а от пояса медведь».

Сам Афанасьев производил деление сказок на те, где животное является субъектом или основным объектом повествования. Например, «Лиса-повитуха», «Лиса и журавль», «Волк дурень» и т.п. Однако существуют сказки, в которых действующими лицами являются и человек, и животные. Но в сказке «Волк у проруби», главным героем, несомненно, является волк, удящий рыбу, а не бабы, идущие к проруби и избивающие волка. Классификация эта не является абсолютно надежной. В некоторых сказках животные и люди выступают на равных правах: «Медведь - липовая нога». Таким образом, сюжетная типология животных не является до конца исследованной темой и имеет множество вопросов и загадок.

Система образов

Наиболее разработаны характеры персонажей в сказках о животных. Не случайно любую подмену персонажей в сюжетах мы легко замечаем и воспринимаем это как нарушение традиции. В сказах о животных каждый образ получает индивидуальную разработку. Чаще всего в сказках о животных встречаются лиса и волк. Объясняется это тем, что, во-первых, с ними человеку чаще всего приходилось сталкиваться в хозяйственной деятельности; во-вторых, эти звери по величине и силе занимают в животном царстве середину; наконец, в-третьих, благодаря предыдущим двум причинам, с ними человек имел возможность очень близко познакомиться. Но не менее часто встречаются и другие действующие лица сказок - дикие и домашние животные - медведь, заяц, баран, собака, рыбы, кошка, насекомые и т.д. Каждый из персонажей - это образ вполне определенного животного или птицы. Характеристика действующих лиц основана на наблюдениях за повадками, манерой поведения зверя, его внешностью. Также в образах животных проведены параллели с качествами человека: животные говорят и ведут себя, как люди. Это совмещение повело и к типизации характеров животных, которые стали воплощением определенных качеств: лиса - хитрости, волк - глупости и жадности, медведь - доверчивости и недогадливости, заяц -трусости. Так сказки приобрели иносказательный смысл: под животными стали разуметь людей определенных характеров. Образы животных стали средством морального поучения, а затем и социальной сатиры. В сказках о животных не только высмеиваются отрицательные качества (глупость, лень, болтливость), но и осуждаются угнетение слабых, жадность, обман в целях наживы. Однако едва ли есть основания считать, что во всех образах животных изображаются человеческие черты. Своеобразие образа животного в сказках как раз в том и состоит, что черты человеческие в нем никогда не вытесняют полностью черт животного. Как ни развито иносказание в сказках этого типа, в них можно найти и образцы, в которых трудно обнаружить иносказание. Известная сказка о лисе и тетереве содержит в себе ясное иносказание; оно очевидно из ряда деталей: лиса, например, говорит тетереву об указе, требующем, чтобы тетерева не летали на дерево, а ходили по земле. Но в сказке «Медведь - липовая нога» или в сказке «Волк и козлята», вероятно, нет иносказания. Эти сказки увлекают не иносказанием, а изображением действия. В сказках о животных аналогия «человек-животное» не позволяет сказке упускать ни качеств человека, ни качеств животного. В этом состоит своеобразие сказок, в этом особый эстетический эффект. И именно в переплетении, пересечении животного и человеческого в неожиданном соприкосновении этих, в сущности, разных планов (условного и реального) кроется эффект комического в животной сказке. В моральном плане можно выделить две основных идеи сказок о животных: прославление товарищества, благодаря которому слабые побеждают злых и сильных, и прославление самой победы, которая приносит слушателям моральное удовлетворение. Волк нередко глуп, но это не основная его черта: он жесток, свиреп, зол, жаден - вот основные его качества. Он съедает коня у бедного старика, вламывается «в зимовье зверей» и нарушает их мирную жизнь, хочет съесть козлят. Мирные животные, даже если они глупы, достигают победы: баран одурачивает волка, овца и лиса побеждают волка. Лиса хочет съесть петуха, тетерева. Но если она вместе с другими зверями выступает против волка, то получает положительную оценку, если сама наносит вред другим - отрицательную.

Волк в сказках традиционно олицетворяет собой жадность и злобу. Его часто изображают глупым, поэтому его часто одурачивают более хитрые персонажи сказок, например, Лиса. Противопоставление этих двух сильных животных характеров встречается во многих сказочных сюжетах, и почти во всех волк, являясь недогадливым и недальновидным, снова и снова дает себя обмануть. Однако в древних культурах образ волка ассоциировался со смертью, поэтому в сказках этот животный персонаж зачастую кого-то съедает («Волк и семеро козлят») или нарушает спокойную жизнь животных («Зимовье зверей»).

Ловкий, сильный и неустрашимый медведь получает манеру неуклюжести, неповоротливости и недогадливости. Эти качества ему приписывались для осмеяния его, как врага крестьянина. Страшное переставало быть страшным. В сказке же «Медведь - липовая нога» медведь не является ни глупым, ни доверчивым, каким мы его привыкли видеть в других сказках. Сказка отзывается нетронутыми древними поверьями. Медведь не оставил неотомщенной ни одной обиды. Он мстит по всем пра-вилам родового закона: око за око, зуб за зуб. Но это скорее исключение. Ведь в животных сазках медведь наиболее часто предстает как простофиля. Но в более древних источниках медведь показан как друг или брат человека, вступает в бра с женщиной, имеет сына, принадлежащего к человеческому коллективу, борется с нечистой силой, приносит человеку богатство. Медведь обладает двойной природой: он хозяин и леса и существо, тесно связанное с человеком.

К лисе весьма заметно двойственное отношение. Она - разбойница, кума, медведю и волоку, но умнее и хитрее всех остальных зверей, что не может не вызывать определенной симпатии. Живость и ловкость ей придает и эстетический образ: нарядная шкурка, изящная мордочка, яркий хвост. Лиса представляется зверем пронырливым, коварным, хитрым, своей хитростью берущим перевес над другими зверями, более сильными, чем она - над волком и медведем. Но при всем этом ей легко удается сохранить добрые отношения со всеми обманутыми. Еще одна ее характерная черта - это, конечно, лицемерие. В сказках лиса носит ряд прозвищ: кума-лиса, лисичка-сестричка, лиса-Патрикеевна, Лизавета Ивановна и т.д. Кроме того, в животном мире сказок существует особый тип героя - трикстер, плут и обманщик, которым наиболее часто выступает именно она. Это устойчивый образ, в котором доминирует хитрость, склонность к обману и уловкам. Лиса пойдет на всё, чтобы получить своё - будет притворяться слабой и беспомощной, пускать в ход всё своё обаяние и красноречие. В русских сказках трикстеру противопоставляется персонаж-простак. Им может быть волк, которого лиса с успехом одурачивает, петух («Кот, петух и лиса»), или слабый заяц, которого она выгоняет из своей избы («Лиса и заяц»). Первоначально в мифе именно его необычное поведение способствовало сотворению мира и обретению знания. В отличие от мифа, лиса-трикстер часто наказывается за свои проделки, особенно, когда она нападает на слабых беспомощных героев. Например, Лиса в сказке «Лисичка со скалочкой» спасается бегством и прячется в нору.

Поэтика

сказка композиция жанр персонаж

Структура сказок о животных довольно проста. Основой композиции служит строение сюжета. В зависимости от хода действия распределяется и весь повествовательный материал. Самая примечательная особенность строения для сказок о животных так называемая кумулятивная, или цепочная, структура. Петух подавился бобовым зернышком, курица бегает от одного к другому, просит помощи, пока не спасает петуха («Бобовое зернышко»); муха построила теремок, к ней по очереди приходят разные звери: один, другой, третий... («Теремок»). Такая же структура в сказках «Колобок» и «Коза с орехами. Весьма характерна для развития действия встреча животных друг с другом. Как справедливо подметил Ю. М. Соколов, в сюжете сказок о животных очень широко применяется прием встреч - встречи животных друг с другом или с человеком. Так, в основе сказки «Лиса, заяц и петух» - встречи зайца с лисой, собаками, медведем, быком и петухом. В сказке «Старая хлеб-соль забывается» мужик вначале встречается с волком, а потом вместе они встречаются с лошадью, собакой и лисой. Прием встреч как нельзя лучше отвечает идейно-художественному заданию сказок о животных. С одной стороны, посредством него передаются какие-то элементы реального (сами по себе встречи животных между собой и людей с животными вполне возможны). С другой стороны, этот прием дает возможность свести, столкнуть в сюжете любых животных, наградив их соответствующими качествами и поступками, передать, таким образом, самое невероятное, ирреальное и фантастическое. Но встреча обычно - лишь начало целого ряда других встреч. Весьма типична в сказках троекратность ситуаций: три раза лиса обращается к петуху и три раза к тетереву; три раза волк приходит к избушке козы. В сказках о животных диалогизм развит значительно более, нежели в сказках другого типа: он движет действие, раскрывает ситуации, показывает состояние персонажей. Широко вводятся в сказки песенки: лиса песенкой выманивает петуха, волк песенкой обманывает козлят, колобок бежит и напевает песенку: «Я по коробу скребен, по сусеку метен...» Есть сказки, основное содержание которых передается только через диалоги: например, сказки «Овца, лиса и волк»; «Лиса и тетерев»; «Волк и коза». Диалог потому так широко применяется в сказках о животных, что он является одной из простейших и вместе с тем эффективных форм наделения животных человеческими признаками и качествами (речь и суждение). Удивительное в такой сказке достигается своеобразным сочетанием реального и ирреального, человеческого и животного. Тем и интересна сказка для слушателя.

Началу сказок свойственна конструкция «жили-были старик и старуха» (разные варианты). Соответственно этому в сказках о животных находим: «жили-были кум с кумой - волк с лисой», «жили-были волк да лисичка», «жили-были лиса да заяц». Сюжет некоторых из них имеет небольшую экспозицию. Так, например, сказка «Волк и коза» начинается такой экспозицией: «Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и нарожала деток. Часто уходила коза в бор искать корму; как только уйдет, козлятки запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Воротится коза, постучится в дверь и запоет: «Козлятушки, детушки! Отопритеся, отворитеся!..» И козлятки отпирают дверь». Приведенная экспозиция характеризует обстановку, предшествующую развитию действия, дает некоторую мотивировку определенному сюжету. Однако уже в ней содержится сказочность, она рисует весьма удивительную картину: коза и ее детки обладают человеческими качествами. Большинство же сказок о животных не имеют никакой экспозиции, а сразу начинаются с завязки. Например, сказка «Звери в яме» начинается такой завязкой: «Шла свинья в Питер богу молиться. Попадается ей волк навстречу: «Свинья, свинья, куда идешь?» - «В Питер, богу молиться». - «Возьми и меня». - «Пойдем, куманек!». Главное назначение приведенных зачинов - удивить слушателя необычной ситуацией, приковать его внимание к невероятному и необычному. Так, несомненно, удивительным является то, что к старику в лесу подходит медведь и говорит ему человеческим голосом: «Старик, давай бороться». Не менее удивительно и то, что свинья идет в Питер богу молиться, а к ней в мирные попутчики напрашивается волк.

За завязкой в сказке следует развитие сюжета. Но надо сразу сказать, что сюжет в сказках о животных не получил сколько-нибудь значительного развития, он очень прост. Иногда он состоит из какой-либо одной ситуации, одного небольшого эпизода. Чаще всего сюжет, как было сказано ранее, составляет некая обыденная, деревенская картина, представляющая собой более или менее ожидаемый конец, известным образом подготовленный. Многие животные сказки построены на коварном совете («Волк-дурень»), неожиданном испуге («Лубяная и ледяная хата») или обмане («Лиса-повитуха»).

Концовка сказок о животных обычно весьма предсказуема и коротка. Чаще всего это одурачивание героя-простофили (например, козел предлагает волу стать под гору и разинуть пасть, чтобы он мог впрыгнуть в пасть, а масс опрокидывает волка и убегает) или наказание хитреца (так происходит в «Лубяной и ледяной избушках»).

Заключение

Сказки о животных в настоящее время ориентированы на детскую аудиторию. Для них характерен процесс перехода в жанр прибаутки или потешной сказки в результате открепления песенки от сказки, которая исполняется уже как самостоятельное произведение в виде прибаутки, либо в результате перехода сказки в ритмическую прозу. Стоит отметить и значение сказок о животных. Они не только морализуют, показывая через животных чисто человеческие аспекты добра и зла, стороны человеческого поведения, но и уравнивают человека с животными, снимая, таким образом, некую идеализацию человека, факт его превосходства над животными.

Несомненно, что сказки о животных активно бытуют и в настоящее время. Дети не только охотно слушают, но и сами их рассказывают, дополняя сказками, почерпнутыми из книг. Сказки о животных широко публикуются и в многочисленных детских книжках и школьных хрестоматиях, как правило, повторяющих одни и те же тексты, чему способствует небольшой размер сказок и ограниченность числа сюжетов. Это объясняет, почему записи сказок о животных имеют лишь незначительные вариантные различия. Стирание в сказках местных особенностей приводить установлению единого общерусского репертуара сказок о животных, стабильных в сюжетном построении и поэтике.

Список использованной литературы

1. В.Я. Пропп «Русская сказка».

2. Е.А. Костюхин «Типы и формы животного эпоса».

3. Н.М. Ведерникова «Русская народная сказка».

4. Аникин В.П. Русская народная сказка.

5. С Г. Лазутин «Поэтика русского фольклора».

Подобные документы

Сказки о животных, их разновидности. Образы диких и домашних животных. Сравнительный анализ волка и лисы. Глупость лисы в сказке "Лиса и дрозд". "Волк и семеро козлят", мораль сказки. Образы животных как средство морального поучения и социальной сатиры.

контрольная работа , добавлен 28.01.2012


Признаки жанра волшебной сказки. Французская литературная сказка конца XVII – начала XVIII веков. Проблемы структурно-типологического изучения произведения. Сказка как последовательность событий. Сюжетно-персонажная структура волшебной сказки "Золушка".

курсовая работа , добавлен 05.06.2011


Понятие сказки как вида повествовательного прозаического фольклора. История возникновения жанра. Иерархическая структура сказки, сюжет, выделение основных героев. Особенности русских народных сказок. Виды сказок: волшебные, бытовые, сказки о животных.

презентация , добавлен 11.12.2010


Сказка как целое направление в художественной литературе. Необходимость сказок. Роль сказок в нравственно-эстетическом воспитании детей. Сказки Пушкина в русском народном духе. Народные формы стиха (песенного, поговорочного, раешного), языка и стиля.

реферат , добавлен 02.04.2009


История создания и опубликования сказки П.П. Ершова "Конёк–Горбунок". Своеобразие жанра произведения, экспрессивность стиля и самобытность сюжета. Классическая трёхчастная форма и ее содержание. Образы, персонажи, тема и идея сказки. Думы и чаяния народа.

реферат , добавлен 15.11.2010


Структура и сюжет сказки П.П. Ершова "Конек-горбунок", ее идейно-художественные достоинства. Уроки мудрости и нравственности, заключенные в образности сказки, живописная сочность устного народного искусства. Система фольклорных образов и персонажей.

контрольная работа , добавлен 30.05.2010


Определение понятия "сказка". История собирания сказок. Кумулятивные сказки: общая характеристика; композиция; стиль; происхождение. Якоб и Вильгельм Гримм как представители немецкой сказки. Основная заслуга братьев Гримм, их кумулятивные сказки.

контрольная работа , добавлен 26.10.2010


Определение жанра сказки. Исследование архаической стадии гендерной литературы. Сопоставительный анализ народной и авторской сказки. Проблема перевода гендерных несоответствий в сказках О. Уайлда. Гендерные особенности имен кэрролловских персонажей.

курсовая работа , добавлен 01.10.2014


Определение литературной сказки. Отличие литературной сказки от научной фантастики. Особенности литературного процесса в 20-30 годы ХХ века. Сказки Корнея Ивановича Чуковского. Сказка для детей Ю.К. Олеши "Три Толстяка". Анализ детских сказок Е.Л. Шварца.

курсовая работа , добавлен 29.09.2009


Генезис и эволюция турецкой литературной сказки. Традиционная сюжетная линия в турецких сказках. Литературная сказка как синтетический жанр литературы. Описание проблемы взаимоотношения власти и народа на примере сказок "Стеклянный дворец", "Слон-султан".

Сказки о животных существен­но отличаются от других видов сказочного жанра. Специфика их проявляется прежде всего в особенностях фантастического вымысла. Вопрос о первоначаль­ных истоках фантастики в сказках о животных много десятилетий волнует ученых. Понять происхождение вымысла сказок хотел еще Якоб Гримм. Ученый издал в переводе на современный немец­кий язык средневековую поэму «Reinhart Fuchs» (Веrlin, 1834). Поэма рассказывала о похождениях хитрого наглеца, лжеца и хан­жи Рейнеке-Лиса.

Рейнеке - герой многочисленных литературных произведений. Его знали по латинской поэме «Yzengrimus», названной так по имени незадачливого противника Рейнеке - волка Изенгрима (се­редина XII в.). В Голландии Рейнеке был известен под именем Рейнарта из поэмы "Reinart" (XIII в.). Во Франции он-Ренар («Roman de Renart», XII-XIII вв.). Поэма о лисе, ходившая по Европе в списках, с изобретением книгопечатания была придана тиснению в типографии, и в 1498 г. в Любеке появилось ее пер­вое издание - «Reineke de Vos». В конце XVIII в. Иоганн Вольф­ганг Гете предпринял обработку средневекового сказания о лисе - «Рейнеке-Лис» (1793). В обработке великого писателя поэма о хитреце Рейнеке стала известна во всем мире 17 .

Источником литературных сказаний о лисе были сказки, изве­стные с древних времен народам Европы, но с некоторых пор Рейнеке-Лис начал восприниматься как герой чисто литератур­ного происхождения. Французский ученый Ф. И. Моне высказал­ся о ненародном происхождении поэмы о лисе. Переводом «Рей­неке-Лиса» Гримм попытался вернуть средневековым сказаниям их народно-фольклорный характер. В обширном введении к пуб­ликации «Рейнеке-Лиса» Гримм раскрыл народную природу рас­сказов о лисе, описал историю возникновения средневековых поэм на основе народных преданий. Одновременно ученый высказал весьма важные мысли о сущности сказки. Критически принятые, они и сегодня могут помочь прояснить вопрос о происхождении и исторической судьбе сказок о животных.

Смысл высказываний Гримма о начальных формах народного художественного творчества сводится к следующему. Поэзия не довольствовалась изображением судеб, деяний и мыслей людей: она захотела также овладеть и скрытой жизнью животных. Жи­вотные двигаются, кричат на разные голоса, по-разному пережи­вают боль, страсти. По Гримму, человек невольно перенес на животных свои свойства. Наивная первобытная фантазия стерла границы, отделяющие мир людей от мира животных. Человек не делал различия между собою и животными. Анимистические воз­зрения первобытных людей, по мнению Гримма, и создали воз­можность появления животного эпоса.

При разложении этого эпоса выделилась сказка о животных и басня. Возникшие в пору рождения поэзии, и сказка и басня восприняли из воззрений первобытных охотников и пастухов твер­дую уверенность в способности зверей говорить, думать, но ото­двинули все события, происходившие в мире животных, далеко в глубь истории - к поре, «когда звери еще говорили».

Якоб Гримм видел в эпических рассказах о животных смеше­ние элементов человеческого и животного. Человеческий оттенок придает повествованию смысл, а сохранение в героях свойств и особенностей зверей делает изложение занятным, нескучным.

Раз возникнув, сказка и басня стали передаваться от поколе­ний к поколениям, из века в век. О басне Гримм писал, что она, подобно всякому эпосу, в своем никогда не останавливающемся росте обозначает ступени своего развития; она неустанно преоб­разовывалась и возрождалась сообразно месту, стране и изменив­шимся человеческим порядкам.

Итак, детское, наивное отношение к живой природе стало осно­вой воззрений человека на живой мир: зверь разумен, владеет речью. Какие бы поправки мы ни внесли в эти воззрения, непо­колебимой останется их правильная основа. Сказки о животных действительно восприняли формы вымысла из представлений и понятий первобытных людей, приписавших животным способность думать, говорить и разумно действовать. Гримм был неправ, когда характеризовал социальную природу этих мифических воззрений. Вера в разумные поступки зверей не была плодом созерцания. Представления людей, приписавших зверю человеческие мысли и разумные поступки, возникли в жизненно важной борьбе за овла­дение силами природы.

Зверь издали чуял охотника и спешил скрыться. Естественный отбор и борьба за существование породили в мире животных ту целесообразность и естественную разумность, которая поражала первобытного охотника. Образ жизни зверей и птиц казался чело­веку обдуманным. Человек приписал животным способность рас­суждать и говорить, но и неверные представления людей были пронизаны стремлением понять жизнь животных, овладеть сред­ствами их приручения, защиты от нападения, способами промысла.

При раннеродовом строе почти повсеместно была распростра­нена своеобразная вера в родственные связи между группой людей (чаще всего - родом) и каким-либо видом животных. Животное считалось родоначальником - тотемом. Тотема нельзя было уби­вать и употреблять в пищу. Каждый член родового коллектива проявлял почтение к своему тотему путем воздержания от нане­сения ему вреда. Считалось, что тотем покровительствует роду. Вера в тотем повлекла за собой появление разного рода магичес­ких обрядов, которые у многих народов с течением времени пре­вратились в культ животного.

Тотемизм явился своеобразной формой религиозного осознания связи человека с природой и зависимости от нее. Вместе с тем в тотемизме и особенно в обрядах, связанных с верой в тотем, ска­залось желание найти защиту против опасностей, которые под­стерегали людей на каждом шагу.

Человек, назвавший себя родственником медведя или волка, желал обезопасить себя и свое жилище. Для этого стоило лишь проявлять при всех случаях уважение к тотему. Человек надеялся найти защиту у зверя, снискать его уважение к себе как к соро­дичу. Всякое «несоблюдение» закона родового уважения со сторо­ны хищного зверя человек приписывал своему нарушению сущест­вующих правил. Тотемизм как особая форма общественного со­знания был силой, которая сковывала живую мысль человека, искавшего причинную связь между жизненными явлениями.

Часто в качестве тотема родовые кланы и первобытные племена избирали самые безобидные существа. Тотемом могла быть какая-нибудь крохотная лесная птаха или вполне мирное и нестрашное животное вроде лягушки и даже растение, какой-нибудь злак. Это, казалось бы, не вяжется с высказанными мыслями о естественной и социальной природе тотемизма, но в сознании человека тех далеких времен безобидная птица и слабая лягушка были частью огромного живого мира, в целом могущественного и влиятельного. Птица сродни ветру, а ветер нес гибель. Родствен­ница-лягушка была близка разным гадам, хищникам вод и ядови­тым обитателям болот. Мир для человека был сплошной цепью родственных связей. Через какое-нибудь слабое существо человек оказывался в родственной связи с теми силами природы, которые он хотел расположить в свою пользу.

Когда эти воззрения на мир животных уступили место иным, более сложным формам религиозного сознания, уцелели лишь от­дельные характерные суеверия, которые свидетельствовали о прежней, широко распространенной вере в разум у животных, их сознательные поступки и те родственные отношения, которые, по мысли первобытных людей, искони существовали между людьми и зверями.

Сохранились следы тотемизма и в суевериях русского народа, хотя в новейших исследованиях весьма осторожно говорится о существовании тотемизма у далеких предков русских людей. Ука­зав на отсутствие прямых данных о том, что то или иное живот­ное было когда-то тотемом какого-либо славянского племени или части его, известный ученый-этнограф С. А. Токарев заметил:

«Конечно, возможности того, что какие-то отдаленные предки сла­вян знали тотемизм, отрицать нельзя: мало того, это даже весьма вероятно, но от той отдаленной эпохи едва ли могли дойти до нас какие-либо пережитки». Другие ученые стоят на точке зрения твердого признания тотемизма у древних славян. Вот что писал о северных суевериях, связанных с медведем, Г. И. Куликовский: «На севере России, в Олонецкой губернии, например, верят в то, что медведь есть человек, превращенный каким-то волшебством в медведя (рассказы о Лип-дереве и порче на свадьбах), поэтому, говорят крестьяне, медведь сам никогда не нападает на человека; нападает лишь из мести за причиненное ему неудовольствие или в отмщение за совершенный грех, по указанию бога (даже если корову он съедает, то считают, что ему бог позволил). Поэтому, говорят, охотники никогда еще не убивали беременной медведицы; она, как беременная деревенская женщина, боится, чтобы кто-либо не увидел ее во время акта рождения: поэтому же, как утвер­ждают, и собака, иначе лающая на волка, иначе на рябчика, иначе на белку и на другие твари, на человека и на медведя лает совер­шенно одинаково: она как бы чует в нем человеческое существо, поэтому, наконец, и мясо его не едят крестьяне».

В этом достоверном сообщении говорится о близости медведя к человеку, о том, что медведь мстит за причиненное ему не­удовлетворение или за какой-либо грех, выступая исполнителем высшей воли, наконец, о том, что медвежье мясо не идет в пищу. Здесь налицо важнейшие составные элементы тотемных представ­лений, связанных с почитанием медведя. Не говорится лишь о том, что человек - родственник медведю.

Наблюдения других этнографов дореволюционного времени не противоречат тому, что писал о северных суевериях Г. И. Ку­ликовский. Так, например, Н. М. Ядринцев рассказывает: «Рус­ские казаки-охотники в Туронском карауле говорят, что медведь, подобно человеку, делает затеей на деревьях, как будто спраши­вая, есть ли кто старше и выше его: если человек делает затесь на дереве, медведь делает выше его». Здесь определенно говорит­ся о том, что медведь считает себя старшим над людьми.

Прозвища медведя, существующие у славян, несут в себе пред­ставления и о кровнородственных отношениях человека к медве­дю. У гуцулов медведя зовут «вуйко» (ср.-русское «уй» - дядя по матери); у русского населения медведь - «дедушка», «старик» и пр.

Наблюдения этнографов убеждают, что медведь рассматривал­ся людьми как покровитель. Верили, что медведь может вывести из леса заблудившегося.

О медведе-покровителе говорят многочисленные белорусские поверья. Существовал обычай приглашать в дома медвежатника с медведем. Медведя сажали в красный угол, под образа, щедро уго­щали медом, сыром, маслом и после угощения вели по всем зако­улкам дома и в хлев. Верили, что медведь изгонял нечистую силу. В других случаях медведь переступал через больного или даже наступал на него. Будто бы действовала целительная сила зверя. Эта сила якобы избавляла и беременных женщин от порчи колдов­ством. Крестьяне считали, что в медвежьей лапе скрыта таинст­венная сила: когти медведя, проведенные по вымени коровы, де­лали ее дойной, лапу вешаливо дворе «от домового» или в под­полье - для кур.

Милость медведя вызывалась посредством разных магических обрядов. Известный собиратель русского и белорусского фолькло­ра П. В. Шейн в «Материалах для изучения быта и языка русско­го населения Северо-Западного края» опубликовал описание праздничного обряда комоедицы, сделанное священником Симе­оном Нечаевым в 1874 г. Обряд существовал в Борисовском уезде бывшей Минской губернии. «Праздник этот всегда бывает накану­не благовещения пресвятыя богородицы и посвящен в честь мед­ведя. В этот день приготавливаются особые кушанья, именно: на первое блюдо приготавливается сушеный репник в знак того, что медведь питается по преимуществу растительной пищею, травами; на второе блюдо подается кисель, потому что медведь любит овес; третье блюдо состоит из гороховых комов, отчего и самый день получил название «комоедица». После обеда все-стар и мал - ложатся, не спят, а поминутно самым медленным способом пере­катываются с бока на бок, как можно стараясь приноровиться к поворачиванию медведя. Церемония эта продолжается около двух часов, и все это делается для того, чтобы медведь легко встал с своей зимней берлоги. После обеда крестьяне уже не занимаются своими дневными работами - празднуют. По убеждению кресть­ян, медведь на благовещение пробуждается от спячки. Вот и встре­чают его с благожеланиями». Чаяние крестьян умилостивить медведя для того, чтобы он не причинял вреда скоту, понятно.

Археологи обнаружили у славян прямые следы культа мед­ведя. В могильниках Ярославского края найдены просверленные медвежьи зубы и ожерелья из звериных зубов, имевших в древ­ности значение талисманов. «Таким образом, - пишет Н. П. Во­ронин, - археологические памятники, количество которых можно было бы умножить, свидетельствуют о несомненном культовом значении медведя в северо-западной и северо-восточной частях лесной полосы, особенно в Новгородской земле и Ростово-Ярославском Поволжье, где указания на это идут из глубин доклас­сового общества и входят в начало феодального периода».

Медведь и в древние времена считался особым существом: его нужно было остерегаться". Языческая вера в медведя была так крепка, что в Древней Руси в одном из канонических вопросов спрашивали: «Можно ли делать шубу из медведя?» Ответ гласил:

«Да, можно». Почему именно о медведе поставлен такой вопрос? Не потому ли, что этот зверь издревле считался неприкосновенным существом? Но это, разумеется, противоречило духу новой хрис­тианской религии.

Итак, ничто не мешает нам признать более чем вероятным су­ществование у славян культа медведя. С медведем связывали пред­ставления о покровителе, близком к тотему. Но даже независимо от решения вопроса, был тотемизм у предков восточных славян или нет, учеными доказан факт существования у славянских на­родов мифических представлений о наделенных разумом живот­ных. Это был мир, которого боялись и с которым не хотели ссо­риться: человек соблюдал разного рода обычаи и магические обряды.

Широко было распространено по всей Восточной Европе по­верье о людях-волках. Геродот в своей «Истории» писал о неврах - народе, который жил на территории нынешней Белорус­сии и, по мнению ученых, несомненно, был связан со славянами. Геродот передал рассказы греков и скифов о том, что «ежегодно каждый невр становится на несколько дней волком, а потом опять принимает свой прежний вид». Не это ли поверье отразилось и в «Слове о полку Игореве», где рассказывается, как князь Всеслав «сам въ ночь влъкомъ рыскаше»

Следы почитания волка хорошо сохранились в быту болгар­ского народа. В особые дни ноября и февраля устраивались «вълчи праздници».

Почти повсеместно у восточных славян существовала вера в то, что волки имеют покровителя - пастыря - святого Юрия (Егория, Георгия). Волчий вой в ночную пору воспринимался как раз­говор волков со своим пастырем: крестьяне считали, что голодные волки просят у святого Юрия пищу.

С. А. Токарев пишет, заканчивая свое обозрение поверий о волке: «Все эти поверья относятся к настоящим, реальным волкам, не оборотням. Они свидетельствуют, по-видимому, о существова­нии в прошлом, возможно в глубокой древности, настоящего куль­та волков».

Другие дикие звери тоже занимали свое место в верованиях древних славян. Возможно, хорошая сохранность древних пове­рий о медведе и волке объясняется тем, что до самых последних времен эти сильные звери причиняли серьезный вред скоту, были опасны и самому человеку. Лиса, заяц, птицы (ворон, филин, сова, кукушка, воробей), пресмыкающиеся (змеи, лягушки, жабы) представляли значительно меньшую опасность, и древние суеверия, связанные с ними, удержались лишь в крайне неясных, оста­точных формах. Так, например, нам почти неизвестны суеверия, связанные с лисой, но о том, что они некогда существовали, го­ворит «Слово о полку Игореве», упоминающее лисиц, лающих («брешутъ») на «чръленыя» (красные) щиты ратников полка Игорева, когда те вошли в половецкую степь. Встреча с лисами предвещала несчастье. Упоминание о лисах поставлено в один ряд с другими недобрыми приметами: «Уже бо (ведь) бъды его (т. е. Игоря) пасетъ (стережет) птицъ по дубию; влъци грозу въсрожать по яругамъ (т. е. волки ужас возбуждают воем по ов­рагам); орли клектомь на кости зв1>ри зовутъ...». До самого по­следнего времени существовала худая примета, усматриваемая во встрече с лисой.

Эта примета получит еще большую историческую значимость при сопоставлении с археологическими данными. В древних по­гребениях найдено ожерелье, состоящее из звериных зубов. Его возлагали на шею покойникам. Среди зубов медведя, кабана и ры­си были и лисьи зубы. Они имели свой магический смысл.

Особые суеверия крестьяне связывали с домашними животны­ми: овцой, бараном, петухом, козлом, собакой, конем, котом и мелкими вредителями - мышами. Восточным славянам известно верование, что крик петуха в предрассветной мгле гонит прочь ночную нечисть. Было распространено поверье о том, что черный петух на третий год сносит яйцо, из которого выводится змей, а по другим рассказам - черный кот. Овца и баран, по суевериям, противостоят злой и коварной власти волшебных сил леса. Счита­ли, что даже простое упоминание об овечьей шерсти отгоняет лешего.

Прочно держалось верование, что скотина - корова и ло­шадь - способна понимать человеческую речь и что у нее есть душа. Собака воет - к покойнику; воображение людей наделило ее вещим знанием. Козлу приписывалась способность изгонять чертей. Крестьяне держали его на конюшнях ради защиты от до­мового - хозяина. Многообразны формы участия козла в обрядах, имевших целью увеличить плодородие полей. Таково хождение с козой во время святочного колядования. Через века крестьяне пронесли смутно-недоверчивое отношение к коту. В особенности будто бы страшны черные коты.

Поверья русского народа и вообще поверья восточнославянских народов позволяют со всей уверенностью предполагать, какие жи­вотные были героями мифических рассказов и преданий древнего баснословия. Бессознательная фантастика этих сказаний состояла в том, что звери были наделены разнообразными человеческими качествами, но в зверях видели именно зверей. Не все рассказы и предания этого рода исчезли из памяти народа. Их следы сохранились в сказках, которые по традиции восприняли из древнего баснословия некоторые его существенные черты. Такова сказка о медведе на липовой ноге. Это сказочное повествование неизвестно в Западной Европе. Его происхождение чисто восточнославянское.

Повстречал мужик медведя и в схватке отрубил ему лапу. Унес ее с собой, отдал бабе. Старуха содрала с лапы кожу и по­ставила ее варить в печь, а сама села прясть медвежью шерсть. Тем временем медведь сломил липу, сделал себе деревянную ногу и пошел в село. Идет и поет:

Скрипи, нога!

Скрипи, липовая!

И вода-то спит,

И земля-то спит,

И по селам спят,

По деревням спят,

Одна баба не спит

На моей коже сидит,

Мою шерсть прядет,

Мое мясо варит,

Мою кожу сушит

Заслышав песню, мужик с бабой погасили лучину и схоронились на полатях. Медведь вломился в избу и съел своих обидчиков.

Сказка отзывается нетронутыми древними поверьями. Медведь не оставил неотмщенной ни одной обиды. Он мстит по всем пра­вилам родового закона: око за око, зуб за зуб; Его мясо намере­ваются съесть - и он ест живых людей, хотя известно, что мед­веди сами на людей нападают в редких случаях. Для человека медведи опасны только тогда, когда он их преследует, ранит, пу­гает и вообще каким-либо образом тревожит. Медведь в сказке предстает как вещее существо, знающее все и вся. Близость сказочного изображения медведя к древним мифическим представ­лениям не подлежит сомнению. Сказка передает чувства, которые испытывает человек при ссоре с могучим лесным зверем. Это одна из «страшных» сказок. Впечатление в особенности усиливается описанием ночного села со спящей землей и водой. Все спит, все тихо, слышен лишь скрип липовой ноги, на которой идет медведь. Сказка учила почитать зверя.

Конечно, и сказка о медведе на липовой ноге не совсем то пре­дание, которое существовало в древности. В одних вариантах сказки мужик и баба избавляются от смерти, в других - медведь сам обидчик и в честной схватке-борьбе мужик отхватил ему то­пором лапу. Эти вольности, вполне оправданные в художественном рассказе, только затемняют хорошо сохранившуюся мифическую основу сказки.

Неплохо сохранила смысл древнего мифического поверья и сказка об Иване-царевиче и сером волке. Фольклористы относят ее к типу волшебных сказок. В том виде, в каком мы ее знаем, она действительно волшебная сказка. Сын караулит отцовский сад. Жар-птица клюет в нем яблоки, герой хочет поймать ее; он ищет златогривого коня и добывает себе в далеких краях невесту - такие сюжетные положения любит волшебная сказка. Вместе с тем на сказку об Иване-царевиче повлияли древние поверья о животных. В сказке действует волк-оборотень. По временам он при­нимает вид человека и даже коня. Серый волк верно служит герою. Откуда такое расположение? Волк объясняет Ивану-царевичу: «Так как я твоего коня растерзал, то буду служить тебе верой и правдой».

Если усматривать в поверьях о волках-оборотнях остатки тоте­мизма, то понятно, почему сказочный волк, причинив вред чело­веку, считает себя обязанным возместить урон верной службой. Родственная связь считалась священной и нарушение ее каралось. Когда поступки шли вразрез с родовой моралью, они требовали возмещения, и возмещения самого точного. Волк съел коня. Он сам служит герою конем. Он берет на себя обязанности помогать человеку добровольно, без принуждения: и для него родственные связи священны. Логика первобытного мышления здесь несомнен­на. Правда, мы не знаем, какой конкретный вид имели древние повествования о волках, но вполне возможно, что взятая нами ска­зочная ситуация находится с ними в какой-то связи.

Сделаем некоторые выводы. Появлению собственно сказок о животных предшествовали рассказы, непосредственно связанные с поверьями о животных. В этих рассказах действовали будущие главные герои сказок о животных. Эти рассказы еще не имели иносказательного смысла. В образах животных разумелись живот­ные и никто иной. Существовавшие тотемные понятия и представ­ления обязывали наделять животных чертами мифических су­ществ, звери были окружены почитанием. Такие рассказы непо­средственно отражали обрядово-магические и мифические понятия и представления. Это еще не было искусством в прямом и точном смысле слова. Рассказы мифического характера отличались узко­практическим, жизненным назначением. Можно предполагать, что они рассказывались с наставительными целями и учили, как относиться к зверям. С помощью соблюдения известных правил люди стремились подчинить животный мир своему влиянию. Та­кова была начальная стадия зарождения фантастического вымыс­ла. Позднее на нем основывались сказки о животных.

Прежде чем приступить к характеристике чисто художествен­ных свойств сказок о животных, сделаем одно замечание. Сказка о медведе на липовой ноге отличается от всех прочих сказок, где действует медведь. В ней медведь окружен почитанием и наделен правом неприкосновенности, тогда как в обычных сказках медведь не умен, а глуп, он воплощает в себе большую, но не умную силу. Если бы своеобразие фантастического вымысла в сказке о медведе было исключительным явлением, о нем не стоило бы и говорить, но почти все сказки судят о животных противоположно тому, как о них говорится в мифических поверьях и быличках.

Волк, как и медведь, в народных поверьях предстает живот­ным, в честь которого устраивали праздники. Его не называли настоящим именем, боясь, что тем самым накличут и его самого. Существо враждебное и опасное, волк вызывал почтение и страх.

По опыту люди знали, что волк - существо хищное, хитрое, ум­ное, изворотливое, злое. Между тем в сказках волк глуп, его легко обмануть. Нет, кажется, такой беды, в какую бы ни попал этот незадачливый, вечно голодный, вечно избиваемый зверь.

Выраженное в поверьях почтительное отношение к лисе тоже противоречит откровенной насмешке, с которой в сказках расска­зывается о ее частых промахах и неудачах.

Отличие сказок от поверий так существенно, что, только поняв его причину, мы сможем уяснить сущность отношения сказок к вымыслу, по традиции воспринятому из древних верований. Выяс­нение причины различия сказок о животных и поверий представ­ляет большой интерес для науки о сказках всех славянских наро­дов. Больше того, аналогичное отличие сказок от поверий наблю­дается и у других народов мира.

В свое время противоположность мифа и тотемного верования занимала известного английского ученого Джеймса Фрэзера. В ра­боте «Тотемизм и его происхождение» он писал: «Иногда мифы говорят совершенно обратное, что не человек произошел от то­темного животного, а оно от человека. Так, клан змеи у племени мокезов в Аризоне якобы произошел от женщины, которая рожала змей. Бакалы в западной Экваториальной Африке считают, что то­темных животных родили их женщины: одна родила теленка, дру­гая - крокодила, третья - гиппопотама, четвертая - обезьяну и т. д.».

Противоположность тотемных верований и мифа, как и разли­чие сказок и верований, свидетельствует о том, что с изменением жизни народа возникло иное отношение к прежним представле­ниям. Эту эволюцию народных верований объяснил материалисти­ческий взгляд на историю. Наука, принявшая единственно пра­вильный метод объяснения общественного сознания, исходя из развития материальных условий жизни общества, поняла причину эволюции тотемных верований, проследила на ряде конкретных этнографических фактов их историю. В статье «Культ медведя эвенков и проблема эволюции тотемистических верований» А. Ф. Анисимов предложил правильное объяснение той двойствен­ности, которая наблюдается в отношении к тотемным животным у ряда северных народов. Ученого заинтересовало, почему в об­рядах, связанных с культом медведя, а также в сказках о живот­ных медведь всюду наделяется такими чертами, которые нарочито порочат его как тотемного зверя, лишают его ореола святости, из божественного делают смешным и жалким. Той же двойствен­ностью отмечено отношение к ворону - камчадальскому Кухт, ко­рякскому Куикил (или Куйкиняху), а также к американо-индей­скому Иэлу. С одной стороны, ворон-родоначальник, помощник всевышнего существа и в этом качестве пользуется уважением и почитанием, а с другой стороны, ему приписываются всякие нехо­рошие поступки и проделки. Смешные рассказы с убийственной иронией метко воспроизводят повадкизверя, его особенности.

Причину этой двойственности А. Ф. Анисимов видит «в раз­ложении древнего тотемного культа», «в распаде тотемного мифа». В сказочном фольклоре ученый с полным основанием увидел «вы­ражение в художественной форме ниспровержения материнского рода». Свои выводы он повторил и развил в книге «Религия эвен­ков в историко-генетическом изучении и проблемы происхождения первобытных верований» (М.-Л., 1958).

Тотемизм связан с эпохой материнского рода. Материнские ро­ды носили имя тотемного зверя, и каждый из членов родовой орга­низации считался потомком звериного предка и, конечно, сороди­чем того или иного животного-тотема. У материнского рода отри­цательное отношение к тотемному зверю исключено. Переход от почитания тотемного существа к его осмеянию совершился в условиях распада древнего материнского рода и установления патриархата.

Распадом материнского рода в значительной степени объяс­няется, почему в мифических преданиях и сказаниях многих на­родов мира высмеиваются те животные, которые составляют пред­мет почитания в древних культах.

Славянские поверья о животных пережили историческую эволюцию, подобную той, которая отмечена у народов, сохранив­ших древние культовые праздники, обычаи и мифы.

Изменялась жизнь на восточноевропейских равнинах, один уклад жизни в древних поселениях славян сменялся другим, - происходили изменения и в мифических воззрениях людей на природу и общество. То, что некогда составляло предмет почита­ния и считалось нерушимо прочным, святым и неприкосновен­ным, с течением времени было подвергнуто осуждению. Прежде почитаемые звери жестоко высмеивались. Произошла ломка ста­рых понятий и представлений. Почитание зверей было отвергнуто, и на смену прежним взглядам пришли иные воззрения. На опреде­ленной стадии исторического развития рассказы, в которых жи­вотные окружались ореолом уважения, сменились новыми, в кото­рых звери уже не занимали почетного положения.

От прежних рассказов и преданий новые повествования вос­приняли их персонажей, но дали этим героям прямо противопо­ложную оценку. Разоблачение бывших кумиров сопровождалось нарочито ироническим изображением смешных сторон животного. Предметом шуток стал облик зверя, его повадки и образ жизни. Косвенное подтверждение этой мысли мы найдем в медвежьей по­техе, которая широко была распространена у восточных славян. Вот что по этому поводу говорится в археолого-этнографической литературе: «...Вместе со всем комплексом языческих обрядово-магических действий, выродившихся в «глумы» скоморохов, и «ученый медведь» - искаженный пережиток своего «священного прошлого».

Ко времени, когда произошла утрата прежних культовых веро­ваний, относится появление новых рассказов о медведе. В отличие от настоящих сказок, которые сложатся, когда произойдет полный разрыв с мифологическими воззрениями, эти новые пове­ствования изображали еще зверя. Зверь, действовавший в них, был еще зверем, но уже смешным, лишенным тех почестей, кото­рые ранее ему воздавали.

Русские сказки не задержались, подобно сказкам некоторых народов, на этой стадии развития. В наших сказках о животных едва ли можно найти отчетливые следы этого периода в развитии сказочного баснословия, но, что такая пора существовала, должно предполагать со всей уверенностью. Отрицательное изображение зверей есть традиционная черта, усвоенная сказками от той поры, когда прежнее древнее почитание зверей сменилось откровенной насмешкой над ними.

Такова предыстория фантастического вымысла, формы которо­го были усвоены сказками о животных. История сказки как худо­жественного явления началась с момента, когда прежние рассказы о животных стали терять всякую связь с мифическими понятия­ми. Образ животного воспринимался уже как иносказательное изображение человека.

Труд делал человека сильным, освобождая его из-под власти предрассудков и суеверий. Древние мифы уходили в прошлое. Правда, еще долго в сознании народов удерживались пережитки древних воззрений. Торжество мировоззрения, не затемненного прежними представлениями, сделало возможным расцвет сказок о животных как жанра художественного творчества. Сказка о жи­вотных свободна от каких бы то ни было признаков мифических и религиозных понятий. Вымысел в сказках утратил свой прежний характер и превратился в поэтическую условность, выдумку, ино­сказание. Переход бессознательно-художественной фантастики древности в поэтические иносказания был облегчен тем, что жи­вотные издревле наделялись человеческими чертами.

В ранних повествовательных формах, нераздельно связанных с поверьями о животных, суть народного рассказа состояла в вы­ражении животной мифологии, знать которую должен был каждый член рода, если хотел обеспечить себе и своим сородичам сытую и безопасную жизнь. Слабость первобытного человека в борьбе с силами природы в конечном счете и обусловила характер и свой­ства древних повествований о животных.

В тех сказках, которые пришли на смену древним повествова­ниям, преследуются иные цели. К этому времени утвердился но­вый общественный строй. В классовом обществе вымысел принял вид иносказаний и стал служить выражением классово-социаль­ных симпатий и антипатий. Из мифологии возникло искусство. В сказках животные олицетворяли собой реальных носителей тех нравов, которые были чужды народу и осуждались им. Народ, по­ставленный господствующим классом в подчиненное положение, превратил сказку в сатирическое произведение. Именно на эту черту народных сказок проницательно указал А. М. Горький в письме к собирателю адыгейского фольклора П. Максимову: «Очень интересна и сказка о зайчихе, лисе и волке, помощнике старшины, - она обнажает социальные отношения людей, чего обычно в сказках о животных не видят» (курсив мой.-В. А.). Отметим, что А. М. Горький придал своему замечанию общий смысл. Попытку ограничить суждение писателя конкретной оцен­кой одной определенной сказки надо считать неосновательной.

http://do.gendocs.ru/docs/index-368343.html?page=4

Сказки о животных - своеобразная разно­видность сказочного жанра. Возникнув в глубокой древности, они отразили наблюдения над животными человека первобытного общества - охотника и зверолова, а затем и скотовода. Смысл этих сказок в те времена состоял прежде всего в передаче молодым людям жизненного опыта и знаний о животном мире. В начале складывались простые рассказы о животных, птицах и рыбах. Позже, с развитием художественного мышления, рассказы превра­тились в сказки. Жанр формировался длительное время, обога­щался сюжетами, типами персонажей, вырабатывая определенные структурные особенности.

В сказках о животных действуют и животные, и птицы, и рыбы, а в некоторых и растения. В. Я. Пропп в указателе, приложенном к третьему тому народных русских сказок А. Н. Афанасьева (1957), выделяет шесть групп сказок этого вида: 1) сказки о диких животных, 2) сказки о диких и домашних животных; 3) сказки о человеке и диких животных; 4) сказки о домашних животных; J0J 5) сказки о птицах, рыбах и др.; 6) сказки о прочих животных, растениях и др

Не уступает льву в популярностии изображение птиц. ДО -lilBSItb: Ц^ЙНКр

Герои волшебных сказок йяШ#; В® ШШПгииа С прим и /клрптнца: - % JiB"■

Петух на вышивкесвоим необычным нарядом * Ш / .jjbjgfitois- "затмит и павлина. ’ 1ЩЩ (Гармония цветовых сочетаний шшсвидетельствует дДИг^А^."^уу.-ч ■ jf , <*:>о высоком мастерстве народных художников..

Каждая группа сказок имеет свои характерные сюжеты. Так, первая группа включает в себя сказки о лисе, которая крадет ры­бу из саней, и о волке у проруби; о лисе, попавшей в горшок со сметаной; известные сказки: битый небитого везет (лиса и волк), лиса-повитуха, звери в яме, лиса и журавль (приглашение друг друга в гости), лиса-исповедница, мир у зверей.

Ко второй группе относятся сказки: волк в гостях у собаки, старая собака и волк, кот и дикие животные (звери пугаются кота), волк и козлята.

К третьей группе следует причислить сказки: о мужике, медведе и лисе (мужик обманывает медведя при дележе урожая); о том, что старая хлеб-соль забывается (волк, спасенный мужиком, хочет его загрызть); о медведе - липовой ноге; о лисе, которая меняла скалочку на гусочку, гусочку На индюшечку, индюшечку на овечку.

В четвертую группу входят сказки о козе лупленой, о лоШади и собаке; в пятую - о журавле и цапле (несостоявшемся сватанье), о разбитом золотом яичке, о смерти петушка, подавившегося зернышком; в шестую-о лисе и раке, пустившимся вперегонки, о тереме мухи, о колобке и животных, о войне грибов, наконец, о морозе, солнце и ветре.

В сказках о животных отразились древние представления чело­века о природе: анимизм, антропоморфизм и тотемизм. Примером анимизма может быть сказка «Жадная старуха» - вариант сказки о »золотой рыбке, где одушевляется дерево. Анимизм проявляется и в мотиве чудесных деревьев, вырастающих на могилах невинно убитых. В сказке «Крошечка-хаврошечка» из костей коровы выра­стает чудесная яблоня: она помогает девушке выйти замуж.

Антропоморфизм в сказках выражае"тся в том, что животные говорят и действуют, как люди. Возможно, что основой этого было наблюдаемое людьми сходство человека и животных: в действиях,- в поведении, в ссорах, в страхе слабых перед сильными. На живот­ных в сказках переносятся качества людей: ум, доброта, хитрость.

Тотемизм, состоящий в представлении о том, что человек ведет свой род от животных, проявляется во многих сказочных сюжетах: рождении человека от животного, превращении человека в животное, а животного в человека. Наиболее показательна сказка «Медведь -липовая нога».

С развитием представлений человека о природе, с накоплением наблюдений в сказки входят сюжеты о победе человека над живот­ными и о домашних животных, что было результатом их при­ручения.

Выделение сходных особенностей у животных и человека (речь -крик, поведение - повадки) послужило основой для совме­щения в образах животных их качеств с качествами человека: животные говорят и ведут себя, как люди. Это совмещение повело и к типизации характеров животных, которые стали воплощением определенных качеств: лиса - хитрости, волк - глупости и жад­ности, медведь-доверчивости, заяц-трусости. Так сказки при­обрели иносказательный смысл: под животными стали разуметь людей определенных характеров.

Образы животных стагти средством морального поучения, а затем и социальной сатиры. В сказках о животных не только высмеиваются отрицательные качества (глупость, лень, болтли­вость), но и осуждаются угнетение слабых, жадность, обман в целях наживы. В сказке «Кот на воеводстве», которая также называется jgg «Бурмистр сибирских лесов», лесные звери обязаны приносить воеводе все, что ему нужно. В сказке «Кот и лиса» лиса выхода замуж за кота, выдает его всем за страшного зверя; лесные звери вынуждены ему прислуживать, а кот свободно всех обирает и прижимает.

В сказке «Лиса-исповедница» лиса, прежде чем съесть петуха, убеждает его исповедоваться в грехах; при этом остроумно вы­смеивается ханжество духовенства. Лиса обращается к петуху:

«О милое мое чадо, петел!» Она рассказывает ему библейскую притчу о мытаре и фарисее.

Сказки о животных, создавая образы персонажей, в которых соединяются черты животного и человека, естественно, передают немало характерного для психологии людей. Однако едва ли есть основания считать, что во всех образах животных изображаются человеческие черты. Своеобразие образа животного в сказках как раз в том и состоит, что черты человеческие в нем никогда не вытесняют полностью черт животного. Как ни развито иносказание в сказках этого типа, в них можно найти и образцы, в которых трудно обнаружить иносказание. Известная сказка о лисе и тетере­ве содержит в себе ясное иносказание; оно очевидно из ряда деталей: лиса, например, говорит тетереву об указе, требующем, чтобы тетерева не летали на дерево, а ходили по земле. Но в сказке «Медведь -липовая нога» или в сказке «Волк и козлята», вероятно, нет иносказания. Эти сказки увлекают не иносказанием, а изображением действия. В сказках о животных аналогия «чело­век- животное» не позволяет сказке упускать ни качеств человека, ни качеств животного. В этом состоит своеобразие сказок, в этом особый эстетический эффект. «И именно в переплетении, Пересечении животного и человеческого в неожиданном соприкосновении этих, в сущности, разных планов (условного и реального) кроется эффект комического в животной сказке» .

В сказках о животных основой сюжетоь и основой трактовки образов зверей, птиц и рыб служит условное совмещение двух указанных планов. Это условность, а не фантастика. Некоторые исследователи полагают, что в сказках о животных большую роль выполняет фантастика. Однако с этим нельзя согласиться. Фанта­стика-не только отступление от действительности, но и резкое нарушение ее законов и особенностей. В сказках же о животных, в отличие от сказок волшебных (где роль фантастики очень велика), нет чудес, нет волшебства, хотя есть действия персонажей, не соответствующие действиям их прототипов в жизни. В сказках о животных нет мифологических мотивов и образов, а есть реали­стические (в некоторой степени) фигуры животных; Они резко отличаются от фантастической жар-птицы волшебных сказок: такой птицы нет в действительности, но лиса, волк, медведь, заяц - обитатели наших лесов.

Нет, по сути дела, в сказках о животных и оборотничества в такой степени и в такой форме, как в волшебных сказках. В волшеб­ной сказке «Девушка-рысь» мачеха обращает падчерицу в рысь, муж сдирает с нее кожу, сжигает и тем снимает заклятье. Это не сказка о животных. Нельзя к сказкам о животных отнести и сказку «Иван Медведко», где герой -«по пояс человек, а от пояса медведь».

Сюжеты и образы сказок о животных имеют нередко социаль­ный сатирический аспект. Однако следует подчеркнуть, что основ­ной смысловой аспект сказок о животных - моральный. Это объясняется тем, что скаает о животаых _ тпраздб^л: ар11ге классового общества, в котором они действительно стали приобре­тать ясную социальную трактовку.

В моральном плане можно выделить две основных идеи сказок о животных: прославление_!оварищесгва, благодаря которому слабые побеждают злых и сильных, и прославление самой победы, которая приносит слушателям моральное удовлетворение. Мирные животные, даже если они глупы, достигают победы: баран одура­чивает волка, овца и лиса побеждают волка. Волк нередко глуп, но это не основная его черта: он жесток, свиреп, зол, жаден - вот основные его качества. Он съедает коня у бедного старика, вламывается "в зимовье зверей и нарушает их мирную жизнь, хочет съесть козлят. Лиса хочет съесть петуха, тетерева. Если она вместе с другими зверями выступает против волка, то получает по­ложительную оценку, если сама наносит вред другим - отрица­тельную.

Поэтика сказок о животных. Структура сказок о животных довольно проста. Основой композиции служит строение сюжета. В зависимости от хода действия распределяется и весь повествова­тельный материал.

Самая примечательная особенность строения этого типа ска­зок - нанизывание эпизодов. Весьма характерна для развития действия встреча животных друг с другом. «Бежала лисица по.лесу, увидела на дереве тетерева...», «Шел бык лесом, попадается ему навстречу баран...». Но встреча обычно -лишь начало целого ряда других встреч. Весьма типична для сказок о животных так назы­ваемая комулятивная, или цепочная, структура. Петух подавился бобовым зернышком, курица бегает от одного к другому, просит помощи, пока не спасает петуха («Бобовое зернышко»); муха по­строила теремок, к ней по очереди приходят разные звери: один, другой, третий... («Теремок»), Такая же структура в сказках «Коло­бок» и «Коза с орехами». Нередка в сказках трехкратность ситуа­ций: три раза лиса обращается к петуху и три раза к тетереву; три раза волк приходит к избушке козы. Началу сказок свойственна конструкция «жили-были старик и старуха» (разные варианты). Соответственно этому в сказках о животных находим: «жили-были кум с кумой - волк с лисой», «жили-были волк да лисичка», «жили-были лиса да заяц».

В сказках о животных Диалогизм развит значительно более, нежели в сказках другого типа: он движет действие, раскрывает ситуации, показывает состояние персонажей. Широко вводятся в сказки песенки: лиса песенкой выманивает петуха, волк песенкой обманывает козлят, колобок бежит и напевает песенку: «Я по коробу скребен, по сусеку метен...»

Для сказок о животных характерен яркий оптимизм: слабые всегда выходят из сложных положений. Он поддерживается комизмом многих ситуаций и юмором. В сказке «Напуганные Ю5 медведь и волки» баран по совету кота пугает волков найденной на дороге волчьей головой и те разбегаются, боясь, что и у них отгрызут головы.

Опираясь на богатейшую образность сатирической народной сказки, Салтыков-Щедрин трактовал сложные общественные явления при помощи непревзойденных образцов лаконичности. Каждое слово, эпитет, метафора, сравнение, каждый художественный образ в его сказках обладает высоким идейно-художественным значением, концентрирует в себе огромную сатирическую силу. В этом отношении особенно примечательны те сказки, в которых действуют представители животного мира.

Образы животного царства были издавна присущи басне и сатирической сказке о животных. Под видом повествования о животных народ приобретал некоторую свободу для нападения на своих притеснителей и возможность говорить в доходчивой, забавной, остроумной манере о серьезных вещах. Обычно в фольклорных сказках о животных героями являются такие звери как звери медведь, волк, лиса, заяц и т. д., наделенные одинаковыми, общепринятыми чертами характера. Заяц трусливый, лиса хитрая, волк жадный, глупый, медведь неуклюжий, добродушный. Эта любимая народом форма художественного повествования нашла в сказках Щедрина широкое применение.

Животные, представленные в щедринских сказках, свидетельствует о великом мастерстве сатирика в области иносказания и художественной аллегории. Выбор представителей животного царства для иносказаний в щедринских сказках всегда тонко мотивирован и опирается на фольклорно-сказочную и литературно-басенную традицию.

Салтыков-Щедрин пользовался образами, закрепленными сказочной и басенной традицией (лев, медведь, осел, волк, лиса, заяц, щука, орел и т.д.), а также, отталкиваясь от этой традиции, чрезвычайно удачно создавал другие образы, таких как карась, пескарь, вобла, гиена и пр.. Салтыков-Щедрин в своих сказках дополняет характеристику, присваивает этим зверям социальный статус; заяц -- обыватель, медведь - властитель, орел -- самодержец, вороны - крестьяне, пискарь - мелкий чиновник и т. д.

Образ медведя как тупого, самодовольного, ограниченного чиновника, скорого на расправу, появляется не один раз, олицетворяя беспощадную тиранию. Пискарь-обыватель «жил -- дрожал и умирал -- дрожал» М.Е.Салтыков - Щедрин. собр. соч: В 20 т. - М., 1965- 1977.C.142., не пытаясь совершить что-то или изменить. Карась-идеалист, не знающий ничего ни о сетях, ни об ухе, обречен на смерть.

В сказке «Самоотверженный заяц». Салтыков-Щедрин показывает немало положительных черт зайца: благородство, любовь к ближним, честность, прямоту, но все они бессмысленны перед рабской покорностью и боязнью ослушаться волка, т. е. власть. Заяц выступает здесь в той же роли, что и в русских сказках, но в народных историях о животных слабейший почти всегда оказывался победителем.

Затаенный смысл сказочных иносказаний Салтыкова-Щедрина без особого труда постигается читателем из самих образных картин народных сказок и басен и, благодаря тому, что сатирик нередко сопровождает свои аллегоричные образы прямыми намеками на из скрытое значение.

Особая поэтическая прелесть и неотразимая художественная убедительность щедринских сказок состоит в том, что, как бы ни «очеловечивал» сатирик свои зоологические картины, какие бы сложные роли он ни поручал «хвостатым» героям, последние всегда сохраняют за собой основные свои натуральные свойства. Смирнов А.А Пособие по русской литературе для поступающих в вузы. - М.:Изд-во МГУ, 1993. C.67.