Святая праведная Иулиания Лазаревская, Муромская

Жизнеописание святой Иулиании Лазаревской написано ее сыном Дружиной Осорьиным (в крещении Каллистратом). Повесть об Иулиании Лазаревской соединяет в себе черты традиционного жития и светской биографии. Искреннее сыновнее чувство любви и реальные жизненные впечатления помогли Дружине Осорьину создать живой и притягательный, психологически достоверный женский образ.

Родилась Иулиания в 30-е годы XVI в. в г. Плосне у благочестивых дворян Иустина и Стефаниды Недюревых. Ее отец служил ключником при дворе царя Иоанна Васильевича. Шести лет она осталась круглой сиротой. Бабушка с материнской стороны Анастасия Лукина, урожденная Дубенская, взяла девочку к себе в пределы города Мурома. Через 6 лет умерла и бабушка, завещав своей дочери Наталье Араповой, уже имевшей 9 детей, взять на воспитание 12-летнюю сироту. Праведная Иулиания почитала свою тетку, была всегда ей послушна и смирялась перед двоюродными сестрами.

С отроческих лет Иулиания пользовалась любой возможностью помочь ближним. Она избегала детских игр и забав, предпочитая пост, молитву и рукоделие, чем вызывала постоянные насмешки сестер и слуг. Она привыкла подолгу молиться со множеством поклонов. Кроме обычных постов налагала на себя еще более строгое воздержание. Родственники были недовольны, боялись за ее здоровье. «О, безумная - говорили они - для чего ты в такой молодости изнуряешь свое тело и губишь девическую красоту?» Иулиания терпеливо и кротко переносила упреки, но продолжала свой подвиг. Ночами она шила, чтобы одевать сирот, вдов и нуждающихся, ходила ухаживать за больными, кормила их.

Слава о ее добродетелях и благочестии разнеслась по округе. К ней посватался владелец села Лазаревское, что неподалеку от Мурома, Юрий Осорьин. Шестнадцатилетняя Иулиания была выдана за него замуж. Как пишет сын ее: «Венчаны они были священником по имени Потапий, служащим в церкви праведного Лазаря, друга Божия, в селении мужа ее. Священник тот поучал их страху Божию по правилам святых Апостолов и святых отцов о том, как жить мужьям с женами своими вкупе, и о молитве, и о посте, и о милостыне, и о прочих добродетелях. Иулиания же, внимая со всем прилежанием, слушала божественные поучения и наставления и, как почва благая, всеянное в нее с прибытком возрастила. Не только слушала поучения, но и делом все исполняла усердно». Самой жизнью своей Иулиания ежедневно стала исполнять наставления Священного Писания женам: «чтобы... любить мужей, любить детей, быть целомудренными, чистыми, попечительными о доме, добрыми, покорными своим мужьям, да не порицается слово Божие» (Тит., 2, 1, 4-5).

Родители и родственники мужа полюбили кроткую и приветливую невестку и вскоре поручили ей ведение хозяйства всей многочисленной семьи. Она окружила старость родителей мужа неусыпной заботой и лаской. Дом вела образцово, вставала с зарей, спать ложилась последней. Находясь в гуще мирской жизни (ведь муж ее имел богатые имения и множество холопов), ежечасные заботы об обширном хозяйстве, она выносила и родила 13 детей и сумела осуществить идеал женщины-христианки, о котором писал св. апостол Петр - это «да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек, в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом» (1 Пет., 3, 4).

Домашние заботы не прервали духовного подвига Иулиании. Каждую ночь она вставала на молитву со множеством поклонов. И мужа своего приучила к частой и теплой молитве. Не имея права распоряжаться имуществом, всякую свободную минуту и многие ночные часы занималась рукоделием, чтобы на полученные средства творить дела милосердия. Искусно вышитые пелены Иулиания дарила в храмы, а остальную работу продавала, чтобы деньги раздать нищим. Благодеяния она совершала тайно от родных, а милостыню посылала по ночам с верной служанкой. Особенно заботилась она о вдовах и сиротах. Целые семьи кормила и одевала Иулиания трудами рук своих. Как пишет сын ее: «И совершилось над ней премудрого Соломона слово: «Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка».

Имея множество слуг и дворни, Иулиания не позволяла одевать и разувать себя, подавать воду для умывания; была со слугами неизменно приветлива, называла слуг полными христианскими именами, никогда не доносила мужу об их проступках, предпочитая брать вину на себя, чтобы сохранить мир в доме.

Бесы пригрозили Иулиании во сне, что погубят ее, если она не прекратит благодеяний людям. Но Иулиания не испугалась, лишь призывала на помощь Господа Бога, Пресвятую Богородицу и св. Николая Чудотворца. Она не могла проходить мимо человеческого страдания: помочь, порадовать, утешить - было потребностью ее сердца. Когда наступило голодное время и множество людей умирало от истощения, она, вопреки обычаю, стала брать у свекрови значительно больше пищи и тайно раздавала голодным. К голоду присоединилась эпидемия, люди запирались в домах, боясь заразиться, а Иулиания тайком от родных мыла больных в бане, лечила их, как умела, молилась об их выздоровлении. Тех, кто умирал, она обмывала и нанимала людей для погребения, молилась об упокоении каждого человека.

Была Иулиания неграмотной, но, как пишет сын ее: «Любила Божественных книг чтения послушать и если какое слово слышала, то истолковывала все непонятные слова, как премудрый философ или книжник».

Свекор и свекровь ее умерли в глубокой старости, приняв перед кончиной монашеский постриг, как было принято в те времена. Мужа Иулиании не было в то время дома: он оставался более трех лет на царской службе в Астрахани. Блаженная Иулиания честно погребла Василия и Евдокию Осорьиных, раздала за упокой их душ щедрую милостыню, заказала по церквам сорокоусты и в течение 40 дней ставила поминальные столы для монахов, священников, вдов, сирот и нищих, а также посылала обильные подаяния по тюрьмам.

Иулиания прожила с мужем в согласии и любви много лет, родила десять сыновой и трех дочерей. Четверо сыновей и три дочери умерли в младенчестве, один сын погиб на царской службе, другой был случайно убит на охоте. Преодолевая скорбь сердца, Иулиания так говорила о смерти младенцев: «Бог дал, Бог и взял. Ничтоже искуса греховна не сотвори, и души их со ангелы славят Бога и о родителях своих Бога молят».

После трагической смерти двух взрослых сыновей Иулиания стала проситься отпустить ее в монастырь. Но муж ответил на это, что она должна воспитать и вырастить остальных детей. Он привел ей слова блаженного Косьмы Пресвитера: «Не спасут нас ризы черные, если живем не по-монашески, и не погубят ризы белые, если творим Богу угодное».

Всю жизнь Иулиания забывала себя ради других, поэтому и на этот раз она согласилась, но упросила мужа, чтобы им не иметь супружеских отношений, и жить как брат с сестрой. Это был рубеж в жизни праведной Иулиании. Она еще более увеличила свои подвиги и стала вести монашескую жизнь. Днем она занималась хозяйством и воспитанием детей, а ночами молилась, делала множество поклонов, сократив сон до двух-трех часов; спала на полу, положив под голову поленья вместо подушки, а под ребра - тяжелые ключи, ежедневно посещала богослужения в храме, держала строгий пост. Жизнь ее стала непрестанной молитвой и служением.

По прошествии 10 лет умер муж Иулиании. Утешая детей своих, она говорила: «Не скорбите, чада мои, сия смерть отца вашего нам, грешным, для вразумления и наказания, дабы то видя, каждый за себя боялся». И много поучала детей своих по Божественному Писанию. И так погребла мужа своего с псалмами и песнями божественными, и многую милостыню сотворила нищим, и сорокоустами по монастырям и многим церквам почтила, не жалея о расточении тленного имущества... Сама же все ночи без сна пребывала, моля Бога о муже своем, отпущение грехов даровать ему, помня, что сказано в Писании: «Добрая жена и по смерти мужа своего спасает».

«И так приложив пост к посту, и молитву к молитве, и ко слезам слезы, милостыню еще более и многократно оказывала, так что часто ни одного сребреника не оставалось в дому ее... Когда же наступала зима, то у детей своих занимала сребреники, якобы для приготовления зимней одежды, но и эти деньги нищим раздавала, а сама без теплой одежды зимой ходила. Сапоги же на босые ноги обувала и под ноги себе ореховую скорлупу и черепки острые вместо стелек подкладывала, и так тело свое порабощала.

Одна же зима была столь студеная, что земля расседалась от мороза. И потому Иулиания одно время не ходила в церковь, увеличив домашнюю молитву. Она была прихожанкой церкви святого Лазаря - брата святых жен Марфы и Марии. Священник этой церкви услышал в храме голос от иконы Божией Матери: «Пойди и скажи милостивой Иулиании, отчего она не ходит в церковь? И домашняя ее молитва угодна Богу, но не так, как церковная. Вы же почитайте ее, ей уже 60 лет и на ней почивает Дух Святой».

Священник в сильном страхе прибежал к Иулиании, пал к ее ногам и рассказал при всех о бывшем ему явлении. Блаженная сильно опечалилась и сказала священнику: «Ты впал в соблазн, когда так говоришь. Как я, грешница пред Господом, могу быть достойной такой похвалы?» И взяла с него клятву и со всех, при ком он сказал, не разглашать о видении ни при жизни ее, ни по смерти. Сама же отправилась в храм, отслужила молебен пред иконой Богоматери, облобызала ее и слезно молилась пред Заступницей Усердной.

Она стала еще более строгой к себе; постоянно при любом деле творила Иисусову молитву. Чем суровее становились подвиги Иулиании, тем сильнее были нападения на нее духов злобы, не желавших признать своего поражения. Однажды, - повествует ее сын, - Иулиания, придя в маленькую комнату, подверглась нападению бесов, угрожавших убить ее, если она не оставит своих подвигов. Она не устрашилась, а только взмолилась Богу и просила послать святителя Николая на помощь. В то же время явился ей святитель Николай с палицей в руке и прогнал духов нечистых. Бесы исчезли, но один из них, угрожая подвижнице, предрек ей, что в старости она сама начнет «голодом помирать, нежели чужих людей кормить».

Угроза беса исполнилась лишь отчасти - Иулиании действительно пришлось страдать от голода. Но ее любящее и сострадательное сердце не могло оставить умирающих от голода без помощи. Это было в страшные годы (1601 - 1603), в царствование Бориса Годунова. Все лето шли дожди, а в августе наступили зимние холода. Хлеба не уродилось вовсе. Так продолжалось три года. Люди, обезумевшие от голода, ели даже человеческое мясо.

С полей своих Иулиания не собрала ни зерна, запасов не было, скот пал почти весь от бескормицы. Иулиания не отчаялась: распродала оставшийся скот и все ценное в доме. Жила в нищете, не в чем было в церковь выйти, но «ни едина нища... не отпустила с пустыми руками». Когда все средства истощились, Иулиания отпустила на волю своих холопов (и это в XVI веке, хочется тут вспомнить, что крепостное право отменили в России два с половиной столетия спустя - в 1861 г.). Некоторые из слуг не пожелали оставить госпожу, предпочитая терпеть голод вместе с ней. Она вынуждена была переселиться в Нижегородские пределы, в село Вочнево, где оставалась еще хоть какая-нибудь пища. Но вскоре голод пришел и туда.

Уповая на Бога, Иулиания со свойственной ей энергией принялась спасать близких от голодной смерти. Она научила своих слуг собирать лебеду и древесную кору, из которых пекла хлеб и кормила им детей, слуг и нищих. «Окрестные помещики с упреком говорили нищим: зачем вы заходите к ней? Чего взять с нее? Она и сама помирает с голоду. - A мы вот что скажем, - говорили нищие, - много обошли мы сел, где нам подавали настоящий хлеб, да и он не елся нам так всласть, как хлеб этой вдовы... Тогда соседи-помещики начали подсылать к Ульяне за ее диковинным хлебом. Отведав его, они находили, что нищие были правы, и с удивлением говорили меж себя: мастера же ее холопы хлебы печь!» А не разумели, что молитвою хлеб ее был сладок».

От нее не слышали ни слова ропота, печали, напротив все три голодных года она была в особом приподнятом и радостном настроении: «Ни опечалилась, не смутилась, не пороптала и не согрешила устами своими в безумии на Бога и не изнемогла в нищете своей, но паче первых лет весела была», - пишет ее сын.

В декабре 1603 года Иулиания разболелась, но лежа днем, ночью неизменно вставала на молитву. 2 января, на рассвете, милостивая Иулиания призвала своего духовного отца священника Афанасия, причастилась Святых Животворящих Таин, села на своем одре, призвала к себе детей, слуг и сельчан. Она много поучала стоявших около нее о любви, и о молитве, и о милостыни и о прочих добродетелях. И так прибавляла: «Еще в юности я сильно желала великого ангельского образа, но не сподобилась, ибо недостойна была, грешница и убогая. Но слава праведному суду Божию!»

Она приказала заготовить на свое погребение кадило и положить в него ладан, простилась с детьми, прислугой и знакомыми, выпрямилась на постели, перекрестилась трижды, обвила четки вокруг руки своей и произнесла последние слова: «Слава Богу за все! В руце Твои, Господи, предаю дух мой. Аминь». И предала душу свою в руце Божии, Его же с младенчества возлюбила. При кончине ее все видели, как вокруг головы ее появилось сияние в виде золотого венца «яко же на иконах пишется».

Явившись во сне благочестивой служанке, Иулиания повелела отвезти свое тело в Муромские пределы и положить в церкви святого праведного Лазаря возле мужа. Позднее над ее могилой ее дети и родные воздвигли теплую церковь во имя Архистратига Божия Михаила. Когда 8 августа 1614 года умер сын блаженной Георгий и в усыпальнице Осорьиных, под церковью, стали готовить место для его погребения, нашли гроб милостивой Иулиании и так были обретены мощи святой. Они источали миро, от которого шло благоухание, и многие получали исцеления от болезней - особенно больные дети.
Чудеса на могиле праведницы говорили, что Господь прославил смиренную рабу свою. В том же 1614 г. святая праведная Иулиания Милостивая была причислена к лику святых. Так пишет об этом сын ее: «Сия блаженная Иулиания с мужем жила и чад имела, и слугами владела, а Богу угодила, и Бог прославил ее и причислил к прежним святым».
Подвиг святой Иулиании свидетельствует о том, как глубоко Евангелие вошло в душу и преобразило жизнь человека Древней Руси. В своей жизни Иулиания Милостивая соединила путь святых праведных жен - Марфы и Марии, сестер праведного Лазаря. Праведные Марфа и Мария олицетворяют собой два пути христианского спасения: Марфа - это путь деятельного служения Богу и ближним, Мария - это путь созерцательной, молитвенной жизни. Святая Иулиания Лазаревская соединила в своей жизни два эти пути - и она живой пример для современных женщин-христианок, большинство из которых живут и стремятся к спасению в миру.

Храм в селе Лазаревское, где находились мощи святой Иулиании (в четырех верстах от Мурома), был закрыт в 1930 году и разрушен. Рака с мощами была перенесена в Муромский краеведческий музей и стояла рядом с мощами святых князей Петра и Февронии Муромских. В год тысячелетия Крещения Руси начались хлопоты о возвращении мощей православной Церкви. И сегодня мощи святой праведной Иулиании Лазаревской открыто почивают в Николо-Набережном храме города Мурома (храм построен в камне в начале 18 века на месте деревянного храма). Деревянный Никольский храм в 16 в. имел два придела - в честь вмч. Феодора Стратилата и свв. безмездных врачей Косьмы и Дамиана. Храм стоит на реке Оке, и от храма открывается удивительной красоты вид. У подножия храма бьет родник, вода которого считается целебной.

И сфотографировались все вместе.

иеромонах Варфоломей (Минин),

кандидат исторических наук

«Любовь к Богу и человеку как высшая нравственная категория»

«На рамо вземши крест свой

последовала еси Христу

милостынею, постом и молитвою,

Всехвальная Иулиания милостивая

И всем в мире живущим

Правило явилася еси жития»

Из тропаря

святой праведной

Иулиании Лазаревской

В сонме святых в земле Владимирской просиявших Святая Церковь в чине праведных жен прославляет святую праведную Иулианию Лазаревскую (Муромскую).

Первое описание жития праведной Иулиании принадлежит ее сыну - Дружине (Каллистрату) Осорьину. Повесть о Иулиании Лазаревской (Муромской) представляет собой, собственно говоря, не канонический текст жития, построенного по законам агиографического жанра. Это, прежде всего, записи биографического характера. В простоте и безыскусности повествования, являющегося в истории древнерусской литературы единственным образцом биография древнерусской женщины, скрывается историческое свидетельство «о том, как глубоко Евангелие могло войти в совесть и преобразить жизнь древнерусского человека.»

Родилась праведная Иулиания в городе Плосне предположительно в середине 30-х гг. XYII века. Прожила она около 70 лет и преставилась в преддверии «Смутного времени» в 1604 году. В дни ее земного бытия на Московском престоле пребывали цари Иоанн IY Васильевич, Феодор Иоаннович и Борис Годунов. Это была эпоха митрополита Макария, Стоглавого собора, время взятия Казани, урощения Великого Новгорода, "опричнины" и годины тяжелых испытаний, обрушившихся на Русскую землю в последней четверти 16 века. И на фоне этих величественных исторических событий, затронувших течение жизни многих людей и народов, внешне незаметно и притаенно протекала духовная жизнь угодницы Божией.

Родители праведной Иулиании были людьми благочестивыми и занимали высокое социальное положение. Ее отец - Иустин Недюрев был ключником при дворе Великого московского князя. Мать- Стефанида Григориева была родом из города Мурома. В возрасте шести лет Иулиания осиротела и была взята на воспитание Анастасией Никифоровой - своей бабкой со стороны матери. Таким образом, она была взята в Муром. На попечении своей бабушки она находилась 6 лет. После ее кончины в возрасте 12 лет она переходит на воспитание к своей тетке Наталии. Сохранились свидетельства об ее духовном устроении. Нет, в жизни человека, более важных дней, чем годы детства, когда устрояется сам строй человеческой души - заносчивой или смиренной, любящей или обидчивой, имеющей страх Божий или дерзкой. Хотя храм находился в двух верстах от селения, где жила Иулиания, и она в силу этих обстоятельств не имела возможности слушать поучения от Божественных словес, но сам Дух Божий обрел в ней пристанище и наставлял глаголами благими. От детства она имела в себе страх Божий -«была Иулиания с раннего детства кротка и молчалива, незаносчива и негорда…» Эту детскую черту - смирение и послушание она сохранит во всей своей последующей жизни.

После четырех лет пребывания в доме своей тетки в возрасте 16 лет она была выдана замуж за состоятельного и добродетельного человека Георгия Осорьина (Осоргина). Венчание состоялось в церкви праведного Лазаря в селении ее мужа. Перед своей кончиной она призналась своим детям, что мечтала «принять образ ангельский образ иноческий…» Но, проявляя послушание и смирение, она восприняла как волю Божию решение о браке своих воспитателей и благоговейно выслушала наставления священника Потапия, совершавшего таинства венчания, о высоком смысле христианского брака. Это же послушание и смирение праведная Иулиания оказывала как своему супругу, так и его родителям. Видя ее духовное устроение, кротость и разумность Иулиании передают все "домовое строение".

Как часто домашние дела удаляют нас от Неба, как часто в мирских попечениях гаснет самый высокий духовный пыл. Казалось, что именно в таком положении окажется Иулиания Осоргина, повторив судьбу многих русских женщин. Иулиания должна была заботиться о пропитании для многочисленных слуг, следить за выполнениями ими различных работ

Но духовная жизнь имеет свои законы отличные от законов этого мира, погрязшего в житейских попечениях. Святитель Игнатий (Брянчанинов) указывал, что "смирению уступают все страсти... Все добродетели усматриваются последующими за ним...", "Все святые признавали себя недостойными Бога: этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении". Смирение появляется от видения своего падшего состояния, от осознания своего падения, греховности. Смирение (нищета духа) предшествует другим дарованиям Божиим.

Именно эту добродетель стяжала праведная Иулиания еще в детские годы и была удостоена от Господа иных добродетелей.

По глубокому замечанию профессора А.И. Осипова «Смирение является той первой из добродетелей, на которой зиждется все здание совершенства святых, без которой невозможны ни правильная духовная жизнь, ни приобретение каких-либо иных богоподобных свойств. Если вся лествица добродетелей строится на смирении, то увенчается она той из них, которая больше всех (1 Кор. 13, 13) и которая именует Самого Бога (1 Ин. 4, 6) - Любовью.»

Эту высшую добродетель стяжала святая праведная Иулиания. Она была сама проявлением негаснущей любви Богу и неутомимого попечения о своих ближних.

Хотя Иулиания распоряжалась домашними делами, но она не могла проявлять самочиние и самовольно распоряжаться имуществом своего супруга без его ведома. Она подает милостыню от своего рукоделия, заботится о вдовах и сиротах.

Первая половина XYI века была относительно благоприятна для жизни людей. Изобилие и плодородие Муромского Поочья отмечали иностранные путешественники. Сигизмунд Герберштейн отмечал: « В 24 милях от Владимира прямо на восток, в обширных лесах, в древности было одно княжество: народы его назывались муроманами и изобиловали мехами, медом и рыбою». [ 10] Только под 1557 годом русские летописи сообщают о голоде, поразившем Русскую землю. В этот год были «великие мразы во всю зиму, и ни един день с оттепелем не бывал; и снеги пришли паче меры, многие деревни занесло, и люди померли по деревням, и на путях также много народа кончашася, сии бо мученически кончашася». Церковь совершает усердные моления в связи с этим бедствием. Сохранилось послание митрополита Макария по поводу этого голода.

Праведная Иулиания у родных испрашивает для себя пищу, которую раздает нуждающимся. Она сама занимается погребением умерших от голода и заказывает по ним сорокоусты.

Вслед за голодом Русь посетила моровая язва. Праведная Иулиания берет на себя попечение и об этих несчастных, которых сторонились все, не исключая ближних. Она ухаживает за заразными больными и собственноручно моет их

С особым почитанием праведная Иулиания относилась к Святителю Николаю Мирликийскому. За это она сподобилась явления Великого чудотворца, «источающего всему миру многоценное милости миро». За свою добродетельную жизнь она подверглась нападению бесовского полчища. Праведная Иулиания, увидев множество бесов с оружием грозно идущих на нее, обратилась с горячей молитвой к Господу, Пречистой Его Матери и Святителю Николаю. Святитель Николай, явившейся в ее жилище с Великой книгой, обратил в бегство бесовское войско и утешил праведную Иулианию словами, что сам Христос-Спаситель « повелел мне оберегать тебя от бесов и злых человек.»

В семейной жизни праведная Иулиания не имела себе утешения. Ее муж часто по делам находился по 2-3 года в отъезде. В браке у них было много детей - десять сыновей и три дочери. Четверо сыновей и три дочери ее умерли в младенчестве. Двое из ее сыновей погибли уже взрослыми насильственной смертью. Дети приносили ей много горя и печали. Среди домашних, детей и слуг не редкими были ссоры. Преодолевая сердечную скорбь, праведная о смерти своих чад говорила: «Бог дал, Бог и взял. Ничтоже искуса греховна не сотвори, и души их со ангелами славят Бога и о родителях своих Бога молят».

После гибели своего сына на царской службе праведная Иулиания стала просить мужа отпустить ее в монастырь. Но супруг указывает ей на необходимость завершить дело воспитания детей. Мысли о монастыре не могут исполниться, но ее муж - Георгий Осоргин на просьбы жены решил освободить ее от обязанностей супружества и они живут с этого времени вместе как брат и сестра.

Любящее сердце святой праведной Иулиании простираясь в попечении на дальних, не забывает и о ближних. Святая Иулиания не забывает обетов, данных ею Богу пред святым алтарем в таинстве венчания. Ее отношение к домашним безупречно. Она послушна мужу, попечительна о детях, незабывчива о нуждах своего дома. И только, исполнив до конца свой долг перед домашними, она от полноты своего любящего сердца изливает свое попечение на всех нуждающихся.

По кончине своего супруга праведная Иулиания раздает деньги нищим. Творение Иисусовой молитвы она не оставляет даже во сне.

В 1601-1603 гг. при царе Борисе Годунове наступил страшный голод, во время которого были даже зафиксированы случаи людоедства. В исторических источниках того времени содержатся описания бедствий, посетивших Русскую землю. Жак Маржерет пишет: «В 1601 г. начался великий голод, продолжавшийся три года… В эти три года случались события почти невероятные; казалось почти обычным, если муж бросал и детей, если жена убивала мужа, а мать своих детей, и съедали их… Голод был так велик, что, не считая умерших в других городах, в одной Москве погибло от него более 120 тысяч людей.» Исаак Масса в своем «Кратком известии о Московии» продолжает: «В то время, по воле Божией, во всей московской земле наступила такая дороговизна и голод, что подобного еще не приходилось описывать ни одному историку. Даже матери ели своих детей… И на всех дорогах лежали люди, умершие от голода… Никто ни не смел подать кому-нибудь на улице милостыню, ибо собиравшаяся толпа могла задавить его до смерти. И я сам охотно бы дал поесть молодому человеку, который сидел против нашего дома и с большой жадностью ел сено в течение четырех дней, от чего надорвался и умер, но я, опасаясь, что заметят и нападут на меня, не посмел.». Воцарившийся на царском престоле Борис Годунов пытается оказать помощь бедствующим, но это приводило иногда к результатам прямо противоположным и только усугубляло степень бедствия. Так Исаак Масса отмечает: « Царь Борис от доброго усердия своего повелел раздавать милостыню во многих городах Москвы, но это не помогло, а стало еще хуже, чем было до того, когда ничего ни раздавали: ибо для того, чтобы получить малую толику денег, все крестьяне и поселяне вместе с женами и детьми устремились в Москву из всех мест на сто пятьдесят миль вокруг, усугубляя нужду в городе и погибая, как погибают мухи в холодные дни.» И вот на этом мрачном фоне отчаяния, боязни оказать милостыню нуждающимся или тщетности усилий оказать эту помощь мы видим образ праведной Иулиании. «С полей своих Иулиания не собрала ни зерна, запасов не было, скот пал от бескормицы. Иулиания не отчаялась: распродала оставшийся скот и все ценное в доме. Жила в нищете, не в чем было в церковь выйти, но «ни едина нища…не отпусти тща». Праведная Иулиания, раздав все возможное, сама оказалась в крайней степени нищеты. Она отпустила на волю своих рабов и переселилась в свою Нижегородскую вотчину. Некоторые из ее слуг остались вместе с праведной Иулианией. Пришлось для пропитания собирать лебеду и древесную кору. Из этого праведная Иулиания пекла хлебы и кормилась не только сама, но спасала от голода своих детей, слуг и нищих: На упреки соседей нищие отвечали, «что нигде они не едали такого сладкого хлеба, как у этой вдовы.»

В тяжелые годы голода многие люди страдали не только телесно, но и духовно. Впадали в отчаяние и различные скорби, лишались благодатного чувства сострадания и любви к своим ближним. Исаак Масса отмечает, поразившие его случаи жестосердия богатых людей,- « Многие богатые крестьяне, у которых были большие запасы хлеба, зарыли его в ямы и не осмеливались его продавать; другие же, продавшие и получившие большие деньги, из страха, что их или задушат, или обкрадут, повесились от такой заботы в собственных домах». Все эти три года голода праведная Иулиания не только заботилась о помощи голодающим, но являла образ сострадания и сердечной любви. Как пишет ее сын - Дружина Осорьин в своих воспоминаниях «ни опечалися, ни смутися, ни поропта, паче первых лет весела бе».

В Рождество Христово 1604 года праведная Иулиания почувствовала приближение конца своего земного пути. Она попросила у всех прощения, трижды осенила себя крестным знамением и почила о Господе со словами: « Слава Богу за все! В руки Твои, Господи, предаю дух мой!».

При погребении многие сподобились видеть над ее головой сияние золотого круга "яко же на иконах пишется".

8 августа 1615 года преставился муромский дворянин Георгий Осорьин. В Михайло-Архангельском притворе храма во имя Святого праведного Лазаря селения Лазаревского Муромского уезда начали копать могилу новопреставленному и неожиданно обрели целый, неповрежденный гроб. Местные жительницы, бывшие при погребении, решили открыть гроб и увидели, что он полон благовонного мира. Новость о происшедшем распространилась быстро. Дружина Осоргин - брат почившего, сам убедился в подлинности этого известия, - « и было миро то днем по виду как квас свекольный, ночью же сгущалось как масло багряновидное. Тела же всего не посмели от ужаса осмотреть, видели только ноги ее и бедра целые…»

Так были обретены честные мощи святой праведной Иулиании Лазаревской. Не человеческим произволением, но волею Божией.

Прошло всего десять лет, когда 2 января 1604 года, почила о Господе в возрасте около 70 лет Иулиания Осоргина (Осорьина). Этого времени оказалось достаточно для слабой памяти человеческой, чтобы точное место погребения было забыто. После своей праведной кончины она была 10 января 1604 года погребена около церкви праведного Лазаря. На месте ее погребения был в последствии воздвигнут Михаило-Архангельский храм и сам Архистратиг Божий охранял ее святые мощи до времени обретения.

Со времени обретения мощей начинается почитание святой праведной Иулиании Лазаревской, совершаются чудотворения и исцеления.

С этого времени в церковной памяти не угасает молитвенное почитание великой угодницы Божией, оказавшейся не замеченной своими современниками, но ведомой и знаемой Самим Господом.

В XYII веке были составлены житие и служба святой праведной Иулиании Лазаревской. Их составление приписывается ее сыну Дружине Осорьину, занимавшему место губного старосты.

В церковном календаре 2 (15) января Православная церковь прославляет память святой праведной Иулиании Лазаревской (Муромской). В этом 2004 году исполнилось 400 лет со времени ее преставления. В этот же день Святая Церковь вспоминает преставление преподобного Серафима Саровского (1833). 229 года разделяют эти две памятные в истории Русской Православной Церкви даты. В истории церкви нет ничего случайного и это не простое совмещение двух событий. Житие святой праведной Иулиании открывает нам образ совершенной любви к Богу и своим ближним. В житий праведной Иулиании Лазаревской имеется одно важное упоминание о слышании гласа Божией Матери, исшедшего от Ее образа, священнику церкви Святого Лазаря, духовно окормлявшего праведную. Глас от иконы Богородицы повелел священнику почитать праведную Иулианию, «потому что ей уже не меньше 60-ти лет и Дух Святой на ней почиет». В словаре русских святых, изданном в 1862 году, святой праведной Иулиании дается краткая и выразительная характеристика: «Она была попечительною материю всех неимущих и страждущих». Откуда же в этой слабой телесно женщине была сила поддерживать слабых, быть утешительницей скорбящих? Великий старец преподобный Серафим Саровский в беседе открыл Николаю Александровичу Мотовилову (в ответ на его желание) цель христианской жизни: «Истинная …цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святаго Божьяго. Пост же и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средство для стяжания Святаго Духа Божьяго. …лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святаго Духа. … Вот почему господь Иисус Христос сказал: « Всяк, иже не собирает со Мной, той расточает».

Жизненный путь Святой праведной Иулиании был путем стяжания Святого Божьего Духа, а ее добрые дела являлись собиранием со Христом, во Христе и во славу Божию. Само имя Иулиания является царственным именем, связанным с именем римского императора Юлия Цесаря. В имени Иулиании отражается восстановлением человеком своего царственного достоинства, к которому призвал свое создание Творец. Вся жизнь Иулиании было утверждением этого высокого призвания человека, вечного смысла его бытия с Богом и в Боге. Основанием своего духовного роста, вхождения в дарованную Создателем свободу праведная Иулиания положила смирение. Высокая и жертвенная любовь, проявленная праведной Иулиание в своей земной жизни, превосходила слабые и немощные человеческие силы, была высоким даром Божием, плодом жизни в Духе Святом - источнике благодати, явлением Неба на земле.

Благочестивая отрасль благочестивого корене - род Осоргиных не угас. В 18 веке написание Осорьины было изменено на Осоргины. Трагический ХХ век разметал этот род. Один из потомков - Георгий Михайлович Осоргин был расстрелян на Соловках. Хотя посещение богослужений было разрешено только заключенным их духовенства, Осоргин тайно от лагерной администрации посещает Пасхальную службу в единственном на Соловках храме. Не боясь ни угрозы наказания, ни заразной болезни - тифа, который поразил Святителя Воронежского епископа Петра, Георгий Осоргин со Святыми дарами посещает Владыку Петра на Анзере, где находились тяжелобольные. По доносу он был приговорен к расстрелу. Солженицын в своем описании «лагерного царства» книге «Архипелаг ГУЛАГ» описывает последние три дня из жизни потомка праведной Иулиании, повторившего на Соловках ее подвиг ухода за больными: « По доносу посажен в карцер и приговорен к расстрелу. И в этот самый день сошла на соловецкуюпристань его молодая жена! И Осоргин просит тюремщиков не омрачать жене свидания. Он обещает, что не даст ей задержаться долее трех дней, и как только она уедет, пусть расстреляют. И вот что значит самообладание…Ни в одной фразе ни намекнуть…ни дать омрачиться глазам. Лишь один раз (жена жива и вспоминает теперь) , когда гуляли около Святого озера, она обернулась и увидела как муж взялся за голову с мукой.- «Что с тобой?» - «Ничего»,- прояснился он тут же. … Когда пароход отходил от пристани, Осоргин опустил голову. Через десять минут он уже раздевался к расстрелу. Но ведь кто-то же и подарил им эти три дня..»

Другая ветвь рода Осоргиных оказалась в изгнании. Николай Михайлович Осоргин - профессор Православного богословского института в Париже является автором многих книг. Родом Осоргиных было основано в Париже Сергиевское подворье. Почитание праведной Иулиании Лазаревской перешагнуло через границы ее земного Отечества.

В 2006 году Муром посетила внучка в тринадцатом поколении святой Иулиании Лазаревской В преддверии дня памяти св. Иулиании Лазаревской в Муром приехала ее внучка в тринадцатом поколении 76-летняя Ульяна Осоргина. Потомок святой живет в Соединенных Штатах Америки. В первый день пребывания в Муроме Ульяна (Иулиания) Осоргина приложилась к мощам своего праведного предка — милостивой Иулиании, покоящимся в Николо-Набережной церкви. Священник храма отец Сергий подарил гостье медальон с изображением св. Иулиании Лазаревской. Также иностранная гостья приложилась и к мощам святого князя Константина и его чад — Михаила и Феодора, покоящимся в соборе Благовещенского монастыря. Ульяна Осоргина родилась в семье русских беженцев в Париже. Всю свою жизнь женщина посвятила детям. Вот уже не один десяток лет она работает гувернанткой в американской семье. Ее родные племянники выстроили в Санта-Фе храм в честь преподобной Иулиании.

На родине Святой Иулиании в Муромском крае не пресекается людской поток к раке ее святых и цельбоносных мощей. Сам храм в селе Лазаревском, где пребывали ее честные мощи, был закрыт в годину гонений в 1930 году. Мощи были переданы в Муромский краеведческий музей. Празднование Тысячелетия Крещения Руси стало временем выхода русского народа из 70-летнего атеистического пленения. Народу Божию стали возвращать храмы и православные святыни. Церкви были возвращены мощи святой праведной Иулиании Муромской. В настоящее время они находятся в древнем граде Муроме в храме Николы-Набережного. В тропаре святой преподобной Иулиании Муромской Святая Церковь прославляет ее житие как правило « всем в мире живущим…»

Взирая на ее жизнь, удивляясь ее праведной кончине, вспоминая чудесное обретение ее честных мощей, прославляя множество чудес у раки ее святых мощей происшедших, нельзя не увидеть в самой этой жизни прославление силы Божией, в немощи нашей совершающейся.

Святая праведная Иулиания,

моли Бога о нас!

Иустиновна Осорьина (нач. 40-х гг. XVI в., Москва - 2.01. 1604, с. Вочнево (Бочнево) Березопольского стана Нижегородского у.), прав. (пам. 2 янв., 10 июня - в Соборе Рязанских святых, 23 июня - в Соборе Владимирских святых), Лазаревская, Муромская, супруга прав. Георгия Васильевича Осорьина.

Основным источником сведений об И. являются Житие святой, сохранившееся в единственном списке сообщение об обретении ее мощей, а также актовые материалы, связанные с дворянским родом Осорьиных.

Житие И. («Месяца генваря в 2 день успение святыя праведныя Улиянеи, Муромскиа чюдотворицы», или «Житие и преставление святыя, и преподобныя, и праведныя матере нашея Иулиании Лазаревския», или «Месяца генуария в 2 день житие, и пощение, и еже от зде преставление святыя праведныя матере нашея Иулиании, еже от Божия благодати новыя мироточицы, от града Мурома, яко звезду пресветло чудесми и добльствием детелным восиявшую») написал в 20-30-х гг. XVII в. сын святой - выборный дворовый сын боярский и муромский губной староста Каллистрат (Дружина) Георгиевич Осорьин .

Известны ок. 60 списков Жития И., относящихся к 3 редакциям (классификация М. О. Скрипиля , Т. Р. Руди): краткой (первоначальной), пространной и сводной. Краткая редакция представляет собой достаточно бесхитростное повествование Дружины Осорьина, написанное после обретения мощей И. в 1614 (или 1615) г. Данная редакция не получила широкого распространения, она известна в 6 списках XVII - нач. XVIII в. Жизнеописание И. дополнено рассказами о чудотворениях. Число чудес варьируется: 6, 8 и 21. Описание 21 чуда приведено в единственной рукописи - РНБ. Q.I.355, 50-е гг. XVII в., 3 последних чуда датированы 1649 г.

Большая часть сохранившихся списков Жития И., преимущественно XVIII-XIX вв., относится к пространной редакции, созданной, по-видимому, в сер. XVII в. Списки данной редакции делятся на неск. групп и подгрупп. В пространной редакции содержится риторическое вступление или послесловие; повествование дополнено ссылками на Свящ. Писание и сочинения отцов Церкви и церковных писателей о том, что и в миру человек может достичь спасения. Наличие в тексте ряда дополнительных деталей, касающихся родственных отношений И., говорит о том, что и эта редакция была создана при участии Осорьиных.

По наблюдениям Руди, к краткой редакции Жития И. восходит текст из сборника кон. XVII в. ТФГАТО. Собр. ркп. № 262. Л. 467-489, включающий описание 6 чудес. Данный текст, по мнению исследовательницы, представляет собой сводную редакцию Жития И., в основе к-рой лежит краткая редакция, расширенная и переработанная с использованием пространной редакции.

Биография

И. происходила из старинного рода владимирских детей боярских Недюревых, известных на службе в Москве с кон. XV в. (АСЭИ. Т. 3. С. 141-142. № 104, 105), была дочерью владимирского ключника дворового сына боярского Иустина Васильевича Недюрева († между 1542 и 1551/52) и Стефаниды Григорьевны († после 1547?), в девичестве Лукиной, родом «от града Мурома». Дядя И.- Иван Васильевич Недюрев († после 1556) был влиятельным приказным деятелем в начале правления царя и вел. кн. Иоанна IV Васильевича Грозного. В 1547 г. Иван Недюрев был царским приставом в Саввином Сторожевском в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. мон-ре ; с этой обителью его род поддерживал тесные отношения (Саввин Сторожевский мон-рь в документах XVI в.: Из собраний ЦГАДА. М., 1992. № 14. С. 22). Очевидно, до 1550 г. И. В. Недюрев вышел в отставку, его имя и имя отца И. не встречается в Тысячной книге 1550 г. и в Дворовой тетради нач. 50-х гг. XVI в.

Родители И., люди зажиточные («имяста… много богатьства и раб множество»), жили преимущественно в Москве «во всяком благоверии и чистоте». Они имели неск. сыновей и дочерей, И. была младшей. Девочка «от младых ногтей Бога возлюби и Пречистую Его Матерь» (Житие Юлиании Лазаревской. 1996. С. 103-104). В 6 лет, после смерти матери, святая осталась сиротой (отец умер раньше). И. забрала к себе «в пределы муромъские» ее бабушка Анастасия Никифорова Дубенская, которая к тому времени была вдовой. А. Н. Дубенская воспитывала внучку в продолжение 6 лет. После смерти бабушки в нач. 50-х гг. XVI в. И. взяла на воспитание в свое муромское поместье ее тетя Наталья «Путилова жена Арапова». Девушка «помногу чтяше тетку свою и дщери ея, и имея во всем послушание и смирение, и молитве и посту прилежаше». Из-за своей аскетичности И. «от тетки много сварима бе, а от дщерей ея посмехаема». Несмотря на это, праведница продолжала строго соблюдать посты. Будучи кроткой и молчаливой, И. не участвовала в играх сверстников, она посвящала свободное время рукоделию, чтобы «обшивать вдов и сирот». В муромской деревне, где жила святая, не было церкви. Агиограф пишет о том, что И. вела праведную жизнь, хотя не ходила в храм, не слушала «словес Божиих», не имела духовного наставника.

Во 2-й пол. 50-х гг. XVI в., когда И. исполнилось 16 лет, она была выдана замуж за зажиточного муромского вотчинника Георгия Осорьина. Венчание совершил свящ. Потапий (в монашестве Пимен, впосл. архимандрит муромского в честь Преображения Господня мужского монастыря) в ц. во имя прав. Лазаря в с. Лазареве (совр. Муромский р-н Владимирской обл.), принадлежавшем Осорьину. По свидетельству Жития И., супруги жили «во мнозе добродетели и чистоте по закону Божию». Утром и вечером они молились, совершая по 100 и более поклонов. Особенно горячо праведница почитала Богородицу и свт. Николая Чудотворца, их образа стояли в ц. во имя св. Лазаря. Прав. Георгий дома читал вслух Свящ. Писание, сочинения Козьмы Пресвитера , жития святых, которые с вниманием слушала его супруга, не знавшая грамоты (отец И. был грамотным (см.: Саввин Сторожевский монастырь в документах XVI в. М., 1992. № 8. С. 14); в роду Недюревых собирали рукописные книги (см.: Каталог славяно-русских рукописных книг XVI в., хранящихся в РГАДА / Сост.: О. В. Беляков и др.; ред.: Л. В. Мошкова. М., 2005. Вып. 1. № 69. С. 209-211)). В отсутствие мужа, находившегося на царской службе, И. занималась рукоделием, а заработанные деньги отдавала нищим и на «церковное строение». Праведница была милостива по отношению к «рабам» (холопам): она «дело по силе налагаше и николи простым имянем не зваше», брала на себя вину за проступки холопов. В Житии И. дважды говорится о нападениях бесов, возмущенных действиями праведницы, от которых ее спасло чудесное вмешательство св. Николая Чудотворца.

Св. супруги, в первую очередь И., много помогали нуждающимся. Во время голода в 1570-1572 гг. И. раздавала нищим хлеб, полученный на пропитание от свекрови. Святая втайне от близких во время «мора» занималась врачеванием, не боясь заразиться. Благотворительность Осорьиных распространялась не только на муромскую вотчину: в 1588 г. в березопольском поместье Осорьиных в Нижегородском у. упоминается ц. во имя вмч. Георгия Победоносца, при к-рой существовали «две кельи нищии, питаются от церкви Божии» (Выпись из нижегородских дозорных книг 1588 г. // Анпилогов Г. Н. Нижегородские документы XVI в. (1588-1600 гг.). М., 1977. С. 174). Вместе со св. супругами жили родители прав. Георгия. В кон. 50-х - 60-х гг. XVI в., когда Осорьин находился на службе в Астрахани, его родители скончались, приняв перед смертью иноческий постриг. И. похоронила их «честно... многу милостыню и сорокоусты по них разда, и повеле служити по них литоргию, и в дому своем покой мнихом и нищим поставляше во всю 40-цу по вся дни». Праведница «и в темницы милостыни посылаше» (Житие Юлиании Лазаревской. 1996. С. 107-108).

У прав. супругов было 13 детей (10 сыновей и 3 дочери), из к-рых 6 умерли в младенчестве. Известны имена 5 сыновей, доживших до совершеннолетия: Григорий (род. ранее 1574), Каллистрат (Дружина; род. в 1578), Иван (род. в 1580), Георгий (род. в 1587) и Дмитрий (род. в 1588). Последним ребенком была дочь, родившаяся в 1590 г. (см. Феодосия (Осорьина) , прп.). В 1588 г. погиб старший сын Осорьиных (имя неизв.), в 1589/90 г. в бою с крымскими татарами был убит Григорий. После смерти сыновей И. попросила у мужа разрешения принять монашеский постриг. Прав. Георгий не согласился, но святые дали обет воздерживаться от супружеской жизни. И. продолжала строго соблюдать посты, проводила ночи в молитве. Утром она шла в церковь «к заутрени и к литоргии», затем «ручному делу прилежаше и дом свой богоугодно строяше». Святая «рабы своя довольно пищею и одеянием удовляше и дело комуждо по силе задавааше, вдовами и сироты печашеся и бедным во всем помагааше».

После кончины прав. Георгия (ок. 1592/93), похороненного в Лазаревской ц. «честно», И. почтила его память «пением, и молитвами, и сорокоусты, и милостынею». Согласно Житию И., святая жила вдовой 9 лет, до эпидемии, случившейся в царствование Бориса Феодоровича Годунова, очевидно в 1601-1603 гг. Правда, в Житии говорится о том, что супруги «по разлучении плотьне» жили 10 лет (Там же. С. 108-109, 111), но это известие представляется хронологически неправдоподобным.

После смерти супруга И. посвятила жизнь служению Богу и ближним. Святая ежедневно бывала на богослужении. И. «милостыню безмерну творя, яко многажды не остати у нея ни единой сребреницы», и тогда она «займая, даяше нищим милостыню». Во время мора, голода и сильных морозов, случившихся между 1593 и 1598 гг., И. не посещала Лазаревскую ц., потому что раздала нищим деньги, к-рые ей дали сыновья для приобретения теплой одежды. Однажды священник на службе в храме услышал голос от иконы Пресв. Богородицы: «Шед, рцы милостивой Ульянеи: что в церковь не ходит на молитву? И домовная ея молитва богоприятна, но не яко церковная. Вы же почитайте ю, уже бо она не меньши 60 лет, и Дух Святый на ней почиет». Священник пришел к Осорьиным, «пад при ногу» И., «прося прощениа, и сказа ей видение». Праведница была недовольна тем, что по пути к ней священник говорил о чуде мн. людям, и запретила ему рассказывать об этом. И. поспешила в храм и «с теплыми слезами молебная совершив, целова икону Богородицыну. И оттоле боле подвизася к Богу, ходя к церкви». Продолжая творить милостыню, святая «точию нужные потребы домовъные оставляше, и пищу точию год от года розчиташе, а избыток вся требующим растакаше». В 1601 г., во время всероссийского голода, «в дому... ея велика скудость пищи бысть и всех потребных, яко отнюд не прорасте из земли всееное жита ея... кони же и скоты изомроша». Праведница просила домочадцев и слуг «еже отнюд ничему и татьбе не коснутися». И. обменяла на хлеб все, что имела («скоты, и ризы, и сосуды»), и «челядь корьмяше, и милостыню довольну даяаше, и в нищете обычныя милостыни не розстася, и ни единого от просящих не отпусти тща». В итоге святая «дойде же в последнюю нищету, яко ни единому зерну остатися в дому ея», но «о том не смятеся, но все упование на Бога возложи» (Там же. С. 110-111).

В 1601/02 г. из-за мора И. переселилась из с. Лазарева в с. Вочнево - поместье ее покойного мужа под Муромом. Праведница была огорчена тем обстоятельством, что ближайшая церковь находилась за «два поприща» от ее жилища. Будучи «старостию и нищетою одержима», И. не могла ходить в храм, но молилась дома, имея из-за этого «немалу печаль». Святая освободила своих холопов, «да не изнурятся гладом»; наиболее преданные «обещахуся с нею терпети, а инии отъидоша». И. приказала своим детям и слугам вместе с ней собирать лебеду и кору деревьев, делать из них муку и печь хлеб. Этого хлеба хватало не только для домочадцев, но и для бедных. Нуждающиеся в хлебе говорили другим благотворителям, что они не ходят к ним, т. к. у И. «вельми хлеб... сладок». Соседи И., «изобильны хлебом», посылали на ее двор «просити хлеба, искушающа». Попробовав его, они удивлялись и признавали, что «горазди рабы ея печь хлебов», но не понимали, что «молитвою ея хлеб сладок» (Там же. С. 111-112).

Следует сказать о том историческом фоне, на к-ром поступки И. приобретали особое значение. По свидетельству Авраамия (Палицына) , в трудные годы, на рубеже XVI и XVII вв., состоятельные люди в России не хотели делиться с голодающими хлебными запасами, выгоняли своих холопов без отпускных свидетельств, не желая кормить их. Авраамий (Палицын) видел главный «грех всей России» в том, что «не пощадиша братия свои и жита и благая своя заключиша себе». За это Бог покарал страну бедствиями Смутного времени .

26 дек. 1603 г. И. заболела. Несмотря на недуг, она продолжала молиться по ночам, говоря родным: «И у больнаго Бог истязует молитвы духовныя». 2 янв. 1604 г. святая причастилась Тела и Крови Христовых у своего духовного отца свящ. Афанасия, простилась с детьми и слугами, «поучая о любви, и о молитве, и о милостыни, и о прочих добродетелех», и скончалась. Смерть И. сопровождалась чудесными знамениями: «вси видела около главы ея круг злат»; в «клети», где находился гроб, «видела свет и свеща горяща и благоухания велие повеваше». Тело И., согласно ее воле, было перевезено из Вочнева в Лазарево и погребено рядом с могилой мужа, на сев. стороне у храма св. Лазаря, 10 янв. 1604 г.

А. В. Кузьмин

Почитание

После окончания Смутного времени, по-видимому между 1613 и 1615 гг., над могилами св. супругов была возведена теплая деревянная ц. во имя арх. Михаила. Рядом с родителями позднее похоронили схим. Феодосию (Осорьину). Уже в 1-й четв. XVII в. началось местное почитание И. 8 авг. 1614 (или, что менее вероятно, 1615) г. в связи с похоронами Георгия Осорьина (сына И.) был обретен гроб с нетленными мощами И., полный «мира благовонна». После помазания миром исцелились мн. больные. Впосл. сын И. Каллистрат (Дружина) написал Житие святой, он же, вероятно, составил службу И. Каллистрат Осорьин способствовал распространению памяти о своих родителях в муромских землях. Центром почитания И. и ее родственников стал муромский Преображенский мон-рь. К 1649 г. было письменно зафиксировано 21 чудо у гроба святой.

По-видимому, в 1-й пол. XVII в. почитание И. было местным - в Муромском, отчасти Нижегородском и соседних уездах. На это косвенно указывает отсутствие имени подвижницы в «Каноне всем святым, иже в Велицеи Росии» (кон. 40-х гг. XVII в.) соловецкого писателя Сергия (Шелонина) . Ситуация изменилась к нач. XVIII в. Семен Денисов (см. в ст. Денисовы), посетивший в 1705-1712 гг. с целью составления «Слова воспоминательного о святых чудотворцах, в России воссиявших» Москву, Нижегородский у. и множество столичных и провинциальных мон-рей, включил в свое сочинение имя И. Почитание И. сохранялось среди старообрядцев (см. ст. Старообрядчество) (в частности, в поморском согласии) (см.: ГИМ. Муз. № 1510, 30-е гг. XVIII в.). Под 2 янв. члены семьи Осорьиных упоминаются в «Алфавите русских святых» старообрядческого мон. Ионы Керженского : «Преподобная Иулияния, Георгии, Димитрии, Феодосия Муромския в селе Лазоревском. И Авраамий Стародубский, внук Иулиянии» (ЯМЗ. № 15544. Л. 7, 1813-1819 гг. (?)).

В 1801 г. Владимирский и Суздальский еп. Ксенофонт (Троепольский) запретил служение молебнов И. и ее супругу, иконы святых были изъяты из Лазаревского храма. В 1811 г. мощи святой пострадали при пожаре в Лазаревской ц. В том же году вместо сгоревшего храма был выстроен каменный с главным престолом во имя арх. Михаила, в котором поместили мощи И. В 1867-1868 гг. служение молебнов И. и прав. Георгию возобновилось. В 1888 г. в церкви была устроена рака из кипариса, обложенная позолоченной и посеребренной медью, внутри которой стоял дубовый гроб с мощами И. В 1861 и 1865 гг. Черниговский архиеп. Филарет (Гумилевский) включил жизнеописание И. в свой труд «Русские святые, чтимые общецерковно и местно». В 1893 г. при церкви с. Сергиевского Калужского у. по инициативе потомков святой было основано братство во имя И. Позже в Томской губ. было организовано такое же братство в память подвижницы. Среди учредителей обоих братств был св. Иоанн Кронштадтский . 24 февр. 1924 г. мощи И. были впервые вскрыты (см. Вскрытие мощей). По рассказам прихожан Михаило-Архангельской ц. в с. Лазареве, свящ. Михаил Георгиевский тяжело переживал свое участие в этом событии. По преданию, ему неск. раз являлась И., плачущая и произносящая: «Господи, что сделали!» Священик уехал из села и 4 года не мог служить (Епанчин. 2002. С. 40). После 2-го обследования мощей, состоявшегося 14 дек. 1930 г., гробница И. была передана в атеистический отдел Муромского краеведческого музея, где уже были выставлены раки с мощами святых Константина, Михаила и Феодора (см. Феодор Ростиславич, Давид и Константин), Петра (Давида) Георгиевича и Февронии (Евфросинии) Муромских. Верующие шли в музей на поклонение святыням, поэтому мощи через некоторое время были скрыты в запасниках музея. 20 янв. 1989 г. рака с мощами И. была передана в муромский Благовещенский собор (см. в ст. Муромский в честь Благовещения Пресв. Богородицы мон-рь), 9 июля 1993 г. перенесена в Николо-Набережную ц. в Муроме, где ведется запись чудес, совершающихся по молитвам к И.

В XIX - нач. XX в. почитались связанные с родом Осорьиных св. источники в Лазареве и около с. Дуброва (совр. Селивановский р-н Владимирской обл.). Над св. колодцем в Лазареве стояла надкладезная часовня, разрушенная в 1933 г. В наст. время молебны у источника совершаются в праздник Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня. Св. колодец около Дуброва образовался на месте, где крестьянка обрела чудотворную икону И. с житием. Икону перенесли в храм в Дуброво, но она вновь вернулась на прежнее место. Тогда образ переместили в храм на погосте Муська (Муськово, ныне пос. Новлянка). Храм был закрыт в 1933 г., вскоре разрушен, чудотворная икона И. утрачена. Позднее над источником около Дуброва была построена из кирпича часовня, разрушенная в 1941-1945 гг. По местному преданию, И. неск. раз являлась здесь молящимся. Св. колодец был восстановлен братией муромского Благовещенского мон-ря. В день Св. Духа совершается крестный ход к источнику от храма Св. Троицы в Дуброво (Пасхальный огонь. 2004. № 4/5).

В нач. XX в. почитание И. было местным, святая названа местночтимой в составленном архиеп. Сергием (Спасским) «Верном месяцеслове всех русских святых, чтимых молебнами и торжественными литургиями» (М., 1903. С. 5). Общецерковное почитание И. установлено включением ее имени в Собор всех святых, в земле Российской просиявших, состав к-рого был определен при подготовке к изданию богослужебных Миней в 70-х гг. XX в. (Минея (МП). Май. Ч. 3. С. 380). Имя И. входит в Соборы Владимирских святых (празднование установлено в 1982), Рязанских святых (празднование установлено в 1987). В 1995 г. при Свято-Троицком храме в г. Осинники (Кемеровская обл.) было создано сестричество во имя И. В 2006 г. учреждено сестричество милосердия во имя И. при храме в честь Успения Божией Матери в Муроме, муромское сестричество входит в состав Георгиевского сестричества милосердия, основанного во Владимире в 1998 г. Подвижнице посвящены еще 3 сестричества Владимирской епархии - в Вязниках, Коврове и Александрове. В год празднования 400-летия преставления святой в ее честь была освящена часовня в с. Лазареве. Неподалеку в лесу находится источник И., освященный 12 дек. 1997 г. Действуют домовые храмы во имя И.: при Муромском ин-те (филиале) Владимирского гос. ун-та им. А. Г. и Н. Г. Столетовых (2004), при Ковровской гос. технологической академии им. В. А. Дегтярёва (2005).

Род Осорьиных (с сер. XVII в. Осоргины) не угас. В роду хранится память о св. предках: к нач. XX в. одного из сыновей (обычно старшего) в семье Осоргиных называли Георгием в память прав. Георгия, девочки часто носили имя Ульяна. По свидетельству нач. XX в., «все Осоргины были не просто религиозны, а глубочайше, непоколебимо верующие» (Голицын С. М. Записки уцелевшего // Наше наследие. 2000. № 57. С. 115). В XX в. мн. представители рода оставили след в истории Православия как в России, так и в эмиграции. 29 окт. 1929 г. в Соловецком лагере был расстрелян Георгий Михайлович Осоргин. О нем сохранились воспоминания: «Осоргин вел свою генеалогию от св. Иулиании. Приверженный семейным традициям, Георгий наследственно был глубоко верующим. Да еще на московский лад! То есть знал и соблюдал православные обряды во всей их вековой нерушимости - пел на клиросах и не упускал случая облачаться в стихарь для участия в архиерейском служении... Осоргин с превеликой твердостью заявлял на допросах: «монархист и верующий»... Георгий был делопроизводителем лазарета... Работал он с редким в лагере рвением: служба давала возможность делать ему массу добра. Не перечесть, сколько выудил он из тринадцатой - карантинной - роты священников, беспомощных интеллигентов! Укладывал их в больницу... Георгий спасал... весь день сновал между лазаретом, ротами, управлением, добиваясь облегчения, переводов, пропусков, льгот» (Волков О. В. Погружение во тьму. М., 1992. С. 171-175). Г. М. Осоргин был расстрелян вслед. доноса, после того как он молился в лагере на пасхальной службе в 1928 г. (в церкви было разрешено присутствовать только духовенству) и затем передал на Анзер для сщмч. архиеп. Петра (Зверева) мантию и Св. Дары (Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918-1956. М., 1989. Т. 2. С. 45; ср.: Лихачёв Д. С. Воспоминания. СПб., 1997. С. 364-366). Брат Г. М. Осоргина Михаил был одним из главных организаторов открывшегося в Париже в 1925 г. Православного богословского ин-та прп. Сергия Радонежского (в наст. время в ин-те преподает сын Михаила Михайловича Николай). На Свято-Сергиевском подворье имеется чтимая икона И. (Свято-Сергиевское подворье в Париже: К 75-летию со дня основания. П.; СПб., 1999). Сын Г. М. Осоргина прот. Михаил в 1987-2004 гг. возглавлял православный приход во имя свт. Николая в Риме, под его руководством приход, состоявший в ведении Западноевропейского экзархата рус. приходов К-польского Патриархата, вернулся в Русскую Церковь.

Арх.: РГАДА. Ф. 1209. Поместный приказ. Столбцы по Н. Новгороду. № 629/20978. Л. 36-38; Оп. 1. Кн. 293. Ч. 2. Л. 846 об.; РГБ ОР. Ф. 215. Арх. М. М. Осоргина. Картон 3. № 7, 14-17, 19.

Ист.: Кушелев-Безбородко. Памятники. Вып. 1. С. 63-67; Описание о российских святых. С. 245-247; Евгений (Мерцалов), еп. Житие св. прав. Иулиании Лазаревской (в 2 ред.) и служба ей. СПб., 1910; Открытие мощей Улиании праведной // Луч: (Газ.). 1924. 2 марта; Скрипиль М. О. Повесть об Улиянии Осорьиной: Ист. коммент. и тексты // ТОДРЛ. 1948. Т. 6. С. 256-323; Русская повесть XVII в. / Сост.: М. О. Скрипиль. М., 1954. С. 39-47, 200-208, 350-358; «Изборник»: Сб. произведений лит-ры Др. Руси. М., 1969. С. 542-550, 771-772; Повесть об Ульянии Осорьиной / Подгот. текста, коммент.: Т. Р. Руди // ПЛДР: XVII в. М., 1988. Кн. 1. С. 98-104, 612-615; Акафист св. прав. Иулиании милостивей, иже в селе Лазареве, близ града Мурома (1604 г.): Машинопись из алтаря Благовещенского собора муромского Благовещенского муж. монастыря. Житие св. Улиании Лазаревской, Муромской чудотворицы // Жизнеописания достопамятных людей земли Русской, X-XX вв. М., 1992. С. 205-211; Житие Юлиании Лазаревской: Повесть об Ульянии Осорьиной / Исслед. и подгот. текста: Т. Р. Руди. СПб., 1996. С. 102-225; АСЗ. Т. 2. № 337-338. С. 297-298; Сказания о прав. Иулиании, Муромской (Лазаревской) чудотворицы: Житие с акафистом. Муром, 2004.

Лит.: Буслаев Ф. И. Ист. очерки рус. народной словесности и искусства. СПб., 1861. Т. 2. С. 238-268; Филарет (Гумилевский). РСв. 1865. Отд. 1. С. 5-12; Толстой М. В. Юлиания Иустиновна Осоргина, благочестивая и прав. помещица XVI в. // Он же. Рус. подвижники. М., 1868. С. 67-78; Ключевский. Древнерусские жития. С. 322-323; он же. Добрые люди Др. Руси. М., 18962. С. 9-16; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 282-283; Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 180-181; Димитрий (Самбикин). Месяцеслов. Вып. 5. С. 22-23; Лихачёв Н. П. Грамоты рода Осоргиных. СПб., 1900. С. 1-9; Алферов А. Д., Грузинский А. Е. Допетровская лит-ра и народная поэзия. М., 19072. С. 141-150; Евгений (Мерцалов), еп. О церк. прославлении и почитании св. прав. Иулиании Лазаревской: Ист. очерк. Муром, 1910; Толстая А. В. Прав. Иулиания Лазаревская. П., ; Тагунова В. И. Муромские списки «Повести об Иулиании Лазаревской» // ТОДРЛ. 1961. Т. 17. С. 414-418; Greenan T. A. Julianiya Lazarevskaya // OSP. N. S. 1982. Vol. 15. P. 28-45; Alissandratos J. New Approaches to the Problem of Identifying the Genre of the Life of Julijana Lazarevskaja // Cyrillomethodianum. Thessal., 1983. Vol. 7. P. 235-244; eadem. A Reassessment of the Problem of Identifying the Genre of the Life of Julijana Lazarevskaja in the History of Russian Literature // Studia Slavica Mediaevalia et Humanistica: Riccardo Picchio dicata. R., 1986. Vol. 1. P. 1-17; Дёмин А. С. Писатель и общество в России XVI-XVII вв. М., 1985. С. 54-60; Руди Т. Р. Об одной реалии в «Повести об Ульянии Осорьиной» // Лит-ра Др. Руси: Источниковедение. Л., 1988. С. 177-179; она же. Повесть об Ульянии Осорьиной: Лит. история произведения: АКД. Л., 1989; она же. «Повесть об Ульянии Осорьиной» и нижегородские земли // В памяти Отечества: Мат-лы науч. чтений. Горький, 1989. С. 81-87; она же. Краткая редакция «Повести об Ульянии Осорьиной» и «Обретение мощей прп. Ульянии»: Текстол. анализ // ТОДРЛ. 1992. Т. 45. С. 286-304; она же. О тобольском списке «Повести об Ульянии Осорьиной» // Там же. 1993. Т. 48. С. 335-338; она же. О композиции и топике «Жития Юлиании Лазаревской» // Там же. 1996. Т. 50. С. 133-143; Руди Т. Р., Соколова Л. В. Осорьин Каллистрат (Дружина) Георгиевич // СККДР. Вып. 3. Ч. 2. С. 429-433 [Библиогр.]; Сухова О. А. Града Мурома святые // Муромский сб. Муром, 1993. Вып. 1. С. 34-68; Антонов А. В. Частные архивы рус. феодалов XV - нач. XVII в. М., 2002. № 2360-2368. С. 297-298 [Библиогр.]. (РД; 8); Епанчин А. А. «Господь поставил меня собирателем»: Из краевед. архива А. А. Епанчина. Муром, 2002; Милостивая прав. Иулиания Муромская (Лазаревская): К 400-летию со дня преставления. Муром, 2004; Хабарова О. Б. Образ святой мирянки Юлиании Лазаревской в литературе 2-й пол. XIX в. // ДРВМ. 2006. № 4(26). С. 116-122; Сосновцева Е. Г. Методы редактирования житийного текста XVII в.: На мат-ле житий Юлиании Лазаревской и Паисия Угличского // Там же. 2011. № 2. С. 69-76.

А. В. Кузьмин

Иконография

Образ И., по-видимому, был написан еще при жизни Каллистрата (Дружины) Осорьина, когда в Муроме началось почитание его праведной матери. Икона упоминается в Житии И. в связи с одним из исцелений у ее гроба: «Села Лазарева… жене (клирика) Агафии десная рука отъяся… и явися ей во сне блаженная Ульянея, глаголя: «Иди в церковь… и приложися ко иконе праведныя Ульянеи… ко образу ея»; она же сотвори тако…» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 7-9). Образ, очевидно, находился в ц. Собора арх. Михаила, возведенной в сер. 10-х гг. XVII в. над местом упокоения И., рядом с ц. прав. Лазаря в с. Лазареве под Муромом.

В первоначальный текст Жития, вероятно, самим Каллистратом Осорьиным были внесены нек-рые дополнения и изменения, делающие «самый образ прав. Иулиании более иконописным или аскетичным» (Там же. С. 10-11). При описании успения И. автор нарочито создает зримую словесную «икону»: «…и всем мир и прощение даст, возлеже, и прекрестися трижды, обвив чотки около руки своя последнее слово рече: «Слава Богу, всех ради! В руце Твои, Господи, предаю дух мой, аминь!» И предает душу свою в руце Божий, Егоже возлюби, и вси видевши около главы ея круг злат, якоже на иконах около глав святых пишется» (Повесть об Ульянии Муромской. 1860. С. 67).

В сводном иконописном подлиннике XVIII в., принадлежавшем Г. Д. Филимонову, описана икона, своего рода портрет св. семейства Осорьиных, которая могла быть создана во 2-й пол. XVII в. (судя по замечанию о «старой иконе» и приписке о здравствующем внуке праведницы): «Святыя праведныя Иулиании Муромския на реке Илевне; подобием аки Елисавет, на главе плат зеленой, верхняя риза баканная, исподняя голубая, десница прижата, в шуйце лестовка. А муж ея Георгий надсед, брада аки Григория Богослова, шуба княжеска, киноварная, исподняя зеленая, в шапке; а дщерь ея, инока-схимница Феодосия; на иконе на старой писаны. А сын ея Димитрий, у него ныне сын Аврамий в Стародубском уезде» (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 43; см. также: ПЭ. Т. 11. С. 21-22). Подобные описания с некоторыми вариантами встречаются под 2 янв. в подлинниках кон. XVIII в. (БАН. Строг. № 66. Л. 69 об.), 30-х гг. XIX в. (ИРЛИ (ПД). Перетц. № 524. Л. 107). В рукописи XVIII в. из собрания С. Т. Большакова И. тоже сравнивается с прав. Елисаветой (Большаков. Подлинник иконописный. С. 62); в подлиннике 20-х гг. XIX в. сказано: «Подобна аки Елисавет, риза киноварь, испод зелен, в правой руке крест, левая молебна» (РНБ. Погод. № 1931. Л. 86 об.). Важной деталью иконографии И. является изображение лестовки в руке, подчеркивающей благочестие и непрестанный молитвенный подвиг праведницы, как описано в Житии: «Она бо безпрестани, в руках имея четки, глаголя Иисусову молитву…» (Повесть об Ульянии Муромской. 1860. С. 65).

Сохранились сведения об иконах И., к-рые могли быть достаточно ранними и свидетельствовали о почитании праведницы во 2-й пол. XVII в. К ним относят «бывшую в иконостасе Лазаревского храма (ц. Собора арх. Михаила.- О. С. ) у северных врат икону правед. Иулиании с молитвою ей» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 15-16). Упоминается также икона И., писанная «на дереве вместе со святыми Петром и Февронией, Муромскими чудотворцами» (Там же. С. 19). В наст. время иконы И. только с благоверными кн. Петром и кнг. Февронией неизвестны, однако на иконах Собора Муромских святых ее образ традиционно помещался рядом с ними.

На иконе «древней, греческой живописи» из ц. Собора арх. Михаила И. была изображена вместе с 5 Муромскими чудотворцами. Подобная «древняя» икона находилась некогда в Казанском (Николо-Можайском) храме Мурома (Там же. С. 20, 33. Примеч. 2). Еще один образ (25×28,5 см), происходящий из ц. Успения Богородицы в Муроме, был зафиксирован (без датировки) в учетных документах Муромского музея 30-40-х гг. XX в. (не сохр.?). На нем И. вместе с Муромскими чудотворцами предстояла в молении Спасу Нерукотворному по сторонам «небольшого белого храма» на золотом (вверху) и голубом (внизу) фоне.

Икона с клеймами жития И. находилась в храме погоста Муська до нач. 30-х гг. XX в. и почиталась как чудотворная (не сохр., подробно описана в 1909). Служение молебнов И. не прекращалось здесь даже в период запрета на молебны И. и прав. Георгию с 1801 по 1867-1868 гг. Память святой в храме на погосте отмечалась не 2 янв., а в 10-е воскресенье после Пасхи: «До совершения крестного хода в этот же день перед литургией ходят на озеро Свято - место явления чудотворной иконы, где умываются водою сами и умывают детей своих... особенно богомольцы предпочитают молебствовать пред иконой св. Иулиании с грудными своими младенцами» (Там же. С. 25-26, 34). По местному народному преданию, «икона эта в глубокой давности явилась на озере Святе, отстоящем от погоста на 4-5 верст, откуда и принесена была в храм». Она была помещена в особом киоте за правым клиросом, имела «в высоту до 20 вершков, а в ширину до 12 вершков» (88×52,8 см). В 1932-1933 гг., перед закрытием храма в погосте, икона чудесным образом «ушла» в Лазарево (Епанчин. 2002. С. 40-41).

В среднике иконы И. была изображена в рост, в молении («двуперстно») Спасителю. В 6 клеймах («по правую сторону лика» по 2 в ряд) было представлено: «...в 1-м ее бракосочетание: на главах брачующихся возложены венцы и посреди их совершающий таинство священник, во 2-м - домашняя молитва праведной Иулиании пред образом Спасителя, в 3-м - благопочтительное служение ее своему мужу; изображен сидящим в кресле вельможа, пред ним стоит жена, и посреди их стол, на котором стоит сосуд в виде потира; в 4-м - праведная Иулиания подает милостыню 2-3 нищим; в 5-м погребение ее: видны священнослужители, обстоящие гроб, а в 6-м - обретение св. мощей ее с предстоящим духовенством и несколькими лицами. Стиль письма не итальянский и не фряжский, а скорее древнегреческий» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 25-26. Примеч. 1).

Иконографическая схема образа во многом связана с памятниками муромского круга XVII в. Первая композиция, представляющая венчание И. и прав. Георгия в храме прав. Лазаря в с. Лазареве, могла восходить к клейму с изображением этого таинства на муромской иконе 1618 г. «Благоверные кн. Петр и кнг. Феврония в житии» (МИХМ, опубл.: Иконы Мурома. 2004. С. 150-167. Кат. 19). Сюжет венчания является редким в рус. иконах. Мотив «спасения в миру», в семье звучит в Житии благоверных кн. Петра и кнг. Февронии, в Житии И. он становится основной темой. Принято считать, что в сцене венчания прав. Георгия и И. был изображен свящ. Потапий (Пимен), после пострига поставленный архимандритом Спасо-Преображенского мон-ря Мурома.

Четвертое клеймо, где И. подает милостыню, тоже близко к аналогичной композиции на иконе благоверных кн. Петра и кнг. Февронии. Их объединяет мотив личного участия в судьбе «сирых и убогих» и раздача милостыни собственными руками, а не через слуг. В 3-м клейме И. была показана как жена в «благопочтительном служении своему мужу». Данная сцена, совсем «мирская», напоминала, вероятно, сюжеты на лубках и предметах декоративно-прикладного искусства XVII-XVIII вв., где было показано правильное поведение жены в семейном кругу, соответствующее предписаниям «Домостроя» - лит. памятника, повлиявшего на произведение Каллистрата Осорьина (Бусева-Давыдова И. Л. Житие Юлиании Лазаревской: Опыт интерпретации // Уваровские чт.-5: Мат-лы науч. конф., посвящ. 1140-летию г. Мурома, 14-16 мая 2002 г. Муром, 2003. С. 106-110).

О почитании в нач. XVIII в. в с. Лазареве И. как святой свидетельствуют рака, устроенная в 1710 г., и сень над ней (1713), а также серебряный крест-мощевик (МИХМ), вложенный в 1704 г. в ц. в честь Собора арх. Михаила в с. Лазареве к мощам праведницы (см.: Сухова О. А. Кресты-мощевики в собр. Муромского музея // Ставрографический сб. М., 2005. Кн. 3. С. 534-536. Кат. 3).

Во 2-й пол. XVIII в. церковные власти начали препятствовать почитанию праведницы. В 1801 г. было составлено секретное следственное дело о гробе И. Из материалов дела известно, что в храме с. Лазарева сложился своеобразный надгробный комплекс: «...рака помещалась на левом клиросе храма, и у «подножия гробного» «стояла» икона праведной Иулиании с житием ее, написанная красками, а на самом гробе лежали две пелены с ее изображением» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 19). Вероятно, житийный образ у гробницы по составу клейм был близок к явленной иконе из погоста Муська. Лежащие на гробнице 2 пелены с изображениями святой могли выполнять функцию шитого покрова. По описанию неясно, когда они могли быть созданы, но скорее всего ок. 1710 г. Кроме этих произведений в церкви были еще иконы с образом И., 3 из к-рых упомянуты выше в числе считавшихся «древними», а одна «писана на полотне», по-видимому, во 2-й пол. XVIII в. По окончании следствия из храма изъяли все иконы И. и поместили их в ризницу архиерейского дома (Там же. С. 18-19, II). Епархиальные власти предприняли попытку разрушить надгробный комплекс, а гроб зарыть в землю, но по решению Синода гробницу оставили, однако без икон, «писанных во имя тоя Ульянии» (Там же. С. 19, 24).

Описания утраченных икон И. (вероятно, XVII-XVIII вв.) свидетельствуют, что ее иконография развивалась по неск. направлениям и была столь же разнообразной, как и у др. рус. святых, в т. ч. Муромских. Первой (до 40-х гг. XVII в.), очевидно, была ее надгробная единоличная икона, затем написаны аналогичные произведения в качестве молельных образов. Вскоре создали образ, где И. была представлена вместе с мужем и дочерью. Предположительно в это же время появились иконы праведницы в житии. Вероятно, во 2-й пол. XVII в. святая стала изображаться на иконах вместе с др. Муромскими чудотворцами. Ранние произведения «персонального» и житийного типов не сохранились, т. к. были изъяты из церковного обихода в 1801 г., нек-рые пропали после 1917 г.

Иконы, на к-рых И. была представлена в Соборе Муромских чудотворцев, по-видимому, меньше других подвергались запретам. Сохранилось неск. памятников XVII - нач. XIX в. (МИХМ), где в числе др. Муромских святых изображена И. На них запечатлен образ праведницы, каким представляли его люди, знавшие о ней от своих родителей, но в то же время вписанный в рамки канона.

Наиболее ранней в иконографии И. является икона «Муромские чудотворцы, с житием благоверных кн. Петра и кнг. Февронии» 1669 г. (МИХМ, см.: Иконы Мурома. 2004. С. 218-227. Кат. 39) - яркий и своеобразный памятник иконописи 2-й пол. XVII в., свидетельствующий об оригинальной местной традиции, сложившейся к этому времени. Образ был заказан и исполнен в Муроме для посадского храма вмч. Георгия в Кожевниках («7178 г[ода] октябр[я] в… ден[ь] написаны иконы Воскресение Х[ри]стово и муромских чудотворц[ев] и мучеников Х[ри]стовых Еоргия и Никиты и Бориса и Глеба въ стр[ас]тяхъ по обещанию Сидора Матвеева с[ын]а Лопатина»). В дореволюционных источниках И. обозначена как «неизвестное лицо» (Опись древних церквей г. Мурома и древних предметов, в них находящихся, кон. XIX - нач. XX в.: Ркп // Науч. архив МИХМ. № 29. Л. 50).

В среднике иконы написаны наиболее известные местные чудотворцы: блгв. князья Константин, Михаил, Феодор, Петр, кнг. Феврония и И. (в наст. время это древнейшее из сохранившихся изображений Собора Муромских святых). Чудотворцы предстоят в молении образу Божией Матери «Знамение» в сегменте киноварного «неба», внизу - темно-зеленый позем с травами и цветами. И. показана крайней справа, в рост, вполоборота к центру, рядом с благоверными кн. Петром и кнг. Февронией, к-рой она уподобляется ростом и отчасти одеждой. Мирское одеяние И. почти не отличается от монашеских риз св. княгини, только более ярких тонов: на голове плат зеленоватого оттенка, верхняя одежда красно-оранжевого цвета с пунцовой подкладкой, нижнее одеяние светло-зеленое; правая рука поднята в молитвенном жесте (кисть сложена «горсточкой», как и у блгв. кнг. Февронии), в левой - четки из белых бусин, названа Ульянией. Время написания образа совпадает с формированием и распространением «Муромских сборников», куда уже было включено Житие И.

Следующее по времени создания произведение с образом И.- икона Божией Матери «Звезда Пресветлая», с припадающими Муромскими чудотворцами (1690?, МИХМ, см.: Иконы Мурома. 2004. С. 284-287. Кат. 53). Редкий по иконографии образ (см. статьи «Звезда Пресветлая» икона Божией Матери , «Звезда Пресветлая») происходит из собора Рождества Пресв. Богородицы в Муроме и приписывается авторству местного изографа А. И. Казанцева . К ногам Богородицы припадают в молении: слева - блгв. князья Константин, Михаил, Феодор, справа - благоверные кн. Петр и кнг. Феврония, И. (крайняя справа). Последняя изображена иконописцем вполоборота к центру, с чуть преклоненными коленями, у нее красивое лицо с большими глазами, тонким носом и маленьким ртом. Она тоже имеет сходство с блгв. кнг. Февронией - цвет одежд праведницы подобен монашеской мантии, красноватой рясе и темному куколю св. княгини, у обеих одинаковое движение рук. Вместе с тем цвета облачений, жесты и детали иконографии И. в основном соответствуют указанию иконописного подлинника: на ней плат и нижнее одеяние зеленовато-коричневатого тона, верхняя «риза» красноватого («баканного») цвета, правая рука прижата к груди, в левой - четки, по типу близкие к лестовке с нашитыми кожаными или ткаными ступеньками.

На муромских иконах И., как правило, изображается возле благоверных кн. Петра и кнг. Февронии напротив группы блгв. князей Константина, Михаила и Феодора. Один из образцов - небольшая икона-пядница «Собор Муромских святых» кон. XVII в. из собрания И. С. Куликова (МИХМ, см.: Иконы Мурома. 2004. С. 278-279. Кат. 51), созданная в то время, когда окончательно сформировалась в церковной традиции, лит-ре и иконографии композиция «Собор Муромских святых». В центре средника - муромский кремль с собором Рождества Пресв. Богородицы, ставший символом «богоспасаемого града Мурома» (по мнению исследователей, с некоторой долей достоверности запечатлен деревянный кремль), слева и справа - по 3 фигуры Муромских святых, молящихся Спасителю за город. И. занимает обычное, крайнее справа место подле блгв. кнг. Февронии (одежда почти тех же тонов, что и у блгв. княгини), в левой руке - белые четки.

Судя по размеру, икона могла принадлежать к числу паломнических и «раздаточных» образов одного извода. Это подтверждается др. близкой по иконографии, стилю и времени создания иконой «Собор Муромских святых» (ЦМиАР, привезена из Хвалынска, куда поступила из Черемшан; см.: Иконы Мурома. 2004. С. 29. Ил. 19). Ее особенностью является изображение фигуры И. в коленопреклоненном молении на переднем плане, отделенной от др. Муромских святых кремлевской стеной. Это соответствует сакральной топографии Мурома и его окрестностей, поскольку мощи св. муромских князей находились в городских храмах, а И. была погребена за пределами города, в церкви с. Лазарева.

Предположительно И.- одна из фигур на раме с Муромской иконой Божией Матери и с предстоящими святыми (XVIII в., ГИМ). Сюжет и иконография указывают на муромское происхождение иконы: в среднике 1-й четв. XVIII в. представлены блгв. князья Константин, Михаил, Феодор, справа от них на раме - благоверные кн. Петр и кнг. Феврония, слева - свт. Петр, митр. Московский (?), и жен. фигура в мирском одеянии, вероятно, И. В верхнем регистре - Муромская икона Божией Матери с предстоящими св. князьями-страстотерпцами Борисом и Глебом, внизу - «Чудесное плавание свт. Василия, еп. Рязанского».

Прекращение служения молебнов И., изъятие икон и запрет на ее новые изображения повлияли на содержание и композицию «Собора Муромских святых». На иконе такого извода, с избранными святыми, кон. XVIII - нач. XIX в. из собрания М. К. Левина (МИХМ; см.: Иконы Мурома. 2004. С. 350-351. Кат. 73) вместо И. рядом с благоверными кн. Петром и кнг. Февронией изображена мц. Параскева Пятница. В среднике маленького 3-створчатого складня с Боголюбской и Муромской иконами Божией Матери и Успением Богородицы, нач. XIX в. (МИХМ; см.: Сухова О. А. Шитый покров Муромских князей // ПКНО, 1990. М., 1992. С. 400. Ил.), среди Муромских чудотворцев на традиц. месте помещена фигура И., но надпись изменена («С Ульянiя мчница»). На нек-рых иконах XIX в. представлено не 6, а 5 Муромских святых (без образа И.).

После возобновления почитания И. еп. Муромский Иаков (Кротков) в 1875 г., «обозревая церковь села Лазарева, открывал гробницу и поручил осмотреть содержимое в гробе, а сам прочитал вслух рукописное житие, плакал и рекомендовал причту села Лазарева совершать молебствие праведн. Иулиании каждый воскресный день». В 1888 г. на средства купца А. М. Никитина была устроена новая рака, и «в 1889 году 15 октября в церкви села Лазарева при великом стечении народа… торжественно совершено было переложение гроба праведн. Иулиании из прежней древней раки в новоустроенную богато украшенную» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. 27. Примеч. 3).

В наст. время в ц. свт. Николая Чудотворца (Набережного) в Муроме находится рака И. с житийными сценами, к-рая была изготовлена в 1888 г. из кипарисового дерева и украшена медными позолоченными чеканными пластинами (изображение Господа Саваофа на крышке не сохр.; см.: Сухова. 2004. С. 118-120. Ил. на вкл.). Непосредственно на гробнице помещалась икона (не сохр., заменена новой) с прямоличным ростовым изображением святой (Добронравов В. Г. Историко-статист. описание церквей и приходов Владимирской епархии. Владимир, 1897. Вып. 4. С. 216-217). Сюжеты из Жития И. отображены в 4 клеймах по сторонам раки в овалах с растительным обрамлением: глас от иконы Божией Матери, услышанный иереем об И.; И. раздает милостыню; явление свт. Николая Чудотворца И. (изображен с книгой в руках, как в рассказе о 1-м явлении); преставление И. Если главная тема житийной иконы из погоста Муська - «спасение в миру», то здесь сделан акцент на «спасении в Церкви». Такую интерпретацию Жития связывают с возобновлением почитания И. (Сазонов, Сазонова. 1995. С. 52). Раку И. можно рассматривать как своеобразную житийную икону, где роль средника исполнял образ святой, лежащий на гробнице.

В церкви с. Лазарева в почитании и иконографии И. сложились определенные традиции. На фотографии интерьера церкви перед ее закрытием в 1931 г. (МИХМ; см.: Сухова. 2004. С. 120-121. Ил. на вкл.) видно, что около раки находится большая икона И. в рост, со сложенными на груди руками - очевидно, это образ (предположительно посл. трети XIX в.), снятый непосредственно с гробницы. И. изображена в очень скромной крестьянской одежде, что соответствовало представлениям сельского населения о ней. В последние годы жизни И. почти не отличалась обликом от «рабов своих». В 1914 г. в память 300-летия прославления И. причт и прихожане Лазаревского храма заказали к ее мощам серебряный крест с эмалевыми украшениями (МИХМ; см.: Сухова О. А. Серебряные напрестольные кресты в собр. Муромского музея (XVII - нач. XX в.) // Худож. металл России: Мат-лы конф. памяти Г. Н. Бочарова, 22-24 апр. 1998 г. М., 2001. С. 90. Кат. 16; Она же.

Прав. Иулиания Лазаревская. Икона. Посл. треть XIX в. (собор Благовещенского мон-ря, Муром)

Поясной образ И. (со сложенными на груди руками) посл. трети XIX в., принадлежавший свящ. Лазаревской ц. Михаилу Ивановичу Георгиевскому, до кон. 80-х гг. XX в. хранился у жительницы с. Лазарева Е. Н. Калининой, затем был подарен священнику муромского храма Благовещения Богородицы, который увез икону на Зап. Украину. В Благовещенском соборе в иконостасе теплого храма до нач. 90-х гг. XX в. (в наст. время в алтаре) находился небольшой молельный образ И. посл. трети XIX в. такого же извода: на ее голове синеватый плат, верхняя одежда серого оттенка, нижняя - зеленого, обе руки прижаты к груди (Чернышев В. Я. Муромский Спасский мон-рь: Страницы истории. М., 2006. Ил. на вкл.). На иконе (вероятно, XIX в.) из Троицкой ц. в с. Дуброво (Селивановский р-н Владимирской обл., ранее - Муромский у., рядом оз. Свято) И. написана в рост. В кон. XIX - нач. XX в. в домах жителей Мурома и округи были иконы Муромских святых с образом И. (во 2-й пол. XX в. в собрании краеведа А. А. Епанчина было 2 подобные иконы).

Один из потомков И., гродненский губернатор М. М. Осоргин, писал: «В семье всегда чтилась память праведн. Иулиании, как родоначальницы, хотя почитание ее (до 1893 года) и ограничивалось семейным кругом… и даже не было иконы ее у нас… Родившаяся в 1892 году дочь названа мною в честь праведной Иулиании… За неимением в семье иконы правед. Иулиании я обратился в Троицкую Сергиеву лавру с просьбою приобрести икону, и таковых выслали две: одну для братства, другую нам - в семью. Праведная изображена на золотом фоне во весь рост с молитвенным взором, обращенным к небу» (Евгений (Мерцалов). 1910. С. III, 20, 30-31). Об иконах, написанных в ТСЛ в 1893 г., можно судить по совр. списку (в 1999 привезен в Муром из Парижа потомками И., находится в ц. свт. Николая Чудотворца (Набережного), см.: Сухова. 2004. С. 124. Ил. на вкл.). Иконография отличается от местных икон И. кон. XIX в.: праведница представлена в древнерус. богатом одеянии красного цвета (подчеркнута ее сословная принадлежность) на золотом фоне.

В рус. эмигрантских кругах известна икона И. с житийными клеймами, написанная худож. Д. С. Стеллецким в 1925 г. (ц. прп. Сергия Радонежского в Париже, см.: Толстая. 1927; Иоанн (Кологривов), иером. Очерки по истории рус. святости. Брюссель, 1961; Житие Юлиании Лазаревской. 1996. Ил. на обл.; Сухова. 2004. Ил. на вкл.). По предположению Т. Р. Руди, этот художник «был знаком с описанием «древней» иконы св. прав. Иулиании, некогда находившейся в погосте Муськове» (Письмо Т. Р. Руди от 18.07.1988 // Личн. арх. О. А. Суховой). По иконографической схеме произведение Стеллецкого действительно соответствует древнему явленному образу, а репрезентативный облик И. в богатых узорных одеждах следует традиции икон из ТСЛ. Др. образ И. небольшого размера был написан в 1930 г. кнж. Еленой Львовой для дочери М. М. Осоргина в Париже (в наст. время в Санта-Фе, США); по традиции поясное изображение И. в белом плате и красноватых одеждах на золотом фоне исполнено в древнерус. стиле.

В композиции «Собор русских святых» И. представлена на иконах, выполненных мастерами Выголексинского общежительства (оплечный образ в верхних рядах, крайняя справа, в мирском или монашеском одеянии). Так она изображена на образе кон. XVIII - нач. XIX в. (МИИРК), на иконе 1814 г. письма П. Тимофеева из собрания ЦАМ СПбДА и на северодвинской иконе сер.- 2-й пол. XIX в. из дер. М. Горка Виноградовского р-на Архангельской обл. (ГРМ; см.: Образы и символы старой веры: Памятники старообр. культуры из собр. Рус. музея / ГРМ. СПб., 2008. С. 72-73, 82-85. Кат. 62, 70; прорись - Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 462-463), на образе 1-й пол. XIX в. из дер. Чаженьга Каргопольского р-на Архангельской обл. (ГТГ, см.: Icônes russes: Les saints: fondation P. Gianadda. Martigny (Suisse); Lausanne, 2000. P. 142-143. Cat. 52). Святая написана со свитком в руке (крайняя слева в нижнем ряду, в зеленом платье и белом плате) на одной из минейных икон рус. святых кон. XIX в. из старообрядческой Даниловской моленной в Казани (ГМИИРТ). В профиль, с посохом и свечой в руках И. предстает в одной из групп подвижников XVII в. в академической по стилю стенописи работы иеродиаконов Паисия и Анатолия (кон. 60-х - 70-е гг. XIX в.; поновления в 70-х гг. XX в., ок. 2010) в галерее рус. святых, ведущей в пещерную ц. прп. Иова Почаевского в Почаевской Успенской лавре.

Мон. Иулиания (Соколова) написала И. в группе Муромских чудотворцев на иконах «Все святые, в земле Русской просиявшие» 1934 г. (ТСЛ; келейный образ свт. Афанасия (Сахарова)), нач. 50-х гг. XX в., кон. 50-х гг. XX в. (ТСЛ, СДМ; см.: Алдошина Н. Е. Благословенный труд. М., 2001. С. 231-239; этот извод воспроизводили иконописцы в кон. XX - нач. XXI в.). На подготовительных рисунках мон. Иулиании к лицевым святцам рус. святых 1959-1962 гг. (частное собрание, см.: Juliania (Sokolova), nun. Russian Saints = Святые Руси / Ed. N. Aldošina. , 2000. P. 46) И. представлена под 2 янв. прямолично в рост, в боярской одежде (на голове плат), со скрещенными на груди руками, вместе с прп. Серафимом Саровским. Для издания богослужебных Миней прот. Вячеслав Савиных и Н. Д. Шелягина предложили вариант ростового изображения И. вполоборота влево, в молении пред небесным сегментом с благословляющей десницей Бога (Изображения Божией Матери и святых правосл. Церкви. М., 2001. С. 117).

В 90-х гг. XX в. иконография Муромских святых, в т. ч. И., пополнилась новыми изображениями. Свящ. Н. Н. Абрамов в 1990 г. написал большой ростовой образ И. в местной традиции кон. XIX в., который был положен на раку в качестве надгробного (первоначальный вариант исполнен в древнерус. стиле). Для мон-рей и храмов Мурома худож. И. В. Сухов создал ряд икон местных чудотворцев (см., напр.: ПЭ. Т. 11. С. 22), в частности, неск. вариантов композиции «Собор Муромских святых» с образом И. Так, на иконе 1996 г. (Троицкий жен. мон-рь в Муроме) местные святые предстоят Муромской иконе Божией Матери на фоне 2 соборов, И.- в мирской одежде, близкой по типу к монашеской, крайняя слева во 2-м ряду, над блгв. кнг. Февронией. Образ выполнен по канону и в традициях древнерус. живописи, но не копирует конкретный образец, а является оригинальным произведением. Единоличный образ И. написан Суховым по заказу прихожан муромского Благовещенского собора. В 1997 г., ко дню освящения св. источника во имя И. в с. Дуброве, худож. В. В. Самарова (послушница в муромском Троицком мон-ре) написала копию на картоне с иконы Стеллецкого (хранится в собрании О. Д. Маловой в Муроме, см.: Малова О. Д. Сухова. 2004. С. 128-130. Ил. на вкл.). Поясное изображение И. в медальоне включено в роспись собора в честь Казанской иконы Божией Матери в Оптиной пуст. (ок. 2002, худож. С. В. Васютина).

К 400-летию преставления И., в 2004 г., возрожден храм в честь Собора арх. Михаила в с. Лазареве. Зап. фасад церкви украсил барельеф работы скульптора И. А. Черноглазова из Владимира: И. вместе с прав. Георгием и прп. Феодосией (отроковица). Тогда же были написаны 2 иконы И. с супругом и дочерью (худож. Сухов, ц. Собора арх. Михаила в с. Лазареве): небольшой образ с ростовыми прямоличными фигурами и икона на гробницу, устроенную над местом, где под спудом почивают мощи прав. Георгия. Там же находится работа владимирского иконописца И. Дронова: И. в молитвенном предстоянии перед образами Спасителя, свт. Николая Чудотворца и перед Муромской иконой Божией Матери на фоне Мурома (стен и башен кремля). Др. образ того же извода письма Дронова находится в Сретенском мон-ре Гороховца. Владимирский иконописец И. Скурихин - автор храмового образа И. (в мирских одеждах, с четками в руке) для домовой ц. Муромского ин-та (филиала Владимирского гос. ун-та), освященной во имя И. в 2004 г.

В том же году был освящен придел во имя прав. жен Анны, Тавифы и И. в муромском Троицком мон-ре, в иконостасе находятся шитые иконы работы сестер обители. Храмовый образ прав. жен в 2006 г. исполнили монахини Давида (Овчинникова) и Августа (Островная): И. изображена прямолично в рост крайней справа, правая рука прижата к груди, в левой четки. Богатое одеяние И. искусно вышито пряденым золотом различных оттенков (от белого до ярко-желтого), лик святой исполнен шелком телесного цвета традиц. атласным швом. В 2008 г. стены придела были расписаны сюжетами из житий св. жен (худож. А. Топорищев из г. Красноармейска Московской обл.). На сев. стене помещена композиция «Прав. Иулиания раздает милостыню» (хлеб), на юж. стене написаны праведные Анна, Тавифа и И.

Совр. иконы И. создаются и за рубежом, напр. в США, где по инициативе потомков подвижницы открыта ц. во имя И. в Санта-Фе (Там же. С. 130. Ил. на вкл.). Иконы из этого храма - поясные изображения И. в богатом древнерус. наряде (платье синих тонов и узорная шуба красного цвета, на голове - белый плат или поверх него шапочка с меховой опушкой).

Лит.: Повесть об Ульянии Муромской // Памятники старинной рус. лит-ры, изд. гр.Г. Кушелевым-Безбородко / Ред.: Н. Костомаров. СПб., 1860. Вып. 1. С. 63-67; Евгений (Мерцалов), еп. О церк. прославлении и почитании св. прав. Иулиании Лазаревской. Муром, 1910; Толстая А. В. Прав. Иулиания Лазаревская. П., 1927; Сазонов С. В., Сазонова Е. И. Иконография Ульянии Лазаревской // Рус. ист. деятели в иконе: Тез. докл. науч. конф., дек. 1989 г. / ЦМиАР. М., 1995. С. 51-53; Житие Юлиании Лазаревской: Повесть об Ульянии Осорьиной / Исслед. и подгот. текста: Т. Р. Руди. СПб., 1996; Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 462-463; Т. 2. С. 139-140; Епанчин А. А. «Господь поставил меня собирателем»: Из краевед. архива А. А. Епанчина. Муром, 2002; Иконы Мурома. М., 2004; Сухова О. А. Образ Юлиании Лазаревской в искусстве Древней Руси и церк. произведениях XIX - нач. XXI вв. // Милостивая: Прав. Иулиания Муромская (Лазаревская): К 400-летию со дня преставления. Муром, 2004. С. 92-135.

О. А. Сухова

Вступая в семью христианских народов, Русь внесла в нее свой неповторимый вклад. Первыми канонизированными святыми Русской Православной Церкви стали жившие в XI веке князья-страстотерпцы Борис и Глеб, не пожелавшие поднять меч на брата своего, исполняя закон братолюбия, и принявшие добровольно мученическую смерть. В XX столетии воссиял на Русской земле сонм новомучеников и исповедников Российских, который вообще превысил число святых всех прошлых веков христианства, и большая часть их – это миряне, простые верующие православные люди. А ровно посередине уже нашей христианской истории, в XVI столетии, появилась столь же редкая в других народах, сколь и природная нам прославленная мирянка – жена не только по рождению, но и по чину.

Жизнеописание святой Иулиании Лазаревской написано ее сыном. Это единственное сохранившееся подробное описание жизни святой, восполняющее сторицей недостаточность сведений о других праведных русских женах. Начало рукописи жития в одном из изводов гласит: «Кое слово сможет похвалити тоя труды? Спехи же ея кто измерит? Блага ея кто испишет? Милостыню кто прочтет? Да и кто те глаголющие, яко не можно в мире спастись?.. Блаженная Иулиания с мужем живше, и чада имуще, и рабы владеюще, а Богови угоди – и Бог прослави ю».

Родилась Иулиания в тридцатые годы XVI века в городе Плосне от благочестивых дворян Иустина и Стефаниды Недюревых и крещена была Иулианией (проще Юлианией, по-народному – Ульяной). Отец ее был царским ключником (служащим приказов). Шести лет девочка осталась круглой сиротой. Бабушка с материнской стороны взяла девочку к себе в город Муром. Через шесть лет умерла и бабушка, завещав своей дочери, уже имевшей девятерых детей, взять на воспитание двенадцатилетнюю сироту. С юных лет видела Иулиания в окружавших ее людях искреннее благочестие и сострадание к нищим и убогим. Кроткая, богобоязненная, трудолюбивая воспитанница была с ранних лет примером любви к страждущим людям.

Иулиания пользовалась любой возможностью помочь другим. Она избегала детских игр и забав, предпочитая пост, молитву и рукоделие, чем вызывала постоянные насмешки сестер и слуг. Она привыкла подолгу молиться со множеством поклонов. Кроме обычных постов налагала на себя еще более строгое воздержание. Родственники были недовольны, боялись за ее здоровье и красоту. Иулиания терпеливо и кротко переносила упреки, но продолжала свой подвиг. Двоюродные сестры много раз пытались уговорить ее нарушить пост или звали ее участвовать в их забавах и плясках. Но все старания были напрасны: юная Иулиания отказывалась участвовать в играх, а более стремилась к молитвенной жизни и служению больным и бедным людям. Это была потребность сердца. Ночами Иулиания шила, чтобы одевать сирот, вдов и нуждающихся, ходила ухаживать за больными, кормила их.

Слава о ее добродетелях и благочестии разнеслась по окрестностям. К ней посватался владелец села Лазаревское, что неподалеку от Мурома, Юрий Осорьин. Шестнадцатилетняя Иулиания была выдана замуж и стала жить в семье мужа. Родители и родственники мужа полюбили кроткую и приветливую невестку и вскоре поручили ей ведение хозяйства всей многочисленной семьи. Она окружила старость родителей мужа неусыпной заботой и лаской. Дом вела образцово, вставала с зарей, ложилась спать последней.

Став распорядительницей в доме супруга, Иулиания не оставляла прежних благочестивых привычек: подолгу молилась, призывая к тому же и супруга. Каждую ночь она вставала на молитву со множеством поклонов. Не считая себя вправе подавать милостыню из имущества мужа, она всякую свободную минуту и многие ночные часы занималась рукоделием, чтобы на полученные средства творить дела милосердия. Искусно вышитые пелены Иулиания дарила в храмы, а остальные работы продавала, чтобы деньги раздать нищим. Благодеяния она совершала тайно от родных, а милостыню посылала по ночам с верной служанкой. Особенно заботилась она о вдовах и сиротах. Целые семьи кормила и одевала Иулиания трудами рук своих.

Имея множество слуг и дворни, она не позволяла одевать и разувать себя, подавать воду для умывания: со слугами была неизменно приветлива, никогда не доносила мужу об их поступках, предпочитая брать вину на себя. «С рабами, как с родными детьми обходилась: была для них мать, а не госпожа»,– пишет сын.

Бесы пригрозили Иулиании во сне, что погубят ее, если она не прекратит своих благодеяний людям. Но Иулиания не обратила внимания на эти угрозы. Она не могла проходить мимо человеческого страдани. Когда наступил голод, и множество людей умирало от истощения, она, вопреки обычаю, стала брать у свекрови значительно больше пищи, чтобы тайно раздавать голодным. К голоду присоединилась эпидемия, люди запирались в домах, боясь заразиться. Иулиания, не страшась смерти, тайком от родных мыла в бане больных, лечила их, как умела, молилась об их выздоровлении. Тех, кто умирал, она обмывала и нанимала людей для погребения, молилась об упокоении каждого умершего, ходила утешать скорбящих и потерявших своих близких.

Будучи, по всей видимости, малограмотной и не читавшей Священного Писания, юная Иулиания обладала духовной мудростью (целостностью, полнотою молитвенного ума – целомудрием духа) – внутренним благим «смыслом», ниспосланным ей свыше: «И не случилось ей в девическом возрасте ни в церковь приходить, ни слышать чтения Слова Божия, ни учителя у нее не было, кто поучал бы во спасение, но смыслом благим наставляема была она нраву добродетельному, как глаголет великий Антоний: «Имеющим целостный ум не требуется Писание». Сие Слово блаженная собою верно исполняла, и хотя и не училась по книгам, ни учителя, наставляющего ее, у нее не было, но в девическом возрасте все заповеди усердно исполняла, как бисер многоценный посреди нечистоты, в благочестии подвизалась, и желала слышать Слово Божие… Хотя и не училась, но любила слушать чтение Божественных книг, и толковала непонятные словеса, как премудрый философ или книжник… и много поучала детей своих по Божественному Писанию».

Вера ее крепка была не словами, не призывами к милосердию, а живыми делами праведными для людей бедных и нуждающихся – во славу Божию. И мужа своего она приучила к частой и теплой молитве. Иулиания прожила с супругом в согласии и любви много лет, родила десять сыновей и трех дочерей. Умерли родители мужа, принявшие перед кончиной монашеский постриг. Четверо сыновей и три дочери умерли в младенчестве. Преодолевая скорбь сердца, Иулиания так говорила о смерти детей: «Бог дал, Бог и взял… Души их со Ангелы славят Бога и о родителях своих Бога молят». «И потому они (родители),– пишет сын,– об умерших чадах не скорбели, а о живых радовались». (Из текста жития известно, что из 13 детей Иулиании и Георгия Осорьиных шестеро умерли в младенчестве, а остались в живых только семеро: дочь – инокиня-схимница Феодосия и шестеро сыновей».)

Тем временем скорби праведницы умножались. Старший сын был убит одним из слуг «по наваждению диавола», хотевшего «ввести Иулианию в отчаяние и отлучить от Бога». Вслед за этой бедой другой ее сын был убит на царской службе.

После трагической смерти двух сыновей Иулиания стала проситься отпустить ее в монастырь. Но муж ответил на это, что она должна воспитать и вырастить остальных детей. Всю жизнь Иулиания забывала себя ради других, поэтому и на этот раз она согласилась, но упросила мужа, чтобы им не иметь супружеских отношений, и жить как брат с сестрой.

Праведница еще более увеличила свои подвиги и стала вести монашескую жизнь. Днем и вечером занималась хозяйством и воспитанием детей, а ночами молилась, делала множество поклонов, сократив сон до двух-трех часов; спала на печке, положив под голову поленья вместо подушки, ежедневно посещала богослужения в храме, держала строгий пост. Жизнь ее стала непрестанной молитвой и служением.

Нищелюбие ее было так велико, что нередко она раздавала последнее – всё, что имела, даже те деньги, которые брала у детей для приобретения одежды. Оставшись из-за этого зимой без теплой одежды, она одно время перестала часто ходить в храм, усилив домашнюю молитву. Она была прихожанкой церкви святого Лазаря Четверодневного – брата святых Марфы и Марии. Однажды священник услышал в храме голос от иконы Божией Матери: «Пойди и скажи милостивой Иулиании, отчего она не ходит в церковь? И домашняя ее молитва угодна Богу, но не так, как церковная. Вы же почитайте ее, ей уже 60 лет и на ней почивает Дух Святой».

После смерти мужа Иулиания раздала свое имущество бедным. Порой у нее в доме не оставалось ни копейки, и она занимала у сыновей деньги, на которые шила зимнюю одежду для нищих, а сама, имея уже под 60 лет, ходила всю зиму без шубы.

Она стала еще более строгой к себе; постоянно, даже во сне творила Иисусову молитву. Чем суровее становились подвиги Иулиании, тем сильнее были нападения на нее духов злобы, не желавших признать своего поражения. Подвиг праведницы вызвал ненависть диавола, и тот не раз пытался ослабить ее страхованиями или несчастьями, которые постигали семью – но безуспешно. Все принимала Иулиания с покорностью и всецелой преданностью воле Божией, и не прекращала благотворения бедным и долгих молитвенных бдений.

«Однажды,– повествует сын ее,– Иулиания, придя по обыкновению в молельную комнату, где принимали странников, подверглась нападению злых демонов, хотевших убить ее. Она же надеясь на силу Христову, не устрашилась, но возвела очи к Богу и помолилась со слезами: “О, Владыка, Боже Вседержителю! Не предай зверям душу, исповедующую Тебе, и душу убогую не погуби до конца, но пошли угодника Своего Николая на помощь мне, рабе Своей”. И в тот же час явился святой Николай, имея в руке палицу великую и прогнал духов нечистых… Бесы исчезли, но один из них, угрожая подвижнице, предрек ей, что в старости она сама начнет “голодом помирать, нежели чужих людей кормить”».

Угроза беса исполнилась лишь отчасти. Хотя Иулиании действительно пришлось страдать от голода, но ее любящее и сострадательное сердце не могло оставить умирающих от голода без помощи. Это случилось в страшные годы (1601-1603 гг.), в царствование Бориса Годунова.

В. О. Ключевский пишет об этом времени: «Такое бедствие случилось в начале XVII века, при царе Борисе. В 1601 году, едва кончился весенний сев, полили страшные дожди и лили все лето. Полевые работы прекратились, хлеб не вызрел, до августа нельзя было начать жатву, а на Успеньев день неожиданно ударил крепкий мороз и побил недозревший хлеб, который почти весь остался в поле. Люди кормились остатками старого хлеба, а на следующий год посеялись кое-как собранным зяблым зерном нового урожая; ничего не взошло, все осталось в земле, и наступил трехлетний голод. Царь не жалел казны, щедро раздавал в Москве милостыню, предпринял обширные постройки, чтобы достать заработок нуждающимся. Прослышав об этом, народ толпами повалил в Москву из неурожайных провинций, чем усилил нужду в столице. Началась сильная смертность: только в трех казенных столичных скудельницах, куда царь велел подбирать бесприютные жертвы, за два года и четыре месяца их насчитали 127 тысяч. Но беда создана была в значительной мере искусственно. Хлеба оставалось довольно от прежних урожаев. После, когда самозванцы наводнили Русь шайками поляков и казаков, которые своими опустошениями прекратили посевы на обширных пространствах, этого запасного хлеба много лет хватало не только на своих, но и на врагов.

При первых признаках неурожая начала разыгрываться хлебная спекуляция. Крупные землевладельцы заперли свои склады. Скупщики пустили все в оборот, деньги, утварь, дорогое платье, чтобы забрать продажный хлеб. Те и другие не пускали зерна на рынок, выжидая высоких цен, радуясь, по выражению современника, барышам, «конца же вещи не разумеюще, сплетены смуты слагающе и народ смущающе». Хлебные цены были взбиты на страшную высоту: четверть ржи с 20 тогдашних копеек скоро поднялась до 6 руб., равнявшихся нашим 60 руб., то есть вздорожала в 30 раз! Царь принимал строгие и решительные меры против зла, запретил винокурение и пивоварение, велел сыскивать скупщиков и бить кнутом на рынках беспощадно, переписывать их запасы и продавать в розницу понемногу, предписывал обязательные цены и карал тяжкими штрафами тех, кто таил свои запасы». (В.О.Ключевский. Исторические портреты. М. «Правда» 1990.)

Страшное это было время: люди, обезумевшие от голода, ели даже человеческое мясо,– чтобы добыть пищи, шли на какое угодно преступление. Человек, потерявший власть над собой, становится страшнее зверя. Людей Иулиании, живших в ее непосредственной близости, любивших ее, конечно, нельзя сравнивать с теми, кто жил в совершенно других условиях. Но власть голода ужасна, и, конечно, Иулиания спасала своих рабов не только от голодной смерти, но и от нравственного падения. Иулиания считала себя ответственной за души этих людей, вверенных ей Богом. Как воин на поле битвы, неустрашимо и непрерывно боролась она со злом, и так сильно было ее влияние, так велико обаяние ее духа, что ни один из подвластных ей людей не запятнал себя преступлением,– во время общей разнузданности это было почти чудом.

Начало голодного трехлетия при царе Борисе застало Иулианию в Нижегородской вотчине совсем неприготовленной. С полей своих Иулиания не собрала зерна, запасов не было, скот пал почти весь от бескормицы. Иулиания не отчаялась, а бодро принялась за дело: распродала оставшийся скот, платье, посуду и все ценное в доме и на вырученные деньги покупала хлеб, который и раздавала голодающим, ни одного просящего не отпускала с пустыми руками и особенно заботилась о прокормлении своей челяди. Жила в нищете, но «ни единого нищего из приходящих не отпустила с пустыми руками в дорогу». Тогда многие расчетливые господа просто прогоняли со своих дворов холопов, чтобы не кормить их, но не давали им вольных, чтобы после воротить их в неволю. Брошенные на произвол судьбы среди всеобщей паники, холопы принимались воровать и грабить. Иулиания больше всего старалась не допустить до этого своих челядинцев и удерживала их при себе, сколько было у ней силы.

Наконец, она дошла до последней степени нищеты, обобрала себя дочиста, так что не в чем стало выйти в церковь. Выбившись из сил, израсходовав весь хлеб до последнего зерна, она объявила своей крепостной дворне, что кормить ее больше она не может, кто желает, пусть берет свои крепости или отпускные и идет с Богом на волю (и это в XVI веке!). Но некоторые из слуг не пожелали оставить госпожу, предпочитая погибнуть вместе с ней. Тогда Иулиания со свойственной ей энергией принялась спасать близких от голодной смерти. Она разослала своих верных слуг по лесам и полям собирать древесную кору и лебеду и принялась печь хлеб из этих суррогатов, которыми кормилась с детьми и холопами, даже ухитрилась делиться с нищими, «потому что в то время нищих было без числа»,– замечает ее биограф.

Окрестные помещики с удивлением говорили этим нищим: «Почему вы ходите к ней? Чего взять с нее? Она и сама помирает с голоду». – «А мы вот что скажем, говорили нищие: много обошли мы сел, где нам подавали настоящий хлеб, да и он не елся нам так всласть, как хлеб этой вдовы – как бишь ее?» Многие нищие не умели и назвать ее по имени. Тогда соседи-помещики начали подсылать к Иулианияи за ее диковинным хлебом; отведав его, они находили, что нищие были правы, и с удивлением говорили меж себя: мастера же ее холопы хлебы печь!

От нее не слышали ни слова ропота, печали, напротив, все три голодных года она была в особом приподнятом и радостном настроении: «Не опечалилась, не смутилась, не пороптала и не согрешила устами своими в безумии на Бога, и не изнемогла от нищеты, но более прежнего была весела»,– так заканчивает сын свой рассказ о последнем подвиге матери.

Когда приблизилось время ее кончины Иулиании (праведница проболела шесть дней), она призвала своего духовника и причастилась Святых Таин. Во все время болезни она не переставала молиться, а ночью вставала, и никем не поддерживаемая, творила обычные молитвы так, что некоторые служанки ей не верили, что она близка к смерти. Причастившись и призвав детей и слуг, Иулиания простилась с каждым, прося у всех прощения. Тут еще раз выразила она печаль, что не удостоилась принять ангельский образ иноческий: «поскольку недостойна была, грешница убогая».

Попросив принести кадило, она еще раз простилась со всеми, всех перецеловала и обвив четки около руки, трижды перекрестилась, вздохнула и проговорила: «Слава Богу за все… В руки Твои, Господи, передаю дух мой». С великой верой, смирением и любовью также, как жила, скончалась праведная Иулиания. Все предстоявшие увидели вокруг ее главы сияние, золотой венец, как пишут вокруг голов на иконах. Похоронили ее у церкви Праведного Лазаря возле мужа.

Иулиания призвала для последнего наставления своих детей и слуг – тех, чьей наставницей она была в жизни. Есть в этом описании трогательная деталь – последний жест Иулиании: перекрестившись трижды, она обвила четки вокруг своей руки. Это, конечно же, вызывает в памяти жест другой муромской святой,– Февронии Муромской. Перед кончиной Феврония шьет возду́х для церковных сосудов, но, услышав троекратный зов своего супруга Петра о том, чтобы им умереть вместе, она оставляет шитье незаконченным, воткнув иглу и аккуратно обернув вокруг нее нить… Д. С. Лихачев назвал этот «лаконичный и зрительно ясный» жест Февронии драгоценным: «Чтобы оценить этот жест Февронии, обертывающей нить об иглу, надо помнить, что в древнерусских литературных произведениях нет быта, нет детальных описаний – действие в них происходит как бы в сукнах. В этих условиях жест Февронии драгоценен, как и то золотое шитье, которое она шила для святой чаши».

Дружина Осорьин, житель Мурома, не мог не знать жития Петра и Февронии Муромских, самых почитаемых святых муромской земли. Но даже независимо от того, осознанно ли автор жития – сын святой Иулиании передал будущим читателям этот жест, в сознании невольно возникает мысль о связующей нити и духовном преемстве муромских святых жен.

Скончалась праведная Иулиания 2 января 1604 года в одном из сел Нижегородской губернии, и по завещанию и была погребена рядом со своим супругом Георгием в Лазареве. Вскоре над ними была построена деревянная церковь во имя Собора Архангела Михаила. Дочь их Феодосия была схимонахиней в Муроме.

В августе 1614 года, когда в притворе церкви начали копать могилу для ее скончавшегося сына, землекопы обнаружили гроб. Сразу они и не поняли, кому он принадлежал, так как многие к этому времени о месте погребения Иулиании по неизвестным нам причинам забыли, и долгие годы здесь больше никого не хоронили. Через два дня оставшиеся в храме после погребения сына Иулиании женщины осмелились открыть крышку обретенного гроба и увидели, что он содержит нетленные мощи и наполнен благоуханным миром. С этого дня у мощей Иулиании стали совершаться чудеса, что является одним из главных оснований для церковного прославления угодника. Вот как пишет об этом событии сын Иулиании: «…Нашли гроб ее наверху земли цел и не поврежден. И недоумевали, чей он, ибо многие годы не погребали тут никого. Женщины же… открыли гроб ее и увидели, что он полон мира благовонного… Мы же, услышав о том, изумились и, открыв гроб, увидели все так, как и женщины говорили… Наполнили малый сосуд мы тем миром и отвезли в город Муром в соборную церковь. И если смотреть миро днем, то словно квас свекольный, а к ночи сгущается, как масло багряновидное. Тела же ее… не смели мы всего осмотреть, только видели ноги ее и бедра – невредимые… В ту ночь многие слышали в церкви звон. И, думая, что пожар, прибежав, ничего не увидели, только благоухание вокруг исходило. И многие о том слышали, приходили и мазали себя миром и облегчение от разных болезней получали. Когда же было роздано миро, начала выходить около гроба пыль, подобная песку. И до сего дня приходят сюда больные недугами разными и натираются этим песком и облегчение находят».

Со времени обретения гроб с нетленными мощами оставался на поверхности земли, и к нему стали приходить на исцеление больные. Позже вокруг гроба сделали загородку из досок. Первоначально Иулиания почиталась как «чаемая» (ожидаемая) святая, и у ее раки совершались панихиды по ней. Ближе к 40-м годам XVII века появилась ее икона, через некоторое время (примерно через тридцать лет после обретения мощей) стали чествовать ее как прославленную святую – петь молебны в дни памяти и погребения, а вследствие этого появляется служба ей, составление которой приписывается ее сыну Дружине Осорьину.

Тогда же, в XVII веке, служба и житие новой чудотворицы «святыя праведныя матере нашея Иулиании, еже от Божия благодати новыя мироточицы, от града Мурома, яко звезду пресветлу чудесми и добльствием детельным восиявшу» были занесены в «Муромские житийники», в сборники житий муромских и других святых и в сборники для назидательного чтения, в рукописные святцы XVII века – «Книгу, глаголемую Описание о российских святых, где и в котором граде или области или монастыре и пустыни поживе и чудеса сотвори, всякого чина святых». Частица мощей святой Иулиании Лазаревской была помещена в Рязанском кафедральном соборе, что свидетельствует о распространении ее почитания за пределами Муромской земли.

Через некоторое время святые мощи праведной Иулиании и младенца неизвестного пола (местночтимый) были вынуты из земли и положены в раку, первое упоминание о которой относится к 1689 году. В 1710 году для гроба с мощами святой была сооружена богатая деревянная позолоченная рака, заменившая прежнюю, простую, а в 1713 году над ракой возведена сень. Вполне возможно, что эти работы были проведены к столетию почитания святой. Кроме двух пелен с изображениями святой, в церкви в селе Лазареве было еще пять ее икон, причем, на одной она изображалась вместе со святыми муромскими чудотворцами Петром и Февронией, а на другой – с пятью муромскими святыми.

В 1811 году деревянная церковь в Лазареве сгорела, мощи святой были сильно повреждены пожаром. На месте сгоревшего был построен новый каменный храм с колокольней (средства на строительство пожертвовала Пелагея Артемоновна Бычкова). Престолов в этом храме было три: главный – во имя святого Архангела Михаила, и в трапезной (теплой части церкви) – во имя святителя Николая Чудотворца, и во имя святого Лазаря. В новом храме у северной стены стояла рака с мощами святой Иулиании. Гробница была сделана из кипарисового дерева, обложена позолоченной и посеребренной медью.

В муромском Никола-Набережном храме хранятся чудотворная икона и мощи святой Иулиании. Дни ее памяти – 10/23 августа и 2/15 января.

В «Житие святой праведной Иулиании Милостивой (Лазаревской) Чудотворицы» сообщается о многих исцелениях по молитве матушки Иулиании. И в наше время праведная Иулиания продолжает творить чудеса. Свидетельство тому – записи в Книге Чудес, что ведется в Никола-Набережном храме в Муроме. Поклониться чудотворной иконе и мощам матушки Иулиании приезжают верующие со всей страны.

От Ивана Грозного до наших дней

Церковь Святителя Николая Чудотворца, названная по своему местоположению Прибрежной, находится в самом центре древнего русского города Мурома на живописном берегу реки Оки. Она по праву считается одним из древнейших приходских храмов города.

История Никола-Набережного храма в Муроме ведет начало от церкви Ильи Пророка. На его месте в XVI веке построили деревянную церковь Николая Чудотворца. В народе ее называли «Никола Мокрые ноги», потому как в разлив реки Оки вода подбиралась к самому храму. Сейчас таких разливов нет, но название сохранилось.

Первоначальное основание этой церкви приписывается царю Ивану IV и связано с пребыванием его в Муроме во время похода на Казань. По показанию Сотной книги 1574 г., напротив этой церкви был государев двор. Отсюда же отправлялась рыба и порох из Мурома в Москву, к царскому двору. Здесь же ждали вызова на службу ратные воины, готовые защитить берег от врагов. Посвятили новую церковь Николаю Чудотворцу неслучайно – он покровительствовал торговцам, каких много было по берегу Оки.

Рядом с Никольским храмом находилась деревянная звонница с шестью колоколами.

В 1700 г. вместо ветхой деревянной церкви решили возвести новый добротный кирпичный храм. Есть сведения, что строительство велось на средства московского священника Дмитрия Христофорова. По всей видимости, он был сыном иерея Христофора, который служил в муромской церкви. Строился храм долго – 17 лет. В 1714 г. в храме устроили новый иконостас. Под руководством художника Казанцева в Муромском Благовещенском монастыре написали иконы для иконостаса с изображением шести сивилл – древних пророчиц, предсказавших рождение Иисуса Христа. Сейчас фрагменты этого иконостаса находятся в краеведческом музее Мурома.

Столетие спустя, в 1803 г., устроили трапезную и придел в честь Пришествия Святаго Духа. Потом на средства прихожан возвели придел в честь святого Власия, покровителя стад, и колокольню.
После революции и до лета 1940 г. Никольская церковь находилась в ведении общины верующих. К ХХ веку в храме появились святыни: украшенная драгоценными камнями икона Богородицы и чудотворная икона Николая Мирликийского.

Но почти все церковное серебро было расхищено, повреждена ограда и колокольня. Храм был отнесен к памятникам архитектуры второй категории, что спасло его от полного уничтожения. С 1940 г. и до 1991 г. в храме устраивали лыжную базу, склад зерновых, птичник. Арендаторы менялись несколько раз, одно время здание принадлежало музею. Целое десятилетие храм стоял открытый и пустой. Наконец в 1991 г. его передали Владимирской епархии. Первый настоятель храма протоиерей Петр рьяно взялся за дело восстановления, однако почти сразу в храме случился пожар, очень много сгорело, но уцелела икона Святителя Николая Чудотворца.

В 1993 г. из Воронежа привезли новые колокола и водрузили на звонницу. Тогда же храму передали мощи Святой праведной Иулиании.

Настоятель храма протоиерей Сергий Горячев, когда ему исполнилось 15 лет, впервые пришел именно сюда. В 17 лет он поступил в Троице-Сергиеву Лавру. Затем пришел в храм Николы-Мокрого псаломщиком, красил его, потом служил в соседнем храме. Когда отсюда батюшка ушел на покой, его поставили настоятелем.

При отце Сергии в 2005 г. возле святого целебного источника у храма поставили и освятили часовню. По преданию, именно отсюда епископ рязанский Василий отплывал вверх по Оке из Мурома в старую Рязань.

Жизнеописание святой Иулиании

Матушка Иулиания – одна из русских православных женщин-святых. Родилась она в 1535 г. в семье Иустина Недюрева, ключника при дворе царя Иоанна Васильевича. Когда было ей шесть лет, умерла ее матушка Стефанида Лукина, родом из Мурома. По смерти жены отец отдал Иулианию на воспитание бабушке Анастасии в Муром.

Бабушка воспитывала внучку в благоверии и чистоте, сама была боголюбива и нищелюбива, подавала милостыню, подолгу молилась, соблюдала посты, мало спала и много трудилась. Когда же минуло Иулиании 12 лет, умерла бабушка, и девочка перешла жить к своей тетке Наталии, у которой своих было восемь дочерей и один сын.

В 16 лет Иулианию выдали замуж. Супруг ей достался знатный, богатый и добродетельный – дворянин Георгий Осорьин из села Лазарево. Муж ее подолгу находился на царской службе. И вот однажды проснулась Иулиания ночью, чтобы помолиться. Мужа дома не было. И бес напустил на нее, молодую и неискушенную, страху, чтобы легла она в постель и уснула вместо молитвы. Сон ей был страшный, и прямо во сне начала она молить Богородицу и Николая Угодника о защите и помощи. И явился к ней Святой Николай, разогнал бесов и обещал по завету Бога охранять ее. Иулиания проснулась и увидела Святого Николая наяву, как будто он уходил из покоев ее. Побежала за ним, а он тотчас стал невидимым. Дверь была заперта, и уверовала Иулиания в чудо.

Много раз просила она у мужа отпустить ее в монастырь, но тот не соглашался, призывал любить Бога в миру и вести жизнь праведную. Родила она мужу десять сыновей и трех дочерей.После трагической смерти двух сыновей Иулиания стала снова проситься отпустить ее в монастырь. Но муж ответил на это, что она должна воспитать и вырастить остальных детей. Всю жизнь Иулиания забывала себя ради близких, поэтому и на этот раз согласилась. Днем и вечером она занималась хозяйством, а ночами молилась, делая множество поклонов, сократив сон до двух-трех часов. Иулиания спала на голых бревнах, одежды теплой зимой не носила, изнуряла свое тело ради спасения души. Так прожили они десять лет.

После смерти мужа Иулиания стала молиться пуще прежнего, спала по два часа за ночь, рукодельничала да пекла хлеб для нищих и убогих, а сама дошла до крайней бедности, отказывая себе во всем.Во время голода при царе Борисе Годунове Иулиания не переставала помогать людям и пекла для них хлеб, приготовленный из лебеды и коры деревьев.

Перед смертью она призналась, что давно желала ангельского образа, но «не сподобилась ради грехов своих». Присутствовавшие при кончине видели, как вокруг головы ее появилось сияние в виде золотого венца «яко же на иконах пишется». Умерла она 2/15 января 1604 г., и с тех пор в этот день чтят память святой праведной Иулиании Чудотворицы.

Похоронили ее у церкви Святого Лазаря в селе Лазаревское. Над гробом Иулиании поставили теплую церковь архистратига Михаила. Через десять лет умер сын Иулиании Георгий, и когда стали его хоронить, обнаружили гроб Иулиании целым и невредимым, а как открыли его – увидели, что полон он мира благовонного. Наполнили сосуд тем миром, отвезли в Муром в соборную церковь. А Иулиания явилась своей дочери Феодосии, бывшей в девичьем монастыре в Муроме, и велела вынуть себя из земли. Подняли ее гроб над землей. И пошел от него песок чудотворный.

Многие от того мира и песка обрели здоровье и силу. Так, Иеремий Червев из Мурома обтер своих жену и дочь песком от гроба Иулиании и зажили на руках и ногах у них многочисленные раны. А христианка Фекла, приложившись к раке со святыми мощами, обрела разум. Иосиф из Пансыревой деревни был нем, а дали ему воды от мощей святой Иулиании – и он начал разговаривать ясно.

Род святой Иулиании не угас, ее потомки оставили свой след в истории России. Один из них, Георгий Михайлович Осоргин, был расстрелян на Соловках - это описано у Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГ». В Париже живет Николай Михайлович Осоргин - профессор Православного богословского института, регент Сергиевского подворья, основанного его дедом, автор ряда книг.

Спасла от огня и бомбы

Иулиания стала местночтимой муромской святой в 1649 г. Мощи ее долгое время находились в музее, так же, как мощи Петра и Февронии и благоверных князей Константина, Михаила и Федора. Теперь же мощи праведной Иулиании хранятся в Никола-Набережном храме. Здесь же находится еще одна святыня – икона Иулиании милостивой, которую написали ее потомки и привезли в Муром из Парижа.

Возле раки с мощами Иулиании почти всегда стоят живые цветы. А несколько лет назад случилось, что накануне Пасхи не было у церкви денег, чтобы купить красивый букет белых лилий и белых роз и поставить их чудотворице. Священник молился, чтобы помог ему Господь обрести, собрать деньги на цветы для милостивой Иулиании. Но вот Пасха близка, а денег нет. Посчитал он тогда со служителями, во сколько обойдется букет, и решили, что деньги выделить надо. И как раз в этот момент подходит к ним прихожанин и протягивает деньги, а сам и говорит: «Из моей спальни хорошо виден ваш храм. Несколько дней назад во сне я слышал голос, который велел мне отнести в храм деньги. Но мне все некогда было, дела, хотя сам переживал и мучился. А вот сегодня утром встал и решил исполнить волю Божию. Вот, возьмите, пожалуйста». И что самое удивительное – сумма оказалась ровно такой, какую решили за минуту до этого выделить на цветы.

Этот случай среди прочих записан в Книге Чудес, хранящейся в церкви. «Описание чудес, совершающихся по молитвам святой и праведной Иулиании» – так называется толстая тетрадь в черном переплете. Начата она по благословению настоятеля Никола-Набережного храма протоиерея Николая Стройкова в 1997 г. В тетради прихожане и паломники оставляли свои записи. Люди описывали свое исцеление, чудесное спасение, помощь, благодарили святую, просили помощи и заступничества, рассказывали случаи, которые произошли с ними, сообщали, как после предыдущего поклонения святой наладилась у них жизнь.

Среди многочисленных записей об исцелении больной ноги или поясницы есть и совсем удивительные. Вот молодая мать благодарит матушку Иулианию, что даровала ей дочку после долгих лет ожидания и лечения. Другая женщина поклоняется святой, что помогла ей выносить ребенка. А вот паломница из Челябинска пишет, как был ей сон, а в нем незнакомая церковь и стол в ней без скатерти. И было ей видение сшить ту скатерть. Много месяцев откладывала она дело, не умея ни шить, ни вышивать. Но вот по делам приехала в Муром, и как увидела храм Николы-Набережного, вспомнила сон свой, узнала церковь, купила ткань, брала уроки вышивания, и через полгода прислала из Челябинска бандеролью вышитую скатерть.

Паломник пишет, как в дороге перевернулся и сгорел их автобус. Люди выжили, сумка его сгорела дотла, а икона в этой сумке осталась цела и невредима.

А вот и вовсе удивительный случай, который описал клирик храма Святителя Николая в подмосковном Бирюлеве иерей Константин Кобелев 11 декабря 2008 г.: «В 2006 г. по дороге из Дивеева проезжали Муром. Время было неурочное, храм был закрыт, никого не было. Спутники мои остались в машине, а я решил, что хотя бы вокруг храма обойду. Когда я был у святого алтаря, с южной стороны, неожиданно услышал дивное пение. Высокий женский голос пел. «Значит, это меня матушка Иулиания зовет», – подумал я тогда. 30 ноября 2008 г. в нашем храме Святителя Николая в Бирюлеве был совершен теракт. Пострадала только одна наша прихожанка Анна, которая три раза плеснула на бомбу святой водой. Бомба чудом не разорвалась, только сработал взрыватель, повредив Анне лицо».

Еще одна интересная запись, которую сделала муромлянка по рассказу паломницы из Белоруссии. У нее сильно болел внук, не мог ходить. Врачи от него отказались, и только мать и бабушка продолжали лечение и молились. И однажды приснилось ей, что помочь сможет святая Иулиания. О такой святой она не слышала никогда, стала спрашивать у знакомых, те тоже не знают. И вот отправившись в поездку по святым местам, оказалась в Муроме и неожиданно для себя нашла здесь икону и мощи святой Иулиании, молилась, плакала, речь ее постоянно переходила с русской на белорусскую. И уехала она в полной уверенности, что внук ее начнет ходить. А обретение веры – это ли не главное чудо?