Войны в царствование Екатерины II. Внешняя политика в правление Екатерины II. Русско-турецкие войны конца XVIII в

«Расцвет просвещенного абсолютизма» — так называют историки время правления Екатерины II. Глобальное развитие культуры и искусства, многочисленные реформы и расцвет коррупции, ликвидация последних прав крестьянства и возвышение дворянского сословия – екатерининская эпоха стала предметом пристального внимания историков. Однако главная цель честолюбивой императрицы – войти в число могущественных европейских держав – не была бы достигнута без грамотной внешней политики. И здесь большую роль сыграли проводимые Екатериной II войны, направленные как на расширение территорий, так и на укрепление внешних государственных границ.

Историки выделяют три основных направления, на которых была сосредоточена внешняя политика империи: южное, западное и восточное.

Самым значимым в данной таблице, пожалуй, является южное направление. Войны с Турцией принесли России не только причерноморские территории, но и возможность иметь собственный флот в Черном море, а также существенную контрибуцию. Победа в турецкой войне и присоединение Крыма стала плацдармом для расширения влияния России на Кавказе и присоединения Грузии. Демонстрация военной мощи в этих войнах добавила империи политический вес на международной арене, что, в свою очередь, сыграло свою роль при разделе территорий Речи Посполитой: России отошли территории современной Украины и Белоруссии.

Благодаря грамотной и продуманной внешней политике Екатерины II Россия во второй половине XVIII века сумела значительно расширить собственные территории. С юга к ней отошли земли северного и восточного Причерноморья, в том числе и Крым, с запада – земли Речи Посполитой, то есть территории современных Украины, Беларуси, Литвы, Польши. Подтвердились позиции России и на севере – война со Швецией окончательно утвердила границы страны вдоль Балтийского побережья. Столь заметные победы не смогли не отразиться и на общем авторитете Российской Империи – предложенная Екатериной II Декларация вооруженного нейтралитета была горячо поддержана всеми странами – морскими державами, не принимавшими участия в англо-американских войнах за независимость. Принципы же подобного нейтралитета до сих пор широко используются в современном международном праве.

Внешняя политика России при Екатерине II отличалась:

установлением более тесных отношений с европейскими странами;

военной экспансией России.

Главными геополитическими достижениями внешней политики Екатерины II стали:

завоевание выхода к Черному морю и присоединение Крыма к России;

начало присоединения к России Грузии;

ликвидация Польского государства, присоединение к России всей Украины (кроме района Львова), всей Белоруссии и Восточной Польши.

На время правления Екатерины II приходится ряд войн:

русско-турецкая война 1768 - 1774 гг.;

захват Крыма в 1783 г.;

русско-турецкая война 1787 - 1791 гг.;

русско-шведская война 1788 - 1790 гг.;

разделы Польши 1772, 1793 и 1795 гг.

Главными причинами русско-турецких войн конца XVIII в. были:

борьба за выход к Черному морю и причерноморским территориям;

выполнение союзнических обязательств.

Поводом к русско-турецкой войне 1768 - 1774 гг. было усиление влияния России в Польше. Война против России была начата Турцией и ее союзниками - Францией, Австрией и Крымским ханством. Целями Турции и союзников в войне были:

усиление позиций Турции и союзников в Черном море;

нанесение удара по экспансии России через Польшу - в Европу. Боевые действия велись на суше и на море и открыли полководческий талант А.В. Суворова и П.А. Румянцева.

Наиболее важными сражениями данной войны были.

победа Румянцева в битве у Рябой могилы и Кагуле 1770 г.;

Чесменское морское сражение 1770 г.;

победа А.В. Суворова в битве под Козлуджей.

Война складывалась успешно для России, была прекращена Россией в 1774 г. в связи с необходимостью подавлять восстание Е. Пугачева. Подписанный Кучук-Канарджийский мирный договор, который стал одной из самых ярких побед русской дипломатии, устраивал Россию:

Россия получила выход к Азовскому морю с крепостями Азов и Таганрог;

к России присоединялась Кабарда;

Россия получала небольшой выход к Черному морю между Днепром и Бугом;

Молдавия и Валахия становились независимыми государствами и переходили в зону интересов России;

русские торговые суда получили право прохода через Босфор и Дарданеллы;

Крымское ханство переставало быть вассалом Турции и становилось независимым государством.

Несмотря на вынужденное прекращение, данная война имела большое политическое значение для России - победа в ней, помимо широких территориальных приобретений, предопределила будущее покорение Крыма. Став независимым от Турции государством, Крымское ханство лишилось основы своего существования - многовековой политический, экономической и военной поддержки Турции. Оставшись один на один с Россией, Крымское ханство быстро попало в зону влияния России и не просуществовало и 10 лет. В 1783 г. под сильным военным и дипломатическим давлением России Крымское ханство распалось, хан Шагин-Гирей сложил с себя полномочия, а Крым почти без сопротивления был занят русскими войсками и включен в состав России.

Следующим шагом по расширению территории России при Екатерине II стало начало включения в состав России Восточной Грузии. В 1783 г. правители двух грузинских княжеств - Картли и Кахетии, подписали с Россией Георгиевский трактат, по которому между княжествами и Россией устанавливались союзнические отношения против Турции и Восточная Грузия переходила под военную защиту России.

Внешнеполитические успехи России, присоединение Крыма и сближение с Грузией, подтолкнули Турцию к началу новой войны - 1787 - 1791 гг., главной целью которой был реванш за поражение в войне 1768 - 1774 гг. и возвращение Крыма. Героями новой войны стали А. Суворов и Ф. Ушаков. А.В. Суворовым были одержаны победы под:

Кинбурном - 1787 г.;

Фокшанами и Рымником - 1789 г.;

взят Измаил, считавшийся до этого неприступной крепостью, - 1790 г.

Взятие Измаила считается образцом военного искусства Суворова и военного искусства того времени. Перед штурмом по распоряжению Суворова была построена крепость, повторявшая Измаил (макет), на которой солдаты день и ночь до изнеможения тренировались брать неприступную крепость. В результате профессионализм солдат сыграл свое дело, стал полной неожиданностью для турок, и Измаил был взят сравнительно легко. После этого получило широкое распространение высказывание Суворова: "Тяжело в учении - легко в бою". Эскадра Ф. Ушакова также одержала ряд побед на море, важнейшими среди которых были Керченское сражение и битва юг при Калиакрии. Первое позволило русскому флоту войти из Азовского в Черное море, а второе продемонстрировало силу русского флота и окончательно убедило турок в бесперспективности войны.

В 1791 г. в Яссах был подписан Ясский мирный договор, который:

подтвердил основные положения Кучук-Кайнарджийского мирного договора;

установил новую границу между Россией и Турцией: по Днестру - на западе и Кубани - на востоке;

узаконивал включение Крыма в состав России;

подтверждал отказ Турции от претензий на Крым и Грузию.

В результате двух победных войн с Турцией, проведенных в екатерининскую эпоху, Россия приобрела обширные территории на севере и востоке от Черного моря и стала черноморской державой. Многовековая идея добиться выхода к Черному морю была достигнута. Кроме того, был уничтожен заклятый враг России и других европейских народов - Крымское ханство, которое на протяжении столетий терроризировало Россию и другие страны своими набегами. Победа России в двух русско-турецких войнах - 1768 - 1774 гг. и 1787 - 1791 гг. - по своему значению приравнивается к победе в Северной войне.

Русско-турецкой войной 1787 - 1791 гг. попыталась воспользоваться Швеция, которая в 1788 г. напала на Россию с севера с целью вернуть себе территории, потерянные в ходе Северной войны и последующих войн. В результате Россия была вынуждена одновременно вести войну на два фронта - на севере и юге. В короткой войне 1788 - 1790 гг. Швеция не добилась ощутимых успехов и в 1790 г. был подписан Ревельский мирный договор, по которому стороны вернулись к довоенным границам.

Помимо южного, другим направлением экспансии России в конце XVIII в. стало западное направление, а объектом притязаний - Польша - некогда одно из самых могущественных европейских государств. В начале 1770-х гг. Польша находилась в состоянии глубокого кризиса. С другой стороны, Польша была окружена тремя государствами-хищниками, которые стремительно набирали силу, - Пруссией (будущей Германией), Австрией (будущей Австро-Венгрией) и Россией.

В 1772 г. в результате национального предательства польского руководства и сильного военно-дипломатического давления окружающих стран Польша фактически прекратила свое существование как независимое государство, хотя официально оставалась им. На территорию Польши вошли войска Австрии, Пруссии и России, которые разделили Польшу между собой на три части - зоны влияния. Впоследствии границы между зонами оккупации пересматривались еще дважды. Данные события вошли в историю как разделы Польши:

по первому разделу Польши 1772 г. к России отошли Восточная Белоруссия и Псков;

по второму разделу Польши 1793 г. к России перешла Волынь;

после третьего раздела Польши, который произошел в 1795 г. после подавления национально-освободительного восстания под руководством Тадеуша Костюшко, к России отошла Западная Белоруссия и Левобережная Украина (район Львова и ряд украинских земель отошел к Австрии, в составе которой они находились до 1918 г.).

Восстание Костюшко было последней попыткой сохранить независимость Польши. После его поражения, в 1795 г., Польша на 123 года прекратила свое существование как независимое государство (до восстановления независимости в 1917 - 1918 гг.) и была окончательно разделена между Россией, Пруссией (с 1871 г. - Германией) и Австрией. К России, в итоге, отошла вся территория Украины (кроме крайне западной части), вся Белоруссия и восточная часть Польши.

Русско-турецкая война 1768-1774 годов - одна из ключевых по значению войн между Российской и Османской империями, в результате которой в состав России вошли Новороссия (ныне южная Украина), северный Кавказ и Крым .

Войне предшествовал внутренний кризис в Польше , где царил раздор между шляхтой и королём Станиславом Августом Понятовским , бывшим любовником российской императрицы Екатерины II , зависящим от российской поддержки.

Отряд находившихся на российской службе казаков , преследуя польские повстанческие силы, вошёл в город Балта , вторгнувшись таким образом на территорию Османской Империи. Та, в свою очередь, не замедлила обвинить их в резне жителей города, что было отвергнуто российской стороной. Используя инцидент, султан Мустафа III объявил России войну 25 сентября года. Турки заключили союз с польскими повстанцами, в то время как Россию поддержала Великобритания , выслав российскому флоту военных советников.

Польские повстанцы были наголову разбиты Александром Суворовым , после чего он перебрался на театр военных действий против Турции. В и годах Суворов выиграл несколько важных сражений, развив предыдущий успех Петра Румянцева под Ларгой и Кагулом .

Морские операции российского балтийского флота в Средиземное море под командованием графа Алексея Орлова принесли ещё больше важных побед. В году Египет и Сирия взбунтовались против Османской Империи, в то время как её флот был полностью уничтожен российскими кораблями.

Русско-турецкая война 1768-1774 годов была звеном в серии преимущественно победоносных для России войн в юго-западном направлении (русско-турецкие войны).

Кампания 1769 года

Русские войска разделены были на 3 армии: главная, под начальством князя Голицына (около 65 тыс.), собиралась у Киева; вторая армия, Румянцева (до 43 тыс.), должна была защищать южные границы наши от вторжений татар и располагалась у Полтавы и Бахмута; третья армия, ген. Олица (до 15 тыс.) - около Дубна , назначалась для содействия главной.

Наступление Румянцева, спешившего упредить турок в Молдавии, крайне замедлилось весенней распутицей, а также известиями о появлении в Дунайских княжествах чумы, так что он, двигаясь левым берегом Прута, только 2 июня подошёл к с. Цицора (30 вер. от Ясс) и тут вошёл в связь с молдавским корпусом нашим. Между тем главные силы 2-й армии в начале июня перешли через Буг и расположились на реке Кодыме; отряд же генерала Берга назначен по-прежнему для экспедиций против Крыма. Действия главной армии в эту кампанию были блистательны и ознаменовались победами при Рябой Могиле, Ларге, и Кагуле, где турки и татары потерпели страшный разгром.В битве при Кагуле численность армии Османской империи насчитывала 150 тыс. чел. и 150 орудий, а у отряда Румянцева лишь 27 тыс. чел. и 118 орудий. Крепости Измаил и Килия сдались отряду Репнина (который заменил умершего Штофельна); в ноябре пал Браилов , и к концу того же месяца главная армия расположилась по квартирам в Молдавии и Валахии.

Действия гр. Панина тоже шли успешно: 16 сентября он овладел Бендерами, а 28 был взят Аккерман . Почти одновременно с Кагульским боем турки потерпели разгром на море: их флот, стоявший в заливе у крепости Чесма, был сожжён нашими брандерами. Русским флотом командовал Орлов, адмирал Спиридов и Грейг.

Результатом кампании 1770 года было:

1. прочное занятие русскими дунайских княжеств (Молдавское княжество и Валахия),
2. отпадение от Турции кочевавших между низовьями Днестра и Буга Буджакской и Едисанской орд, что в свою очередь повлияло и на крымских татар.

Смена Каплан-Гирея Селимом подготовила раздор между турками и крымцами, и этим решено было воспользоваться в следующую кампанию, главной целью которой поставлено было овладение Крымом.

Кампания 1771 года

Исполнение этого предприятия возлагалось на 2-ю армию, состав коей был усилен, а начальство вверено князю Долгорукову. Между тем султан, несмотря на громадные затруднения, успел реорганизовать свою армию; значительные силы были сосредоточены в придунайских крепостях, и уже с мая 1771 года турецкие отряды стали делать набеги в Валахию и старались вытеснить оттуда русские войска. Ряд этих попыток, продолжавшихся до глубокой осени, в общем не имел успеха.

Между тем князь Долгоруков, выступивший в поход ещё в начале апреля, в конце июня овладел Перекопом, а вслед за тем русские войска заняли Кафу (Феодосия) и Козлов (Евпатория). Существенное содействие главным силам оказали при этом отряд князя Щербатова, наступавший от Геническа по Арабатской косе, и Азовская флотилия , предводимая Сенявиным. Все эти успехи, равно как слабость помощи, оказанной Турцией татарам, склонили последних к заключению с князем Долгоруким договора, по которому Крым объявлялся независимым под покровительством России. Затем, кроме оставленных в некоторых городах гарнизонов, войска наши выведены были из Крыма и расположились на зимовку на Украине.

Между тем успехи русского оружия начали сильно тревожить наших западных соседей: австрийский министр Кауниц через прусского короля Фридриха II (тоже боявшегося усиления России) предложил императрице своё посредничество для заключения мира с султаном; Екатерина отклонила это предложение, заявив, что уже сама повелела открыть с турками переговоры. Распрю свою с Турцией она и действительно желала окончить ввиду обострившихся отношений к Швеции; недоразумения же с Австрией и Пруссией были улажены преимущественно путём раздела польских владений. Почти весь 1772 год . и начало 1773 года шли в Фокшанах и Бухаресте переговоры с турецкими уполномоченными; но так как Порта, подстрекаемая французским послом, не соглашалась на признание независимости Крыма, то весной 1773 года война возобновилась.

Кампания 1773 года

В течение апреля и мая 1773 года русские отряды Вейсмана, гр. Салтыкова и Суворова произвели ряд удачных поисков на правый берег Дуная, а 9 июня сам Румянцев с главными силами перешёл Дунай у с. Гуробала (ок. 30 вер. ниже Силистрии). 18 июня он подошёл к Силистрии, овладел её передовыми укреплениями, но для дальнейших действий против крепости признал свои силы недостаточными, а узнав о приближении 30 тыс. армии Нумана-паши, отступил к Гуробалу.

Навстречу остановившимся у Кайнаржи туркам послан был Вейсман , который 22 июня атаковал и разбил неприятеля, но при этом сам был убит. Несмотря на эту победу, Румянцев все-таки не считал себя достаточно сильным для наступательных действий и отступил обратно за Дунай. Тогда турки сами перешли в наступление: в начале июля сильный отряд их вторгнулся в Мал. Валахию и взял Крайово; но предпринятые ими (в августе и сентябре) попытки против Журжево и Гирсова кончились неудачей.

Императрица настойчиво требовала возобновления решительных наступательных действий за Дунаем; однако Румянцев ввиду позднего времени года не признал этого возможным, а ограничился высылкой (в конце сентября) на правый берег Дуная отрядов генерала Унгерна и князя Долгорукова для очищения от неприятеля всей болгарской территории до линии Шумла - Варна . Эти отряды разбили турок у Карасу , но после неудачного нападения Унгерна на Варну возвратились на лев. берег, где расположилась на зимних квартирах вся армия Румянцева; на правом берегу только Гирсов занят был отрядом Суворова.

Крайне недовольный безрезультатностью минувшей кампании Румянцев решил с наступлением весны 1774 года проникнуть до самых Балкан вопреки тому, что армия его была весьма ослаблена, что он оставлял при этом у себя в тылу сильные турецкие крепости и что на Черном море господствовал неприятельский флот. Для облегчения действий армии Румянцева и отвлечения внимания турок наша эскадра в Архипелаге была усилена, а 2-я армия назначалась для осады Очакова.

Начало войны. Чесменское сражение (1770)

Ко второй половине XVIII века те времена, когда европейцы связывали имя турок с концом света, уже давно прошли. Однако могущество Турции, или Оттоманской Порты, еще не казалось Европе призрачным. Уступив европейцам моря, турки продолжали оставаться грозными противниками на суше. Это было тем более странно, что европейское военное искусство шагнуло далеко вперед, а образ действий турецкой армии почти не изменился за последние три столетия. Турки сразу вводили в бой огромную массу войск. Их первый удар был ужасен, но если неприятелю удавалось его выдержать, то сражение обыкновенно турками проигрывалось. Турецкие войска легко поддавались панике, и их численное превосходство оборачивалось против них самих, мешая перестроить боевые порядки и отразить вражеский контрудар. Атаковать турки предпочитали большими скоплениями конницы. Наиболее боеспособную часть пехоты составляли регулярные отряды янычар, формировавшиеся путем насильственного набора мальчиков и юношей в христианских частях Османской империи. Турецкая артиллерия не уступала по своим качествам европейской, но турки отставали в организации артиллерийского дела.

Первым удачную тактику полевого сражения против турок открыл в начале XVIII век Евгений Савойский. Австрийский генералиссимус стремился вначале выдержать первый натиск турок, строя свои войска в огромные каре и ограждая их рогатками. В случае успеха на поле боя он переходил к осаде турецких крепостей.

Русская армия долгое время не могла успешно противостоять туркам: бесславно закончились турецкие походы во времена Софьи, Петр I потерпел катастрофу на берегах Прута. Только фельдмаршалу Миниху, ученику принца Савойского, удалось нащупать настоящий образ действий в войне с ними. Ставучанская победа, взятие Хотина, занятие Молдавии были подвигами самобытными и по тем временам блестящими. Однако и Миних придерживался сугубо оборонительной тактики. Медленные передвижения войск, построенных в неповоротливые дивизионные каре, долгие осады крепостей, а так же, имя иностранца и нестерпимое самолюбие мешали Миниху одерживать решительные победы.

Война, объявленная России Турцией в 1768 году, повлекла за собой коренные изменения в действиях русской армии. Первый год войны русские под командованием Голицына и Румянцева провели по-прежнему робко, стремясь главным образом не допустить турецкого вторжения. Но 1770 год оглушил и турок, и русских громом неслыханных побед. Военный талант Румянцева внезапно обнаружился в полном блеске. Он решился уничтожить рогатки, вселявшие робость в солдат, и атаковать конные массы турок небольшими, подвижными каре. Успех этой тактики был ошеломляющий. 38-тысячная русская армия разбила 80 тысяч турок при Ларге, а затем сокрушила 150-тысячную армию великого визиря на реке Кагул. Кагульское сражение стало крупнейшей победой европейской армии над турками за всю историю их военных конфликтов.

Об этой победе Румянцев доносил Екатерине: «Да позволено мне будет, всемилостивейшая государыня, настоящее дело уподобить делам древних римлян, коим Ваше Императорское Величество велели мне подражать: не так ли армия Вашего Императорского Величества теперь поступает, когда не спрашивает, как велик неприятель, а ищет только, где он».

К сожалению, столь славные победы не привели к окончанию войны. Военные достоинства Румянцева, несомненные в области тактики, как-то странно исчезали, когда дело доходило до стратегии. Здесь он все еще находился в плену устаревших взглядов. Вместо того, чтобы преследовать турок и развивать свой успех, Румянцев занялся «правильной» осадой турецких крепостей, распылил силы и упустил время, дав туркам оправиться от поражений. Его осторожность простиралась до того, что он часто не давал точных указаний подчиненным, чтобы иметь извинение в случае неудачи. Ища славы, Румянцев страшился бесславия, и 1771 год провел в нерешительных, вялых действиях.

Гораздо больше решительности проявляла сама императрица. Она развила в себе изумительную энергию, работала, как настоящий начальник генерального штаба, входила в подробности военных приготовлений, составляла планы и инструкции, изо всех сил спешила построить азовскую флотилию и фрегаты для Черного моря, слала своих агентов все углы и закоулки Турецкой империи в поисках, где бы устроить заварушку, заговор или восстание, поднимала на турок царей имеретинского и грузинского и на каждом шагу наталкивалась на свою неготовность к войне: решив послать морскую экспедицию к берегам Мореи, просила своего посла в Лондоне выслать ей карту Средиземного моря и Архипелага; хлопоча поднять Закавказье, недоумевала, где находится Тифлис, - на каспийском ли, черноморском ли берегу или же внутри страны. Ее раздумья разгоняли братья Орловы, умевшие только решаться, а не думать. На одном из первых заседаний совета, собиравшего по делам войны под председательством императрицы, Григорий Орлов предложил отправить экспедицию в Средиземное море. Немного спустя брат его Алексей, долечивавшийся в Италии, указал и прямую цель экспедиции: если ехать, так уж ехать до Константинополя и освободить всех православных от ига тяжкого, а неверных магометан, по слову Петра Великого, согнать в поле и в степи пустые и песчаные, на прежние их жилища. Он сам напросился быть и руководителем восстания турецких христиан.

Нужно было иметь много веры в провидение, иронически пишет В.О. Ключевский, чтобы послать на такое дело в обход чуть не всей Европы флот, который сама Екатерина четыре года назад признавала никуда не годным. И он спешил оправдать отзыв. Едва эскадра, отплывшая из Кронштадта (июль 1769 года) под командой Спиридова, вступила в открытое море, один корабль новейшей постройки оказался негодным к дальнейшему плаванию. Русские послы в Дании и Англии, осматривавшие проходившую эскадру, были поражены невежеством офицеров, недостатком хороших матросов, множеством больных и унынием всего экипажа.

Эскадра двигалась медленно. Екатерина выходила из себя от нетерпения и просила Спиридова ради бога не мешкать, собрать силы душевные и не посрамить ее перед целым светом. Из 15 больших и малых судов эскадры до Средиземного моря добралось только 8. Когда А.Орлов осмотрел их в Ливорно, у него волосы поднялись дыбом, а сердце облилось кровью: ни провианта, ни денег, ни врачей, ни сведущих офицеров. С незначительным отрядом он быстро поднял против турок Морею, но потерпел неудачу от подоспевшего турецкого войска и бросил греков на произвол судьбы, раздраженный тем, что не нашел в них Фемистоклов. Соединившись с подошедшей между тем другой русской эскадрой, Орлов погнался за турецким флотом и в Хиосском проливе близ крепости Чесма настиг армаду, вдвое превосходившую русских. Смельчак испугался, увидев «оное сооружение», и с отчаянья атаковал его.

После четырехчасового боя, когда вслед за русским «Евстафием» взлетел на воздух и подожженный им турецкий флагман, турки укрылись в чесменскую бухту. Через день (26 июня 1770 года) в лунную ночь русские пустили брандеры и к утру скученный в бухте турецкий флот был сожжен. Незадолго до того Екатерина писала одному своему послу: «Если богу угодно, увидишь чудеса». И, замечает Ключевский, чудо произошло: в Архипелаге нашелся флот, хуже русского. «Если б мы не с турками имели дело, всех бы [нас] легко передавили», - писал А.Орлов.

Успехи русского оружия настроили против России Францию, Австрию и Швецию. Екатерина II вступила в переговоры с султаном, но Турция, вполне оправившись от потрясения, проявила неуступчивость. «Если при мирном договоре не будет удержано - независимости татар [Крыма], ни кораблеплавание на Черном море, то за верно сказать можно, что со всеми победами, мы над турками не выиграли ни гроша, - выражала Екатерина свое мнение русскому посланнику в Константинополе, - я первая скажу, что такой мир будет столь же стыдный, как Прутский и Белградский в рассуждении обстоятельств».

1772 год прошел в бесплодных переговорах, а в марте 1773 года военные действия возобновились.

Приезд в армию Суворова

Суворов зимой 1772 года получил предписание осмотреть русско-шведскую границу «с примечанием политических обстоятельств». Как он и предполагал, никакой серьезной военной угрозы со стороны Швеции не было. По возвращении в Петербург ему удалось выхлопотать у Екатерины II назначение в молдавскую армию. 4 апреля Военная коллегия определила: генерал-майора Суворова отправить в 1-ю армию, выдав ему высочайше пожалованные на дорогу 2 тысячи рублей. Через четыре дня, получив паспорт на проезд, Суворов выехал в румянцевскую армию.

В первых числах мая он был уже в Яссах. Румянцев принял его довольно холодно, не оказав никаких отличий (к числу недобрых качеств Румянцева относились завистливость и надменность) и назначил Суворова в корпус генерал-поручика графа Салтыкова, располагавшийся у Негоештского монастыря.

Прибытие Суворова в Молдавию совпало с началом активных действий против турок. Румянцев еще в феврале получил предписание от императрицы идти за Дунай, разбить визиря и занять край до Балкан. Это приказание Румянцев не выполнил - у него было всего около 50 тысяч человек, с которыми он должен был охранять кордонную линию длиной в 750 верст, а так же Валахское и Молдавское княжества. Между тем силы турок в районе Шумлы росли и уже начали беспокоить русские аванпосты на Дунае.

Сражение под Туртукаем

Румянцев разработал план проведения мелких поисков на правом берегу Дуная. Главный из них - набег на Туртукай - был поручен Суворову.

Туртукайская крепость прикрывала переправу через Дунай в устье реки Арджеш. Дунай здесь неширок, и турецкие разъезды часто сами переправлялись на русский берег.

Суворов сразу же оказался в родной, наступательной стихии. Он приготовил 17 лодок для переправы своих 600 человек. Поскольку устье Арджеша простреливалось турецкой артиллерией, он дал приказ скрытно доставить суда на подводах. Одновременно он попросил у Салтыкова пехоту для подкрепления.

Вечером 7 мая Суворов еще раз осмотрел переправу и лег спать на аванпостах недалеко от берега. Перед рассветом его разбудили выстрелы и громкие крики «алла, алла!» - это турецкий отряд напал на казаков. Вскочив на ноги, Александр Васильевич увидел невдалеке от себя скачущих турок. Он едва успел ускакать вслед за казаками.

С помощью пехоты турок удалось отогнать. Один из пленных показал, что туртукайский гарнизон достигает 4 тысяч человек.

Утром 8 мая прибыли подводы с лодками и подкрепления. Салтыков прислал конницу. Суворов недоумевает: зачем она ему? Тем не менее он назначает переправу в ночь на 9 мая и садится писать диспозицию: пехота переправляется на лодках, конница - вплавь; атака ведется двумя каре, стрелки тревожат неприятеля, резерв без нужды не подкрепляет; турецкие набеги отбивать наступательно; подробности зависят от обстоятельств и искусства командиров; Туртукай сжечь и разрушить; от каждого капральства выделить четырех человек для взятия добычи, остальным на грабеж не отвлекаться; весьма щадить жен, детей и обывателей, мечети и духовных не трогать, чтобы неприятель щадил христианские храмы; да поможет Бог!

Суворова тревожит недостаток пехоты в его отряде. Он пишет одну за другой несколько записок Салтыкову, где настойчиво повторяет: «Увы, пехоты мало; карабинер чрезвычайно, да что им делать на той стороне?»; «Все мне кажется пехоты мало, и вряд за 500». В последней записке он заверяет Салтыкова, что будет «все хорошо, как [если] Бог благоволит» и добавляет: «А пехоты, кажется, мало». Суворову необходим громкий успех, поэтому он не хочет полагаться на одну неожиданность. Записки отражают не колебания воли, а зрелую обдуманность его действий.

Вечером Александр Васильевич еще раз объехал берег и сам разместил батарею.

С наступлением ночи русские начали переправу. Турки открыли огонь, но в темноте не смогли причинить большого вреда. Русские построились в каре и ударили в штыки. Атака велась горячо, офицеры первыми всходили на вражеские батареи. Возбуждение было так велико, что пленных не брали. Суворов находился в одном из каре. Разорвавшаяся турецкая пушка ранила его в правую ногу и бок, и он, истекая кровью, вынужден был отбиваться от наскочившего янычара. Подмога подоспела вовремя и отбила его. Три турецких лагеря под городом и сам Туртукай были взяты быстро, в четвертом часу утра все было кончено. Город минировали и взорвали, 700 местных христиан перевезли на русский берег. Потери турок доходили до 1500 человек; у русских ранено около 200, убитых было мало, в основном это были утонувшие при переправе.

Еще до рассвета, пока ему перевязывали ногу и бок, Суворов отправил Салтыкову и Румянцеву короткие записки с извещением об успехе. «Ваше сиятельство, мы победили,- писал он Салтыкову, - слава Богу, слава вам». Вторая часть фразы, видимо, понравилась ему своим ритмом, и в записке Румянцеву он съерничал:

Слава Богу, слава вам,
Туртукай взят, и я там.

Возвратясь на свой берег, Суворов построил каре и отслужил молебен. Солдаты щедро оделяли священников награбленным золотом и серебром.

В тот же день, отдохнув, Александр Васильевич принимается за обстоятельное донесение Салтыкову. В нем он твердо определяет цену победы: «Все здесь здорово ликовалось... Подлинно мы были вчера veni, vade, vince (искаженное «veni, vidi, vici: «пришел, увидел, победил». - С.Ц.), и мне так первоучинка. Вашему сиятельству и впредь послужу, я человек бесхитростный. Лишь только, батюшка, давайте поскорее второй класс (то есть орден св. Георгия II степени. - Авт.)». Два дня спустя он повторяет в том же наивном тоне: «Не оставьте, ваше сиятельство, моих любезных товарищей, да и меня Бога ради не забудьте. Кажется, что я вправду заслужил георгиевский второй класс; cколько я к себе ни холоден, да и самому мне то кажется. Грудь и поломанный бок очень у меня болят, голова будто как пораспухла; простите мне, что я съезжу в Бухарест на день-другой попариться в бане...»

Суворовская победа выглядела еще внушительнее на фоне неудачи остальных поисков, в одном из которых турки убили 200 русских солдат и офицеров и пленили князя Репнина. Александр Васильевич получил награду, которую просил.

Настала полоса бездействия, и турки восстановили укрепления Туртукая. Суворов был бессилен что-либо предпринять против этого и рассеивал свою тоску ревностной подготовкой войск. На беду, не успев оправиться от ранения, он заболел местной лихорадкой. Жестокие пароксизмы повторялись через день, и 4 июня Суворов запросился в Бухарест на лечение. Но на другой день он получил приказ Румянцева о новом поиске на Туртукай. Александр Васильевич сразу почувствовал себя лучше, о чем немедленно донес Салтыкову, надеясь возглавить дело. Однако 7 июня наступило резкое обострение болезни, и Суворов вынужден был перепоручить командование операцией князю Мещерскому. Все-таки, Александр Васильевич лично составил «хорошую диспозицию» и назначил поиск в ночь на 8 июня, полагаясь, что замещающие его офицеры повторят его лихой набег месячной давности. Какого же было его негодование, когда он узнал, что поиск не удался: русские застали турок настороже и возвратились. Взбешенный Суворов уехал в Бухарест, ни с кем не переговорив. В тот же день он написал Салтыкову оправдательное письмо: все было готово - и флотилия, и диспозиция, «мерзко говорить об остальном; ваше сиятельство сами догадаетесь, но пусть это будет между нами; я пришлец, не желаю делать себе здесь врагов». Туманность выражений в официальном донесении вызвана тем, что один из главных виновников неудачи - полковник Батурин - был дружен с Суворовым, что заставило Александра Васильевича сдерживаться в выражениях. Но в частном письме на следующий день Суворов дает волю своим чувствам: «Г.Б. [Батурин] причиною всему; все оробели. Может ли быть такой полковник в армии российской? Не лучше ли воеводой, хоть сенатором? Какой это позор! Все оробели, лица не те. Бога ради, ваше сиятельство, сожгите письмо. Опять сим напоминаю, что я здесь неприятеля [себе] не хочу и лучше все брошу, нежели бы его иметь пожелал... Боже мой, когда подумаю, какая это подлость, жилы рвутся!»

Суворов страдает от лихорадки, от стыда за подчиненных и от опасений, что может миновать надобность в поиске. 14 июня, полубольной, он возвращается в Негоешти и назначает на ночь 17-го новую атаку. Диспозиция та же, но, учитывая предыдущую неудачу, Суворов приказывает «задним напихивать на передних весьма».

На этот раз на турецкий берег переправилось около 2500 человек. Бой был упорный и продолжался четыре часа. Почти все русские офицеры были ранены. Две колонны Батурина вновь чуть не испортили все дело, не поддержав вовремя атаку. Впрочем, остальные войска действовали отлично, даже новобранцы. Сам Суворов из-за очередного приступа лихорадки ходил, опираясь на двух казаков, и говорил так тихо, что держал рядом с собой офицера, повторявшего за ним распоряжения. Победа придала ему сил, и под конец боя Александр Васильевич сел на лошадь.

Туртукай был вторично разрушен. На этот раз удачей закончилась и переправа через Дунай других русских отрядов. Румянцев осадил Силистрию. Суворов не послал свой отряд с флотилией на усиление Салтыкова, а запросился назад в Негоешти: «Прикажите, ваше сиятельство, чтобы я со всею моею кучкою поворотил к Негоештам; она не велика... Верьте, в нас вашему сиятельству прок не велик, а во мне и подавно, мне надо выздороветь; придет чахотка - не буду годиться». Видимо, он был на грани истощения. Салтыков разрешил не принимать участия в наступлении, тем более, что вскоре русские войска, перешедшие на турецкий берег, вновь начали стягиваться к переправам. Для широкого наступления у Румянцева не хватало сил. Генералу Вейсману было поручено прикрывать отступление. 22 июня у Кучук-Кайнарджи 5-тысячный отряд Вейсмана нанес полное поражение 20-тысячной турецкой армии. Сам Вейсман, стоявший в передней шеренге каре, получил смертельную рану в грудь. Падая, он успел только произнести: «Не говорите людям». Вейсман был одним из наиболее способных генералов русской армии и любимец солдат. Их ярость от потери любимого командира превзошла всякую меру: русские не только не брали пленных в этом бою, но и перекололи тех, кто уже сдался до гибели Вейсмана. Военный талант Вейсмана был того же рода, что и суворовский, и Александр Васильевич, не будучи лично знаком с Вейсманом, отлично чувствовал это. Его скорбь была искренней. «Вот я и остался один», - написал он, получив подтверждение о гибели молодого генерала.

К началу августа равновесие на фронте восстановилось.

Смерть Вейсмана заставила Румянцева внимательнее присмотреться к Суворову. Главнокомандующий решил вывести Александра Васильевича из прямого подчинения Салтыкову и предоставить ему возможность самостоятельных действий. Этим было положено начало долголетней дружбе двух полководцев, продолжавшейся до самой смерти Румянцева. Оба они, к слову сказать, весьма неприязненно относившиеся к возможным соперникам в военной славе, не запятнали своих отношений ни интригами, ни завистливыми дрязгами.

Освобождение Суворова из-под начальства Салтыкова имело и другую причину. Их отношения представлялись хорошими только по видимости, а на деле были весьма натянутыми. Бездеятельная натура начальника вызывала открытые насмешки Суворова, который с видом простака сравнивал трех генералов - Каменского, Салтыкова и себя: «Каменский знает военное дело, но оно его не знает; Суворов не знает военного дела, да оно его знает, а Салтыков ни с военным делом не знаком, ни сам ему неизвестен». Салтыков и сам был рад избавиться от подчиненного, которым ему кололи глаза. Так, Каменский с невинным видом пожимал плечами: «Не знаю, кто из них двух в Негоешти начальник».

Сразу по вызову Румянцева Суворов выехать не смог - поскользнулся на мокрой лестнице Негоештского монастыря и, упав на спину, сильно разбился. Он едва дышал и был отвезен в Бухарест, где провел две недели.

Сражение у Гирсово

По выздоровлении Суворова Румянцев поручил ему очень ответственное дело: поиск в районе Гирсово - единственного пункта на том берегу Дуная, который удерживался русскими и на который уже дважды нападали турки. Румянцев не стеснил Суворова подробной инструкцией, а Екатерине II доложил: «Важный гирсовский пост поручил Суворову, ко всякому делу свою готовность и способность подтверждающему». Генералам Унгарну и Милорадовичу предписывалось поддерживать Суворова.

Суворову не пришлось искать турок. В ночь на 3 сентября ему доложили, что в 20 верстах от Гирсова показалась турецкая конница. Казаки получили приказ приманить ее поближе под огонь русских редутов. Суворов из передового шанца (вспомогательное полевое укрепление, 4-хугольный окоп с бастионами по углам) наблюдал за действиями турок. Турецкая конница действительно на первых порах беспорядочно преследовала казаков, но когда последние очистили поле, янычары, сидевшие за спинами всадников, спешились, неожиданно построились в три ряда на европейский манер и двинулись вперед. Суворов понял, что турки демонстрируют уроки, полученные от французских офицеров; он указывал на их маневры подчиненным и от души хохотал.

Русские пушки были замаскированы в бастионах, поэтому Суворов не велел артиллеристам обнаруживать себя до последней минуты. Турки подошли уже к передовому редуту, а на их стрельбу все еще никто не отвечал. Они спокойно окружили шанец со всех сторон и вдруг атаковали его так стремительно, что Суворов едва успел перебраться внутрь укрепления. Картечные залпы срезали их первые шеренги и привели в замешательство. Гренадеры ударили из шанца в штыки, с другой стороны на турок наседала бригада Милорадовича.

Некоторое время турки держались очень упорно, но затем обратились в беспорядочное бегство. Гусары и казаки преследовали их 30 верст, до изнурения лошадей.

Гирсовское дело стоило 10-тысячному турецкому отряду 1500 убитых; потери русских составили 200 солдат и офицеров. Сражение завершило кампанию 1773 года.

Начало кампании 1774 года

В феврале 1774 года Суворов получил рескрипт Екатерины II о производстве в генерал-поручики. Пределы его самостоятельности раздвинулись еще шире, и Румянцев поручает ему совместные действия с генерал-поручиком Каменским на том берегу Дуная. Дивизия Репнина должна была по первому требованию Александра Васильевича идти ему на помощь. Румянцев предоставлял Суворову и Каменскому действовать по усмотрению, не подчинив прямо одного другому.

К активным действиям готовились и турки. Султан Абдул-Гамид, вступивший на трон вместо недавно умершего брата, хотя и предпочитал проводить время в гаремных утехах, но призвал правоверных сокрушить гяуров и приказал великому визирю перейти в наступление.

Кампания 1774 года открылась в мае. 28-го числа Каменский двинулся к Базарджику. Суворов должен был прикрывать его движение, но из-за опоздания пополнения смог выступить только 30 мая. Чтобы наверстать время, он двинулся не по условленной дороге, а по кратчайшей, оказавшейся чрезвычайно плохой. При этом, надеясь быстро выйти к назначенному пункту, Суворов не предупредил Каменского об изменении своего маршрута. Каменский изумился, потеряв войска Суворова из вида, и немедленно доложил Румянцеву, но тот уклончиво ответил, что Каменский сам имеет возможность заставить Суворова слушаться. Румянцев лукавил: Каменский не имел такой возможности именно из-за странной мягкости главнокомандующего, допустившего в этой операции двуначалие; Суворов же, осуждая двуначалие, как вещь пагубную вообще, в данном случае этим обстоятельством охотно воспользовался.

2 июня Каменский после удачного дела занял Базарджик и остановился в нем, ожидая подхода Суворова. Не дождавшись, он 9 мая выдвинулся к деревне Юшенли для наступления на Шумлу. Только здесь Каменский получил известие о подходе Суворова, пробыв, таким образом, в неизвестности 10 суток.

Во время этих передвижений визирь, еще не зная о наступлении русских, приказал эфенди Абдуль-Разаку и янычарскому аге с 40 тысячами человек идти на Гирсу. Турки выступили из Шумлы к Козлуджи в тот день, когда Каменский оставил Базарджик.

Сражение при Козлуджи

9 июня турки и русские с разных сторон вступили в лес в районе Козлуджи и начали сближение, не подозревая друг о друге. Суворов, соединившись с Каменским, отложил объяснения до другого раза и немедленно выехал на рекогносцировку. По дороге он узнал о нападении казаков на турецкие аванпосты. Казаки были отогнаны, но взяли нескольких пленных. Суворов подкрепил казаков кавалерией, а сам двинулся за ними с пехотой. Идти приходилось узкими тропками, в полной неизвестности относительно расположения противника. Неожиданно из-за деревьев и кустов показалась ушедшая вперед конница, гонимая албанцами. Всадники врезались в русскую пехоту и смешали ее порядки; началась паника, перешедшая в бегство. Албанцы, чтобы усилить ужас среди русских, на их глазах отрезали головы пленным. Суворов ничего не мог поделать, и сам едва спасся от напавших на него спагов (конные отряды, набираемые турками из жителей Северной Африки). «В сем сражении, - рассказывал он, - я отхвачен и преследуем был турками очень долго. Зная турецкий язык, я сам слышал уговор их между собою, чтобы не стрелять по мне и не рубить меня, а стараться взять живого: они узнали, что это был я. С этим намерением они несколько раз настигали меня так близко, что почти руками хватались за куртку; но при каждом их наскоке лошадь моя, как стрела, бросалась вперед, и гнавшиеся за мной турки отставали вдруг на несколько саженей. Так я спасся!»

Подоспевшая бригада князя Мочебелова отогнала албанцев. Суворов вновь повел войска вперед. В лесу стояла страшная духота. Суворовские войска прибыли к Козлуджи после утомительного ночного марша, лошади были непоены, многие солдаты замертво падали от теплового удара и истощения сил.

Таким образом Суворов прошел 9 верст, время от времени отбиваясь от турок, и наконец вышел из леса. В этот момент, словно сжалившись над русскими, хлынул ливень, освежив измученных людей и лошадей. Туркам же ливень сильно повредил, намочив их длинные одежды и главное - патроны и порох, которые турки держали в карманах.

Из леса на поляну вышло 8 тысяч русских, без артиллерии.

Турецкая армия, построенная на высотах перед лагерем, открыла огонь. Суворов быстро построил войска в каре в двух линиях и выслал вперед егерей. Турки отбили их и несколько раз атаковали каре, расстроив некоторые из них, но русские, подкрепленные второй линией, продолжали движение вперед.

Турки постепенно стягивались к лагерю, подход к которому прикрывала лощина. Суворов поставил напротив лагеря 10 подоспевших орудий и после короткой бомбардировки атаковал с кавалерией впереди. Русский огонь и вид казачьей лавы с пиками наперевес вселил в турок ужас. В лагере наступил полнейший хаос, янычары обрубали постромки у артиллерийских лошадей и стреляли в своих всадников, чтобы добыть себе коня. Несколько выстрелов было сделано даже в Абдул-Разака, пытавшегося остановить беглецов.

Сражение при Козлуджи 9 июня 1774 г. Гравюра Буддеуса с рисунка Шуберта. 1795

К закату лагерь с трофеями оказался в руках Суворова. Преследование турок продолжалось до ночи. Таким образом, целые сутки суворовские солдаты провели на марше, под огнем и в рукопашных схватках; сам Суворов не слезал все это время с коня.

Официальные документы о сражении под Козлуджи сбивчивы и противоречивы, в том числе и исходящие от самого Суворова. В автобиографии он дает этому несколько комичное объяснение: «Я за реляцию, ниже [а также] за донесение мое, в слабости моего здоровья не отвечаю». Но состояние здоровья, как мы видели, позволило Суворову вынести страшное напряжение сил; бумажная же неразбериха была вызвана тем, что сражение явилось полной импровизацией с обеих сторон, целиком определялось «тактикой обстоятельств», сопровождалось невероятной суматохой, и было совершенно не согласовано с Каменским. К тому же Суворов не хотел признаваться, что несколько раз был на грани поражения, и только его обычная решительность помогла исправить положение. К счастью, от столкновения Суворова с Каменским на этот раз ничто не пострадало, кроме служебно-иерархического принципа. Каменский сумел проглотить обиду молча и в реляции Румянцеву хвалил действия всех, а Суворова - в особенности. Но отныне они стали относиться друг к другу с неприязнью, возраставшей с годами. О силе этой вражды можно судить по тому, что и в 1799 году сын Каменского, попав под начало Суворова в Италии, сомневался в хорошем приеме, впрочем, напрасно.

Кючук-Кайнарджийский мир

Эта бестолковая победа имела и бестолковые последствия. На военном совете было решено ждать подвоза продовольствия и до тех пор не идти к Шумле. Это было тем более удивительно, что у визиря в Шумле после сражения у Козлуджи имелось всего около тысячи человек. Суворов и Каменский шесть суток провели в бездействии. Румянцев был недоволен: «Не дни да часы, а и моменты в таком положении дороги». В 1792 году Александр Васильевич, вспоминая этот эпизод, оправдывался: «Каменский помешал мне перенести театр войны через Шумлу за Балканы». У самого Суворова войск было мало, и они были истощены. Очевидно, Каменский не только не захотел пойти за ним, но и потребовал повиновения, а Суворов, видимо, чувствуя вину за прошлую «самодеятельность», не стал настаивать. Вместе далее они находиться не могли. Румянцев вновь подчинил Суворова Салтыкову, и он уехал в Бухарест.

Битва под Козлуджи стала последней в этой войне. Турция вступила в переговоры с Россией, которые Румянцев провел довольно сносно. 10 июля был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Россия получила Кинбурн, Азов, Керчь, свободное мореплавание по Черному морю и 4,5 миллионов рублей контрибуции. Была провозглашена независимость Крымского ханства от Османской империи, что значительно ослабляло позиции Турции в Северном Причерноморье.


Карта Российской империи с указанием территориальных приобретений по Кючук-Кайнарджийскому договору (выделено красным).

Вопрос к I пункту № 1. Назовите причины русско-турецкой войны 1768-1774 годов.

Нерешённая проблема выхода России к Чёрному морю;

Значительное усиление России с начала столетия;

Значительное ослабление Османской империи;

Мечты многих государственных деятелей России поднять восстание православных Греции и Балканских стран, а может даже отбить Константинополь (Стамбул) и снова сделать Собор Святой Софии (переделанный в мечеть Ая-София) снова православным храмом.

Вопрос к I пункту № 2. На карте (с. 188) покажите направления походов, места основных сражений, а также территории, отошедшие России по Кючук-Кайнарджийскому договору 1774 года.

Русские армии действовали в Северном Причерноморье, на Кубани, а также в придунайских землях. Именно на последнем театре произошли главные сухопутные битвы войны – возле рек Ларга и Кагул. Также эскадра Балтийского флота действовала в Эгейском море. Именно она должна была поднять на восстание греков и помогать им. Ею было одержано две морские победы – в Хиосском проливе и в Чесменской бухте.

По Кючук-Кайнарджийскому миру России отходили земли между Днепром и Южным Бугом. Османская империя также взяла на себя обязательство не помогать Крымскому ханству, что делало его присоединение к Российской империи лишь вопросом времени (его присоединили в 1783 году).

Вопрос к I пункту № 3. Перечислите основные последствия русско-турецкой войны 1768-1774 годов для социально-экономического и политического развития России.

Последствия.

Россия через девять лет после окончания этой войны завоевала Крымское ханство, которое беспокоило её набегами уже три столетия. В империи стало спокойнее.

Россия получила так называемое Дикое поле – земли Южной Украины очень плодородные, но почти не населённые из-за постоянных набегов крымских татар. Началось переселение туда крестьян из других районов, что изменило демографическую ситуацию в этой местности.

На новых землях был основан целый ряд городов, что повлияло и на остальную Россию, потому что позволило расширить торговлю.

Для заселения новых земель Екатерина II в больших количествах приглашала поселенцев из германских княжеств.

Избавление от угрозы крымских татар позволило избавиться и от Запорожской Сечи, то есть в политическом плане был уничтожен ещё один очаг вольницы.

Впечатлённая успехами России, Грузия в 1783 году признала вассальную зависимость от неё.

Вопрос ко II пункту № 1. На карте (с. 189) покажите направления походов, места основных сражений, а также территории, отошедшие России по Ясскому мирному договору 1791 года.

В устье Днепра была одержана победа над десантом турок на Кинбурнской косе, а также удалось взять Очаков.

В бассейне Дуная были выиграны битвы у Фокшан и у реки Рымник, а также взята сильнейшая крепость Измаил.

На Чёрном море русский флот одержал победы при Калиакрии и у острова Тендра.

По Ясскому миру Россия подтверждала свои права на Крымский полуостров, а также получала земли между Южным Бугом и Днестром.

Вопрос ко II пункту № 2. Какое значение эта победа имела для Российской империи и почему она стала возможной?

Успех в войне стал возможен благодаря военной реформе Г.А. Потёмкина, а также потому, что Османская империя не смогла накопить достаточно сил для реванша.

Благодаря этой победе Россия окончательно закрепила за собой выход к Чёрному морю и Крымский полуостров.

Вопрос к III пункту № 1. На карте (с. 195) покажите территории, отошедшие к России в результате трёх разделов Речи Посполитой.

Россия получила территории современных Литвы, Беларуси и большой части Украины. Она собрала под своей властью все земли Древнерусского государства, за исключением Галиции, таким образом практически выполнила задачу, которую поставила перед собой ещё в XV веке.

Вопрос к III пункту № 2. Как разделы Речи Посполитой повлияли на международное положение Российской империи и ситуацию в Европе?

Разделы Речи Посполитой создали общую границу между Россией и Пруссией, а также Австрией. При этом позиции России в Европе разделы скорее ослабили, потому что со времён Петра I Санкт-Петербрг фактически контролировал всю Речь Посполитую, а в итоге получил только её часть. Разделы ещё больше укрепили союз России с Австрией, но на ситуацию в Европе в целом повлияли не сильно – Варшава давно уже не играла там сколь-нибудь значительной роли.

Вопрос к параграфу № 1. По карте (с. 195) опишите западные и южные границы Российской империи, установившиеся при Екатерине II. Как новая линия государственной границы характеризовала итоги внешней политики императрицы и положение России на карте Европы и мира?

При Екатерине II западные границы отодвинулись к Западному Бугу – это показывает результаты разделов Речи Посполитой. Южная граница проходила по Днестру и побережью Чёрного моря – это был результат наиболее успешной внешней политики – в отношении Турции. Именно такая южная граница позволила построить черноморский флот.

Вопрос к параграфу № 2. По материалам учебника и дополнительным источникам составьте таблицу «Русско-турецкие войны во второй половине XVIII века». Обобщите их результаты для России и Турции.

Вопрос к параграфу № 3. С помощью дополнительных источников подготовьте сообщение об одном из выдающихся российских полководцев и флотоводцев второй половины XVIII века.

Сэмюэль Грейг родился в 1735 году в семье шотландского капитана торгового судна. Начинал плавать на судах своего отца, в 15 лет поступил на службу в Королевский военно-морской флот Великобритании, дослужился там до звания лейтенанта. Хорошо проявил себя во время Семилетней войны, но продвигаться по службе без высоких покровителей было сложно.

Изначально в Россию был направлен собственным правительством – Санкт-Петербург попросил Лондон выделить для его флота нескольких боевых офицеров. В России Грейг, который стал зваться Самуилом Карловичем, вскоре дослужился до капитана I ранга (высший морской чин перед адмиралом). Впоследствии Грейг получил также чин адмирала.

Грейг командовал частью балтийской эскадры, воевавшей в ходе Русско-турецкой войны 1768-1774 годов в Эгейском море. В Хиосском сражении он возглавлял центр боевой линии. В походе шотландец продолжал расти по службе и в Чесменском сражении ему подчинялся уже весь флот. Именно Грейгу принадлежит эта великая победа, потому что формальный командир Алексей Орлов морского дела не знал.

После победы над турками Самуила Карловича назначили губернатора Кронштадтского порта. В этой должности он укреплял Балтийский флот, который позже возглавил.

Командовать Балтийским флотом адмиралу пришлось в ходе Русско-шведской войны 1788-1790 годов. Война началась с Гогландского сражения, которое закончилось победой русских.

Сразу после этой победы адмирал заразился свирепствовавшим на флоте брюшным тифом и после нескольких дней болезни умер на борту корабля. Его сын Алексей Самуилович также пошёл на службу в военно-морской флот и также дослужился до звания адмирала.