Курсовая работа пути решения кашмирского вопроса. Кашмирская проблема

Невзирая на режим комендантского часа, десятки тысяч человек вышли на уличные акции протеста. Это привело к жестоким столкновениям с правительственными силами, которые
применяли боевые патроны и слезоточивый газ.

В понедельник десятки тысяч солдат патрулировали окутанные колючей проволокой улицы, обеспечивая соблюдение режима комендантского часа в большинстве районов Кашмира. Магазины и школы были закрыты как по причинам суровых мер безопасности, так и из-за забастовки протеста, спонсируемой сепаратистами.

Невзирая на предпринятые меры, акции протеста с требованиями положить конец индийскому владычеству над регионом продолжаются, как минимум, в пяти местах. Они сопровождаются столкновениями между демонстрантами и правительственными войсками. Сообщают о том, что получили ранения семь гражданских лиц.
***
Напомним, что Кашмир после ухода английских колонизаторов в 1947 году был разделён между двумя государствами - Индией и Пакистаном. Они дважды воевали за контроль над всем регионом.
Индия обвиняет Пакистан в вооружении и подготовке кашмирских повстанцев, которые воевали с 1989 года за независимость штата от Индии или за вхождение региона в Пакистан. Пакистан, в свою очередь, эти обвинения отрицает, утверждая, что обеспечивает только моральную и политическую поддержку Кашмира.
Более 68 000 мирного населения погибли с 1989 года — момента, когда повстанческие группировки вступили в борьбу с вооружёнными силами Индии.

*Индийский Гималайский регион (IHR) представляет собой область, которая охватывает десять штатов Индии, и, в частности, Джамму и Кашмир.

“Кашмирский вопрос” как краеугольный камень индо-пакистанских отношений: сущность, перспективы развития и возможные пути разрешения.
Уже более полувека на южно-азиатском субконтиненте сосуществуют два независимых государства: Индийский Союз и Пакистан. И все это время между ними не утихает ожесточенный спор по поводу Кашмира, этой “солнечной долины”, ставшей “яблоком раздора” в отношениях двух соседей. Неразрешенность “кашмирского вопроса” во многом определяет ту натянутость, если не сказать враждебность, во взаимоотношениях Индии и Пакистана, которая во многом влияет на внешнеполитический курс обеих стран и серьезно затрудняет процесс нормализации их отношений и стабилизации обстановки в Южной Азии.

Кашмир стал причиной трех войн. Современная ситуация в субрегионе вызывает серьезные опасения по поводу возможности четвертой, куда более разрушительной войны между Индией и Пакистаном, ставшими в мае 1998 года членами “ядерного клуба”. Оба государства обладают современными ракетными технологиями (на вооружении имеются как оперативно-тактические, так и баллистические ракеты), что должно вызывать “головную боль” не только у “объектов” возможного нападения, но и близлежащих стран, в том числе и России. Сохранение напряженности в Индостане, наряду с активностью сторонников превентивного удара как с той, так и с другой стороны, и с резко обострившейся внутриполитической ситуацией в Пакистане в связи с приходом к власти военных в октябре 1999 года, превращает “проблему Кашмира” в как никогда актуальную и требующую скорейшего урегулирования.

Прежде, чем приступить к непосредственному анализу возможных путей разрешения “кашмирского вопроса”, необходимо определить сущность самой проблемы. К 1947 году Кашмир представлял собой довольно крупное княжество на севере Индии, обладающее очень выгодным геостратегическим положением – на стыке границ сразу нескольких государств: Индии (после раздела) и Пакистана, Афганистана, Китая (провинции Синьцзян и ) и Таджикистана (СССР). Здесь были сосредоточены огромные запасы воды, а также религиозные святыни как индусов, так и мусульман. Все это обуславливало большую значимость данной провинции и для Индии, и для Пакистана.

При разделе Индии по религиозному принципу в августе 1947 года вопрос о вхождении особо не оговоренных провинций отдавался в юрисдикцию их правителей. Но при этом рекомендовалось учитывать географический фактор и мнение народа. В Кашмире, несмотря на то, что около 80% населения исповедовало ислам, власть, по Амритсарскому договору 1846 года, находилась в руках догров (индусов). Поэтому не вызывает особого удивления позиция правителя княжества магараджи Хари Сингха, пользующегося к тому же большой нелюбовью в народе: он склонился к идее независимости Кашмира. В условиях возможной потери власти во время вторжения в октябре 1947 года отрядов вооруженных пуштунских племен, поддерживаемых, по всей видимости, Исламабадом, магараджа обратился за помощью к Дели. Установившаяся 27 июля 1949 года линия прекращения огня между индийскими и пакистанскими вооруженными силами разделила Кашмир на две части: 63% территории отошло к Индии, 37% – осталось под контролем Пакистана. Резолюции Совета Безопасности ООН и Специальной комиссии по Индии и Пакистану призывали провести на территории княжества референдум под контролем ООН в соответствии с принципом права каждого народа на самоопределение1. Джавахарлал Неру, премьер-министр Индии, не раз заявлял, что сложившаяся ситуация – лишь временное явление и что индийские войска будут немедленно выведены после “восстановления мира и порядка” в регионе, а дальнейшая судьба Кашмира будет определена “в соответствии с волей проживающегося там народа, которой подчинятся при любых обстоятельствах”. Но ни тогда, ни до сегодняшнего момента референдум так и не состоялся. В январе 1952 года Дж. Неру объявил присоединение Кашмира в связи с вступлением Пакистана в “военное сотрудничество с великой державой” (читай: США) “окончательным и неизменным”. В июле этого же года между магараджей и центральным правительством было подписано соглашение, по которому Кашмир вошел в состав Индии на правах штата ( и Кашмир), и уже в принятой в ноябре 1956 года конституции Кашмира 3-я статья гласила: “Кашмир является и остается составной частью Индийского Союза”. Под контролем Пакистана остались Северные территории (бывшее Гилгитское агентство), позже вошедшие в состав Пакистана, и западные области, оформившиеся в подконтрольное Исламабаду квазигосударство “Азад Кашмир” (“Свободный Кашмир”). Существенно изменились границы штата Джамму и Кашмир в 1962 году, когда в результате индо-китайского вооруженного конфликта к Пекину отошла восточная часть – Аксайчин. В ходе же двух войн с Исламабадом (в 1965 году – вокруг Качского Ранна и в 1971 году в контексте индо-пакистанской войны за ), территориальные изменения были незначительны.

Постановка проблемы обеими сторонами также практически не изменилась. Пакистан изначально считал Кашмир своей неотъемлемой частью (в самом названии этой страны в арабской графике буква “К” означает “Кашмир”). Согласно “теории двух наций” М. А. Джинны, “отца-основателя Пакистана”, и должны иметь два разных государства, и большинство мусульманского населения в Кашмире само за себя говорит о предрасположенности народа слиться с Пакистаном. Индии в Джанагадхе, княжестве с индусским большинством, правитель которого – мусульманин, высказывался за сохранение “прямых отношений с Великобританией”, позволяла пакистанской стороне обвинять ее в “двойных стандартах”. Ведь каждый аргумент, используемый Исламабадом в поддержку своих действий в Кашмире, являлся отзвуком индийских аргументов в Джанагадхе: участники рейда на территорию княжества были освободителями, правительство “Азад Кашмир” – народным правительством, цель его действий – поддержать стремление народа к свободе, а единственное справедливое разрешение вопроса – проведение референдума. Но если смогла применить эту схему в Джанагадхе, то попытки Пакистана повторить ее в Кашмире были обречены на провал.

Индийская же сторона указывает на существенные различия в этих двух случаях, т. к., во-первых, Кашмир, в отличие от Джанагадха, географически тяготел к обеим странам; во-вторых, Пакистан не имел в Джанагадхе стратегических и экономических интересов, а Индия имела значительный интерес в Кашмире; и, в-третьих, в последнем присутствовала мощная проиндийская организация – Национальная Конференция2. К тому же она никогда официально не признавала “теории двух наций” и считала, что процедура присоединения княжества была проведена на законной основе. Поэтому на индийских картах территория Кашмира, находящаяся под пакистанским контролем, обозначается как “незаконно оккупированная часть штата Джамму и Кашмир” (на пакистанских картах ситуация с точностью наоборот).

Подходя к непосредственным размышлениям о возможных путях разрешения “кашмирской проблемы”, следует исходить из принципиальных установок, которых придерживаются страны в ходе обсуждения данного вопроса. Отбрасывая “силовой вариант” решения проблемы как несущий в себе деструктивный заряд и способный лишь существенно осложнить процесс нормализации индо-пакистанских отношений, можно определить следующие возможные варианты окончательного “распутывания” “кашмирского узла”:

1. Проведение плебисцита под контролем ООН на основе принципа самоопределения народа;
2. Установление государственных границ по линии прекращения огня.

Идея референдума, провозглашенная в резолюциях Совета Безопасности ООН, широко поддерживается Пакистаном. При этом Исламабад подчеркивает, что у народа Кашмира есть всего лишь два варианта: либо присоединение к Индии, либо – к Пакистану; третьего не дано. Тем самым идея образования независимого Кашмира, достаточно распространенная в самом штате, отвергается на корню. Индия придерживается позиции, что принцип самоопределения неприемлем для районов, являющихся составной частью суверенного государства. Да и не совсем ясно, будут ли принимать участие в референдуме территории Кашмира, ставшие частью Пакистана, а также “Азад Кашмир” и население китайского Аксайчина. Возможность же силового воздействия со стороны ООН (например, организация гуманитарной интервенции или задействование механизма принуждения к миру) в целях подчинения Индии резолюции Совета Безопасности, представляется маловероятной. К тому же Пакистан, пользующийся репутацией одного из центров мирового терроризма, вызывает у мирового сообщества гораздо меньше сочувствия, чем Индия, “крупнейшая (по численности населения) в мире демократия”.

Что касается окончательного оформления раздела Кашмира между двумя странами, то этот вариант представляется более перспективным. Принцип уважения линии контроля, образовавшейся в результате прекращения огня 17 декабря 1971 года, и избежание стремления изменить ее в одностороннем порядке, независимо от взаимных разногласий и юридических толкований, зафиксирован в Симлском соглашении, на основные положения которого Индия привыкла ссылаться в процессе обсуждения “кашмирской проблемы”. Индия не раз выступала с подобными предложением.

Принудить Индии к изменению своей позиции по Кашмиру сложно – политика Исламабада по нагнетанию напряженности в штате не приносит своих плодов. В Джамме и Кашмир ведут активную террористическую деятельность более 40 религиозно-экстремистских организаций (наиболее влиятельные: “Фронт освобождения Джамму и Кашмир”, “Хизбул муджаххедин”, “Харкат-уль-Ансар”), выступающих либо за создание независимого Кашмира, либо за присоединение его к Пакистану. Но, несмотря на это, индийские вооруженные силы держат ситуацию под контролем, а тот уровень потерь, который они несут в многочисленных стычках с боевиками, правительство Индии, по заявлению в начале 90-х годов губернатора штата Гириша Саксена, может выдерживать десятилетиями3. К тому же об “Азад Кашмире” и штате Джамму и Кашмир уже нельзя говорить как о двух однородных частях, единственное отличие которых – это государственная принадлежность. “Азад Кашмир” – типичный пример исламистского образования, где господствуют Шариата и религиозная нетерпимость. В отношении Джамму и Кашмир Дели ведет целенаправленную политику “индиизации”, культурной и демографической ассимиляции (массовые потоки мигрантов позволили существенно “разбавить” мусульманское преобладание среди населения). Объединение этих двух территорий, по крайней мере, на данном этапе, грозит новой волной коммуналистских столкновений и большей дестабилизацией в этом районе. Все это свидетельствует о том, что получение линией контроля государственного статуса является наименее болезненным вариантом разрешения кашмирского вопроса.

Нельзя отбрасывать уже имеющийся положительный опыт сотрудничества этих стран. Обсуждение спорных вопросов проходило как на двусторонней основе (посредством создания комиссий на уровне министерств, рабочих групп по отдельным вопросам), так в рамках региональных (Форум глав государств и правительств стран Южной Азии, Ассоциация регионального сотрудничества Южной Азии и т.д.) и международных организаций (ООН). Но Кашмира всегда стояла особняком. Так, в 1997 году переговоры по 8 вопросам, определенным как наиболее важные в индо-пакистанских отношениях, застопорились из-за расхождения позиций по поводу механизма их обсуждения: пакистанская сторона выступала за рассмотрение вопроса Кашмира, а также мира и безопасности отдельными рабочими группами, а Индия – за комплексное обсуждение всех 8 вопросов. Именно отсутствие концептуального базиса в отношении этих стран к тому, по какому принципу должны вестись переговоры по Кашмиру, мешает им основательно сесть за стол переговоров. Дели придерживается принципа решения двусторонних споров исключительно на двусторонней основе, мирными способами, без вмешательства извне. Исламабад же считает проблему Кашмира международным вопросом, требующим привлечения третьей стороны (кстати, в процессе урегулирования конфликта вокруг Качского Ранна эти государства прибегали к услугам посредника, коим выступил СССР, а сам территориальный спор был разрешен посредством Международного арбитража). Эта боязнь “интернационализации” проблемы со стороны Индии обусловлена стремлением не допустить проведения в Кашмире референдума, выбранного ООН в качестве инструмента разрешения проблемы еще в конце 40-х годов.

Переговоры в феврале 1999 года между Наваз Шарифом и А. Б. Ваджпаи, премьер-министрами Пакистана и Индии, в Лахоре и подписание здесь трех документов обозначили несомненный прогресс в отношениях двух стран. В Лахорской декларации отражено взаимное стремление выработать механизм предупреждения о ядерных испытаниях, предусмотреть меры доверия на индо-пакистанской границе, провести переговоры по кашмирской проблеме. Все это позволило мировой прессе говорить даже о “переломном этапе” в индо-пакистанских отношениях.

Но весь положительный эффект Лахорской декларации был перечеркнут инцидентом в Каргиле в мае того же года, когда индийские войска вынуждены были вести трехмесячные бои с проникшими с территории Пакистана в индийскую часть Кашмира боевиками, которые захватили высоты, позволяющие контролировать стратегическую дорогу. Это, а также приход в Пакистане к власти военных в октябре 1999 года, сделало возможность ближайшего урегулирования кашмирского вопроса довольно призрачной.

Как уже указывалось ранее, внутриполитическая ситуация в Пакистане очень напряженная. Режим генерала Первез Мушараффа опирается прежде всего на исламистские круги и организации коммуналистского толка, типа Джамаат Ислами. Это не может не придать уверенности той части пакистанского общества, которые призывают к “1000-летней войне с Индией за Кашмир”. Да и сам генерал, в выдвинутой им концепции “исламского государства”, открыто заявляет о своей приверженности принципу “Кашмир – неотъемлемая часть Пакистана”, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В Индии у власти находится партия Бхаратия Джанати Парти (БДЖП). Многими эта партия считается коммуналистской, в частности, из-за ее стремления ликвидировать особый статус штата Джамму и Кашмир. Премьер-министр Индии А. Б. Ваджпаи, лидер БДЖП, который, кстати, в 1972 году выступал против подписания мирного Симлского соглашения, олицетворяет собой на данный момент умеренно-либеральное крыло партии. Но в случае, если здесь возобладают радикально настроенные элементы, что в данной ситуации не исключается, обстановка в субрегионе может обостриться до предела.

Военные бюджеты обеих стран растут с каждым годом, закупаются и разрабатываются новейшие системы вооружений (в том числе ядерного). Недавнее заключение Индии с нашей страной крупного контракта на поставку российских вооружений и военных технологий вызвало очень болезненную реакцию в Исламабаде, еще не избавившемся от “комплекса паритета”. Наверняка, это подтолкнет его искать более тесного военного сотрудничества с Китаем, являющемся основным военно-политическим союзником Пакистана. А Пекин объективно заинтересован в сохранении подобной враждебности в индо-пакистанских отношениях, т. к. это существенно ослабляет Индию в случае возможного военного конфликта с Китаем (на индо-пакистанской границе сосредоточено 2/3 индийских вооруженных сил, и значительная часть баллистических ракет имеет своей целью не Пекин, а Исламабад). К тому же поглощенная субрегиональными проблемами Индия проявляет меньше активности в борьбе за доминирование в Азии.

Сложность урегулирования индо-пакистанских отношений заключается, прежде всего, в том, что взаимная враждебность, стремление “демонизировать” друг друга – заложены у людей на ментальном уровне: несколько поколений воспитывались в постоянном страхе и ненависти к своим соседям по субконтиненту. Отсюда такая бескомпромиссность, ожидание от другой стороны самого худшего, огромная степень недоверия друг к другу. На такой основе очень трудно построить мир и стабильность в Южной Азии. С этой точки зрения лучше “заморозить” кашмирский вопрос и уделить большее внимание развитию индо-пакистанского регионального сотрудничества для создания более тесных экономических и культурных связей, преодоления атмосферы взаимного недоверия и враждебности. И уже после того, как две страны превратятся в “добрых соседей”, следует приступать к урегулированию наиболее болезненных вопросов. Подобной позиции придерживается индийская сторона. Пакистан же считает, что сначала необходимо разрешить все острые вопросы, прежде всего кашмирский, существование которых отравляют индо-пакистанские отношения и делают все попытки их нормализации невозможными. Этому подходу также нельзя отказать в обоснованности.

Несмотря на всю отличность подходов этих стран к принципам проведения переговоров, а также различное видение результатов, которые должны быть достигнуты, ясно одно: эту проблему надо решать и решать как можно быстрее, иначе это состояние “стабильной нестабильности” на субконтиненте грозит перерасти в четвертую, устрашающую по своим возможным последствиям войну. Но современная обстановка на субконтиненте не дает оснований для оптимистических ожиданий, и скорее всего, в ближайшие несколько лет крупных положительных сдвигов в этом направлении не будет.

Теоретически, возможность сделать свой вклад в дело построения мира в Южной Азии имеют США и , которые, руководствуясь общностью интересов и пользуясь большим уважением в субрегионе, могут оказать некоторое давление на конфликтующие стороны, выступить в роли инициаторов новых, более конструктивных переговоров, а также разработчиков проектов по урегулированию кашмирского вопроса и даже посредников при его разрешении. Но жесткая позиция Индии по недопущению какого-либо иностранного вмешательства в кашмирский диспут блокирует любые попытки мирового сообщества оказать “добрые услуги”.

Придет ли тот день, когда, наконец, над “солнечной долиной” да и над всем Индостаном взойдет мирное ?

1 Например, UNCIP Resolution of 5 January 1949 // Gururaj Rao H. S. Legal aspects of the Kashmir problem. Bombey, 1967. – p. l87-189.
2 Das Gupta J. B. Indo-Pakistan relations. 1947-1955. Amsterdam: Djambatan, cop. 1958. – p.73.
3 Куда податься бедному кашмирцу? // Новое время, 1992. – № 43. – с. 26.

Дмитрий Рыковсков, студент III курса исторического факультета (отделение международных отношений) Нижегородского государственного Университета им. Н. И. Лобачевского, г. Нижний Новгород. - : перспективы регионального сотрудничества (г. Нижний Новгород). М.: Институт востоковедения РАН, 2000

Вопрос о принадлежности Кашмира в отношениях Индии и Пакистана вот уже в течение 60 лет остается наиболее острым, конфликтным и трудноразрешимым. Напряженная ситуация сохраняется и по сей день, сопровождающаяся периодическими терактами внутри Джамму и Кашмира, захватами и убийством заложников, а также вооруженными столкновениями на всем протяжении индо-пакистанской границы. Меду тем, нормализация диалога по проблеме Кашмира до сих пор сохраняет свою актуальность, а ее мирное разрешение является ключевым условием для стабильного и безопасного развития Южной Азии.

Возвращаясь к истокам конфликта напомним, что в соответствии с «планом Маунтбеттена» от 3 июня 1947 г., основным принципом раздела Британской Индии практически стал вопрос религиозной принадлежности населения различных районов страны: территории с преобладающим индусским населением должны были стать частью Индии, с мусульманским - образовать новое государство Пакистан.

Наиболее остро стал вопрос о территориальной принадлежности штата Джамму и Кашмир, махараджа которого медлил с определением. К 15 августа 1947 г., на которое было назначено официальное провозглашение независимости Индии, махараджа княжества еще не принял решения о том, к какому государству должен присоединиться Кашмир. Стороны продолжали вести переговоры, однако мирного решения проблемы достичь не удалось. В ночь с 21 на 22 октября 1947 г. на территорию княжества вторглись отряды пуштунских племен из северо-западной провинции Пакистана, а затем и так называемые «пакистанские добровольцы», и 24 октября на занятой ими территории было объявлено о создании временного правительства «Азад Кашмира».

Все это сразу прервало колебания махараджи, который уже 26 октября подписал Акт о присоединении Джамму и Кашмира к Индии. В Кашмир были направлены индийские войска, которым удалось остановить наступление группировок пуштунских племен и «пакистанских добровольцев».

1 января 1948 г. Индия официально обратилась в ООН с жалобой на вмешательство Пакистана в ее внутренние дела и потребовала прекращения Пакистаном поддержки агрессивных действий пуштунских племен на территории штата. В ответ на это Пакистан заявил о незаконности индийских обвинений и в свою очередь обвинил Индию в геноциде мусульман Восточного Пенджаба и агрессии против ряда княжеств, в том числе Джамму и Кашмира.

Резолюции СБ ООН от 17 января 1948 г., 21 апреля 1948 г. и 13 августа 1948 г. призвали Индию и Пакистан разрешить свои разногласия мирным путем, демилитаризовать княжество и провести на его территории плебисцит под эгидой ООН. В соответствии с пунктом А. 1 резолюции от 13 августа 1948 г., Пакистан должен был вывести с территории штата свои войска, подразделения племен, а также отряды «пакистанских добровольцев». После этого к выводу войск должна приступить и Индия, оставив на территории штата лишь подразделения обеспечивающие законность и порядок в Кашмире. А затем уже при создании необходимых условий правительствами Индии и Пакистана в Кашмире будет проведен плебисцит. Однако Пакистан не выполнил поставленных перед ним условий, что дало Индии повод не выполнять свои обязательства по этому документу. Таким образом отказ обеих сторон вывести войска, а также фактическое присоединение к Пакистану Азад Кашмира, Гилгита, Хунза и Нагара, сделали проведение плебисцита в Джамму и Кашмире невозможным.

К 1 января 1949 г. под эгидой ООН в Кашмире была установлена линия прекращения огня, которая закрепила военные позиции сторон, разделив таким образом, Кашмир на две части - индийскую и пакистанскую и став фактической границей между двумя государствами.[i].

Начиная со второй половины ХХ века Пакистан пошел на быстрое сближение с Китаем, который рассматривал Индию в качестве главного соперника в регионе. Несмотря на то, что в апреле 1954 г. Китай и Индия провозгласили себя сторонниками «панча шила», уже с середины 50-х гг. отношения между двумя странами стали постепенно ухудшаться. Напряженность между ними осенью 1962 г. вылилась в вооруженный конфликт, в результате которого Индия потерпела поражение, а Китаю досталось плато Аксайчин.

В апреле 1965 г. разразилась вторая война между Пакистаном и Индией. Формально конфликт начался из-за неопределенности пограничной линии на южном участке совместной границы - пустынного и безлюдного Качского Ранна. Однако в скором времени боевые действия между ними развернулись по всей линии прекращения огня и закончились только 23 сентября 1965 г. С 4 по 10 января 1966 г. в Ташкенте премьер-министр Индии и президент Пакистана подписали Ташкентскую декларацию, согласно которой стороны договорились об отводе войск на позиции до начала конфликта.

В марте 1971 г. между Индией и Пакистаном разразилась третья, самая крупная война, в результате которой от Пакистана откололась восточная часть и сформировалось государство Бангадеш. Летом 1972 г. в городе Симла в Индии руководители двух стран подписали соглашение, согласно которому, стороны обязались «уважать линию контроля, образовавшуюся в результате прекращения огня 17 декабря 1971 г.». Линия прекращения огня подверглась уточнению и уже в декабре 1972 г. была переименована в Линию Контроля. Однако за пределами точной демаркации осталась гряда Салторо и ледник Сиачен, что впоследствии привело к очередному витку конфликта между Пакистаном и Индией в 1984 г.

С середины 80-х и до конца 1998 г. индо-пакистанские отношения продолжали оставаться напряженными. В начале 1999 г. между ними наступила некоторая разрядка. Произошел активный обмен визитами, состоялись несколько встреч на высшем уровне. Кульминацией стала поездка на автобусе премьер-министра Индии А. Б. Ваджпаи в город Лахор в Пакистане в феврале 1999 г., где стороны подписали Лахорскую Декларацию.

Однако в результате военного переворота в Пакистане этот прогресс в двусторонних отношениях был сведен на нет. В марте-апреле началась скрытая инфильтрация боевиков за линию контроля, которая впоследствии вылилась в очередной вооруженный конфликт между Индией и Пакистаном.

В связи с тем, что Каргильский инцидент[v] был инцидентом, который возник между двумя ядерными государствами, к нему было приковано внимание всего мирового сообщества. Некоторые высокопоставленные государственные деятели Пакистана не раз заявляли о готовности использовать ядерное оружие. Однако, в результате боевых успехов индийской армии, а также активной дипломатии, 11 июля 1999 г. сторонами было достигнуто соглашение о прекращении огня.

Несмотря на то, что и по сей день в индо-пакистанских отношениях продолжает сохраняться напряженность, развязывать открытую войну с Индией Пакистан в ближайшем будущем скорее всего не станет, тем более ядерную. Руководство Пакистана прекрасно осознает, что индийская армия в два раза превосходит пакистанскую по численности личного состава, ВВС и ВМФ. Поэтому в случае начала полномасштабных боевых действий Индия сможет захватить немалую часть Пакистана, уничтожить весь его ядерный потенциал, и заменить центральное правительство. Тем более как Исламабад, так и Дели, прекрасно понимают, что логика ядерной войны проста и жестока - «кто ударит первым, тот умрет вторым». Скорее всего, в случае эскалации напряженности в регионе, стороны ограничатся использованием конвенционального оружия. Это не учитывая периодические вылазки кашмирских сепаратистов с территории Пакистана.

2 февраля 2001 г. президент П. Мушарраф заявил о своем намерении сесть за стол переговоров. 14-16 июля 2001 г. в индийском городе Агра состоялась встреча глав двух государств, завершившаяся безрезультатно. Мирный процесс был сорван серией терактов, а после теракта в октябре 2001 г. у здания парламента в столице штата Индия начала поспешно перебрасывать на линию контроля дополнительные силы.

5 декабря 2006 г. президент П. Мушарраф выступил с мирной инициативой, заявив, что готов отказаться от претензий на индийскую часть Кашмира в том случае, если это позволит установить прочный мир в регионе. Инициативу пакистанского руководителя вряд ли можно считать выполнимой. В основе их подхода к вопросу об урегулировании кашмирского спора лежат практически неизменные принципы: индийская сторона настаивает на том, что Кашмир является неотъемлемой частью Индии, а оккупация Пакистаном северных и северо-западных районов Джамму и Кашмира - является незаконной. Пакистан, считая вопрос о Кашмире нерешенным, требует предоставления кашмирскому народу возможность реализовать его законное право на самоопределение путем проведения плебисцита.

Проблема территориальной принадлежности штата еще долго будет оставаться одной из самых трудноразрешимых задач перед правительствами двух стран и будоражить умы их руководителей, так как Индия и Пакистан связывают с судьбой Кашмира обеспечение своего государственного и общенационального единства, территориальной целостности и национальной безопасности. Поэтому не вызывает удивления, что из-за данной территории не раз велись войны, а посредничества в разрешении конфликта в целом ни разу не были успешными.

специально для easttime.ru

[i] К моменту установления перемирия под пакистанским контролем оказалось 2/5 территории Джамму и Кашмира (более 77 с половиной тысяч кв.км) с населением примерно 1 млн. чел.

Введение китайских войск в Тибет в 1950 г., начатое строительство шоссейной дороги из Синьцзяна в Тибет через плато Аксайчин, ставшее вскоре предметом спора между Китаем и Индией; и, наконец, открытое предъявление в 1959 г. в письме Чжоу Эньлая Дж. Неру территориальных претензий КНР к Индии - все это привело к обострению отношений между двумя странами.

Симлское соглашение является основополагающим документом в разрешении конфликта. Несмотря на это, трудности в индо-пакистанских отношениях того времени, да и сейчас, объясняются различным толкованием его положений. Если смотреть с позиции Индии, то для Дели кашмирский вопрос считается исключительно внутренним делом, в котором не может быть задействована третья сторона. Пакистан же, напротив, настаивает на привлечении международных организаций и проведении в штате плебисцита, ссылаясь на резолюции ООН.

Требования Пакистана сводились к тому, чтобы демаркационная линия была продолжена на северо-восток к Каракорумскому перевалу, что означало бы принадлежность ледника Пакистану. Индия же, в свою очередь, считала, что линия должна следовать на север, таким образом ледник принадлежал бы Индии. До сих пор вопрос о принадлежности данной территории остается неразрешенным, и Индия и Пакистан продолжают сохранять свое военное присутствие в этой зоне.

[v] Так он был назван в результате того, что в основном боевые действия велись в Каргиле.

В полночь 15 августа 1947 года на территории Индии, бывшей британской колонии, возникли две страны — собственно Индия и Пакистан.

В основу раздела был положен религиозный принцип; к Пакистану отошли территории, населенные преимущественно мусульманами, а к Индии — индуистами. Однако произвести разделение без конфликтов не удалось. Наиболее острая ситуация сложилась в княжестве Джамму и Кашмир. Большинство его населения составляли мусульмане, что позволяло рассчитывать на включение этой территории в состав Пакистана. Однако правящая верхушка состояла из индуистов. Магараджа Кашмира Хари Сингх, столкнувшись с необходимостью трудного выбора, решил заявить о независимости.

ВТОРЖЕНИЕ

Позиция Хари Сингха вызвала неудовольствие исламского сообщества — причем не столько местного населения Джамму и Кашмира, сколько племен, проживавших на сопредельных территориях. В течение нескольких месяцев обстановка накалялась. 21 октября 1947 года началось вторжение в Кашмир племенного ополчения пуштун и дариев, негласно поддерживаемого пакистанской армией, предоставившей советников, вооружение и боеприпасы. Правительственные войска Кашмира не смогли задержать их в приграничных районах Музаффарабада и Домеля, а часть кашмирских военнослужащих-мусульман перешла на сторону агрессоров. Южнее, в долине Пунч, правительственные части были оттеснены в несколько городов, где заняли круговую оборону. Спустя несколько дней пал Сринагар — столица Кашмира. В сложившейся ситуации магарадже ничего не оставалось, как обратиться за помощью к Индии, а та потребовала, чтобы Хари Сингх объявил о вхождении Джамму и Кашмира в состав Индии — что он и сделал 27 октября. Прибывшие индийские части выбили пуштунов из Сринагара.

ВМЕШАТЕЛЬСТВО ПАКИСТАНА

Правительство Пакистана заявило, что магараджа Кашмира не мог принимать решения о судьбе княжества, поскольку являлся не наследственным правителем, а британским назначенцем. Было решено направить в Джамму и Кашмир пакистанские войска, но начальник штаба сухопутных войск Пакистана генерал сэр Дуглас Грейси от-казался посылать войска в Кашмир. Грейси обосновал свое неповиновение тем, что индийские силы, находившиеся в Кашмире, в свое время приняли присягу на верность королю Георгу VI, и, следовательно, Грейси не мог участвовать в военном конфликте с индийскими силами.

Тем временем индийские войска, применяя бронеавтомобили и получая подкрепления по воздуху, вели наступление к западу от Сринагара. Однако вытеснить противника из долины Пунч не удалось. Единственным существенным успехом стала эвакуация осажденного гарнизона Котли. Другой важный центр долины Пунч — Мирпур — 25 ноября был захвачен мусульманскими формированиями. В Гилгите местное ополчение поддержало пакистанское вторжение, установив контроль над этой северной частью Кашмира. Мусульманские ополченцы Читрала во главе с местным правителем Мехтаром также присоединились к Пакистану. После захвата мусульманскими формированиями Джангера линия фронта относительно стабилизировалась.

КОНТРУДАРЫ

В феврале — мае 1948 года индийские войска сосредоточили свои усилия на юго-западном участке фронта, пытаясь отбить Джангер (операция «Виджай»).Тем временем на севере Кашмира мусульмане продолжали теснить индусов, занимая один населенный пункт за другим. У Джангера индийцы встретили ожесточенное сопротивление мусульманских ополченцев, к которым неофициально присоединились регулярные пакистанские войска. В долине Кашмира индийцам удалось отбить Титвал. Однако на севере мусульманское ополчение достигло значительного прогресса в предгорьях Гималаев, где осадило Лех, захватило Каргил и отбросило индийскую колонну от Скарду. Летом 1948 года индийские силы предприняли две крупные наступательные операции. Целью операции «Гуляб» являлся захват района Керан в Кашмире, а «Эрайз» — деблокирование города Пунч. Последнюю задачу удалось решить, но лишь на короткое время — вскоре Пунч вновь оказался в осаде. Осенью 1948 года ожесточенные бои развернулись за стратегически важный перевал Зоджи-Ла. В них участвовала 77-я индийская парашютная бригада, поддержанная бронетехникой 7-го кавалерийского полка. Легкие танки М5 «Стюарт» были перевезены в полуразобранном состоянии через Сринагар до Балтаи по путям, считавшимися доступными только для вьючных животных, и собраны возле самого входа в Зоджи-Ла. Неожиданная атака индийцев 1 ноября заставила мусульманские силы отойти к Матайяну, а затем к Драсу.

Кашмир - спорная область на северо-западе полуострова Индостан, исторически бывшее княжество в Гималаях. Раздел Кашмира не закреплён официальными соглашениями о границах, а сам регион является очагом напряжения между занимающими его странами, прежде всего Индией и Пакистаном. Проблема Кашмира остается наиболее значимым узлом противоречий в отношениях двух стран. Вопрос о принадлежности спорных территорий является главным, на котором сошлись практически все политические устремления Дели и Исламабада в регионе, и именно в кашмирском преломлении следует рассматривать большинство прочих двусторонних событий. Конфликт, связанный с данными территориями, является одним из самых долговечных во всей новой истории. Межгосударственное противостояние на Южноазиатском субконтиненте насчитывает столько же лет, сколько и само независимое существование Индии и Пакистана, в то же время корни проблемы уходят в давние времена, в конечном счете упираясь в межрелигиозную и, отчасти, этническую рознь.

В начале первого тысячелетия до н. э. Кашмир, как и вся северная Индия, заселился индоарийскими племенами. Именно они дали начало самым крупным народам Кашмира - кашмирцам и дограм. Расцвет индуистского Кашмирского царства относится к VII-VIII вв. н. э. Правившие в это время династии объединили под своей властью всю территорию Кашмира, за исключением Ладакха, где до IX в. властвовали тибетцы. Кашмирские брахманы (наследственные священнослужители) считаются самой высокой кастой. Они сыграли в истории Индии весьма заметную роль, так как всегда занимали высокие духовные и светские посты. Ярким примером является долго правившая в Индии семья Неру-Ганди, происходящая из среды кашмирских брахманов.

После завоевания Индии мусульманами кашмирские брахманы разработали для новых властителей страны язык урду на основе персидского и санскрита. Теперь урду является государственным языком Пакистана и официальным языком индийского штата Джамму и Кашмир. В 1346 г. власть перешла к военачальнику Ринчину - уроженцу Ладакха. Будучи буддистом по вероисповеданию, он решил принять веру большинства своих подданных, однако спесивые кашмирские брахманы отказались посвятить его в индуизм. Тогда Ринчин обратился с аналогичной просьбой к мусульманским улемам и принял ислам. В то время ислам уже был широко распространен на территории Кашмирского царства. Многовековое противоборство индуизма и буддизма значительно ослабило устои этих религий и дискредитировало их в глазах верующих. Поэтому проповедь известного в регионе с VII в. ислама, с его эгалитаризмом и неприятием кастовой системы, нашла большой отклик в широких слоях кашмирского общества. Под властью мусульманских правителей Кашмира находились только его северная и центральная части, что же касается юга (провинция Джамму), то здесь сохранилось господство князей- индуистов из народности догра. Ислам на юге не закрепился, и здесь целиком сохранил свое влияние индуизм. Восточная, труднодоступная часть современного Кашмира - провинция Ладакх - лишь номинально признавала господство султанов Кашмира. Местные князья сохраняли буддизм и поддерживали активные торговые связи с Тибетом. Именно в этот период формируются этнические, культурные и религиозные различия между провинциями Кашмира, служащие до сих пор основным источником напряженности в регионе. В Кашмире утвердилась власть догров.

Англичане, используя принцип «разделяй и властвуй», поставили индуистских правителей над мусульманским населением, посеяв тем самым семена жестокой вражды между будущими преемниками власти Англии на субконтиненте - Индией и Пакистаном. В начале XX в. в Кашмире против мусульман был принят целый ряд дискриминационных законов, низводящих их на положение людей «второго сорта». Был ограничен их прием на государственную службу, в особенности на командные посты в администрации и армии. Переход в ислам представителей других религий (особенно индуистов) стал караться конфискацией имущества. Особенно унизительным для мусульман был закон, согласно которому за убой собственной коровы они подвергались десятилетнему тюремному заключению. Все это вызывало недовольство широких масс мусульман княжества правлением раджей-индуистов. В 1931 г. мусульмане подняли восстание, жестоко подавленное махараджей. В 1932 г. шейх Абдулла основывает первую политическую партию Кашмира - Мусульманскую конференцию, которая с 1939 г. стала называться Национальной конференцией Джамму и Кашмира.” (2india.ru)

1. Нищая вдова просит милостыню в Сринагара.

2. Родные и близкие оплакивают двух изнасилованных и убитых, солдатами вооруженных сил Индии, девушек.

3. Общий вид города Сринагар.

4. Во время протеста после убийства двух девушек в Сринагаре.

5. Во время протеста после убийства двух девушек в Сринагаре.

6. Семнадцатилетний Ариф Ахмад Бхат доставленный в больницу после того, как ему в голову попал заряд со слезоточивым газом. Позже Ариф скончался из-за тяжести ранения.

7. Брат Арифа Вазиф на похоронах.

11. Мирваз Умар Фарук, глава движения "All Parties Hurriyat Conference" выступает в самой большой мечети Кашмира. Умар сын Маулви Фарука, широкоизвестного лидера боровшегося за независимость Кашмира.

12. Во время протеста после убийства двух девушек в Сринагаре.

13. Во время протеста после убийства двух девушек в Сринагаре.

14. Во время протеста после убийства двух девушек в Сринагаре.

15. Полицейские Кашмира.

16. Автобус Джамму-Срингар.

17. Женщины плачут, глядя как власти сносят их дома, аргументируя свои действия тем, что идет очистка территории вокруг озера Дал.