Клод Штайнер «Сценарии жизни людей. Школа Эрика Берна. Клод Штайнер - Сценарии жизни людей. Школа Эрика Берна Штайнер клод сценарии жизни людей

Клод Штайнер

Сценарии жизни людей

Школа Эрика Берна

Сценарии жизни - то, что мы выбираем, но можем не выбирать!

Книга Клода Штайнера появилась в русском переводе хотя и с временной задержкой, но тем не менее чрезвычайно своевременно. Более ранняя публикация в России работ Эрика Берна в конце 80-х и начале 90-х годов XX века, с одной стороны, привлекла внимание читателей к проблематике практической психологии, а с другой стороны, оставила транзактный анализ в памяти большинства лишь как одну из более или менее распространенных в мире концепций, автор которой уже является достоянием истории. Соответствие концепции транзактного анализа реалиям современной России было весьма поверхностным, особенно если учесть перегруженность текстов Берна собственно американской спецификой - эти книги писались только для американцев либо для жителей соседних стран - Канады и Мексики.

С работой Клода Штайнера все обстоит иначе. За прошедшие со времени написания книги годы оказалось, что тенденции психологического развития современного общества, описанные учеником Берна, стали неотъемлемой частью процесса глобализации мировой экономики. И в России, как части мирового сообщества, психологическое развитие общества по Штайнеру (и транзактному анализу) может быть описано в терминах, совпадающих с современными исследованиями различий в национальных культурах. Возможно то, что соответствие идей Штайнера современному миру вообще и России в частности связано с тем, что большую часть его клиентов ко времени написания книги составляли в основном люди, переживающие серьезные жизненные кризисы - алкоголики, наркоманы, преступники и жертвы преступлений и т.п. В этом он радикально отличался от Берна, в практике которого большую часть времени занимали менее «острые» случаи. И если идеи и книги Берна были соотнесены с «нормативным» поведением людей в Америке, то работы Штайнера носят по своей природе интернациональный характер, поскольку страдание не знает политических границ. В связи с этим можно сказать, что мир стал более «страдающим» за последние 20 лет и что дискомфорт людей в начале XXI века связан в основном с драматическими изменениями в политической, экономической и технологической сферах.

Такие описания жизненных сценариев, как «без любви», «без разума» и «без радости», использованные Штайнером в 1974 году, стали к настоящему времени «общими» благодаря статьям во многих газетах и журналах. Понятие «кризиса середины жизни» дополнилось новым - «кризисом первой четверти жизни», поскольку современное общество выдвигает часто невыполнимые требования к молодому поколению, пропагандируя через СМИ обязательность раннего успеха в любом начинании. Возраст высших достижений в жизни под воздействием успехов в спорте и электронной коммерции смещается на жизненный период 18–23 лет, что подготавливает наступление кризиса к 25 годам.

Конкретным воплощением современности этой книги является сопоставление концептов Штайнера с результатами исследований Г. Хофстеде (1980), в которой описано исследование, проведенное более чем на 80 тысячах сотрудников корпорации IBM в 53 странах мира, выделено четыре фактора, лежащих в основе различий между национальными культурами:

Дистанция власти (характеристика, показывающая степень готовности не обладающих властью членов общественных институтов данной национальной культуры согласиться с тем фактом, что власть в обществе распределена неравномерно);

Индивидуализм/коллективизм (индивидуализм характерен для национальных культур, в которых связи между индивидуумами не очень тесны и от людей ожидается, что они будут заботиться прежде всего о себе и, возможно, о своих наиболее близких родственниках; коллективизм характерен для национальных культур, в которых люди с рождения интегрированы в сплоченные группы, которые на протяжении всей жизни защищают их в обмен на лояльность);

Мужественность/женственность (мужественность соответствует национальным культурам, четко разделяющим тендерные - социальные мужские и социальные женские - роли, при этом мужские роли являются более конфронтационными и ориентированными на материальный успех, женские же - более мягкими и направленными на улучшение качества жизни; женственность соответствует национальным культурам, в которых четкое социальное разделение тендерных ролей отсутствует);

Клод Штайнер - ученик и последователь Эрика Бёрна, яркий представитель трансактный психологии и известный специалист практической психологии. Клод Штайнер был соорганизатором Международной ассоциации трансактного анализа совместно с Эриком Бёрном. Занимался развитием теории сценариев и ввел понятие экономии поглаживаний. Штайнер автор нескольких книг по трансактному анализу, получивших известность во многих странах мира. Внес большой вклад в изучение проблемы алкоголизма, рассматривая его с позиции трансактного анализа.

На пути к трансактной психологии

Но профессиональны путь начался совсем не с изучения азов психологии. Сначала Клод занимался изучение инженерного дела и даже какое- то время проработал автомобильным механиком в Калифорнии, изучал физику. Но мысль о тот, что он должен посвятить всю свою жизнь созданию бомб его не воодушевляла, поэтому Штайнер занялся изучением психологии.

В 1957 году Клод Штайнер познакомился с Эриком Бёрном. Для Штайнера это было знаковое знакомство, во многом определившее направление его дальнейшей деятельности.

Штайнер занимался развитием теории и практики радикальной психиатрии.

Жизненные сценарии: «Без любви», «Без радости», «Без ума»

Проникнувшись теорией сценариев Берна, Штайнер выделили три основных скрипта человеческого поведения «Без любви», «без разума», «без радости». Штайнер своей книге «Сценарии жизни людей. Школа Эрика Бёрна» приводит следующую мысль: «Жизненный путь человека искажается сценарным программированием в трех отношениях. За то время, что я работаю психотерапевтом, я обнаружил, что все эмоциональные нарушения можно разделить на три группы «случаев»: несчастливые люди либо страдают от депрессии, которая может довести их до самоубийства, либо «сходят с ума», либо у них формируется зависимость от одного из наркотических веществ. Поэтому я назвал три основных жизненных сценария, соответствующих этим нарушениям, — «Отсутствие любви», «Безумие» и «Безрадостность», или «Без любви», «Без разума» и «Без радости».

Сценарий «без любви» характеризуется недостатком поглаживаний. Режим экономии поглаживаний подавляет у ребенка тягу к проявлениям любви.

Сценарий «без разума» формируется из полученных в детстве запретов свободно мыслить и познавать мир. Крайней формой этого сценария является сумасшествие, а проявлениями во взрослом возрасти являются отсутствие силы воли, легкомыслие, глупость. Штайнер считает, что «взрослые учат ребенка не использовать свою взрослую часть, тем самым закладывая основу для сценария «Без разума»; причем основным их орудием является обесценивающая транзакция, или игнорирование».

Сценарий «без радости»- именно в этом сценарии Штайнер видел причины возникновения зависимости у людей от различных химических веществ, например, кофеина, никотина, аспирина: «Люди не задаются вопросом, почему, придя домой с работы, они чувствуют потребность выпить, почему для того, чтобы заснуть, им нужно принять таблетку и почему для того, чтобы проснуться, им нужно принять другую таблетку. Если бы они задумались об этом, оставаясь при этом в контакте со своими телесными ощущениями, ответ пришел бы сам собой. Вместо этого с малых лет нас учат игнорировать свои телесные ощущения, как приятные, так и неприятные».

Теория экономии поглаживаний

Клод Штайнер на основе своих исследований вывел теорию экономии поглаживаний, за которую был удостоен премии Эрика Бёрна в1980 г.

Суть этой теории заключается в том, что эмоциональные поглаживания имею такое же большое значение как удовлетворение физических потребностей в приеме пище или сне, к примеру. В книге «Сценарии жизни людей. Школа Эрика Бёрна» Штайнер приводит такую метафору: «Чтобы понять, о чем идет речь, представьте себе, что при рождении каждому ребенку надевают маску, с помощью которой можно контролировать количество воздуха, которое он получает при дыхании. Поначалу отверстие в ней остается широко открытым, и ребенок дышит свободно. Однако по мере того, как ребенок подрастает и становится способен выполнять некоторые желательные действия, маску начинают закрывать и открывают только на то время, в течение которого ребенок делает то, чего от него хотят взрослые. Представьте себе, что он сам не имеет права манипулировать своей маской и что такое право имеют только другие люди. Такое положение делает людей очень отзывчивыми к нуждам тех, кто контролирует доступ воздуха. Более того, представьте, что страх сурового наказания не дает человеку возможности снять маску, даже если она легко снимается».

Для человека очень важно получать поглаживания, вознаграждение во многих психологических играх, описанных Эриком Бёрном в книге» Игры, в которые играют люди» вознаграждением является именно получение таких поглаживаний.

Наиболее известные работы Клода Штайнера

Штайнер написал девять книг по психологии и одну сказку, которая называется «Сказка о пушистиках».

Также большое внимание Штайнер уделял такой психологической игре как «алкоголик», его исследования нашли отражения в книгах «Лечение алкоголизма», «Игры, в которые играют алкоголики». В трудах Штайнера очень доступно для простого читателя изложены методы применения трансактного анализа, которые могут помочь при лечении алкогольной зависимости. Клод Штайнер освещает проблему алкоголизма не как медицинское заболевание, а именно как некое сценарное решение, которое поддаётся перепрограммированию.

Еще одной известной Клода Штайнера является книга «Обратная сторона власти. Прощание с Карнеги, или Революционное руководство для марионетки», в которой осветил проблемы и механизмы действия власти.

Известный социолог нидерландский Г. Хофстеде провел в 1980 году исследование на основе концепции Клода Штайнера, и выделил четыре факторы, которые характеризует различия между национальными культурами: дистанция власти, стремление к индивидуализму, мужественность - женственность, отчуждение от неопределенности.

Аспект женственности-мужественности подробно рассматривает в своих работах Х. Викофф. Он акцентирует внимание на различие сценарного программирования мужчин и женщин. Смещение привычных ролей мужчины и женщины могут привести к конфликтам, как семейной жизни, так и в профессиональной деятельности.

Если анализировать применение концепций Клода Штайнера к российским реалиям можно подчеркнуть, что российские аналогии представлений Штайнера имеют в основном негативный характер. Но вместе с тем актуальным остается главный принцип Штайнера: «все можно и следует изменить для достижения человеком искренности, автономности и любви».

Литература:

1. Штайнер К. «Сценарии жизни людей. Школа Эрика Бёрна»;
2. Штайнер К. «Лечение алкоголизма»;
3. Штайнер К. « Игры, в которые и грают алкоголики»
4. Хофстеде Г. «Типология организационных культур»
5. Викофф Х. «Полоролевое программирование мужчин и женщин

Умужчин, как и у женщин, есть набор стереотипных сценариев, один (или несколько) из которых они выбирают в детстве в качестве сценария своей жизни.

Такой жизненный стиль часто имеет свою «пару» среди женских сценариев. «Большой и сильный папочка» и «Я бедняжечка», встретив друг друга на вечеринке, могут влюбиться с первого взгляда, несмотря на то что они еще ничего не знают друг о друге, потому что их сценарии дополняют друг друга. Они были «сделаны друг для друга» на фабрике банальных жизненных стилей, то есть в нуклеарной семье. Родители «Непривлекательной красавицы», семейство Смит, знали, что она должна подходить сыну Джонсов, Плейбою. Когда они встретятся, они влюбятся друг в друга с первого взгляда, потому что их сценарии, разработанные на базе национальных стандартов мужского и женского поведения, идеально соответствуют один другому. Вследствие того что их судьбу решили за них, они теряют самостоятельность, а их способность к близости, спонтанности и познанию значительно нарушается.

Брайан Аллен первым назвал некоторые наиболее рас­пространенные запреты и предписания, которые даются мальчикам. Чаще всего им прямо или косвенно сообщают: «Не теряй контроль», «Никогда не будь доволен», «Не проси помощи», «Будь выше женщин». Некоторые из сценариев, описанных ниже («Большой и сильный па­почка» и «Простой парень»), были впервые намечены Ал­леном на заре исследования банальных сценариев.

Большой и сильный папочка

Жизненный план . Большой и сильный папочка - это преувеличенная версия ответственного отца и мужа. Он женится на Матушке Хаббард или на Бедняжечке. В любом случае его жизнь состоит из одной ответственности. Он не только содержит семью, но и беспокоится о благополучии каждого из своих близких, планирует их будущее, решает их проблемы и т. д. Так как он отвечает почти за все в доме, он же является единоличным правителем. Он всегда прав, все «знает лучше» и не допускает никаких сомнений на этот счет. Он разрешает домашним что-нибудь сделать самостоятельно только для того, чтобы они лишний раз убедились, что не способны справиться без его помощи, а не потому, что он верит в их способности. Так как он перегружен ответственностью, он не может наслаждаться жизнью и получает удовольствие только от верноподданности домашних. Он много работает, много сил отдает конкурентной борьбе и добивается определенного профессионального успеха. Когда в его голову закрадывается хотя бы малейшая мысль о том, чтобы предоставить близких самим себе, сильнейшее чувство вины тут же встает на пути ее реализации. По мере того как его возраст приближается к пенсионному, он превращается в семейного тирана, требуя все больше и больше верноподданнических поглаживаний и безусловного подчинения, потому что в нем усиливается чувство, что жизнь была прожита впустую. Он сопротивляется, снова и снова запуская треугольник спасения. Чаще всего он умирает вскоре после выхода на пенсию. Ему приходится расстаться с работой, его дети отворачиваются от него, его жена, в меньшей степени пострадавшая от ответственности, начинает преследовать его за то, что он ее спасал, и, пережив его, пожинает плоды их совместного труда. Разновидность Большого и сильного папочки - Доктор Спасение, профессиональный целитель, ко­торый, помимо своих домашних обязанностей, перегружен работой с пациентами.

Контрсценарий . Он решает «относиться к жизни проще», взять отпуск, нанять секретаря, меньше работать. Он может даже развестись и вступить в новый брак или стать холостяком, чтобы избежать ответственности. Но в сердце он остается Спасителем и поэтому скоро снова втягивается в исполнение привычной роли.

Запреты и предписания:

Ты всегда прав;
. заботься обо всех;
. слабость недопустима.

Мифический герой . Папочка Ворбакс, «Жизнь с отцом», Доктор Маркус Уэлби.

Телесный компонент . Энергичный, у него большая груд­ная клетка. Он держится так, как будто у него на плечах лежит тяжелый груз. Как правило, он напряжен и чувствует себя тревожно.

Игры :

. «Спасение»;
. «Судебное разбирательство»;
. «Если бы не ты (не они)».

Терапевт сочувствует ему и выписывает ему седативные и снотворные препараты. Он симпатизирует своему па­циенту, потому что сам находится в такой же ситуации, и говорит ему, чтобы он держался.

Антитезис . Он осознает, что спасает всех подряд и что награда за это - Преследование. Он понимает, что чувство вины - это транзактный рэкет, и учится делить ответственность с другими. Он бросает играть в спасение и учится заботиться в первую очередь о себе. Он решает, что иногда ошибаться - это нормально, так как он не обязан отвечать за каждую деталь каждого принятого решения.

Мужчина перед женщиной

Жизненный план . Мужчина перед женщиной, как указывает Викофф (гл. 14), менее компетентен, чем его супруга, Женщина позади мужчины. Он знает, что его успех был бы невозможен без вклада его жены или другой женщины. Однако он чувствует необходимость делать вид, что его вклад в общее дело значительнее. Даже если он знает, что его жена компетентнее, организованнее и, возможно, умнее, он все равно держится за ложь о ее второстепенной роли. Он пользуется ее компетентностью, но постоянно дает ей понять, что он здесь главный. На почтовой бумаге они оба указывают свои имена, но его имя всегда идет первым. Если они вместе написали книгу, ее имя может фигурировать на обложке, но только после его имени. Таинственным образом создается впечатление, что от него исходит замысел, дух, движущая сила их совместного творчества, в то время как она делает механическую работу, имеющую второстепенное значение, так как на этом месте ее могла бы заменить любая умная женщина. Он ощущает вину за узурпацию ее авторского права и не может по-настоящему наслаждаться достигнутым успехом, так как знает, что успех по праву принадлежит ей. Тем не менее сексистские социальные стандарты вынуждают его продолжать лгать, даже если ему самому хочется быть равноправным партнером своей супруги.

Антитезис . Он понимает, что способности его партнера получили бы большее выражение, если бы они общались и представлялись публике на равных, и это принесло бы пользу им обоим. Он получает возможность избавиться от чувства вины за свою нечестность и стать собой, вместо того чтобы играть Голого короля.

Плейбой

Жизненный план . Он проводит свою жизнь в поиске «совершенной» женщины, которой не существует. Плейбой - мужчина, который пал Жертвой идеального об­раза женщины в СМИ. Рекламный бизнес использует образ­ совершенного женского тела, чтобы продавать товары, и Плейбой покупает все эти вещи. Он верит в реальное существование женщин, которых видит в глян­цевых журналах, и переоценивает их, считая их «совершеннее» женщин, которых он встречает в жизни. Его восприятие людей двухмерно, как печатная страница или голубой экран, и поэтому его реакция на женщину поверхностна и обращена исключительно к ее внешности. Он никогда не бывает доволен своей подружкой, потому что играет в «Изъян». Ни одна из них полностью не соответствует вымышленному образу, существующему в его голове, и поэтому он идет от одной женщины к другой, никогда не находя того, что он ищет, и никогда не видя женщины, которая в данный момент находится перед ним, потому что она не похожа на женщину с рекламной картинки. Когда он встречает девушку, похожую на его мечту, он сажает ее рядом с собой в свой «кадиллак» или «корвет», чтобы показать ее своим друзьям Плейбоям. Он стыдится, когда его видят с «некрасивой» женщиной, и никогда не выходит в свет с такой, хотя не прочь провести с ней время, когда его никто не видит.

Его партнерши - Искусственные женщины и Непривлекательные красавицы. Его роман с Искусственной женщиной краток, он бросает ее, когда обнаруживает, что она «пустая». Его отношения с Непривлекательной красавицей неудачны и заканчиваются ее уходом. Он может случайно познакомиться с Демонической женщиной, ко­торая обязательно причинит ему вред (например, наложит заклятие, которое превратит его в «импотента»). Так как СМИ тщательно избегают изображать агрессивных, требовательных женщин, его приводит в замешательство и задевает ее злость. Он тратит огромное количество времени на получение поглаживаний от женщин, которые его привлекают. Он работает, чтобы иметь достаточно денег для того, чтобы проводить свободное время с Искусственными женщинами и Непривлекательными красавицами. За свои труды он не получает ничего, кроме одежды из секонд-хэнда и длинного списка любовниц.

Контрсценарий . Он находит женщину, которая ему «идеально» подходит. К сожалению, эти отношения оказываются недолгими из-за того, что его знания о любви и отношениях ограничены стереотипным представлением, почерпнутым из журналов и кино, и никогда не кончаются так, как должны были бы, по его представлению («и они жили долго и счастливо»).

Запреты и предписания :

Не соглашайся ни на что, кроме лучшего;
. не отдавай себя.

Мифический герой . Хью Хефнер, Джо Намат, Порфирио Рубироза, Дон Жуан.

. «Насилие»;
. «Изъян»;
. «Почему бы вам не… - Да, но».

Роль терапевта, предусмотренная сценарием . Терапевт получает опосредованное удовольствие от его приключений и завидует его успеху у женщин. Он соглашается с Плейбоем, что женщин трудно понять, и намекает на свои неудачи в отношениях с ними.

Антитезис . Он осознает, что гонится за неосуществимой мечтой. Вначале ему будет трудно увидеть красоту женщин, которых он встречает в жизни, но ему удастся прекратить играть в «Изъян» и начать ценить их ис­тинные достоинства. Он узнаёт, что существует много качеств, которые делают человека привлекательным, и понимает, что большинство женщин, которых он знает, красивы. Он включается в длительные близкие от­ношения с женщиной, которая ценит его сексуального, озор­ного Ребенка и разрешает ему дружить с другими женщинами и влюбляться в них.

Простой парень

Жизненный план . В отрочестве он решает (с помощью Чарлза Атласа), что высочайшее проявление мужественности - это занятие спортом. Он отдает спорту все. Его тело превращается в сплошные мускулы. Он не чувствует, что он чувствует, и по иронии судьбы, несмотря на то что он столько занимается физическим состоянием своего тела, он игнорирует большую его часть. Его сексуальная энергия полностью трансформируется в физическую активность. Вступив в раннюю взрослость, он неожиданно обнаруживает, что его атлетическая фигура не нравится девушкам и что его занятия спортом стоят на пути не только наслаждения сексом, но и развития качеств, которые женщины ценят в мужчинах. Он бросает спорт и быстро набирает лишний вес. Из-за того что он всегда придавал чрезмерное значение физическому развитию, его интеллект, интуиция и спонтанность не развились. Ровесники и ровесницы считают его тупым. По характеру он добр и наивен, и снова и снова он с удивлением обнаруживает, что хорошие парни не выигрывают. Он регулярно посещает спортивные состязания в качестве зрителя и думает о «старых добрых временах», когда он был сильным и спортивным.

Запреты и предписания :

Не думай;
. соревнуйся.

Телесный компонент . У него накачанные мускулы, но его тело развито неравномерно (в зависимости от вида спорта, который он избрал). Когда он оставляет занятия спортом, то быстро набирает лишний вес.

. «Дурачок»;
. «Выходной крестьянина»;
. «Давай надуем Джо» (в роли Жертвы).

Роль терапевта, предусмотренная сценарием . Терапевт считает его глупее себя и поэтому не прислушивается к его мнению. Чтобы избежать индивидуальных встреч, он записывает его в терапевтическую группу, а когда тот не приходит, терапевт чувствует облегчение. Терапевт втайне переживает чувство превосходства по отношению к нему и не считает, что ему можно помочь.

Антитезис . Он понимает, что от него ждут глупости и что он сам подыгрывает этому ожиданию. Он решает использовать своего Взрослого и перестать играть в «Дурачка». Он понимает, что спортивные соревнования не приносят ему пользы, и заново знакомится со своим телом. Его добрый характер и вера в честную игру помогают ему, когда он умеряет их необходимым количеством интуиции и рациональности.

Интеллектуал

Жизненный план . В отрочестве он решает, что наивысшее достижение человека - развитие интеллекта. Он отказывается от любой физической деятельности в пользу учебы. Он читает, учит, говорит, пишет, размышляет, мысленно путешествуя по Вселенной, и скоро начинает чувствовать, что его телесная оболочка и его чувства - помеха интеллектуальной деятельности. Он становится стопроцентным Взрослым с неудержимым влечением превращать любое дело в повод для интеллектуальных экзерсисов. Так как общество поощряет развитие интеллекта, его сценарий вознаграждается «успехом», в результате чего его убежденность в правильности его жиз­ненного стиля становится еще сильнее. К сожалению, его сценарий не позволяет ему испытывать чувства, особенно чувство любви, поэтому он ощущает эмоциональную пустоту и его жизнь кажется ему пресной и неполной.

Его отношения распланированы и отрегулированы его Взрослым, но ему не удается ни сохранить, ни развить их. Женщины, с которыми он встречается, жалуются, что он не любит их (хотя ему кажется, что любит) и что он игнорирует их (а этого он вообще не понимает).

Контрсценарий . Он влюбляется, переживает целый шквал эмоций, выпускает наружу своих Ребенка и Родителя (вариант: уходит в отпуск и там расслабляется), но его Взрослый недолго остается на втором плане. Со временем «разум берет верх над чувствами», он возвраща­ется к своей рациональной рутине, и его жизнь снова стано­вится черно-белой, прямолинейной и смертельно скучной.

Запреты и предписания:

Не чувствуй;
. будь умным;
. работай головой.

Мифический герой . Альберт Эйнштейн, Бертран Рассел, Людвиг Витгенштейн.

Телесный компонент . Самая заметная часть его тела - это голова. Она такая большая, что плечи сгибаются под ее тяжестью. У него впалая грудная клетка, а его дыхание поверхностно, потому что он боится возбудить в себе чувства. Он думает о своем теле как об инструменте разума, который является центром его существа.

. «Судебное разбирательство»;
. «Почему бы вам не… - Да, но»;
. «Сделай для меня что-нибудь».

Роль терапевта, предусмотренная сценарием . Терапевт бесконечно анализирует его сознание. Психоаналитический метод идеально подходит для поддержания и развития его сценария. Все «проанализировано и понято», но ничего не меняется. Он лежит на кушетке, в его голове жужжит счетно-решающее устройство, его тело вяло лежит рядом, и свободные ассоциации все больше отдаляют одно от другого.

Антитезис . Он понимает с помощью своего Взрослого, что находится на неверном пути и что его жизнь проходит впустую. Он решает попробовать психотерапию, требующую активных действий, и записывается в группу встреч или проходит гештальт-терапию или биоэнергетическую терапию. Если терапевт поможет ему избежать интеллектуализаций, он войдет в контакт со своими чувствами и научится следовать им. Он постепенно поймет, что человеку недостаточно одной интеллектуальной деятельности, начнет использовать свою интуицию, своего Заботливого Родителя и Естественного Ребенка. Он преодолеет свой страх действия (в отличие от думания и говорения), изменит свое поведение и свои от­ношения.

Женоненавистник

Жизненный план . Наблюдая за своей матерью и тем, как относится к ней отец, он уже в раннем детстве решает, что женщины нехороши. Чаще всего он холостяк, он служит в армии или занимается другой мужской работой. Он вкладывает энергию в занятия (спорт, охота), в ко­торых женщинам нет места и где они определенно яв­ляются существами второго сорта. Он считает женщин слабыми, некомпетентными и гордится тем, что не нуждается в них. Для сексуальной разрядки он пользуется услугами проститутки или заводит отношения на одну ночь. Он не уважает женщин и не верит, что с ними можно поддерживать длительные отношения. Так как холостяки не добиваются большого карьерного успеха в нашем обществе, он, как правило, несчастен. Он живет в захудалой квартирке, с раковиной, полной грязной посуды, и с полом, густо засыпанным окурками. Его кровать вечно не убрана, а по углам паутина. Он много курит и пьет и даже может стать алкоголиком, а его неприязнь к женщинам со временем распространяется на детей и вообще всех радостных, творческих людей и их занятия.

Контрсценарий . Он встречает женщину, которая ему нравится. Он даже может на ней жениться, «одомашниться» и наслаждаться кратким периодом любви, заботы и тепла. Однако его запреты, наложенные на проявление близости и спонтанности, так сильны, что он не может ответить на чувства своей жены, поэтому после краткого периода свободного выражения чувств он снова замыкается в себе, что знаменует окончание близких отношений.

Запреты и предписания:

Не будь близок ни с кем;
. не доверяй;
. не расслабляйся.

Мифический герой . Генерал Паттон, Герберт Гувер, Дик Трейси, Одинокий Рейнджер.

. «Ну что, попался, негодяй!»;
. «Изъян»;
. «Если бы не они (женщины)».

Роль терапевта, предусмотренная сценарием . Этот мужчина не ходит к терапевтам, и он никогда не обра­тится к психотерапевту-женщине. Он появляется в кабинете терапевта только по предписанию судьи, босса или (в армии) старшего по званию. Терапевт чаще всего игно­рирует его отвращение к процессу терапии как таковому, и поэтому ему не удается заключить полноценный договор. Он прекращает посещать терапевта, не сдвинувшись с места и на миллиметр, и думает о терапевте как о немужественном или «яйцеголовом» типе.

Антитезис . Для этого типа мужчин антитезис сложен. Он может встретить женщину, которая его полюбит и потребует от него нужных действий в нужное время, после чего он откроется и начнет наслаждаться жизнью. Он также может построить близкие отношения с другим муж­чиной. Однако, так как он ожесточен и не признает ничьей правоты, ему будет трудно измениться.

Клод Штайнер

Сценарии жизни людей

Школа Эрика Берна

Сценарии жизни - то, что мы выбираем, но можем не выбирать!

Книга Клода Штайнера появилась в русском переводе хотя и с временной задержкой, но тем не менее чрезвычайно своевременно. Более ранняя публикация в России работ Эрика Берна в конце 80-х и начале 90-х годов XX века, с одной стороны, привлекла внимание читателей к проблематике практической психологии, а с другой стороны, оставила транзактный анализ в памяти большинства лишь как одну из более или менее распространенных в мире концепций, автор которой уже является достоянием истории. Соответствие концепции транзактного анализа реалиям современной России было весьма поверхностным, особенно если учесть перегруженность текстов Берна собственно американской спецификой - эти книги писались только для американцев либо для жителей соседних стран - Канады и Мексики.

С работой Клода Штайнера все обстоит иначе. За прошедшие со времени написания книги годы оказалось, что тенденции психологического развития современного общества, описанные учеником Берна, стали неотъемлемой частью процесса глобализации мировой экономики. И в России, как части мирового сообщества, психологическое развитие общества по Штайнеру (и транзактному анализу) может быть описано в терминах, совпадающих с современными исследованиями различий в национальных культурах. Возможно то, что соответствие идей Штайнера современному миру вообще и России в частности связано с тем, что большую часть его клиентов ко времени написания книги составляли в основном люди, переживающие серьезные жизненные кризисы - алкоголики, наркоманы, преступники и жертвы преступлений и т.п. В этом он радикально отличался от Берна, в практике которого большую часть времени занимали менее «острые» случаи. И если идеи и книги Берна были соотнесены с «нормативным» поведением людей в Америке, то работы Штайнера носят по своей природе интернациональный характер, поскольку страдание не знает политических границ. В связи с этим можно сказать, что мир стал более «страдающим» за последние 20 лет и что дискомфорт людей в начале XXI века связан в основном с драматическими изменениями в политической, экономической и технологической сферах.

Такие описания жизненных сценариев, как «без любви», «без разума» и «без радости», использованные Штайнером в 1974 году, стали к настоящему времени «общими» благодаря статьям во многих газетах и журналах. Понятие «кризиса середины жизни» дополнилось новым - «кризисом первой четверти жизни», поскольку современное общество выдвигает часто невыполнимые требования к молодому поколению, пропагандируя через СМИ обязательность раннего успеха в любом начинании. Возраст высших достижений в жизни под воздействием успехов в спорте и электронной коммерции смещается на жизненный период 18–23 лет, что подготавливает наступление кризиса к 25 годам.

Конкретным воплощением современности этой книги является сопоставление концептов Штайнера с результатами исследований Г. Хофстеде (1980), в которой описано исследование, проведенное более чем на 80 тысячах сотрудников корпорации IBM в 53 странах мира, выделено четыре фактора, лежащих в основе различий между национальными культурами:

Дистанция власти (характеристика, показывающая степень готовности не обладающих властью членов общественных институтов данной национальной культуры согласиться с тем фактом, что власть в обществе распределена неравномерно);

Индивидуализм/коллективизм (индивидуализм характерен для национальных культур, в которых связи между индивидуумами не очень тесны и от людей ожидается, что они будут заботиться прежде всего о себе и, возможно, о своих наиболее близких родственниках; коллективизм характерен для национальных культур, в которых люди с рождения интегрированы в сплоченные группы, которые на протяжении всей жизни защищают их в обмен на лояльность);

Мужественность/женственность (мужественность соответствует национальным культурам, четко разделяющим тендерные - социальные мужские и социальные женские - роли, при этом мужские роли являются более конфронтационными и ориентированными на материальный успех, женские же - более мягкими и направленными на улучшение качества жизни; женственность соответствует национальным культурам, в которых четкое социальное разделение тендерных ролей отсутствует);

Избегание неопределенности (характеристика, показывающая уровень психологического дискомфорта, переживаемого членами данной национальной культуры при столкновении с неизвестными ранее жизненными ситуациями). Понятие дистанции власти в национальной культуре совпадает с идеей Штайнера о сценарии беспомощности (глава 11), то есть о ситуации, когда в семье ребенок проживает ситуации его «спасения» и учится быть беспомощным. В западных цивилизациях отдельный гражданин может сокращать дистанцию власти за счет существования демократических институтов, но это требует его осознанного выбора, и об этом пишет Штайнер.

Сценарий Эрика Берна

Я познакомился с Эриком во вторник вечером в 1958 году в его кабинете на Вашингтон-стрит. Я не помню, о чем мы с ним говорили, но я точно помню, что, когда я уходил, он подошел ко мне и сказал: «Ты хорошо говоришь. Я надеюсь, ты придешь еще».

Я пришел. И в течение следующих лет мы постепенно стали ближайшими друзьями. Наши отношения строились медленно. У нас бывали трудные времена, когда мне хотелось уйти и больше не видеть Берна, но бывали и прекрасные моменты. В последний год его жизни наши отношения были особенно прочными, и я благодарен за то, что перед смертью Эрика мы чувствовали друг к другу глубокую привязанность.

Приблизительно в 1967 году Эрик Берн начал проводить по четвергам, с половины девятого до десяти вечера, встречи с группой людей, заинтересовавшихся его методом. На деле вечер кончался, когда все расходились по домам (порой это случалось под утро).

Он почти всегда присутствовал, кроме редких случаев чтения лекций или болезни. Он записывал многие из этих семинаров на пленку. О теме семинара мы договаривались заранее. Если не находилось желающих выступить, Эрик выступал сам. Иногда он читал отрывки из очередной книги, о которых присутствовавшие затем высказывали свое мнение, иногда рассказывал об одном из недавних сеансов групповой или индивидуальной терапии.

На этих встречах запрещалась профессиональная мистификация, равно как и любые формы напыщенности, - ерунда, по выражению самого Берна. Если в его присутствии кто-то из коллег начинал сыпать медицинскими терминами, он терпеливо дослушивал до конца, а затем, затянувшись из трубки и подняв брови, резюмировал: «Это все отлично; но я понял только то, что вы не вылечили своего пациента».

Он не допускал словоблудия, он настаивал на понятных словах, коротких предложениях, лаконичных текстах и кратких выступлениях. Он ввел запрет на употребление прилагательных «пассивный», «враждебный» и «зависимый» по отношению к пациентам и поощрял использование глаголов в описаниях людей. Он считал слова, оканчивающиеся на «к» («маньяк», «алкоголик», «шизофреник»), особенно оскорбительными.

Берн делал все для того, чтобы во время совместной работы его Взрослый и Взрослые его коллег были активны и работали на пределе своих возможностей. Он осуждал использование терапевтами в групповой работе физических контактов, распитие кофе и алкогольных напитков во время встреч и внезапные озарения как способ переключения внимания на себя. Во время научных конференций он не допускал уклонения от участия (в виде извинений), приукрашивания (с помощью громких слов), отвлечения от сути (путем предложения блестящих идей и гипотетических примеров) и употребления напитков.

Он проводил вторник и среду в Сан-Франциско, где у него была частная практика и он работал консультантом, после чего возвращался в Кармел, где он писал книги и вел еще одну практику. Он проводил выходные в Кармеле и ходил на пляж при каждой возможности.

Похоже, его главной задачей было писать книги. Я думаю, он ставил это выше всего в своей жизни.

Он был человеком с принципами; свою книгу «Транзактный анализ в психотерапии» он предварил следующим посвящением: «In Memoriam Patris Mei David Medicinae Doctor Et Chirurgiae Magister atque Pauperibus Medicus». («Памяти моего отца Дэвида, доктора медицины и магистра хирургии». - Прим. перев. )

Такое описание его отца ярко иллюстрирует жизненные принципы Эрика.

Его всегдашней целью было лечение пациентов. Поэтому у него вызывали отвращение разного рода заседания и определенная литература, цель которых, как он чувствовал, была в оправдании post hoc (плохо сделанной работы).

Он гордился честной бедностью своего отца, который был сельским врачом. Берн плохо относился к людям, главная цель которых - сделать деньги, а если он чувствовал, что кто-то из его коллег изучает транзактный анализ, чтобы получить доход, то не стеснялся критиковать и бранить его. Он часто проверял нас в Сан-Франциско, оглашая заявки на чтение лекций по транзактному анализу, за которое не предусматривалось никакого вознаграждения, и смотрел, кто из слушателей соглашался, а кто - нет. Он вел подробный счет деньгам и прощал себе излишние траты (например лишних 25 центов, отданных за соус в ресторане, или стоимость новой рубашки) только после того, как бухгалтер убеждал его, что, если бы Эрик не потратил свои деньги сам, их потратил бы Дядя Сэм. Мне кажется, он хотел жить в достойной бедности (ключевое слово - «достойной»).

Он был очень привержен врачебному братству и стремился поддерживать связи с врачебной традицией. Я думаю, что именно эта приверженность удерживала его Родителя от критики медицины и психиатрии в целом, в то время как Ребенок Берна вовсю потешался над методами отдельных членов медицинского сообщества.

С другой стороны, он был просто дьявольски остер на язык. Чувство юмора проявлялось во всем, что он писал, например в названии статьи «Кто такой Кондом?» (правильно, кондом - это контрацептивное средство).

Он был застенчивым. Его очень привлекала жизнерадостная часть людей (Естественный Ребенок). Его теория была основана преимущественно на интуитивных догадках его детской части (см. гл. 1). Он обожал детей и Детей во взрослых, но застенчивость не позволяла ему выражать собственную детскую часть, если ситуация не была совершенно безопасной. Он любил получать поглаживания от других людей и, как мне кажется, именно для этого устраивал вечеринки после семинаров. Берн любил вечеринки с танцами и играми, и его всегда раздражали люди, которые нарушали общее веселье своим скучным, «взрослым» поведением.

Однако он редко позволял себе повеселиться или пообщаться исключительно ради удовольствия: вся его жизнь вращалась вокруг работы, и в ней было всего две цели - писать книги и лечить людей.

Эрику принадлежит идея, что жизнь людей заранее распланирована и записана в «сценарии», которому они следуют не отклоняясь. Мне кажется, в сценарии жизни Эрика Берна было записано, что он умрет от болезни сердца, не дожив до старости. Еще мне кажется, что его трагическая кончина стала результатом строгих ограничений, которые он бессознательно налагал на свою способность любить и принимать любовь других людей, с одной стороны, и строгого предписания, говорящего о том, что он должен быть абсолютно независимым, - с другой.

Я знаю, что, будь он жив, он поспорил бы со мной. Он напомнил бы мне, что сердечные заболевания являются наследственными и что он делал для своего здоровья все, что мог: соблюдал диету, вел активный образ жизни и регулярно проходил медицинское обследование. С медицинской точки зрения он заботился о своем сердце безупречно, но тем не менее когда я думаю о его смерти, то чувствую, что она стала для меня одновременно неожиданной и абсолютно закономерной. Какая-то часть меня - и его тоже - отлично знала, что с ним случится и когда. Другая его часть притворялась, что не знает, и какая-то часть меня добровольно потакала этой иллюзии.

Берн очень интересовался вопросом предопределенности жизненного срока. Несколько раз он разбирал перед нами случаи людей, которые собирались жить только до сорока или до шестидесяти лет, и, в чем можно легко убедиться, заглянув в его последнюю книгу «Люди, которые играют в игры», его особенно притягивали истории жизни людей, страдавших сердечными заболеваниями. Если почитать его книги повнимательнее, можно заметить, что он почти не упоминает других причин смерти, кроме болезни сердца. Причина его пристрастности стала мне понятна, когда он умер; я узнал, что его отец скончался, когда Эрику было одиннадцать лет, а его мать - в шестьдесят лет от коронаротромбоза. Сам Берн прожил немного меньше, чем его мать, и умер от того же самого недуга. Я уверен, что его жизненный сценарий был ограничен во времени и он прожил его точно так, как запланировал. Он никогда не демонстрировал, что осознает свое намерение прожить только до шестидесяти, но теперь, когда я оглядываюсь назад и вспоминаю все, что он говорил о коронарной болезни и об ограниченных во времени сценариях, то понимаю, что он следовал своему сценарию и знал это. Когда мы праздновали его шестидесятый день рождения, он объявил нам, что завершил обе книги, которые планировал написать, и теперь готов наслаждаться жизнью. Однако две недели спустя он сообщил своим друзьям и коллегам, что начинает новую книгу - учебник психиатрии для студентов-медиков. Он не давал себе спуску до последней секунды жизни, когда, как и было запланировано, его сердце остановилось.

Конечно, в определенном отношении Эрик заботился о своем сердце, но в других отношениях, не связанных с медициной, он ничего для него не делал. Мне становится очень грустно, когда я думаю, сколько любви было обращено к нему и как мало любви он допускал до своего сердца. Все близкие отношения Эрика быстро заканчивались и не давали ему душевного тепла, которого он желал и в котором нуждался. Он защищал свое одиночество и не позволял помогать себе в работе. Когда я думаю об этом, я злюсь на него так же, как рассердился бы на близкого человека, который бы подрывал свое здоровье, например пил или курил. Берн заботился о своем здоровье в физическом отношении (за исключением того, что он всю жизнь курил трубку), но не в эмоциональном.

Он не позволял заботиться; он вежливо выслушивал человека, если тот критиковал его замкнутость, индивидуализм и соперничество, но потом все равно поступал по-своему. Когда он нуждался в терапевтической помощи, он предпочитал традиционный психоанализ групповой транзактной психотерапии.

Он вел себя абсолютно пассивно по отношению к своей потребности в любви и человеческом контакте. В то же время он создал ряд важных концепций, касающихся любви. Его теория говорила о взаимодействии и проявлениях любви у людей. Он очень интересовался вопросом отношений. Он создал понятие о «поглаживании», которое интерпретировал как «единицу признания», но его же можно понимать и как единицу любви. В последние годы жизни он написал книги «Секс в человеческой любви» и «Люди, которые играют в игры». На мой взгляд, обе эти работы были попыткой прорваться через собственные сценарные ограничения. К сожалению, и я, и он слишком поздно достигли настоящего понимания роли поглаживаний и сценариев, чтобы это могло принести ему личную пользу.

В период зарождения транзактного анализа (1955–1965) Берн неявно осуждал наши попытки исследовать поглаживания, близость и сценарии. По Берну, близость была одним из способов, которым структурируют свое время человеческие существа, и он определял ее как ситуацию, в которой отсутствуют отчужденность, ритуалы, игры, времяпрепровождение и деятельность. Берн определял близость методом исключения и поэтому, по сути, не определил ее никак. Более того, Берн был уверен, что близость недостижима и что человек может считать себя счастливчиком, если в течение жизни испытал хотя бы пятнадцать минут близости. Когда кармельский семинар по транзактному анализу перешел к исследованию поглаживаний и начал использовать техники, включающие в себя физический контакт, Берн был встревожен и тут же публично заявил, что «всякий, кто прикасается к своим пациентам, не является транзактным аналитиком».

Запрет Берна на прикосновение в групповой работе имел под собой разумную основу. Он боялся, что транзактный анализ может превратиться, как это уже произошло с гештальт-терапией, в разновидность терапии, позволяющей психотерапевту вовлекаться в отношения с пациентами, носящие сексуальный оттенок. Берн сознательно относился к своей работе и чувствовал - использование физического контакта может навредить эффективности терапии и испортить репутацию транзактного анализа. Именно поэтому он запрещал своим ученикам касаться людей, с которыми они работали. И хотя целью запрета не было ограничение поглаживаний между людьми, он тем не менее привел именно к такому последствию. Сам Берн не умел ни просить о поглаживаниях, ни принимать их. Интересно заметить, что из 2000 страниц, которые он написал о транзактном анализе, поглаживаниям посвящено не больше 25.

По отношению к сценариям он вел себя сходным образом. Его разборы анализа сценариев были непонятными для нас. Сценарный анализ казался запутанным, глубоким, почти магическим процессом, который был способен понять только Эрик Берн. Нам, молодым, ориентированным на практику и склонным к групповым формам работы терапевтам, он казался слишком сложным и скучным. Берн использовал для сценарного анализа техники, заимствованные из психоанализа, и он говорил об анализе сценариев, в отличие от всех других аспектов своей теории, на психоаналитическом жаргоне. Сценарии для Берна были связаны с феноменом бессознательной компульсии, и работать с ними следовало в ходе индивидуальной терапии.

Мне кажется, что у Эрика Берна, как и у многих великих первооткрывателей, был сценарий, ограничивавший полное исследование феноменов, которые его интересовали, а именно: сценарные запреты Берна не позволяли ему принимать поглаживания от других людей, ограничивали его научные исследования сценариев и поглаживаний и воздвигли границу между ним и его учениками. Эти ограничения имели для него ряд последствий: он не осознавал до конца собственный сценарий и, следовательно, не мог его изменить. Запрет на поглаживания, который поддерживал его сценарий, и разрушал его сердце, оставался незатронутым. Расстояние, на котором он держал тех, кого любил, и тех, кто любил его, и, в частности, меня, не давало другим людям возможности его поддержать. Я чувствую, что он мог бы прожить дольше - до девяноста девяти лет, может быть.

Смерть Берна оказалась неожиданной. Во вторник, 23 июня 1970 года, он участвовал в дискуссии на еженедельном семинаре по транзактному анализу в Сан-Франциско. Мы договорились, что на следующем семинаре я представлю свою статью «Экономия поглаживаний» Эрик выглядел здоровым и счастливым.

Во вторник, 30 июня, придя на семинар, я узнал, что Эрик слег с сердечным приступом. Я навестил его в больнице: ему было уже лучше. Второй приступ убил его в среду, 15 июля.

Я не могу объективно говорить о смерти Берна; когда я думаю об этом сейчас, три года спустя после того, как он скончался, слезы навертываются мне на глаза. Тем не менее я решил высказать то, что я думал.

Как возникает сценарий...Седовласый человек сидит за фортепиано. Его пальцы бегут по клавишам. Медленно разворачивается свиток с нотными знаками, нанесенными еще его предками. Музыка, то печальная, то бравурная, то беспорядочная, то стройная и мелодичная, захватывает

Как проверить сценарий? Если сценарий диагностирован, то должны обнаружиться некоторые его элементы, поддающиеся количественной трактовки. Например, сколько процентов женщин носят красные шапочки? У многих ли мальчиков-с-пальчиков в самом деле длинные белокурые волосы?