Были ли ошибки у Николая Второго? Какие ошибки допустил Николай II

Николай II - последний русский император. Он занял русский трон в возрасте 27 лет. Кроме российской короны императору досталась и огромнейшая, раздираемая противоречиями и всевозможными конфликтами страна. Его ожидало тяжелое правление. Вторая половина жизни Николая Александровича приняла весьма тяжелый и многострадальный оборот, итог которому - расстрел семьи Романовых, что, в свою очередь, означало конец их правления.

Милый Ники

Родился Ники (так звали Николая его домашние) в 1868 году в Царском Селе. В честь его рождения в северной столице был дан 101 орудийный залп. На крестины будущему императору пожаловали самые высшие российские награды. Его мать - Мария Федоровна - с самого раннего детства прививала своим детям религиозность, скромность, учтивость, хорошие манеры. Кроме того, она ни на минуту не позволяла Ники забывать о том, что он - будущий монарх.

Николай Александрович достаточно внял ее требованиям, усвоив уроки воспитания отменно. Будущий император всегда отличался тактичностью, скромностью и воспитанностью. Он был окружен любовью со стороны родственников. Его называли "милым Ники".

Военная карьера

В юном возрасте за цесаревичем стали замечать огромную тягу к военному делу. Николай с большой охотой принимал участие во всех парадах и смотрах, в лагерных сборах. Он неукоснительно соблюдал воинский устав. Любопытно, что его военная карьера началась в... 5 лет! Вскоре цесаревич получил звание подпоручика, а через год был назначен атаманом в казачьих войсках.

В 16-летнем возрасте цесаревич дал присягу "на верность Отечеству и Престолу". Служил в Дослужился до полковника. Этот чин был последним в его военной карьере, поскольку, будучи императором, Николай II считал, что не имеет "никакого тишайшего и не тишайшего права" к самостоятельному присваиванию воинских званий.

Восшествие на престол

Николай Александрович занял русский трон в возрасте 27 лет. Кроме российской короны императору досталась и огромнейшая, раздираемая противоречиями и всевозможными конфликтами, страна.

Коронация императора

Она состоялась в Успенском соборе (в Москве). Во время торжественного мероприятия, когда Николай подошел к алтарю, с его правого плеча слетела и упала на пол цепь ордена Святого Андрея Первозванного. Все, кто присутствовали в тот момент на церемонии, единогласно восприняли это как дурное предзнаменование.

Трагедия на Ходынском поле

Расстрел семьи Романовых сегодня воспринимается всеми по-разному. Многие считают, что начало "царской травли" было положено именно в праздничные дни по случаю коронации императора, когда на Ходынском поле возникла одна из самых страшных давок в истории. В ней погибли и были ранены более полутра тысяч (!) человек! Позже из императорской казны семьям погибших были выплачены значительные суммы. Несмотря на Ходынскую трагедию, запланированный бал состоялся вечером того же дня.

Это событие и заставило многих людей отзываться о Николае II как о бессердечном и жестоком царе.

Ошибка Николая II

Император понимал, что в управлении государством нужно срочно что-то менять. Историки говорят, что именно поэтому он объявил войну Японии. То был 1904 год. Николай Александрович всерьез рассчитывал по-быстрому победить, тем самым всколыхнуть патриотизм в россиянах. Это и стало его роковой ошибкой... Россия была вынуждена потерпеть позорнейшее поражение в Русско-Японской войне, лишившись таких земель, как Южный и Дальний Сахалин, а также крепости Порт-Артур.

Семья

Незадолго до того как состоялся расстрел семьи Романовых, император Николай II сыграл свадьбу со своей единственной возлюбленной - немецкой принцессой Алисой Гессенской (Александрой Федоровной). Свадебная церемония состоялась в 1894 году в Зимнем дворце. Всю жизнь между Николаем и его супругой оставались теплые, нежные и трогательные отношения. Их разлучила только смерть. Они погибли вместе. Но об этом - позже.

В аккурат во время Русско-Японской войны в семье императора родился наследник престола - цесаревич Алексей. Это первый мальчик, до этого у Николая родились четыре девочки! В честь этого был дан залп из 300 орудий. Но вскоре врачи определили, что мальчик болен неизлечимой болезнью - гемофилией (несвертываемостью крови). Другими словами, цесаревич мог истечь кровью даже от пореза пальца и погибнуть.

"Кровавое воскресенье" и Первая мировая война

После позорного поражения в войне по всей стране начали возникать волнения и протесты. Народ требовал свержения монархии. Недовольство Николаем II нарастало с каждым часом. Воскресным днем 9 января 1905 года толпы людей пришли к с требованием принять их жалобы на ужасную и тяжелую жизнь. В это время императора и его семьи в Зимнем не было. Они отдыхали в Царском Селе. Войска, находившиеся в Петербурге, без приказа императора открыли огонь по мирному населению. Погибли все: женщины, старики и дети... Вместе с ними навсегда была убита и вера народа в своего царя! В то "кровавое воскресенье" было расстреляно 130 человек и несколько сотен - ранены.

Император был очень потрясен случившейся трагедией. Теперь ничто и никто не мог успокоить общественное недовольство всей царской семьей. По всей России начались волнения и митинги. Кроме того, Россия вступила в Первую мировую войну, которую ей объявила Германия. Дело в том, что в 1914 году между Сербией и Австро-Венгрией начались военные действия, а Россия решила защитить маленькое славянское государство, за что и была вызвана "на дуэль" Германией. Страна просто угасала на глазах, все летело в тар-тарары. Николай тогда еще не знал, что ценой за все это будет расстрел царской семьи Романовых!

Отречение от престола

Первая мировая война затянулась на долгие годы. Армия и страна были крайне недовольны таким паскудным царским режимом. У людей В северной столице императорская власть фактически утратила свою силу. Было создано Временное правительство (в Петрограде), в которое вошли недруги царя - Гучков, Керенский и Милюков. Царю рассказали обо всем, что происходит в стране в целом и в столице в частности, после чего Николай II принял решение об отречении от своего престола.

Октябрьская года и расстрел семьи Романовых

В тот день, когда Николай Александрович официально отрекся от престола, вся его семья была арестована. Временное правительство заверило его супругу в том, что все это делается в целях их же безопасности, пообещав выслать их за границу. Через некоторое время арестовали и самого бывшего императора. Его вместе с семьей привезли в Царское Село под охраной. Затем их выслали в Сибирь в город Тобольск, чтобы окончательно пресечь всякую попытку к восстановлению царской власти. Там и жила вся царская семья вплоть до октября 1917-го...

Именно тогда Временное правительство пало, и после октябрьской революции жизнь царской семьи резко ухудшилась. Их перевезли в Екатеринбург и содержали в суровых условиях. Большевики, пришедшие к власти, хотели устроить показательный суд над царской семьей, однако испугались того, что она вновь подогреет чувства народа, а сами они потерпят поражение. После областного совета в Екатеринбурге на тему расстрела императорской семьи было принято положительное решение. Уралисполком удовлетворил просьбу о казни. Оставалось менее суток до того, как с лица земли исчезнет последняя семья Романовых.

Расстрел (фото по понятным причинам отсутствует) был совершен ночью. Николая и его семью подняли с постели, сказав, что перевозят в другое место. Большевик по фамилии Юровский быстро проговорил, что Белая армия желает освободить бывшего императора, поэтому Совет солдатских и рабочих депутатов принял решение о немедленном расстреле всей царской семьи, дабы раз и навсегда покончить с Романовыми. Николай II ничего не успел понять, как тут же раздалась беспорядочная стрельба по нему и его семье. Так и закончился земной путь последнего русского императора и его семьи.

К концу этой зимы можно подсчитывать, сколько журналистов и медиаменеджеров лишилось работы по мотивам, подозрительно напоминающим политические. В списке пострадавших около 30 заметных персон. Владелец и редактор екатеринбургского агентства «Ура.ру» Аксана Панова ушла в отставку после возбужденного против нее уголовного дела, а портал Openspace во главе с Максимом Ковальским был закрыт буквально за один день. Условия, в которых работают журналисты, становятся все более жесткими.

Но всегда есть с чем сравнивать. Сто лет назад в России тоже был режим, который очень боялся революции. Накануне пышно отмечавшегося 300-летия династии Романовых были закрыты десятки газет, немало редакторов оказались в судах, а кое-кого даже выслали из страны. Публичные призывы к изменению монархического строя, карались не по статье о клевете, а гораздо более суровыми законами Российской Империи.

Писатель Александр Амфитеатров в 1902 году за памфлет «Господа Обмановы» (подразумевались Романовы) был без суда выслан в Минусинск. Редактора журнала «Былое» Павла Щёголева в 1908 году сначала отправили под надзор полиции в Юрьев. Затем журнал решением Судебной палаты был «закрыт навсегда», а Щёголев в 1909 году приговорен к 3 годам заключения и просидел в одиночке Петропавловской крепости до амнистии в январе 1911 года. По далеко неполным данным в 1913 году на русскую прессу было наложено 372 штрафа на сумму 140 000 рублей, конфисковано 216 номеров изданий, закрыто 20 газет и арестовано 63 редактора.

Полицейские власти руководствовались тезисом Николая II: «Раз газеты толкают на революцию, следовало бы их прямо закрывать. Нельзя законными мерами бороться с анархиею. Правительство обязано спасти народ от вливаемого в него яда, а не сидеть только на законе».

Ничего нового: автократии не нужна независимая пресса.

Во времена Николая II «Правительственный вестник» и «Сенатские ведомости» кажутся венцом творения, а журналистика воспринимается как лояльная обслуга. И так же, как и сейчас, монархии нужны были яростные, пусть и не слишком бескорыстные защитники.

Тут тоже можно проводить параллели с нашим временем. По средам в эфире «Эха Москвы» к вашим услугам Александр Проханов с теориями заговора в духе «Войны темных сил» Николая Маркова Второго . Публицист Максим Соколов внешне непохож на «нововременца» Михаила Меньшикова, но в своей негативной пропаганде в пользу самодержавного режима как меньшего зла вполне следует его традиции. Леонид Радзиховский, конечно, не покаявшийся народоволец, как редактор полуказенных «Московских ведомостей» Лев Тихомиров, а всего лишь вовремя прозревший демократ. Но он не хуже бывшего бомбиста и автора труда «Монархическая государственность», чья нужная власти газета получала государственных объявлений на 100 000 рублей в год, мрачно объяснит вам закономерность ныне происходящего и несбыточность надежд на лучшее будущее. Если нужна версия попроще, без интеллектуального изящества, к услугам власти когда-то работавший в американском Фонде Карнеги политолог Сергей Марков, чем-то похожий на верноподданного редактора газеты «Московские ведомости» Владимира Грингмута.

В чем же реальный вклад блистательных консервативных умов в развитие России? Вот, к примеру, обер-прокурор Синода Константин Победоносцев, воспитал недалекого наследника престола в твердой вере в божественное предназначение, в незыблемость институтов монархии и совершенство самодержавия. Предрекал, что «продление существующего строя зависит от возможности поддерживать страну в замороженном состоянии. Малейшее теплое дуновение весны, и все рухнет».

Охранители во всем винили развращенных Западом террористов и гимназистов, студентов и инородцев.

В общем, «Болотную площадь». Чаще им виделась тогда, правда, не рука Северо-Американских Соединенных Штатов, а неизменная «англичанка», и обычная «мировая закулиса». Расходясь в деталях, адепты системы выступали за сохранение самодержавной государственности, против политической модернизации, за православие, народность и самобытность.

Воспитанные лояльными престолу публицистами тогдашние «нашисты» в погромном раже били крамольников. Убили двух депутатов Думы и даже попытались взорвать Сергея Витте, засунув бомбу в каминную трубу. Мстили бывшему премьеру за спасший режим Манифест 17 октября 1905 года и за одобренный им, но, к несчастью, не реализованный план земельной реформы с отчуждением части земли у помещиков в пользу малоземельных крестьян. Даже эффективный монархист Петр Столыпин, отправивший на каторгу и в ссылку десятки тысяч несогласных, радикальным ретроградам казался врагом престола за союз с октябристами и покушение на общину в деревне.

Консерваторы получали целевые дотации. Журнал «Гражданин» князя Мещерского, например, имел с начала 1902 года казенную субсидию — 24 000 рублей в год. «Не отдавайте многомиллионный русский народ шайке безрассудных конституционалистов!» — взывал к государю князь.

Петр Столыпин кормил более умеренную и формально независимую газету «Россия», которая, правда, издавалась «при ближайшем руководстве и содействии образованного при Главном управлении по делам печати отдела повременной печати». При цене подписки 4 рубля госдотация обеспечивала «России» возможность широкого распространения путем даровой рассылки. Ну чем не раскладываемая по подъездам и раздаваемая у метро бескорыстно любящая мэра столицы «Вечерняя Москва»?

Оплачивали власти в каждом регионе скучные «Губернские ведомости». Субсидии охранителям на «Земщину», «Колокол», «Русское знамя» давали из секретного фонда МВД в сумме 250 000-300 000 рублей ежегодно. В своих мемуарах Василий Шульгин рассказывает, как прямо из рук министра получил крупную сумму наличными на газету «Киевлянин». Правда, честный монархист потом эти деньги вернул.

Считается, что царский режим был способен к медленной эволюции, и если бы не Первая мировая война, то «красное колесо» не покатилось бы в 1917 году по России. Шанс был, но напомню, что для первой революции хватило даже не разгрома, а лишь стабильного неуспеха в локальной Русско-японской войне, шедшей на фоне вялотекущего мирового экономического кризиса 1900-1906 годов. А новый конфликт на Балканах при склонности режима ввязываться в патриотические авантюры был почти неизбежен.

Как рухнула стабилизация 1910-х годов в России, хорошо известно. Уже летом 1914 года империю под нажимом либералов и их союзников из московской купеческой группы трясло. Патриотической консолидации хватило на три года, а в марте 1917 года, как писал Василий Розанов, старая Россия «слиняла»… Адепты самодержавия попрятались, на фронтах борьбы с большевизмом их не было видно.

Вспомним, что и казавшийся незыблемым СССР подкосили к 1985 году не диссиденты, а непомерные расходы на Афганскую войну и гонку вооружений, которые воспевал Александр Проханов. Крах начался, когда пик государственных расходов сошелся с падением мировых сырьевых цен. Платить по выданным народу векселям оказалось нечем. Отсюда метания Михаила Горбачева в попытках вырваться из не им выстроенной ловушки. На полноценные реформы не хватило времени, а последний шанс избежать краха у системы отняли науськанные Сергеем Кургиняном заговорщики — гэкачеписты…

Сегодня путинская Россия снова имеет завышенные геополитические амбиции, взрывной рост военных и полицейских расходов и бюджет, где «дебет сходится с кредитом» только благодаря достигшему пика экспорту подорожавшего сырья. Вялотекущий мировой экономический кризис является фактом. При этом модернизационные потуги более дальновидных политиков, видящих себя в роли Сергея Витте, блокируются силами, чьими защитниками выступают в прессе современные Марковы, Пуришкевичи и Тихомировы.

Власти непублично оказывают давление на владельцев СМИ, чтобы они сами вычищали неудобных «писателей» или закрывали издания. При этом нельзя отказать Владимиру Путину в определенной последовательности.

В Кремле по-марксистски верят, что пресса должна служить «хозяину», а бюджет считают не деньгами всех налогоплательщиков, а своим кошельком.

Проблемы в первую очередь возникают у тех критиков режима, которые опосредованно пользуются государственными деньгами.

Впрочем, сейчас есть важная, но непубличная линия власти. В отличие от открыто применявших репрессии обитателей Царского Села Кремль делает немало для системного сокращения числа коммерческих игроков, способных финансировать независимую прессу.

В начале XX века государство пыталось противостоять обществу на газетно-журнальном рынке с помощью казенной прессы и субсидий союзникам из правых партий. Поле зачищали, закрывая крамольные газеты через суд и репрессируя редакторов. Сегодня репрессии точечные. Мы видим расчетливые попытки создать мощную пиар-завесу, сочетающую государственную монополию на телевизионном рынке и управляемую со Старой площади массовую прессу. Лояльные власти самоцензурируемые медиапроекты должны оплачиваться уже не из фондов МВД и Департамента полиции, а со счетов близких Кремлю бизнесменов.

Правда, раздражение, расползающееся по пока неподконтрольной государству сети, ровно так, как 100 лет назад оно шло от двери к двери, не лечится неустанными, но все менее эффективными трудами коллег Грингмута и Маркова. Внутреннее напряжение имеет в современной России вполне объективные причины и в ближайшее время отнюдь не рассосется.

Недавно на страницах «Злых Русских» нам уже доводилось писать о Императоре Николае Александровиче Романове, характеризуя последнего законного главу Российского государства как человека «своей эпохи», максимально современного, а в чём-то даже опережавшего своё время. Поговорим сегодня об ошибках его правления. Надо заметить, что трагические цареубийства, связанные с революциями, забирали далеко не худших монархов. Так, Карл I Cтюарт был сноб, аристократ, но очень любил Англию и заботился об английских интересах. Луи XVI Бурбон был очень народолюбивым монархом, прекрасным семьянином, любил свою супругу, как и она его. Николай Александрович также был хорошим семьянином. При этом хорошими семьянинами были и Николай I, и Александр III, но именно к семье последнего императора династии Романовых применимо слово «идеальная». По сути, семья Николая II - это икона семьи.

Мы уже отмечали, что Государь Император был блестяще образован, имел высшее юридическое и высшее военное образование и был вполне компетентен в этих вопросах. Требовать от него, чтобы он был великим полководцем, бессмысленно, ибо для этого есть полководцы (в Первую мировую такого понятия и не было уже, а единственным полководцем, который не проиграл ни одного сражения в этой войне, был Николай Юденич). Но при этом заслуга Государя, как главнокомандующего, безусловно, есть. Она - в создании атмосферы в армии: поднятие духа, утверждение принципов иерархии. Заметьте: наша армия понесла меньшие потери, чем противники. Все разговоры о том, что трупами заваливали врагов - ложь! Общие потери нашей армии оказались больше только за счет того, что много оказалось военнопленных в период Временного правительства.

Да, у династии Романовых были ошибки по отношению к господствующему в империи русскому народу. Правду, даже горькую, всегда следует говорить. Когда мы занимаемся вместо истории розовыми слюнями и боимся указывать на ошибки и конфликты, мы тем самым подрываем искреннюю веру. Это всегда лазейка для атаки противника. Не надо допускать грязь и непочтительность, но ошибки признавать надо. Были ошибки и у Николая II. Например, страшной ошибкой была посылка русских батальонов во Францию. Они там были лучшими, получали ордена, но они же там и проливали свою русскую кровь.

Был ли последний император виноват в произошедшей революции 1917 года? Да, был. Он вёл себя мягче и человеколюбивее, чем вели себя либеральные и уже тогда почти безбожные европейские правители. Какие ещё забастовки в военное время?! Надо было провести закон, что все рабочие призываются на военную службу! И на рабочих местах не было бы ни одной забастовки, потому что, когда ты солдат, забастовка означает расстрел. Либеральная Англия ведь так и поступила, мобилизовала на время войны рабочих на их рабочих местах. Можно было бы, по условиям военного времени, прижать независимую (правда, зависимую от других, нерусских капиталов) прессу. Французы, самые демократичные во всей Западной Европе - прижали. Когда началась война, во Франции были созданы специальные зондеркоманды, которые должны были превентивно, при первом же сигнале арестовать возможных оппозиционеров. Не революционеров - оппозиционеров! Никого не арестовали, потому что никто не посмел. Все миролюбцы сидели тихо.

Наконец, можно было решительно сопротивляться заговору, который загонял Государя в угол и даже дошёл до фактического его ареста (псковского), в результате безусловного прямого предательства - нарушения присяги - генералом Рузским. Потому что даже в той ситуации, когда царский поезд, страшно подумать, был лишен возможности передвигаться в направлении столицы, царь мог сопротивляться. Это очень легко себе представить.

…В поезде дряхлый старик, но мужественный при всей своей дряхлости, беззаветно преданный Государю, министр двора барон Фредерикс, государственный чиновник. Учтите обстановку того времени: государственный чиновник, который был вправе утвердить любое решение Государя (не сомневайтесь, Фредерикс утвердил бы!), ратифицировать в отсутствие палаты. В поезде лично преданный Государю его флаг-капитан свиты контр-адмирал Нилов, и в поезде конвой - конвойные казаки, которые пойдут за царя на смерть, если царь прикажет. Представьте: в салоне с Государем генерал Рузский, который грозит, чуть ли не крича на своего Императора. А Нилов стоит в коридоре… Можно было просто крикнуть: «Нилов!», Нилов появился бы в секунду. «Конвой сюда! Рузского повесить на телеграфном столбе!» - и повесили бы, между прочим. Быстренько и скоро казаки умеют. А Фредериксу, после того, как в петле задрыгался предатель Рузский, приказать дать циркулярную телеграмму: «Управляю страной, командую армиями, Рузского повесил, Николай».

Но не требуйте от человека, воспитанного в XIX веке, чтобы он вёл себя как человек, воспитанный в XX веке или в XVIII. Императрица Елизавета Петровна так бы и поступила. Даром что дама, но она-то была человеком XVIII века (и она победила). Но не только Император Николай, даже такой святорусский богатырь, как отец его - Император-миротворец Александр III - внутренне не решился бы отдать такой приказ. Не так они были воспитаны - это не недостаток и уж тем более не грех, это время, когда хотя бы на словах декларировали милосердие (к сожалению, называя его нехорошим словом «гуманность»). Император Николай был милосерден.

В «кровавом воскресенье» он был виноват меньше всех - это была совершенная и удачная, одна из самых удачных в мировой истории (в данном случае эсеровская) провокация, причём провокация «двусторонняя». Стрелки эсеров были в толпе. Если бы император оказался в столице (а его в столице не было, он был в Петергофе), и вышел бы к народу, убийцы застрелили бы его, и был бы вбит страшный клин между самодержавием и нацией. А раз его не было, значит, будут стрелять в народ, и тоже будет вбит клин между самодержавием и нацией. Беспроигрышная одноходовая комбинация! Редко у мерзавцев удается такое.

В этой комбинации участвовал загадочным способом либеральный министр внутренних дел князь Святополк-Мирский. Он налгал собственному Государю, что в столице всё спокойно. Он точно знал, что будет шествие, он не мог не знать. Три инстанции как минимум ему доложили, ошибиться могла одна из трёх, но не все три - так не бывает. И что же? Царь уволил Мирского в отставку. А надо было отдать под военный суд! Было за что. Вы подумайте на секунду. Министр в острейшей ситуации лжёт главе государства. Можно ли в этом обвинить Государя?

Николай назначил русским представителем в 1905 году в окончании Японской войны проверенного чиновника и министра графа Витте. Витте окажется мерзавцем и предателем Государя и интересов России, заключит необоснованный проигрышный Портсмутский договор, в то время как Япония изнемогала под тяжестью войны и не могла её продолжать. И что же? Милосердный государь благословил Витте и сделал его графом. Но почему? Порядочный человек всегда (задумайтесь над этим!) полагает, что человек, которого он встретил, а тем более, который с ним служит, тоже порядочен. Это мы сейчас привыкли, нас современная пресса приучила к тому, что министр конечно, непорядочен, журналист, конечно же, получил на лапу и вообще политика дело грязное. Хорошему человеку не следует заниматься политикой. А для чего говорится вам, что политика - дело грязное? Для того чтобы порядочные, чистые люди (которые и должны-то!) не занимались политикой.

Император Николай Александрович думал иначе. И он был прав, ибо у христианина этика - продолжение его вероисповедания, его веры. А политика - продолжение этики. Так жил, так действовал император Николай. Нет, не можем, не смеем его упрекнуть. В ошибках - да. Но не в преступлениях. И вместе с тем должны всегда помнить: это было царствование, которое дало очень много, дало последнего великого государственного деятеля в истории России - Петра Аркадьевича Столыпина. И кстати, других блистательных министров, которых подбирал сам Государь: министр финансов Владимир Коковцов, главноуправляющий земледелием Кривошеин, министр земледелия Риттих и так далее. Их ведь тоже выбирал Государь.

Даже одно то, что Император в относительно молодом ещё, невзрачном (не внешне, конечно - в глазах двора) саратовском губернаторе (правда, родовитом земельном дворянине) Петре Аркадьевиче Столыпине нашёл последнего великого государственного деятеля отечественной истории, даже если бы он одно это сделал - он доказал бы, что он на своем месте. А ведь кроме этого Николай Александрович дважды пытался предотвратить мировую бойню, предлагая самоограничение государств в вооружениях. Это идея Николая II. А превентивным договором с кайзером Германии Вильгельмом II на рейде в Бьёрке он пытался остановить создание противостоящих военных блоков, то есть, по сути дела, остановить Первую мировую войну (или Великую войну). Европейские правительства и государи не поддержали Императора Николая.

Он не был великим государем, но выдающимся был. Удивительно тонко чувствующим всю мировую политику - был. Но износилось русское общество. Поэтому говорить, что император был «слабенький», «подкаблучник» - бессмысленно. Это ложь. Тот, кто продолжает распространять ложь, чаще всего злодей. Тот же, кто повторяет за злодеем - несомненно, дурак.

Цареубийство - тягчайший грех. Но мы с вами его не совершили (если у вас нет прямых предков, которые были бы причастны к цареубийству). Поэтому каяться в этом не надо. Каяться мы должны в другом. Мы допустили цареубийство. Мы допустили падение монархии. Ведь монарх даже ограниченный, даже с парламентом, даже, что было совершенно не обязательно, с конституцией (англичане живут без конституции и неплохо себя чувствуют), исполняет одну важнейшую роль: он символ народного единства. Всегда. И символом народного единства был наш последний Государь Николай II. И всё ведь для этого делал. Как напишет видный публицист XX века Иван Лукьянович Солоневич (в «Народной монархии»): «Вам что, самодержец мешал заниматься кооперацией или физкультурой? - не мешал. Лишили вас Государя. Ваша вина». И тут же всё пошло в разнос в матушке-России. Откуда-то Украина появилась. Откуда-то Беларусь. А потом даже смешное получилось, что часть русских земель назвала себя суверенным Казахстаном (такого-то и слова при Государе не знали, и даже ни один казах такого слова не знал). Вот в этом мы виноваты. И мы всё-всё должны восстановить.

…А Государь смиренно принял свой страстотерпческий крест. Чем и возвысился до высот небесных. Мы не защитили Государя. И он не смог нас защитить. Это - факт. Но помните (и это тоже - факт): с этой страшной даты 2/15 марта у нас не было ни одного русского правительства. Николай был последним. Законным правителем был Верховный правитель адмирал Александр Васильевич Колчак, тоже страстотерпец. Но он до столиц России так и не добрался. Он лишь пытался, безнадежно пытался восстановить Россию, которая лишилась Царя.

Некоторым сегодня хочется снять тему Государя, тему монархии. Или бездумно, бездоказательно, по-холопски ругать монархию вообще (и аристократию, заодно - исключительно из холопского отсутствия чувства ранга и иерархии), или просто похвалить («ах, да, царь-батюшка, ах, гусары, юнкера, балы да графья!») и… забыть. Как, например, сделали французы. Им легко написать про Людовика XVI, дескать, был такой хороший монарх, но это всё древность. Но мы - русские - не в таком положении, мы этнически моложе французов лет на 400, и к тому же на французах не лежит никакой миссии. А мы свой долг так и не выполнили. Мы от него уклонились - тогда, в страшные месяцы 1917 года. И ничего у нас не получается без Государя. Наша демократия, такая же древняя, как и наша монархия, всегда опиралась на Государя, а не на партии. И земства существовали только потому, что их гарантией и основанием был Государь. У нас единства не может быть без Государя, потому что все империи - монархии. Государь - символ единства, и, покуда был Николай II, Россия была едина при своих более 200 различных народах, включая самые малые (некоторых из «малых» уже нет, стараниями революционеров). Русская монархия не уничтожила ни один народ.

К тому же юридически мы имеем право считать, что Россия - монархия, так как нет ни одного акта, упраздняющего её. Последний и. о. правителя (он один день правил, и отказался быть Государем), великий князь Михаил, оставил решение вопроса (монархия или республика) Учредительному собранию, которое не состоялось. Более к этому вопросу никто не возвращался. Поэтому Россия по-прежнему монархия, но пока у неё нет монарха. И юридически мы должны стоять на этих позициях. В истории такое бывало. Англия во время революции оставалась королевством, и наследный принц Карл, как только отрубили голову его отцу, стал Карлом II Стюартом, просто временно не правил. Испания при генералиссимусе Франко была монархией, просто не было монарха. К концу правления Франко монарх появился. К России нужно относиться именно так. У нас просто перерыв. Перерыв, который слишком затянулся.

"Поговорим сегодня об ошибках его правления. Надо заметить, что трагические цареубийства, связанные с революциями, забирали далеко не худших монархов. Так, Карл I Cтюарт был сноб, аристократ, но очень любил Англию и заботился об английских интересах. Луи XVI Бурбон был очень народолюбивым монархом, прекрасным семьянином, любил свою супругу, как и она его. Николай Александрович также был хорошим семьянином. При этом хорошими семьянинами были и Николай I, и Александр III, но именно к семье последнего императора династии Романовых применимо слово «идеальная». По сути, семья Николая II — это икона семьи.

Мы уже отмечали, что Государь Император был блестяще образован, имел высшее юридическое и высшее военное образование и был вполне компетентен в этих вопросах. Требовать от него, чтобы он был великим полководцем, бессмысленно, ибо для этого есть полководцы (в Первую мировую такого понятия и не было уже, а единственным полководцем, который не проиграл ни одного сражения в этой войне, был Николай Юденич). Но при этом заслуга Государя, как главнокомандующего, безусловно, есть. Она — в создании атмосферы в армии: поднятие духа, утверждение принципов иерархии. Заметьте: наша армия понесла меньшие потери, чем противники. Все разговоры о том, что трупами заваливали врагов — ложь! Общие потери нашей армии оказались больше только за счет того, что много оказалось военнопленных в период Временного правительства.

Да, у династии Романовых были ошибки по отношению к господствующему в империи русскому народу. Правду, даже горькую, всегда следует говорить. Когда мы занимаемся вместо истории розовыми слюнями и боимся указывать на ошибки и конфликты, мы тем самым подрываем искреннюю веру. Это всегда лазейка для атаки противника. Не надо допускать грязь и непочтительность, но ошибки признавать надо. Были ошибки и у Николая II. Например, страшной ошибкой была посылка русских батальонов во Францию. Они там были лучшими, получали ордена, но они же там и проливали свою русскую кровь.

Был ли последний император виноват в произошедшей революции 1917 года? Да, был. Он вёл себя мягче и человеколюбивее, чем вели себя либеральные и уже тогда почти безбожные европейские правители. Какие ещё забастовки в военное время?! Надо было провести закон, что все рабочие призываются на военную службу! И на рабочих местах не было бы ни одной забастовки, потому что, когда ты солдат, забастовка означает расстрел. Либеральная Англия ведь так и поступила, мобилизовала на время войны рабочих на их рабочих местах. Можно было бы, по условиям военного времени, прижать независимую (правда, зависимую от других, нерусских капиталов) прессу. Французы, самые демократичные во всей Западной Европе — прижали. Когда началась война, во Франции были созданы специальные зондеркоманды, которые должны были превентивно, при первом же сигнале арестовать возможных оппозиционеров. Не революционеров — оппозиционеров! Никого не арестовали, потому что никто не посмел. Все миролюбцы сидели тихо.

Наконец, можно было решительно сопротивляться заговору, который загонял Государя в угол и даже дошёл до фактического его ареста (псковского), в результате безусловного прямого предательства — нарушения присяги — генералом Рузским. Потому что даже в той ситуации, когда царский поезд, страшно подумать, был лишен возможности передвигаться в направлении столицы, царь мог сопротивляться. Это очень легко себе представить.

…В поезде дряхлый старик, но мужественный при всей своей дряхлости, беззаветно преданный Государю, министр двора барон Фредерикс, государственный чиновник. Учтите обстановку того времени: государственный чиновник, который был вправе утвердить любое решение Государя (не сомневайтесь, Фредерикс утвердил бы!), ратифицировать в отсутствие палаты. В поезде лично преданный Государю его флаг-капитан свиты контр-адмирал Нилов, и в поезде конвой — конвойные казаки, которые пойдут за царя на смерть, если царь прикажет. Представьте: в салоне с Государем генерал Рузский, который грозит, чуть ли не крича на своего Императора. А Нилов стоит в коридоре… Можно было просто крикнуть: «Нилов!», Нилов появился бы в секунду. «Конвой сюда! Рузского повесить на телеграфном столбе!» — и повесили бы, между прочим. Быстренько и скоро казаки умеют. А Фредериксу, после того, как в петле задрыгался предатель Рузский, приказать дать циркулярную телеграмму: «Управляю страной, командую армиями, Рузского повесил, Николай».

Но не требуйте от человека, воспитанного в XIX веке, чтобы он вёл себя как человек, воспитанный в XX веке или в XVIII. Императрица Елизавета Петровна так бы и поступила. Даром что дама, но она-то была человеком XVIII века (и она победила). Но не только Император Николай, даже такой святорусский богатырь, как отец его — Император-миротворец Александр III — внутренне не решился бы отдать такой приказ. Не так они были воспитаны — это не недостаток и уж тем более не грех, это время, когда хотя бы на словах декларировали милосердие (к сожалению, называя его нехорошим словом «гуманность»). Император Николай был милосерден.

В «кровавом воскресенье» он был виноват меньше всех — это была совершенная и удачная, одна из самых удачных в мировой истории (в данном случае эсеровская) провокация, причём провокация «двусторонняя». Стрелки эсеров были в толпе. Если бы император оказался в столице (а его в столице не было, он был в Петергофе), и вышел бы к народу, убийцы застрелили бы его, и был бы вбит страшный клин между самодержавием и нацией. А раз его не было, значит, будут стрелять в народ, и тоже будет вбит клин между самодержавием и нацией. Беспроигрышная одноходовая комбинация! Редко у мерзавцев удается такое.

В этой комбинации участвовал загадочным способом либеральный министр внутренних дел князь Святополк-Мирский. Он налгал собственному Государю, что в столице всё спокойно. Он точно знал, что будет шествие, он не мог не знать. Три инстанции как минимум ему доложили, ошибиться могла одна из трёх, но не все три — так не бывает. И что же? Царь уволил Мирского в отставку. А надо было отдать под военный суд! Было за что. Вы подумайте на секунду. Министр в острейшей ситуации лжёт главе государства. Можно ли в этом обвинить Государя?

Николай назначил русским представителем в 1905 году в окончании Японской войны проверенного чиновника и министра графа Витте. Витте окажется мерзавцем и предателем Государя и интересов России, заключит необоснованный проигрышный Портсмутский договор, в то время как Япония изнемогала под тяжестью войны и не могла её продолжать. И что же? Милосердный государь благословил Витте и сделал его графом. Но почему? Порядочный человек всегда (задумайтесь над этим!) полагает, что человек, которого он встретил, а тем более, который с ним служит, тоже порядочен. Это мы сейчас привыкли, нас современная пресса приучила к тому, что министр конечно, непорядочен, журналист, конечно же, получил на лапу и вообще политика дело грязное. Хорошему человеку не следует заниматься политикой. А для чего говорится вам, что политика — дело грязное? Для того чтобы порядочные, чистые люди (которые и должны-то!) не занимались политикой.

Император Николай Александрович думал иначе. И он был прав, ибо у христианина этика — продолжение его вероисповедания, его веры. А политика — продолжение этики. Так жил, так действовал император Николай. Нет, не можем, не смеем его упрекнуть. В ошибках — да. Но не в преступлениях. И вместе с тем должны всегда помнить: это было царствование, которое дало очень много, дало последнего великого государственного деятеля в истории России — Петра Аркадьевича Столыпина. И кстати, других блистательных министров, которых подбирал сам Государь: министр финансов Владимир Коковцов, главноуправляющий земледелием Кривошеин, министр земледелия Риттих и так далее. Их ведь тоже выбирал Государь.

Даже одно то, что Император в относительно молодом ещё, невзрачном (не внешне, конечно — в глазах двора) саратовском губернаторе (правда, родовитом земельном дворянине) Петре Аркадьевиче Столыпине нашёл последнего великого государственного деятеля отечественной истории, даже если бы он одно это сделал — он доказал бы, что он на своем месте. А ведь кроме этого Николай Александрович дважды пытался предотвратить мировую бойню, предлагая самоограничение государств в вооружениях. Это идея Николая II. А превентивным договором с кайзером Германии Вильгельмом II на рейде в Бьёрке он пытался остановить создание противостоящих военных блоков, то есть, по сути дела, остановить Первую мировую войну (или Великую войну). Европейские правительства и государи не поддержали Императора Николая.

Он не был великим государем, но выдающимся был. Удивительно тонко чувствующим всю мировую политику — был. Но износилось русское общество. Поэтому говорить, что император был «слабенький», «подкаблучник» — бессмысленно. Это ложь. Тот, кто продолжает распространять ложь, чаще всего злодей. Тот же, кто повторяет за злодеем — несомненно, дурак.

Цареубийство — тягчайший грех. Но мы с вами его не совершили (если у вас нет прямых предков, которые были бы причастны к цареубийству). Поэтому каяться в этом не надо. Каяться мы должны в другом. Мы допустили цареубийство. Мы допустили падение монархии. Ведь монарх даже ограниченный, даже с парламентом, даже, что было совершенно не обязательно, с конституцией (англичане живут без конституции и неплохо себя чувствуют), исполняет одну важнейшую роль: он символ народного единства. Всегда. И символом народного единства был наш последний Государь Николай II. И всё ведь для этого делал. Как напишет видный публицист XX века Иван Лукьянович Солоневич (в «Народной монархии»): «Вам что, самодержец мешал заниматься кооперацией или физкультурой? — не мешал. Лишили вас Государя. Ваша вина». И тут же всё пошло в разнос в матушке-России. Откуда-то Украина появилась. Откуда-то Беларусь. А потом даже смешное получилось, что часть русских земель назвала себя суверенным Казахстаном (такого-то и слова при Государе не знали, и даже ни один казах такого слова не знал). Вот в этом мы виноваты. И мы всё-всё должны восстановить.

…А Государь смиренно принял свой страстотерпческий крест. Чем и возвысился до высот небесных. Мы не защитили Государя. И он не смог нас защитить. Это — факт. Но помните (и это тоже — факт): с этой страшной даты 2/15 марта у нас не было ни одного русского правительства. Николай был последним. Законным правителем был Верховный правитель адмирал Александр Васильевич Колчак, тоже страстотерпец. Но он до столиц России так и не добрался. Он лишь пытался, безнадежно пытался восстановить Россию, которая лишилась Царя.

Некоторым сегодня хочется снять тему Государя, тему монархии. Или бездумно, бездоказательно, по-холопски ругать монархию вообще (и аристократию, заодно — исключительно из холопского отсутствия чувства ранга и иерархии), или просто похвалить («ах, да, царь-батюшка, ах, гусары, юнкера, балы да графья!») и… забыть. Как, например, сделали французы. Им легко написать про Людовика XVI, дескать, был такой хороший монарх, но это всё древность. Но мы — русские — не в таком положении, мы этнически моложе французов лет на 400, и к тому же на французах не лежит никакой миссии. А мы свой долг так и не выполнили. Мы от него уклонились — тогда, в страшные месяцы 1917 года. И ничего у нас не получается без Государя. Наша демократия, такая же древняя, как и наша монархия, всегда опиралась на Государя, а не на партии. И земства существовали только потому, что их гарантией и основанием был Государь. У нас единства не может быть без Государя, потому что все империи — монархии. Государь — символ единства, и, покуда был Николай II, Россия была едина при своих более 200 различных народах, включая самые малые (некоторых из «малых» уже нет, стараниями революционеров). Русская монархия не уничтожила ни один народ.

К тому же юридически мы имеем право считать, что Россия — монархия, так как нет ни одного акта, упраздняющего её. Последний и. о. правителя (он один день правил, и отказался быть Государем), великий князь Михаил, оставил решение вопроса (монархия или республика) Учредительному собранию, которое не состоялось. Более к этому вопросу никто не возвращался. Поэтому Россия по-прежнему монархия, но пока у неё нет монарха. И юридически мы должны стоять на этих позициях. В истории такое бывало. Англия во время революции оставалась королевством, и наследный принц Карл, как только отрубили голову его отцу, стал Карлом II Стюартом, просто временно не правил. Испания при генералиссимусе Франко была монархией, просто не было монарха. К концу правления Франко монарх появился. К России нужно относиться именно так. У нас просто перерыв. Перерыв, который слишком затянулся."

Из книги П.В. Мультатули "Император Николай II. Человек и монарх":

"Традиционный вопрос, который постоянно задают: «Совершал ли Николай II ошибки?», является, на наш взгляд, бессмысленным, ибо нет людей их не совершающих. Другой вопрос, насколько эти ошибки были судьбоносными для страны и являлись ли они причинами глобальной катастрофы 1917 года? Видный правый общественный деятель, один из авторов Аграрной реформы 1906 г. Н.А. Павлов отмечал: «Не будем утверждать, что Государь обладал непреклонной волей. Были случаи, когда Он мог - и не проявлял её. В ущерб или на пользу стране были эти случаи уклонения от воли - подлежит обсуждению. Но не эти случаи были роковыми для страны. На них, как и на некоторых ошибках в цепи событий, останавливаться нельзя. Бесспорно одно: в главнейших вопро­сах судьбы страны - Государь во всё время, и до последнего часа, проявил громадное напряжение характера, выдержку и... волю не уступающего Царских прав и не поступающегося Царской честью и достоинством своей Родины Государя. Больше того, лишь Он, Русский Царь, остался до последней минуты один непоколебимо верным присяге России и за Неё безропотно не склонил, а сложил голову».

Кроме того, говоря об «ошибках» Николая II, реальных или мнимых, мы должны учитывать, что он был гораздо более, нежели мы, инфор­мирован о той или иной ситуации, по которой следовало принимать решение, в силу хотя бы того, что он был непосредственный участник событий. С другой стороны, мы владеем гораздо большей информацией, так как у нас есть опыт целого столетия после крушения монархии. То есть мы «мудрее» Николая II на целый век. То, что мы сегодня считаем ошибкой, вовсе не считалось таковой для Николая II. Например, явля­лось ли назначение генерала М.В. Алексеева начальником штаба Ставки ошибкой Государя? Глядя из сегодняшнего дня: безусловно, являлось. Как известно, Алексеев предал Царя, встал на сторону заговорщиков и сыграл одну из ведущих ролей в свержении монархии. Однако в 1915 г., когда произошло это назначение, Алексеев был одним из самых способ­ных военачальников русской армии, только что спасший войска Юго- Западного фронта от окружения и гибели. Назначение его начальником Штаба виделось Государем, да и большей частью генералитета, большим кадровым успехом.

Часто ставится в вину Государю его отказ распустить Государственную думу накануне февральских событий. Этот отказ почти всегда трактуется как неумение Николая II предвидеть события и потеря им контроля над ситуацией. Но если учесть, что, по оперативной информации Охранного отделения, сигналом для выступлений оппозиции будет именно роспуск Думы, то действия Царя совсем не выглядят ошибочными. И.Л. Солоневич считал, что Николай II «наделал много ошибок. Сейчас, тридцать лет спустя, они кажутся нам довольно очевидными - тридцать лет тому назад они такими очевидными не казались. Но нужно сказать и другое: история возложила на Николая Второго задачу сверхчеловеческой трудности».

Одну ошибку, причем глобальную, Государь допустил точно: он не смог до конца представить себе, до каких размеров предательство и равно­душие стали основой не только его ближайшего окружения, не только оппозиции и революционеров, но и широких слоев разных сословий. Слова Николая II, написанные им в дневнике 2 марта 1917 г. в Пскове: «Кругом измена, и трусость, и обман!» - были не метафорой, а точным определением существующего положения. Можно ли Государя винить в этой ошибке? Можно ли винить отца, до конца не верящего в то, что его родной сын может ограбить и убить его? Можно ли осудить хозяина дома из евангельской притчи, трижды посылавшего к злым виноградарям своих слуг и даже возлюбленного сына, до конца не веря, что они осме­лятся его убить? Измена не просчитывается ни одним гением, тем более измена всеобщая. Тот же И.Л. Солоневич писал: «Кинжал Брута не мог предусмотреть даже Цезарь. Святой Елены не предусмотрел Наполеон. А были - “великие люди”. Царя-Освободителя почему-то не называют “великим ”, хотя абсолютно очевидно, что для России он сделал безмерно больше, чем Наполеон для Франции. У Царя-Освободителя тоже был свой план. Виновен ли Царь-Освободитель в непредусмотрительности”, когда с манифестом о созыве Земского собора в кармане он был и бит изуверской бомбой?»

Нам представляется, что вместо того, чтобы выискивать ошибки Го­сударя, следует сосредоточиться над теми задачами, которые перед ним ставила история, выяснить, как он эти задачи решал, что ему удалось, а что не удалось сделать."